Третья и последняя статья о покушениях на Сталина. Почему смерть Сталина я отношу к покушениям? По одной простой причине – слишком много там загадок, и слишком много было дано намёков, причём с самого «верха».
Покушения на Сталина. Смерть вождя
«Сегодня имеется человек, нанёсший вред России в 1000 раз больший, чем я. Это Никита Хрущёв, так похлопаем ему!» (Уинстон Черчилль)
На митинге в честь венгерской делегации, возглавляемой Яношем Кадаром, Хрущёв произносит речь: «Сталин стрелял по своим. По ветеранам революции. Вот за этот произвол мы его осуждаем… Напрасны потуги тех, которые хотят руководство изменить в нашей стране и взять под защиту все злоупотребления, которые совершил Сталин… И никто не обелит – чёрного кобеля не отмоешь добела… (Аплодисменты).
В истории человечества было немало тиранов жестоких, но все они погибли так же от топора, как сами свою власть поддерживали топором…»
Иосиф Сталин пал жертвой паразитов – непримиримых врагов Руси
Речь транслировалась в прямом эфире не только в СССР, но и во всех странах Восточной Европы. Вот что это, скажите мне, если не косвенное признание насильственной смерти Сталина?
То, что накануне смерти Сталина СССР стоял на пороге неких кардинальных перемен, причём, перемен, прежде всего, в самой партии, сегодня не отрицает ни один историк. Вот только, что это за перемены, тут, что ни автор, то собственное мнение. Большинство сходится на том, что Сталин собирался сместить/заменить всю верхушку тогдашнего руководства страны, за что и поплатился. Вот только зачем? Боялся? Чего? Ведь натравить друг на друга всю эту «ленинскую гвардию», а потом смотреть со стороны намного проще и безопаснее для себя любимого. Сталин часто так поступал, почему не в этот раз?
Если вы попросите десять свидетелей какого-либо события описать его – вы получите десять разных версий. Феномен известный и не раз описанный в литературе по психологии. Но это будут десять разных описаний одного и того же события, а не описания десяти разных событий. Но с описаниями места, времени и обстоятельств смерти Сталина всё как раз наоборот. Каждый описывает что-то своё, и уже только один этот факт наводит на размышления – а не врут ли нам «товарищи»?
Официальная версия
Сталин скончался у себя в квартире в Кремле. Кроме того, что это версия официально опубликованная, добавить более нечего.
Общепринятая версия
Сталин скончался на так называемой «ближней» даче в Кунцево. Эта версия подтверждается многочисленными свидетелями и является наиболее достоверной. Есть только одно «но» – поразительное бездействие личной охраны вождя. Тут конспирологических версий уйма, каждый историк норовит добавить что-то своё. Служба охраны в СССР, на тот момент, была одной из лучших, если не лучшей в мире, а тут такой конфуз. Непонятно.
Для многих, охранник – это человек одним ударом укладывающий десятерых, да, спецподготовка там весьма серьёзная, но, охранник – это, в первую очередь, человек, способный самостоятельно принимать решения в любой экстремальной ситуации. И, повторюсь опять, охрана, несмотря на то, что «хозяина» нет целый день, до самого вечера пьёт чай, как ни в чём не бывало. Бред скажите вы. Как сказать…
В своё время Илья Эренбург рассказал свою версию смерти Сталина Жану Полю Сартру. Надо добавить, Илюша наш был человеком весьма информированным, да и саму эту версию, несмотря на то, что её широко растиражировала западная пресса, так никто и не опроверг.
Можно сделать предположение – Сталин на заседании, предложив нечто своим сподвижникам, и не найдя их понимания, разволновался и выпил «подготовленную» минералку.
Вот эта версия: «1 марта 1953 года происходило заседание Президиума ЦК КПСС. На этом заседании выступил Л. Каганович, требуя от Сталина: 1) создания особой комиссии по объективному расследованию «дела врачей»; 2) отмены отданного Сталиным распоряжения о депортации всех евреев в отдалённую зону СССР (новая черта оседлости). Кагановича поддержали все члены старого Политбюро, кроме Берия (?!).
