Президент Белоруссии 13-14 апреля побывал с официальным визитом в Турции. В насыщенном графике белорусского лидера было практически все – многочисленные встречи с мировыми лидерами, громкие и порой весьма спорные заявления и даже поездка на яхте. По своей сути нынешний вояж стал еще одним звеном в проводимой руководством страны так называемой «многовекторной» внешней политики, которая сегодня проходит свою очередную трансформацию.
Начать стоит с того, что во время визита Александр Лукашенко встретился со своим турецким коллегой Реджепом Эрдоганом, проведя с ним переговоры в закрытом формате. «Настал момент актуализировать повестку сотрудничества, откорректировать "дорожную карту" наших отношений», – заявил белорусский лидер. В числе основных вех в этой «дорожной карте» стороны назвали активизацию авиасообщения между двумя странами, усиление связей в области туризма, увеличение турецких инвестиций в Белоруссию. А. Лукашенко также пригласил Р. Эрдогана посетить Минск.
Такой поступок белорусского президента не выглядел бы странно, если бы не нынешнее состояние российско-турецких отношений. А ведь не сбросить со счетов, что именно Россия официально является главным военно-политическим и экономическим партнером Белоруссии, что накладывает на последнюю определенные союзнические обязательства.
Конечно, от Минска никто не требует разрывать дипломатические отношения с турками после инцидента с российским Су-24, однако это не означает, что в Кремле рады видеть подчеркнуто теплые отношения между белорусским и турецким руководством. Тем более что во время своей прямой линии 14 апреля Владимир Путин в очередной раз подтвердил, что с нынешней Анкарой у России вряд ли получится какой-либо диалог: «У нас есть проблемы с некоторыми политическими деятелями, поведение которых мы считаем неадекватным».
Но все эти оценки российского президента, как оказалось, нисколько не интересуют белорусское руководство. И так происходит уже не в первый раз. Достаточно вспомнить, что Минск так и не поддержал Россию в вопросе признания Южной Осетии и Абхазии, мотивировав это возможными проблемами с Западом, отказался от совместной торговой политики с Москвой в ответ на введенные против нее санкции со стороны ЕС, не высказал абсолютно никакой поддержки во время инцидента в Сирии и даже на официальном уровне так и не признал вхождение Крыма в состав РФ.
Впрочем, в последнем случае белорусы признали случившееся «де-факто», о чем совсем недавно заявил глава МИД республики Владимир Макей. Да и торговля с Крымским полуостровом никогда не прекращалась, хотя сегодня из-за проблем с транспортной логистикой она стала куда меньше, чем в прошлые годы. Однако всего этого явно недостаточно, чтобы говорить об открытой поддержке Минском своего союзника Москвы в ее международной деятельности.
Теплые отношения белорусского руководства с Анкарой эксперты объясняют по-разному: начиная с реальной многовекторности внешнеполитической доктрины Белоруссии, в основе которой лежит нейтральное отношение ко всему происходящему в мире, и заканчивая прямой изменой идее Союзного государства. Последнее нам представляется все же полемическим перехлестом, но это факт, что за политическими играми белорусского руководства скрываются цели, которые союз наших стран никак не укрепляют.
Руководство Белоруссии довольно амбициозно. После определенного успеха в создании из Минска переговорной площадки по украинскому кризису, в республике уверовали в то, что статус «миротворца» позволит сохранять хорошее отношение к белорусам со стороны Запада и даст возможность говорить с ним на равных. В нынешних условиях, когда кризис на Украине все больше отходит на задний план, белорусам просто необходимо любыми способами устоять на тех позициях, которых они достигли ранее. И кое-кто в верхах, судя по всему, решил использовать в этих целях российско-турецкий конфликт.
Вряд ли накануне поездки белорусского президента в Стамбул были случайными заявления главы внешнеполитического ведомства республики о том, что здесь готовы сделать Минск площадкой для мирного урегулирования ситуации в Нагорном Карабахе. Если учитывать, что подобная площадка уже не один год существует именно в белорусской столице, то слова В. Макея можно трактовать как приглашение к российско-турецким переговорам, ведь ни для кого не секрет, что Москва в конфликте между Азербайджаном и Арменией поддерживает Ереван, а Анкара – Баку. Правда, учитывая специфику турецкого руководства и отношение к нему в Кремле, попытка белорусов повысить таким образом свой международный статус имеет крайне мало шансов на успех.
Вряд ли в белорусской столице не понимают, что возможность заработать политические очки на российско-турецком конфликте минимальна, а потому озабочены и иными способами сохранить свой нынешний международный статус. Причем, как показывают последние события, власти Белоруссии даже после снятия с них западных санкций, не связывают в этом случае особых надежд ни с Евросоюзом, ни с США. Недаром А. Лукашенко за последние месяцы так и не поехал с визитами в страны ЕС, а наоборот – бросился активно работать на восточном направлении. В частности, во время своего визита в Стамбул он принял участие в работе XIII саммита Организации исламского сотрудничества, куда белорусский лидер был приглашен в качестве «специального гостя».
