Иван Александрович Ильин - позиционируется как представитель Белого движения и идеолог Русского общевоинского союза (РОВС), последовательный критик коммунистической власти в России и убеждённый приверженец принципа непримиримости в борьбе с коммунизмом.
Несмотря на это, его (между прочим, четырежды арестованного большевиками) - обошла большевистская пуля. Вопреки мифу, что, мол, «шлёпали и за меньшее» - с Ильиным разобрались, и многократно отпустили. В итоге выслали на «философском пароходе», с такими же, как он, «враждебно-безопасными» аутистами, живущими в своих мирах, и посему мало интересных миру здешнему.
В эмиграции Ильин стал сторонником так называемых монархистов-непредрешенцев, тяготел к интеллектуальной традиции славянофилов. С 1923 по 1934 год работал в Русском научном институте в Берлине, где и приветствовал приход к власти Адольфа Гитлера, полагая, что его власть остановит распространение большевизма в Европе.
Однако гитлеровцам он тоже оказался ненужным: несмотря на отчаянные попытки услужить, был признан негодным для практической пользы, не имеющим значения демагогом, и снят с должности руководителя института.
В 1938 году Ильин, благодаря финансовой поддержке композитора Сергея Рахманинова переехал в Швейцарию. Поскольку Ильину не разрешалось работать или вести политическую деятельность, он в основном занимался вопросами этики и психологии.
Ненужность Ильина в драке реальных сторон, оспаривающих объективную реальность, а не «миры розовых пони» - доказана была, как представляется, и красными и нацистами. Обе стороны Ильина попробовали на вкус, использовать не стали, посчитав бесполезным, но и карать не стали, посчитав безвредным.
В сущности, Ильин лишь несчастный человек, что-то вроде Кафки в философии, постоянно говорящий что-то (он автор более 50 книг, не считая статей), но так и не сумевший ничего внятного сказать. Однако в мути ХХ века ему была отведена удивительная роль: «крестного отца» политического аутизма, его маловразумительное многословие многие сочли ценным именно за его малую вразумительность, потому что взгляды Ильина - это философская глоссолалия, его тексты содержат послание, но не смысл.
Оттого Ильин оказал влияние на Солженицына, много почерпнувшего из демагогии Ильина, а когда в антисоветской России стали искать «национальную идею», то, вплоть до первых лиц, заинтересовались Ильиным, показавшимся удобным для всякого, кто хочет изобразить говорение, словопрение, ничего при этом не сказав по существу.
В силу личных пристрастий Ильин очень сильно хотел служить лично Гитлеру и германскому нацизму в целом. С 1927 по 1930 год был редактором и издателем журнала «Русский Колокол». В третьем номере журнала за 1928 год опубликовал статью «О русском фашизме».
Видя его старания, гитлеровцы заинтересовались им - в начале апреля 1933 года он направил в разведывательный отдел имперского министерства внутренних дел (впоследствии гестапо) донесение «Директивы Коминтерна по большевизации Германии».
Но, как отметил разочарованный заказчик, хоть и использован обширный материал из большевистской прессы, не были отражены «средства и методы, используемые Коминтерном в Германии, деятельность русских эмиссаров» и другие важные аспекты, полезные в практическом отношении».
Иначе говоря, Ильин написал много - но ничего. Сделал компиляцию, «налил воды», набросал пустых лозунгов, а никакой практической пользы от его псевдоучёности не получилось.
В мае 1933 года в связи с приходом в Германии к власти национал-социалистов написал статью «Национал-социализм. Новый дух», в которой выступил в поддержку нового режима:
«… Я категорически отказываюсь расценивать события последних трёх месяцев в Германии с точки зрения немецких евреев… То, что происходит в Германии, есть огромный политический и социальный переворот… Что cделал Гитлер? Он остановил процесс большевизации в Германии и оказал этим величайшую услугу всей Европе… Сброшен либерально-демократический гипноз непротивленчества. Пока Муссолини ведёт Италию, а Гитлер ведёт Германию — европейской культуре даётся отсрочка…».
Не помогло: нацистам нужны были деятели, а не болтуны. В своих воспоминаниях Иосиф Гессен писал: «Судорожная длань национал-социализма обрушилась и на без лести преданных. Так, на полицейском автомобиле повлекли на допрос профессора И. А. Ильина, сочинителя пышного адреса Гитлеру». Но, как и большевики - разобрались - и отпустили. Толку, мол, от тебя никакого, вреда тоже...
