Как проходит мобилизация на Украине?

С каждой новой волной мобилизации военкоматам все труднее выполнять поставленные руководством планы

Центральная Украина как главный донор армии, недобор, почти полное отсутствие добровольцев и рост числа уклонистов — такой стала пятая, предпоследняя, волна мобилизации. Нынешняя, шестая, будет еще хуже.

Начиная с 19 июня — дня старта шестой волны мобилизации — киевский городской военкомат перешел на почти круглосуточный режим работы. Военный комиссар столицы Владимир Кидонь засиживается на службе допоздна и перед интервью предупреждает, что у него есть всего десять свободных минут.

“Мобилизация идет тяжело,— признается он.— Сейчас лето, люди в отпусках. Конечно, есть и уклонисты. Мы отправляем много повесток, но мало получаем взамен”.

Уклонисты — те, кто получил повестку, но в военкомат не явился, поясняет Кидонь. Но не они главная головная боль военкома, а куда более многочисленная группа — те, кто пытается “потеряться”. В больших городах сделать это довольно просто: например, сменить место жительства, не известив соответствующие органы.

Отчасти именно это подпортило статистику столице по итогам пятой волны мобилизации, которая проходила в апреле-июне: тогда в Киеве призвали 80 % от запланированного числа мобилизованных. И это еще неплохой показатель — по данным опроса военкомов и местных властей, который провел НВ, в целом по Украине эта доля составила 70 %.

Приличные показатели дали центральные и восточные области. На юге и западе страны дела обстояли заметно хуже.

Запланированное к мобилизации по отдельным регионам количество людей в Минобороны не разглашают.

По прогнозам экспертов, итоги шестой волны будут еще более пессимистичными. “Люди не видят смысла в этой войне и не хотят рисковать жизнью,— поясняет Станислав Гурак, замглавы правления Центра военной политики и политики безопасности.— К сожалению, у нас очень плохая мотивация. Обывателю не совсем понятно, за что мы воюем, с кем воюем”. В итоге сегодня на тысячу разосланных повесток военкоматы получают лишь сотню людей, которые откликнулись на них. И половина пришедших отсеивается по состоянию здоровья.

Из-за этого военкоматы берут всех, кого могут, забривая в солдаты даже алкоголиков. Решением проблемы могла бы стать профессиональная армия, но для этого нужны высокие оклады и желание руководства страны. Власти же даже в зоне АТО платят военным 6–10 тыс. грн. в месяц, и нацелены не на селекцию профессионалов, а на численный рост Вооруженных сил Украины (ВСУ).

Проблема обороноспособности

Мобилизация — вынужденная мера. Чтобы противостоять так называемым республикам Донбасса и российским наемникам, официальный Киев решил вернуть обязательный призыв на срочную службу и нарастить численность ВСУ со 184 тыс. военнослужащих, имевшихся по итогам 2013‑го, до 250 тыс.

В прошлом году за три волны мобилизации дополнительно призвали 100 тыс. человек. В этом за очередные три волны доберут еще от 50 тыс. до 104 тыс., которые станут заменой призванным в 2014‑м. Речь идет о мужчинах от 20 до 60 лет и о женщинах от 25 до 50 лет. По заверениям оборонного ведомства, прежде всего они мобилизуют военных из запаса, а также тех, кто отслужил или учился на военной кафедре.

В среднем по Украине медики отсеивают 40–50 % вызванных повестками

О результатах четвертой волны, которая продолжалась в январе-апреле, в Генштабе рапортовали без лишней секретности, уверяя, что план выполнили на 80–90 %, а каждый восьмой мобилизованный был добровольцем.

Но уже начиная с пятой волны наметились проблемы. Хотя в Генштабе в ответ на запрос НВ заявили, что задание “выполнено более чем на 90 %”. Но данные, полученные редакцией, свидетельствуют: недобор составил до 30 %. Добровольцев почти не осталось, зато число уклонистов выросло.

Активней всех в ВСУ шли жители центра и юго-востока.