Это необычное и небывалое единодушие показало Сталину, что он имеет дело с заранее организованным заговором. Потеряв самообладание, Сталин не только разразился площадной руганью, но и начал угрожать бунтовщикам самой жестокой расправой. Однако подобную реакцию на сделанный от имени Политбюро ультиматум Кагановича заговорщики предвидели. Знали они и то, что свободными им из Кремля не выйти, если на то будет воля Сталина.
Поэтому они приняли и соответствующие предупредительные меры, о чём Микоян заявил бушующему Сталину: «Если через полчаса мы не выйдем свободными из этого помещения, армия займёт Кремль!» После этого заявления Берия тоже отошёл от Сталина. Предательство Берия окончательно вывело Сталина из равновесия. А Каганович вдобавок тут же на глазах Сталина изорвал в мелкие клочки свой членский билет Президиума ЦК КПСС и швырнул Сталину в лицо. Не успел Сталин вызвать охрану Кремля, как его поразил удар: он упал без сознания. Только в шесть часов утра 2 марта к Сталину были допущены врачи…» («Die Welt», 1.09.56).
Скажете, мало ли чего может «наплести» человек. Всё может быть. Однако, если учесть, что Сталин, перед своей смертью, готовил страну к неким глобальным переменам, эта версия не такая уж и нелепая. Кстати, через год, в 1957 году, бывший член Президиума ЦК КПСС и секретарь ЦК КПСС, а затем посол СССР в Нидерландах Пономаренко, повторил западной прессе ту же самую версию.
И она-то, как раз, хорошо объясняет долгое бездействие охраны. Сталина привезли с Президиума, занесли в спальню, охране было объявлено – человек сильно «перебрал», ни в коем случае его не беспокоить. То, что Сталин иногда, надо сказать редко, мог «хорошо» выпить, для охраны секретом не было, отсюда и «чаи» – «хозяин» просто отдыхает. Повторюсь – это просто моя версия, а не доказанный факт.
Не тема данной статьи, но, поскольку буду говорить и о врачах тоже, и даже цитировать одного из них, то для начала позвольте пару слов о том, что же представляли из себя гранды советской медицины:
«Летом 1947 года министр здравоохранения Митерев пригласил меня к себе и предложил переехать в Москву в качестве директора Института терапии, что подтвердил и президент Н.Н. Аничков. Тогда я ещё не дал согласия. Ленинград после войны представлялся нам особенно дорогим и красивым. Уехать из него казалось диким. К этому времени я стал больше, нежели раньше, интересоваться архитектурой города, его музеями. С лёгкой руки профессора Галкина я завёл в квартире мебель красного дерева (павловскую и александровскую), старинные бронзовые люстры и стал систематически покупать в комиссионном магазине картины (в этом магазине, Невский, 102, сложился как бы клуб коллекционеров-картинщиков; придёшь к Михаилу Дмитриевичу, покажет новые поступления; явятся другие «тронутые», в том числе профессор Б.Н. Окунев, математик, грузный мужчина с широкой бородой – он собирал, главным образом, «леваков»; приходил и С.И. Вавилов, президент Академии наук, покупавший второстепенных итальянцев – подешевле (это, конечно, общее желание – купить за бесценок шедевр) и т.п.»
Вы себе можете представить послевоенный Ленинград 47-го красивым и дорогим городом? И простых жителей, «заводящих» себе мебель красного дерева?
А это уже после переезда в Москву: «Квартира на Новослободской была получше ленинградской: высокие потолки, хорошая ванная и всё такое, но всегда ведь недостает одной комнаты (было четыре, а надо… мало ли сколько, как нам кажется, надо, хотя, в конце концов, придётся успокоиться на трёхаршинной площади). Развесили в кабинете портреты Рокотова, Боровиковского и Крамского, антикварные люстры и разместили книги в шкафах, сделанных ещё в Новосибирске. Было весело, начиналась новая жизнь».