В 1937 году Ильин в книге «Путь духовного обновления» предложил концепцию «сверхнационализма». Объясняя его суть, отмежевался от двух крайностей — «христианского интернационализма» и русского мессианства.
Ильин отмечал, что «нелепость и фальшь предлагают те, кто допускает, что „русский народ“ есть какой-то особый „вселенский“ народ, который призван не к созданию своей творчески-особливой, содержательно-самобытной культуры, а к претворению и ассимиляции всех чужих, иноземных культур».
Ильин предложил также концепцию «патриотического симбиоза», основанную на делении народов на «ведущие», то есть создавшие свою самобытную культуру, и «ведомые», которым этого сделать не удалось.
До 1937 года Ильин продолжал выступать с докладами и вёл антикоммунистическую пропагандистскую работу.
Поселившись в пригороде Цюриха Цолликоне, продолжил свою бурную графоманию. В Швейцарии написал книги «Поющее сердце. Книга тихих созерцаний» (1947) и «Путь к очевидности» (издана посмертно в Мюнхене в 1957 году). В конце жизни закончил и издал произведение, над которым работал более тридцати лет, — «Аксиомы религиозного опыта»(1953). Умер Ильин всеми забытый и никому не интересный 21 декабря 1954 года.
+++
Однако же «воскрес» - когда потребовалось пустозвонство взамен сущностного изложения позиции и принципов. Не найдя у Ильина никакого содержания - именно это и посчитали (и очень многие) сверхценным «содержанием» в поисках «национальной идеи».
Дело в том, что декоммунизация и десоветизация логически неразрывно связаны с русофобией: ненависть к главному носителю ненавистных идей, русскому народу - логически неизбежна для любого, кто связно мыслит. Если какой-то народ 100 лет продвигал то, что является «абсолютным злом», бессмысленным и беспощадным, 100 лет отравлял планету миазмами ненужной жестокости, прилив ради этого много чужой, и ещё больше своей крови - то этот народ, неизбежно и очевидно - дегенеративен, уродлив, омерзителен и враг цивилизации. Для того, чтобы избежать расчеловечивания этого народа - нужно каким-то образом показать пользу и ценность, хотя бы частичную, того, чем фанатично, самоотверженно занимались четыре поколения его представителей.
У десоветизаторов нет никакого желания ни в чём давать спуску «красной мрази». Но и лишится России, русского народа десоветизаторы не готовы: сказываются и соображения патриотизма, и низменные, но оттого ещё более значимые соображения: «уморят всех русских - уморят и нас».
Поэтому очень хочется сильно любить Россию, при этом страстно ненавидя СССР. Логически это, конечно, бред, потому что СССР - и есть Россия, Россия - главный стержень, главная опора мирового коммунизма, любить её, ненавидя социализм - это какое-то извращение садо-мазохистского свойства и одновременно «выдумывание» страны своих грёз, взамен исторически реальной России и исторических реальных русских.
Именно поэтому последовательные декоммунизаторы (такие, как Чубайс, Собчаки, Гозмано-Кохи и пр.) Россию ненавидят и презирают, в русских видят недочеловеков-выродков (что при их картине мира абсолютно логично), благо человечества понимают как истребление русских и расчленение России, стирание самой памяти об этом «монстре», всегда (ещё и при царях) люто мешавшим цивилизации нормально развиваться, человечеству идти путём прогресса.
Многие сердятся на Маркса и Энгельса за их русофобские цитаты, но ведь Маркс и Энгельс - не аутисты, как Ильин! Они и не могли любить Россию, потому что в контексте их картины мира именно «северное чудовище» сорвало весну народов, европейскую революцию 1848 года, именно оно раздавило прогрессивные деяния гитлера XIX века, Наполеона, и т.п.
Россия мешала Марксу и Энгельсу и они её не любили - потому что были логически последовательны.
У Ивана Ильина, с юности жившего в мире своих грёз, таких проблем не было - объективная реальность его мало интересовала. У него через слово - то любовь к России, то ненависть к большевикам, то опять любовь к России, то ненависть к большевикам, отчего можно подумать, что большевики - это какие-то зулусы с другого континента.