Мобилизация по‑галицки

“Если в предыдущие волны у нас были сотни добровольцев, то за пятую волну на всю область таких нашлось всего‑то 20 человек”,— сетует Роман Поронюк, спикер военкомата Львовщины. По итогам пятой волны мобилизации регион выполнил план всего на 60 %.

Печальную статистику здесь объясняют местными особенностями. Многих военнообязанных банально не могут найти: часть мужского населения за границу гонит безработица, другие даже не скрывают, что бегут от армии, благо в пограничных районах действует специальный режим, позволяющий почти беспрепятственно выезжать в соседние Польшу, Румынию или Венгрию.

Согласно статистике управления по делам иностранцев Польши, число одних лишь официальных просителей статуса беженца из Украины с докризисных времен выросло в десятки раз. Если за весь 2013‑й таковых было всего 46 человек, то за первые полгода 2015‑го их “набежало” уже 1.422. Причем 17 % из них откровенно признают, что скрываются от службы в ВСУ.

Еще хуже дела с желающими послужить родине обстоят в Закарпатской, Ивано-Франковской и Черновицкой областях, ставших всеукраинскими аутсайдерами. Здесь план по пятой волне не выполнили даже наполовину, а Закарпатье не дотянуло даже до 30 %. Проблемы примерно одни и те же — низкая явка, массовое бегство за границу и огромная доля тех, кого медкомиссия признает непригодным для службы.

Больше всех умудрилась оскандалиться Ивано-Франковская область. Здесь примерно в 60 селах за весь год не мобилизовали ни одного человека. Об этом говорит местный общественный активист Максим Кицюк, который весной 2015‑го проходил практику в облгосадминистрации.

"Мобилизация идет тяжело", - военный комиссар столицы Владимир Кидонь

По его словам, в одном из районов из 190 военнообязанных лишь 19 человек врачи признали годными для несения службы. В среднем же по Украине медики отсеивают 40–50 % вызванных повестками.

Военкоматы в проблемных областях не хотят раскрывать свою статистику. “Нас обвиняют, что мы выполняем план всего на 10 %, но это не так. Все‑таки у нас в два-три раза выше результат”,— на условиях анонимности признается один из сотрудников Закарпатского облвоенкомата. А дальше призывает “не делить людей на проценты”. Мол, Закарпатье уже почти исчерпало мобилизационный ресурс, а Киев дает региону такой же план, как и многолюдной Харьковщине.

Чиновник в погонах лукавит: план для Харьковской области примерно в три раза превышает план для Закарпатской. При этом на Харьковщине госзаказ выполнили почти на 90 %. Могло бы быть и больше, но подвел областной центр — там удалось призвать лишь четверть от тех, кого должны были.

Плохая наследственность

Почему харьковчане не хотят защищать страну, в военкомате говорят неохотно. “Вы знаете, что у нас в Харькове было 46 террористических актов? Техника, которая направляется на наши оборонные заводы на восстановление, идет в открытом виде. Это все отпугивает. Ну и местные особенности играют роль”,— уклончиво отвечает Юрий Коваль, замвоенкома Харьковской области, ответственный за организационно-мобилизационную работу.

Юрий Бирюков, известный волонтер, советник президента и помощник министра обороны, менее дипломатичен. “Там сильные сепаратистские настроения. Что вы хотите? Харьков — это неудавшаяся Харьковская народная республика”,— говорит он.

Еще хуже обстоят дела в другом “центре” сепаратизма — Одесской области, которая выполнила госзаказ на 57 %. Статистику портит Бессарабия — территория между Черным морем и Приднестровьем. Здесь компактно проживают болгары, гагаузы, молдаване и русские, среди населения сильны антиукраинские настроения, которые усилила грубая работа местных военкомов.

Об этом рассказывает Михаил Шмушкович, глава Одесского облсовета: “Сработала, вероятно, и борьба за отчетность, и коррупционная составляющая. При плане 100–150 человек на село военкомы рассылали по 200 и более повесток, чтобы те, кто могут откупиться, откупились”. Местные элиты начали с этим бороться, тем более что на носу — выборы. В итоге из некоторых населенных пунктов сотрудников военкоматов, по словам Шмушковича, выгоняли силой. “Когда люди один раз добились [такого] результата, заставить их пойти в армию становится сложнее”,— добавляет он.