В 1947 году в СССР отменяют карточную систему, но это вовсе не означало, что магазины тут же наполнились товарами, я не говорю уже о той части страны, что лежала в руинах. А у этих товарищей действительно было весело – жизнь удалась:
«Весною 1949 года мы завели под Москвой дачу – близ деревни Красновидово, на Истре. …Участок был получен Президиумом Академии медицинских наук. Конечно, мы учёные, долой обезличку и уравниловку, как это провозгласил товарищ Сталин, но весь период устройства дачи было такое чувство, что мы делаем что-то такое политически, общественно неправильное. Советскому специалисту надо на период трудового отпуска брать путёвку в санаторий и там жить в коллективных, государственных условиях, а не превращаться в частника. Недаром около нашего забора бабы, проходя мимо, озирались неприязненно: «У, советские буржуи, дачи понастроили, на шинах катаются!» Но постепенно это чувство пропало, и дача стала вторым домом (круглый год мы приезжаем сюда в субботу на воскресенье; маленький домик мы разобрали, и к небу вознёсся особняк в стиле ампир с колоннами и круглыми сводами окон; есть куда пригласить гостей, в том числе и видных профессоров из-за границы; правда, в колхозной деревне можно и до сих пор видеть покосившиеся подслеповатые хибары, с окнами, частично подбитыми вместо стёкол ржавым железом)».
Вот отношение сего господина к собственному народу: «Пожалуй, надо было бы, уж если заводить дачу, сделать это на какой-нибудь Николиной горе рядом с вождями – там бы и селились баре, в особо отведённых для них зонах, подальше от глаз трудящихся колхозников… до самой дачи ведёт асфальтовая дорога, но зато по ней всё время мчатся грузовики, как по Садовой. А по воскресеньям к речке прибывают сотни и тысячи москвичей, купаются, пьянствуют, жрут, рубят или ломают деревья, пляшут под звуки патефона, уединяются «под сенью струй» в тёмный овраг для любовных утех. После таких воскресений даже купаться не хочется, так и боишься испачкаться в человеческих выделениях, в том числе эротических».
Блин, какие мы брезгливые. А жрал ты за чей счёт, господин профессор?
Вот отношение к немцам: «В гостях у К.О. Пенкословского (когда-то я занимался у него в группе, он был ассистентом у профессора Попова в Москве), бежавшего в Кисловодск из Днепропетровска и вновь застигнутого оккупацией, мы познакомились с его миловидной дочкой. В ответ на вопрос, хорошо ли обращались с нею немецкие офицеры, она искренне выпалила: «О! Это были просто рыцари, настоящие Зигфриды!» Недурно отзывалась о немцах и красивая сестра по диетпитанию нашей санатории; говорят, она имела с одним из них связь и даже аборт; общественность сурово осуждает её и исключила из комсомола, но я не заметил, чтобы она от этого утратила кокетство и весёлое настроение».
Эти самые Зигфриды нашу Родину умыли кровью. А тут…
А вот мнение о Сталине: «Сейчас смешно и противно вспоминать, как почтенные учёные, даже уважаемый президент Академии наук, могли приписывать полубезграмотному семинаристу идеи, предопределившие учение Павлова! Как его схоластику в области языкознания считали образцом научного творчества, великим примером движения науки вперёд! Русский человек не знает меры даже в подлости».
Это подлый народ «удобрил» своими костями пол-Европы, чтобы таким вот сытно жралось и сладко спалось. Да не русский народ подл – подлы вы, интеллигенты. Живому вождю вы лижете жопу, мёртвого – обсираете.
Был бы этот человек один такой, я, пожалуй, и не писал бы об этом, но, они все такие. И эти люди лечили руководство страны, как тут не поверить в «Дело врачей»?
Любопытный читатель, наверняка, спросит, а откуда я всё это взял, не господина ли Мухина сии пассажи, извольте – «Я лечил Сталина: из секретных архивов СССР», А. Мясников, Е. Чазов. Это мемуары кардиолога, академика академии медицинских наук СССР, профессора Александра Леонидовича Мясникова. Думаю, сам Александр Леонидович в своих мемуарах вряд ли был полностью откровенен, ну не дурак же он.
Ладно, оставим и вернёмся к Сталину, кто, как, и когда обнаружил умирающего.
