Мистика где-то рядом...

Это, я перефразировала известный мэм из амерского кино, что истина где-то рядом. Погода сегодня шепчет, дождливо  у нас сейчас, вот и я, сегодня вечером пошла до ближайшего магнита, зрение плохое, иду обратно, всё мне кажется, что навстречу люди идут, приближаюсь, нет никаких людей, может свернули  куда, а может нет..  

Было  мне тогда лет восемнадцать, возвращалась я с работы домой, а работала я тогда уборщицей в одном административном здании при комбинате. Мыла я свою половину административного комплекса, да вот с половиной мне не особенно повезло, на моей половине располагался начальник того цеха, а значит, мог закончить свой рабочий день в любое удобное для него  время. Случалось, ждала я его и по часу и по два, а куда деваться, к утру кабинет должен быть чистым.

В этот день, а вернее вечер, наш начальник задержался на целых четыре!!!!!!!! часа, что означало для меня возвращение позже позднего, но что поделать, не заявишься же в кабинет к начальнику и не выгонишь его. Пришлось сидеть в приёмной и изучать журналы его секретарши, вдоволь начитавшись жёлтой прессы и гламурятины, я, стала прислушиваться, что происходит в кабинете. Начальник с кем-то говорил по телефону, то ли спорил, то ли ругался, что означало затягивание процесса на неопределённое время. Наконец,  разобравшись со всеми производственными процессами он отбыл домой. Уборку я  произвела в авральном режиме, помня о том, что скоро последний трамвай. Времена были тёмные и глухие, про вызов такси, уборщица с моей зарплатой и подумать не могла, проще было остаться ночевать в здании АБК. Быстро помахав шваброй и махнув тряпкой я помчалась переодеваться, дабы успеть на последний трамвай.

На трамвай я успела, можно сказать по доброй воли трамвайнёра, которая завидев, как я бегу на остановку, просто простояла лишние доли минут. Я влетела в почти пустой трамвай, в котором практически никого не было, тяжело вдыхая ртом воздух доползла до ближайшего сиденья. Ехать было минут около сорока, чем дальше я ехала, тем больше усиливалась моя тревога и беспокойство. Уж так я привыкла, если чуйка сигнализирует, смотри по сторонам,  что-то намечается. Не всегда правда помогает, иногда просто начинаю истерить и переживать, а толку ноль, то что должно произойти, происходит, хотя я вроде и предупреждена... 

Вот и в тот вечер, что-то вопило, маяковало и семафорило, только я не могла понять, что и о чём. На всякий случай я пересела на переднее сиденье, где трамвайнёру было видно меня, а мне  её. Кроме нас,  в вагоне оказался какой-то мужичок, в аляске, то ли серого, то ли синего цвета, таких курток тогда было много в нашем городе, ещё многие донашивали богатства доставшиеся от Союза. Мужичок стоял ссутулившись у входа, чем удивил меня, для чего стоять, если столько мест, на том мои размышления о мужичке в аляске прервались. Хочет, пусть стоит или даже лежит, мы блин строили демократию и вседозволенность, правда этого мы тогда этого ещё не совсем  понимали.

Путь домой пролегал с трёх остановок, я решила выйти на самой безлюдной, она была самая ранняя и самая короткая, я всегда ей ходила. Привычно спрыгнув с трамвая я пошла домой. Путь мой пролегал мимо пустыря, потом был военкомат, узел связи и школа. Все безлюдные и с тёмными окнами в это время суток, но, привычка вторая натура. Я спокойна вышла из трамвая и пошла домой, ну как пошла, побрела, ветер в этих краях в это время года, был обычным явлением, я, пригнувшись пошла против этого ветра. 

Сколько времени я прошла, я до сих пор не знаю, мне казалось, что я уже должна была быть дома, но вместо этого я стояла у здания узла связи, дул дикий ветер и словно что-то говорил, мне даже слышались обрывки фраз. Мне стало совсем жутко, на тот момент, я была не особенно верующей и всё что могла вспомнить, это Отче Наш, ничего другого я и не знала. Я в ужасе начала твердить эту единственную знакомую мне молитву и вдруг, обернулась назад, почему я это сделала, я до сих пор не понимаю, никогда не оборачиваюсь назад, я  словно кого-то искала взглядом... Увидела его, этого мужичка в аляске, он стремительно приближался ко мне, словно та вьюга, что бушевала, не могла причинить ему вреда. Он точно не выходил со мной, двери трамвая закрылись и я была одна на остановке, это я точно помнила, всегда искала взглядом, к кому прибиться и вместе идти домой, не так страшно.