По шестому кругу

Неутешительные итоги пятой волны мобилизации покажутся успехами на фоне результатов нынешней, шестой, которая закончится 17 августа. Эксперты уверены в этом.

Гурак объясняет, что Западная Украина далеко от войны, и ее жители не понимают, почему они должны умирать за Донбасс. В Харькове и на юге все так же сильны пророссийские настроения. “Остается только Центральная Украина, но там тоже большие проблемы. Потому что государство плохо защищает интересы военнослужащих и их семей. Родственники погибших месяцами оббивают пороги, чтобы получить нужные справки и выплаты. Люди немотивированны”,— рассказывает эксперт.

Процесс мобилизации стопорится также из‑за устаревшей базы военнообязанных. Картотеки хранятся в бумажном виде, они не обновлялись, а местами целенаправленно уничтожались, после того как прежняя власть отказалась от призыва на срочную службу. “Данные были утеряны, нарушена система учета. Годами шло уничтожение армии и военкоматов”,— сетует Коваль из Харьковского облвоенкомата.

В Генштабе обещают создать единый электронный реестр призывников по аналогу с реестром избирателей, который бы в режиме онлайн отслеживал перемещения лиц, подлежащих мобилизации. Но когда эта система заработает, в оборонном ведомстве не знают.

В итоге, стремясь выполнить план, военкоматы отправляют на фронт далеко не лучшую часть населения. В основном это те, кто не может откупиться от армии, а зачастую даже алкоголики, которых на передовой окрестили “аватарами”. “Отправив сто повесток, я ожидаю, что придет минимум 98 человек, из которых мы отберем пять самых здоровых, самых опытных, самых лучших. Но приходит мало, так что выбор у нас не слишком богатый”,— сетует киевский военком Кидонь.

Выход эксперты видят в создании небольшой, но профессиональной, хорошо оплачиваемой армии. Пока же в Генштабе гонятся не за качеством, а за количеством.

Инфографика кликабельна

Сейчас в ВСУ примерно 250 тыс., из них 64 тыс.— в зоне АТО. “Если мы обеспечим еще примерно 60 тыс. профессиональной армии, обеспечим зарплаты на уровне $1 тыс., то получим достаточно мотивированную армию, которой не нужна ротация, а значит, и непрерывная мобилизация”,— уверен Сергей Згурец, директор информационно-консалтинговой компании Defence Express.

Но мотивировать опытных бойцов Генштаб не умеет. Как говорит Андрей Шуба, бывший комвзвода 11‑го батальона территориальной обороны Киевская Русь, в зоне АТО платят всего 6–10 тыс. грн, а это не те деньги, ради которых хочется вернуться и рисковать жизнью. А вот если бы зарплаты выросли, да армию подтянули под американские стандарты, он бы пошел на контракт — опыта хватает: Шуба до того, как демобилизовался в мае 2015‑го, успел год повоевать — под Дебальцево и возле Никишино.

“Атошные” заработки, по меркам украинской армии,— еще приличная сумма для рядового. Если бойца распределяют не в район боевых действий, а в пограничные регионы Херсонской, Сумской или Черниговской областей — а таких частей в ВСУ как раз большинство,— то его зарплата составит не более 2–3,5 тыс. грн. “Для больших городов это вообще не деньги”,— возмущен Гурак.

И хотя профессиональную армию вполне можно было запустить за полгода, в ближайшие пять лет ожидать этого не стоит, предупреждает Згурец. Все госпрограммы реформирования, которые сейчас готовятся, предполагают стандартные советские модели формирования ВСУ с сохранением призыва. “Как минимум при каденции Петра Порошенко мы не перейдем на профессиональную армию,— полагает эксперт.— Генштаб ориентируется на экстенсивный путь и стал заложником этой модели”.

Материал опубликован в НВ №26 от 24 июля 2015 года