Начнём с того же Мясникова: «Поздно вечером 2 марта 1953 года к нам на квартиру заехал сотрудник спецотдела Кремлёвской больницы. «Я за вами – к больному хозяину». Я быстро простился с женой (неясно, куда попадёшь оттуда). Мы заехали на улицу Калинина, там ждали нас ещё профессор Н.В. Коновалов (невропатолог) и Е.М. Тареев, и помчались на дачу Сталина в Кунцево (напротив нового университета).
…В одной из комнат были уже министр здравоохранения (новый, А.Ф. Третьяков; Е.И. Смирнов был ещё в декабре снят в связи с ревизией министерства правительственной комиссией и перешёл вновь в военное ведомство на прежнее амплуа начальника Военно-санитарного управления), профессор П.Е. Лукомский (главный терапевт Минздрава), Роман Ткачёв, Филимонов, Иванов-Незнамов. Министр рассказал, что в ночь на 2 марта у Сталина произошло кровоизлияние в мозг с потерей сознания, речи, параличом правой руки и ноги.
Оказалось, что ещё вчера до поздней ночи Сталин, как обычно, работал у себя в кабинете. Дежурный офицер (из охраны) ещё в 3 часа ночи видел его за столом (смотрел в замочную скважину). Всё время и дальше горел свет, но так было заведено. Сталин спал в другой комнате, в кабинете был диван, на котором он отдыхал.
Утром в седьмом часу охранник вновь посмотрел в скважину и увидел Сталина распростёртым на полу между столом и диваном. Был он без сознания. Больного положили на диван, на котором он и пролежал в дальнейшем всё время. Из Москвы из Кремлёвской больницы был вызван врач (Иванов-Незнамов), вскоре приехал Лукомский – и они с утра находились здесь».
Обратите внимание, здесь Мясников утверждает, что охранник в три часа ночи видел в замочную скважину (!?) здорового и живого Сталина, сидящего за столом, а в семь часов, в ту же замочную скважину, видит его, лежащим на полу.
Вот описание Хрущёва: «Офицеры объяснили нам, почему они подняли тревогу: «Товарищ Сталин обычно почти всегда вызывает кого-нибудь и просит чай или что-нибудь поесть к 11 часам. Сегодня он этого не сделал». Поэтому они послали Матрёну Петровну узнать, в чём дело. Это была старая дева, которая с давних пор работала у Сталина. Она не отличалась блестящими способностями, но была честной и преданной Сталину.
Вернувшись, она сообщила охране, что Сталин лежит на полу большой комнаты, в которой он обычно спит. Очевидно, Сталин упал с кровати. Охранники его подняли с пола и положили на диван в маленькой комнате. Когда нам всё это рассказали, мы решили, что неудобно явиться к Сталину, когда он в таком непрезентабельном состоянии. Мы разъехались по домам…» (Khrushchev. Remembers, vol. I, рр. 340-342).
Хрущёв продолжает: «Поздно ночью Маленков позвонил второй раз: «Охрана Сталина звонила. Они говорят, что со Сталиным что-то определённо не в порядке» …Когда мы вновь послали Матрёну Петровну проверить состояние Сталина, то она сказала, что он спит глубоким сном, но сном не обыкновенным. Мы решили, что лучше уехать. Мы поручили Маленкову вызвать Кагановича и Ворошилова, которых с нами не было накануне, а также врачей…» (там же, стр. 342). …Врачи сказали нам, что болезнь такого рода продолжается недолго и её исход бывает смертельным».
И ещё, опять тот же Хрущёв: «Охрана сообщила, что Сталин уже много часов не подаёт признаков жизни. Охрана не могла узнать, в чём дело, из-за сложности внутренней системы сообщения между тремя отдельными помещениями, в одном из которых находился Сталин. Открыть двери мог только он сам при помощи специального электрического механизма. Так как никто из охраны не знал, в какой именно комнате находился Сталин, пришлось взламывать все двери подряд: открыли одну, открыли другую – и здесь нашли Сталина. Он безжизненно лежал на полу, одетый в форму генералиссимуса».