Ильин (и его даже жаль) - ничего не понял: ни причин большевизации русского народа, ни мотиваций, ни смысла, ни исторической реальности этого. Ильин ничуть не смущался и тем фактом, что, ставя Православие выше всех иных религий (и делая это с бестактной заносчивостью) - он всю жизнь спасался среди немецких, а потом швейцарских протестантов, мягко говоря - «вдали» от исторического ареала Православия.
Если бы Ильин был адекватным человеком - то он бы как-то отрефлексировал это. Почему он не нашёл ни крова, ни дома, ни спасения у православных - а у протестантов почему-то всё это нашёл?
Но Ильина эти вопросы никогда не волновали. В его причудливом мире есть «прекрасная Россия», которую захватили марсиане, прилетев, как в сочинении Уэллса, на космических боевых кораблях. Происхождение у марсиан - неземное, а мотивы - исключительно жестокость и чистая злоба.
А страдающий Ильин от марсиан убежал (хотя они его неоднократно ловили, но, почему-то, в отличие от Гумилёва, не тронули) - и спрятавшись от них в Швейцарии, сильно страдает от любви к России.
Немудрено, что большевики и гитлеровцы, люди, как ни крути, а сугубые практики - посчитали Ильина ненужным и бесполезным болтуном.
Тот, кто читал Ильина, подтвердит, что это множество страниц текста, наполненные беспочвенными лозунгами, позаимствовавшими у XIX века пышную вычурность дворянского языка, а более... ничего.
Ценность Ильина для десоветизаторов в том и заключается, что построить жизнь по этим выспренним, пафосным тостам невозможно,они и сами друг с другом не вяжутся, и с реальностью не согласуются.
+++
Десоветизаторы не могут раскрыть своих карт, не могут честно и открыто сказать, чего они хотят делать - никому из народов, а особенно - русскому. Ибо для русских у них «особая программа» (хотя и для остальных ничего хорошего они не припасли).
И они радостно открыли для себя Ильина, папу всех Солженицыных, который даёт яркий мастер класс, как вести интеллектуальную деятельность, сильно до неё не доходя. То есть говорить не для смысла, а ради «красного словца» (в смысле, красивого, пафосного).
Русским должны льстить постоянные признания Ильина в любви к ним, тем более красиво сформулированные (в этом Ильину не откажешь) - по формуле «женщина любит ушами». То, что за всей этой трубадурской слащавостью не стоит никакого связного содержания - ну так ведь «у каждого свои недостатки»...
Вот, например, как видел «Русскую идею» в ее государственно-правовом плане Ильин:
«Русское право и правоведение должны оберегать себя от западного формализма, от самодовлеющей юридической догматики, от правовой беспринципности, от релятивизма и сервилизма.
России необходимо новое правосознание, национальное по своим корням, христиански-православное по своему духу и творчески-содержательное по своей цели.
Для того, чтобы создать такое правосознание, русское сердце должно у видеть духовную свободу, как предметную цель права и государства, и убедиться в том, что в русском человеке надо воспитать свободную личность с достойным характером и предметною волею.
России необходим новый государственный строй, в котором свобода раскрыла бы ожесточенные и утомленные сердца, чтобы сердца по-новому прилепились бы к родине и по-новому обратились к национальной власти с уважением и доверием. Это открыло бы нам путь к исканию и нахождению новой справедливости и настоящего русского братства».
Можно продолжать это бесконечно - у Ильина сотни и сотни страниц текстов такого вот качества. Возможно, как аутист, вроде Сахарова, он и сам верил, что в этом банальном словоблудии открывает нечто весьма оригинальное, полезное и разумное, но мы-то видим, что в «Русской идее» Ильина нет вообще никакого содержания!
Если бы Ильин призвал отказаться вообще от ВСЯКОЙ юридической нормы, от всякого права - это была бы так себе, но всё же идея. Берём все законы и нахер отменяем - тут-то и жизнь хорошая начнётся!
Но Ильин вводит кучу оценочных понятий, которые должны отделить самодовлеющую юридическую формальность от не-самодовлеющей (?!), принципиальность от «правовой беспринципности» (?!), а где кончается одно и начинается другое - спрашивайте у Ильина, ибо это его оценочные определения. Как ему понравится - так и назовёт.