Присутствие на встрече А. Лукашенко и его многочисленные слова о дружбе, направленные представителям мусульманского мира, на первый взгляд, могут показаться странными, так как ислам и Белоруссия стоят довольно далеко друг от друга (по различным данным, мусульман в стране всего несколько десятков тысяч человек, хотя в Минске и достраивается для них соборная мечеть). Однако необходимо учитывать, что, не имея возможности повышать свой международный статус на Западе, белорусский президент был просто вынужден попытаться сделать это за счет Востока. Более того, сегодня А. Лукашенко по-прежнему пытается играть роль игрока мирового масштаба, так как его личные амбиции тоже никуда не пропали.
Помимо политических мотивом поездки, за всеми поступками и заявлениями белорусского президента угадывалось непреодолимое желание продать кому-либо из мусульманских стран продукцию белорусской промышленности. Это тем более очевидно, если помнить, что политические отношения со странами Ближнего Востока и Тихоокеанского региона у Белоруссии достаточно прочные, а белорусские делегации частенько бывают и в Катаре, и в ОАЭ, и в Индонезии. Поэтому в данном случае вопрос экономики был не менее актуальным, чем налаживание политических контактов. Не зря же на полях саммита белорусский президент успел встретиться со многими руководителями восточных стран, выразив надежду на увеличение товарооборота и улучшение экономических связей.
Правда, озвученные планы выглядят излишне оптимистично и порой далеки от реалий. Например, с Индонезией белорусский президент решил увеличить товарооборот до 1 млрд. долларов в год. Хотя нечто подобное уже планировалось сделать еще несколько лет назад во время визита главы Белоруссии в эту страну в 2013 году. С того времени товарооборот только падает (около 200 млн. в год), хотя белорусский лидер и заявил, что «мы все больше и больше прибавляем в товарообороте». Похожая ситуация наблюдается и в торговле с Пакистаном, с которым, по словам президента, достигнута «впечатляющая динамика в развитии двусторонних отношений по самым различным направлениям и даже стратегического партнерства». Белорусский экспорт в эту страну действительно «вырос» – с 42,6 млн. в 2014 году до 43,7 млн. долларов в 2015-м.
По всей видимости, такие «успехи» торговли Белоруссии со странами «дальней дуги», на которую так надеются в Минске в своем желании диверсифицировать торговлю (сюда планируется направить не менее трети от всего товарооборота страны за счет уменьшения торговли с Россией), не могут радовать белорусские власти. И поэтому совершенно не удивительно, что их взоры стали устремляться на открывающиеся сегодня возможности вокруг ближневосточных конфликтов. Дело в том, что нынешние кризисы в азиатском регионе могут быть выгодными для белорусов. Во-первых, с точки зрения поставок вооружения и всего, что с этим связано. Во-вторых, белорусские компании могут рассчитывать на участие в восстановлении разрушенных экономик Сирии, Ирака и Афганистана, на что мировое сообщество планирует выделить десятки миллиардов долларов. Чтобы получить хоть какую-то часть от этого пирога, белорусы пытаются умилостивить своих восточных друзей. Об этом, к слову, белорусский президент заявил напрямую, когда беседовал с премьер-министром Афганистана Абдуллой Абдуллой: «…я делал для себя вывод, что в Афганистане нам всегда найдется много мирной работы».
В белорусском руководстве не оставляют надежд на то, что на Востоке начнут воспринимать республику как одного из ключевых игроков в Евразии. Связываются это с тем, что Белоруссия вполне может стать инструментом для вхождения стран мусульманского мира на рынки ЕАЭС, а также инициатором так называемой «интеграции интеграций» по лини «Север–Юг» и «Запад–Восток». Правда, в сложившейся сегодня международной ситуации такие планы кажутся по меньшей мере малоперспективными.
Думается, вместо того чтобы тешить свое политическое самолюбие, белорусским властям необходимо смотреть на вещи реально. Сегодня единственным шансом на выход из кризиса может быть только постепенное реформирование собственной экономики и работа в рамках ЕАЭС. Именно Евразийский союз, а не страны мусульманского мира может стать основой для развития Белоруссии. И чем раньше это поймут в Минске, тем быстрее республика начнет выходить из своего нынешнего положения.
Автор Павел ЮРИНЦЕВ
Источник: http://www.ritmeurasia.org/news--2016-04-20--po-sledam-tureckogo-vojazha-aleksandra-lukashenko-23091
Оценили 4 человека
4 кармы