Так что здесь правда? Какая замочная скважина? Враньё, враньё, везде лишь враньё…
Теперь о том, как «лечили» Сталина. Из воспоминаний Светланы Аллилуевой. Её и Василия Сталина вызвали к умирающему только 2 марта, когда Сталин окончательно потерял сознание. Она пишет: «Незнакомые врачи, впервые увидевшие больного, ужасно суетились вокруг. Ставили пиявки на шею и затылок, снимали кардиограммы, делали рентген лёгких, медсестра беспрерывно делала какие-то уколы, один из врачей беспрерывно записывал в журнал ход болезни… Все суетились, спасая жизнь, которую нельзя было уже спасти…» («Двадцать писем к другу», стр. 6-7).
Обратите ваше внимание на слова дочери Сталина – «снимали кардиограммы». Помните дело Жданова и врача-кардиолога Лидию Тимашук, которая однозначно поставила диагноз Жданову – инфаркт. За что потом и поплатилась. Вернёмся, однако, к Мясникову: «На следующее утро, четвёртого, кому-то пришла в голову идея, нет ли вдобавок ко всему инфаркта миокарда. Из больницы прибыла молодая врачиха, сняла электрокардиограммы и безапелляционно заявила: «Да, инфаркт». Переполох!».
(Простите за дурацкий вопрос – это профессора или деревенские фельдшера? Кому-то из них, видите ли, только на следующее утро пришла в голову идея, а нет ли инфаркта. Это просто запредельно. И эти люди – элита советской медицины?)
Вот, что это – несовершенство тогдашней диагностической аппаратуры, ведь по результатам вскрытия инфаркта не обнаружилось, или опять ложь? Непрофессионализм отвергаю сходу, ну не брали дураков в спецклиники. Так что? Сам Мясников и другие, до последнего боялись, а вдруг правда инфаркт:
«Ведь до сих пор мы в своих медицинских заключениях не указывали на возможность инфаркта, а заключения уже известны всему миру. Жаловаться на боли, столь характерный симптом инфаркта, Сталин, будучи без сознания, естественно, не мог. Лейкоцитоз и повышенная температура могли говорить и в пользу инфаркта. Консилиум был в нерешительности. Я первый решил пойти ва-банк: «Электрокардиографические изменения слишком монотонны для инфаркта – во всех отведениях. Это мозговые псевдоинфарктные электрокардиограммы. Мои сотрудники по ВММА получали такие кривые в опытах с закрытой травмой черепа. Возможно, что они могут быть и при инсультах».
Невропатологи поддержали: возможно, что они мозговые, во всяком случае, основной диагноз – кровоизлияние в мозг – им достаточно ясен. Несмотря на самоуверенный дискант электрокардиографички, консилиум не признал инфаркта. В диагноз был, впрочем, внесён новый штрих: возможны очаговые кровоизлияния в мышце сердца в связи с тяжёлыми сосудодвигательными нарушениями на почве кровоизлияния в базальные ганглии мозга».
Лихо, правда – я не я и лошадь не моя. Человек пошёл ва-банк и угадал, надо же… Бывает… Немного позднее, после вскрытия, комиссия дала авторитетное заключение:
«Результаты патологоанатомического исследования полностью подтверждают диагноз, поставленный профессорами-врачами, лечившими И. В. Сталина. Данные патологоанатомического исследования установили необратимый характер болезни И.В. Сталина с момента возникновения кровоизлияния в мозг. Поэтому принятые энергичные меры лечения не могли дать положительный результат и предотвратить роковой исход…» («Известия», 7.03.53).
С другой стороны, а почему собственно отвергать естественные причины смерти. Возраст, а Сталину было уже за 70. Брежневу было немного более на момент кончины, но, общеизвестно, последние несколько лет он находился в состоянии близком к растительному. Может и Сталин давно уже был овощем, а мы тут копья ломаем?
Вот выписки из его медкарты: «Сталину 71 год. «4.09.50. Пульс до ванной 74 в 1 мин. Кр.(овяное) давл.(ение) 140/80. После ванной пульс 68 в 1 мин., ритм.(ичный). Арт.(ериальное) давл.(ение) 138/75. Тоны сердца стали лучше. Сон удовл.(етворительный)… Общее состояние хорошее. Кириллов».
Сталину 73 года. «09.01.52. Пульс 70, полный, правильный. Кров.(яное) давление 140/80…». («Комсомольская правда», 18.12.2007 г.)