А что такое «новый государственный строй, в котором свобода раскрыла бы ожесточенные и утомленные сердца, чтобы сердца по-новому прилепились бы к родине и по-новому обратились к национальной власти с уважением и доверием»? Ну, как тост, ещё может быть, сойдёт... Однако где тут национальная идея?! Национальная власть должна заслужить уважение и доверие «утомлённых Солнцем» - а самое, главное, как это сделать - не раскрыто. Ты там сам как-нибудь изловчись, чтобы тебя зауважали, а я теоретик, я такими частностями не занимаюсь...
+++
Это главная особенность, отличающая Ильина от деятелей его эпохи. Те формулировали не тосты «за всё хорошее, против всего плохого», а понятные конкретные задачи: дать землю крестьянам, отобрать землю у крестьян обратно помещикам, убить всех евреев и славян, или не дать убить всех евреев и славян, и т.п. Что такое отмена рабства - всем ясно. Что такое его реставрация - тоже.
Оно потому одним нравится, другим нет, что понятно. А из понятности ты делаешь выводы - надо тебе это, или не надо?
Высокопарную фразу про «новый государственный строй», не зная, что её автор Ильин - можно легко приставить к любому обществу, любому строю.
В первую очередь, так могли бы сказать о себе коммунисты: мол, у нас новый строй, «в котором свобода раскрыла бы ожесточенные и утомленные сердца, чтобы сердца по-новому прилепились бы к родине и по-новому обратились к национальной власти с уважением и доверием».
Ничего, кроме обвинения в плагиате, Ильин бы на такое заимствование большевикам предъявить бы не смог. Ибо заявленное - неопровержимо в силу бессодержательности и недоказуемости. Это классический «чайничек Рассела» из курьёзов науки.
Ещё один пример демагогии Ильина (а у него все тексты такие, не верите - почитайте, проверьте!):
«Для того, чтобы создать это единение, лучшие люди народа (т. е. именно те, которые хотят и могут служить общей органической солидарности) должны договориться и согласиться друг с другом, сомкнуть свои ряды и затем приступить к объединению народа.
Если лучшие политики страны этого не сделают, то это дело будет вырвано у них противогосударственными антиполитиками. Это значит, что политика требует отбора лучших людей, — прозорливых, ответственных, несущих служение, талантливых организаторов, опытных объединителей. Каждое государство призвано к отбору лучших людей...» И т.д., и т.п., и так - 300 страниц без передышки...
Что именно тут сказано? Что хорошее - оно хорошее, потому что не плохое. А плохое - оно, ух, какое плохое - потому что оно ведь плохое! Клейстер - это клей. А ещё - в подражание Набокову:
«Дуб — дерево. Роза — цветок. Олень — животное. Воробей — птица. Россия — наше отечество. Смерть неизбежна».
Это цитата из «Учебника русской грамматики» П. Смирновского, по которому учились дети с 1884 г., и приобрела известность благодаря В. В. Набокову («Дар»). С той важной оговоркой, что ни Смирновский, ни Набоков в кошмарном сне не думали сделать «дуб - дерево, воробей - птица» НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕЕЙ НОВОЙ РОССИИ!
Спорить с Ильиным невозможно по той же самой причине, по которой нельзя и пользу извлечь из его «советов».
Ежу понятно, что если «единение» осуществляют «лучшие люди народа» - это, конечно, лучше, чем худшие люди. Но как зовут этих «лучших», как их отличить, как их зовут? Как нам не обмануться, и не принять за «лучших» худших (с Ельциным, напомню, так и получилось)?
Не вызывает сомнений и то, что «если лучшие политики страны» не сумеют договорится и объединиться - то политика будет-таки «вырвано у них противогосударственными антиполитиками». А на чём им договариваться? В чём формула их единства - то? Или это тоже не дело теоретика - конкретно формулировать?
Да, чёрт возьми, «политика требует отбора лучших людей, — прозорливых, ответственных, несущих служение, талантливых организаторов, опытных объединителей». Но беда в том, что всякий наполеончик, и даже выродок Ельцин презентует себя ИМЕННО таким, а на лбу у них не написано, что они врут!
«Каждое государство призвано к отбору лучших людей...» - как бы да, но ведь не у каждого получается! Так ты лучше скажи, почему не получается - а не сей банальности о «призвании государства», о том, к чему оно призвано - мы и без тебя знаем, ты расскажи, почему не справляется?!