Я всегда была мнительным человеком с богатым воображением, увидев этого мужичка, который приближался ко мне с огромной скоростью, я вдруг жутко испугалась. Стала громко читать все молитвы известные мне, а это была всего одна, что мама научила меня, её я  стала громко читать, Отче наш, сущий на Небесах...

Сугробы и встречный ветер делали своё дело, мне казалось, что я не продвинулась ни на шаг, а этот странный мужик в аляске, сейчас меня настигнет. До сих пор во сне, я вижу этот отрезок дороги и всегда в кошмарных снах. Я остановилась, мне казалось, что всё безполезно, сейчас он настигнет меня.... ТО, что он может сделать, я до сих пор не знаю, тогда мне казалось, что-то страшное. Не знаю, что именно, но что-то страшное. Я вспомнила мамку,  Лариску и то, как они без меня. Что-то жгучее заполонило меняя изнутри, я подумала, что надо что-то делать... Такая я , деятельная блин. 

Я шла навстречу снегу и ветру,  плакала и прощалась с жизнью, не знаю, нутром я почувствовала, что мужичок нёс в себе угрозу, одним свои видом, хотя с виду был обычный работяга-доходяга с комбината. 

Вдруг вьюга стихла, ветер уже не гнал меня обратно и снег не лепил в лицо, мне навстречу шли мальчишки. Обычная ватага ребят, лет по десять-двенадцать, они прошли мимо меня, словно куда-то спешили, спокойно, деловито. В своих лёгких полурастёнутых курточках и в своих лёгких, не по сезону шапочках. Я, погружённая в свои страхи и переживания, не сразу поняла, что ребята слишком легко одеты и идут, словно им совсем не холодно в этот мороз с этим пронизывающим ветром. Я, уже почти дошла до конца школы вдруг обернулась назад, ведь мальчишки шли полураздетые, почему они шли в это время одни? Где их родители?

Весь путь, от остановки до школы, представлял собой полу пустырь, по которому можно идти только вперёд, шаг вправо или влево невозможен, в связи с отсутствием этого лева и права, все эти режимные объекты были окружены высокими заборами, как и хим профилакторий на другой стороне,свернуть в сторону было просто нереально, этой стороны просто не было, везде были высокие заборы, усилившиеся после прихода дерьмократии и гласности. Во времена союза эти заборы были от силы в метр полтора, но пришла дерьмократия и их нарастили до нужных высот, через которые перебраться обычному человеку было невозможно.

Оглянувшись назад я остолбенела, дорога была абсолютно пустынна, на ней не было не единого человека или кто они там были, снег уже мягко и спокойно падал на землю, редкие фонари освещали дорогу, надо отдать должное нашем директору комбината, который не позволил превратить наш город в улицы разбитых фонарей.   Все эти фонари светили и показывали мне, что на всей дороге нет ни одной живой души,хотя дорога просматривалась на десять минут хода. Я остановилась и пыталась сообразить, куда подевался тот мужик в аляске и та ватага мальчишек, что только что мне  встретились. Они что, коллективно перемахнули через высоченные заборы? А для чего? Мысли ураганом пронеслись в моей голове и тут я словно услышала команду, бегом домой, я побежала,что было сил, иногда мне казалось, что я просто перелетаю через некоторые сугробы даже не наступая на них.

Я влетела в подъезд и закрыла за собой дверь, словно обычная подъездная дверь могла меня защитить, про домофоны мы тогда видели только в амерских фильмах, до этого они и не были особенно нужны. Войдя в подъезд и закрыв дверь, вдруг перекрестила её, как крестил нас священник, которого я видела в первый раз в жизни в 15 лет, когда мать решила нас окрестить.  Даже и не думала, что смогу вспомнить, как это делается, ведь всё это, я видела в первый и единственный раз в жизни.

До сих пор вспоминаю этих мальчишек и того мужичка, кто они были, для чего, почему, долгие годы меня мучили кошмары с той местностью, именно с тем участком дороги, даже когда всё стало мирно и спокойно. Частенько  ходила той дорогой, останавливалась там, смотрела, пыталась почувствовать,  сама не знаю что, но таки не поняла, что это было, кто это был...