Да нет, Сталин был вполне работоспособен. Так 17 февраля он принял посла Индии К. Менона и долго беседовал с ним. По словам К. Менона, Сталин, несмотря на свои семьдесят три года, выглядел совершенно здоровым человеком. Во время беседы Сталин рисовал на листках блокнота волков и высказал мысль, не только не относившуюся к дипломатическому разговору, но даже и не дипломатическую. Как бы комментируя собственные рисунки, он заметил, что крестьяне поступают мудро, уничтожая бешеных волков! (см.: К. Menon. The Flying Troika. London. 1963, р. 29).
Интересно, каких «волков» он имел в виду? И почему сразу после смерти Сталина в столицу были введены войска? И зачем ещё 4 марта публикуется правительственное сообщение: «…Центральный Комитет и Совет Министров Союза ССР, как и вся наша партия, весь наш советский народ, сознают всё значение того факта, что тяжёлая болезнь товарища Сталина повлечёт за собой более или менее длительное неучастие его в руководящей деятельности. Центральный Комитет и Совет Министров в руководстве партией и страной со всей серьёзностью учитывают все обстоятельства, связанные с временным уходом товарища Сталина от руководящей государственной и партийной деятельности…» («Правда», 4.03.53). Вопросы, вопросы…
Когда же, собственно, у Сталина был удар: в субботу, 28 февраля, когда его посетила четвёрка ближайших сподвижников; в воскресенье, 1 марта, когда она его уже покинула (обе эти даты начала болезни названы Хрущёвым); в ночь на 2 марта, как утверждалось в правительственном сообщении?
По словам Светланы Аллилуевой: «Агония была страшной. Она душила его у всех на глазах… В какой-то момент… он вдруг открыл глаза и обвёл ими всех, кто стоял вокруг. Это был ужасный взгляд, то ли безумный, то ли гневный… Взгляд этот обошёл всех в какую-то долю минуты. И тут, – это было непонятно и страшно, я до сих пор не понимаю, но не могу забыть, – тут он поднял вдруг кверху левую руку (которая двигалась) и не то указал ею куда-то вверх, не то погрозил всем нам. Жест был непонятен, но угрожающ, и неизвестно, к кому и к чему он относился» («Двадцать писем к другу», стр. 9-10).
И ещё немного из «Комсомолки».
«В «Папке черновых записей лекарственных назначений и графиков дежурств во время последней болезни И.В. Сталина» есть предписание о процедурах на 5-6 марта 1953 г. Выполнять их должны были медсёстры Панина, Васина, Демидова, Моисеева. И надо же было такому случиться, что последние, как говорят, роковые уколы пришлось делать именно Моисеевой…
В 20 часов 45 минут она введёт инъекцию глюконата кальция. До этого такой укол больному за всё время болезни не делался ни разу! В 21 час. 48 мин. она же поставит роспись, что ввела 20-процентное камфорное масло. И наконец, в 21 час. 50 мин. Моисеева распишется, что впервые за всё лечение осуществила инъекцию адреналина… После чего Сталин И.В. тут же скончался!
Вероятно, именно это дурное совпадение дало повод для зловещих слухов, что Сталина на тот свет отправила специальным уколом специально подготовленная Берия женщина еврейского происхождения, якобы в отместку за готовящуюся высылку евреев…
Кстати, как сказали мне медики, при состоянии, которое наблюдалось у Сталина в последние часы, уколы адреналина категорически противопоказаны, так как вызывают спазмы сосудов большого круга кровообращения и чреваты смертью, что и произошло…» («Комсомольская правда», 19.12.2007 г.)
Так что, далеко не всё в смерти Сталина можно объяснить естественными причинами. Интересно, если есть на КОНТе врачи? Хотелось бы узнать их мнение, насколько симптомы соответствуют клинической картине при инсультах, ведь именно этот диагноз поставлен официально (есть полный текст журнала врачей).
Вот отрывок из него:
5 марта.