Но напрасно вы будете листать книги Ильина - ничего, кроме занудства очевидности вы в них не отыщите: «Политика без идеи оказывается мелкой, пошлой и бессильной» - как будто сам про себя написал.
«...она всех утомляет и всем надоедает. Политика химеры — есть самообман; она растрачивает силы и разочаровывает народ. Истинная же политика имеет крупные очертания, она значительна и благодетельна; и силы ее возрастают от осуществления; и в то же время она никого не обманывает, но экономит силы и поощряет народное творчество. Ее судит время; и суждение грядущих поколений всегда оправдывает ее».
Такое про себя, на банкете, подняв бокал, может сказать и Сталин и Франко, и Фидель Кастро и Пиночет, и Хаммурапи, и «понтийский Пилат».
Лучший пример «политики химеры» - это писания самого Ильина, потому что утомить, надоесть, растратить ваши силы и разочаровать он может, а чему-то научить - нет.
У него не только ненавистные красные так нигде и не прочитают, чем они плохи - но и белые нигде не вычитают, чем они хороши. Любить-то он их любит, а за что не говорит. С дамами такое проходит, а политиками... Мягко сказать, странно!
«Не по хорошу мил, а по милу хорош» - скорее для сеновалов и романтических свиданий, а не для «национальной идеи русского народа».
+++
Как человек, то есть как обыватель вроде солдата Швейка, Ильин, конечно, имеет лицо: он не любит коммунистов, симпатизирует фашизму - особенно испанскому и португальскому (немецкому тоже, но меньше). Но как философ, на уровне идей - Ильин не имеет лица. То, что он написал - можно (если игнорировать авторство) легко и органично применить и к советской власти. Именно поэтому гитлеровцы и отвергли Ильина, тянувшегося к ним всей душой: они прочитали его, поняли, что ничего для пользы нацизма оттуда взять нельзя, а поэтизма фразы не оценили, ибо читали на немецком, в переводе.
Желающие раздуть Ильина - могут сделать это, раздувая его именно как поэта, как мастера художественного слова, метафоры и аллегории, сочинителя гимнов. Если вам хочется что-то сказать директору, пышно и многословно, то откройте Ильина в любом месте и зачитайте вашему начальнику (он прослезится):
- Чем больше порочности будет гнездиться за ширмами парламента и всех учреждений, тем ближе государство будет к смуте и разрухе, тем непосильнее будут ему исторические испытания. И если этой продажности и порочности будет много, если русские люди будут мерить в жизни все личное жадностью, а не предметным достоинством, — то как возродим Россию? Что противопоставим напору внешних сил, стремящихся насадить коррупцию и разложить наше отечество?
И в конце скромно довешиваете:
- Вас, Иван Иванович, вашу стойкость, вашу принципиальность, вашу отзывчивость к людям...
При этом не важно, коммунист ваш директор или антикоммунист - в овальном словоблудии Ильина зайдёт любому!
+++
Ильин, верно, и сам бы удивился, насколько «зашёл» он антисоветскому начальству, вышедшему из КПСС и ВЛКСМ, и оттого несущему в себе мучительный эдипов комплекс отцеубийц и клятвопреступников.
Бессмысленная и бессодержательная, но пафосная и многословная вязь Ильина обладает эластичной способностью связывать всё со всем. Психологически для людей, переломленных «эдиповым комплексом», это очень важно.
Но больше ни на что ни годно.
Всё собрание сочинений Ильина можно уподобить кулинарной книге, от первой до последней страницы рассказывающей, что пища должна быть свежей, и это лучше, чем несвежая, здоровой, и это лучше, чем вредная, но желательно и вкусной - потому что это лучше, чем невкусная.
Прочитав этот толстый том, вы разочарованно спросите: а где же рецепты? Сколько взять мяса или рыбы, сколько и чего к ним добавить, сколько держать на огне - и в какой посуде?
Но ничего этого в толстом фолианте нет и в помине, а вместо этого - тысячи слов о превосходстве обильной пищи над скудной, о том, что лучше быть богатым, но при этом здоровым, чем бедным, но больным.
Вряд ли такая «поваренная книга» станет у вас настольной.
Хотя, как знать?
Ильин же, написавший в точности такое - стал настольной книгой у постсоветских экс-членов КПСС, черпающих в бессодержательности утешение своей старости...
Ал. Берберов, команда ЭиМ
Оценили 9 человек
17 кармы