В начале девятого у больного появилась кровавая рвота… которая закончилась тяжёлым коллапсом, из которого больного с трудом удалось вывести. В 11 час. 30 мин… вновь наступил коллапс с сильным потом, исчезновением пульса на лучевой артерии; из коллапса больной был выведен с трудом…
«14.55. Поднёс левую руку к губам, шевелил губами, выпил 2 чайных ложки воды.
16.00 Живот более вздут, чем обычно.
17.00 Иногда икота (2-3 раза).
18.00 Издавал 3 раза звуки стона.
21.40. Карбоген (4,6% СО2) 30 секунд, потом кислород. Цианоз остаётся. Пульс едва прощупывается. Больной влажный. Дыхание учащённое, поверхностное… Искусственное дыхание.
21.50. Товарищ И. В. Сталин скончался.
Закончить статью хочу двумя цитатами, Одна из них принадлежит Иосифу Сталину, вторая Гавриилу Попову. Думаю, сами разберётесь с авторством.
«А спасли человечество простые советские люди, которые без шума и треска, в труднейших условиях осуществили индустриализацию, провели коллективизацию, коренным образом укрепили обороноспособность страны и ценою своей жизни, во главе с коммунистами, разгромили врага. Ведь только за первые шесть месяцев войны на фронтах погибло более 500 тысяч коммунистов, а всего во время войны – более трёх миллионов. Это были лучшие из нас, благородные и кристально чистые, самоотверженные и бескорыстные борцы за социализм, за счастье народа. Их нам сейчас не хватает… Если бы они были живы, многие наши сегодняшние трудности уже были бы позади…»
«А Брежнев дал бюрократии гарантии от всякого рода репрессий. Ельцин дал бюрократии собственность. Все эти наши преобразования – это всё-таки попытки российской бюрократии сформировать строй, в котором она сможет быть господствующим классом, господствующей силой. Но вместо коллективной, иметь индивидуально-групповую собственность…»
P.S.
И напоследок, кому не нравится моё отношение к «жидовствующим», либо просто не интересно – не читайте написанного ниже, дел то…
У моих «друзей» из «Жидомыслия» давеча случился разрыв «пукана», иначе я просто не могу охарактеризовать само это событие. Началось всё с грузовика, что по простоте своей душевной взялся доказать недоказуемое. Уж каких только логических конструкций не возводил бедолага, а всё напрасно. Здесь надо отметить, почитателей его гуано на КОНТе становится всё меньше и меньше. Если посмотреть статистику – 150-350 просмотров каждой статьи, учтите при этом тот факт, что «здавомыслящая» массовка, как правило, «заходит» в статью от 3-х до 10-раз, это хорошо видно по оставленным комментариям. И что в сухом остатке? Вот и я о том.
Увидев, что бедолага не справляется, подключились и остальные члены, – первым пенициллин, следом ампутированный глаз с писцом. О пасечнице я и так часто пишу, тетрациклин, так тот вообще не стоит, чтобы о нём писали, а вот на писце остановлюсь.
Я, как-то в шутку его спросил: «А Ваш ник, он как-то связан с полярным зверьком?». На что получил гордый ответ: «Нет, никак». Подсознание порой играет с нами злые шутки. Что можно сказать о человеке, что ничтоже сумняшеся берёт себе ник «Большой писец»? Кто ещё не понял, он просто буквы «зд» заменил на нейтральную «с». Даже не смешно. С его IQ он даже на малюсенький не потянет. Вот привязался человек к брелку «Соса-Сола» с изображение свастики, и мусолит, мусолит, из статьи в статью, можно подумать его переклинило. Кто ещё помнит проигрыватели, вот там со старыми «заюзанными» пластинками было то же самое. Эй, чувак, смени пластинку…
Вообще, в общество «Здравомыслие» (это не я, это они сами себя так обозвали) я хожу как на экскурсию в зоопарк, там всё есть – дурочки-мартышки, пишущие о вещах, в которых сами не разбираются, есть тихопомешанные, есть буйнопомешанные, есть существа вроде «стасика», которых и людьми назвать нельзя, единственное кого там нет – самих мыслящих здраво…
Источник
Убийство Сталина. Андрей Фурсов (часть 1)
Предательство Хрущёва. Андрей Фурсов (часть 2)
Источник: www.kramola.info
Оценили 22 человека
27 кармы