«Доны» терриконов и пальм

Для полного господства нужны только деньги

Вместо постскриптума, поэтому вначале: Я, как автор, страшно горд тем, что еще летом 2002 года начал писать об особом -- "донецком" -- характере и менталитете (тогда еще и слово-то это было немодным). Я тогда впервые попал туда по приглашению руководства области (Виктор Янукович и его "доны") на празднование 70-летия образования Донецкой области. Я был поражен и потрясен и написал об этом. Именно тогда во мне укрепилась неприязнь и презрение к сельскому украинствующему хохлобыдлу и появилась симпатия к людям Донбасса. Они доказали, что имеют право на эту симпатию и даже любовь. Если интересно, то почитайте, мало что изменилось в характере, теперь подтвержденном страшной кровью в борьбе за свою отдельность и русскую идентичность.

«Как всегда: на ноги встанем, на другое ляжем»

(Виктор Черномырдин,

посол России в Украине.)

Ужасающей особенностью последней аварии на шахте «Украина» в Донецкой области, унесшей очередные жизни 35 шахтеров, стало то, что правоохранительные органы немедленно бросились опровергать слухи о диверсии или терракте как главной причине трагического происшествия. Однако в диверсию поверили многие. И по чисто техническим соображениям. Действительно, как могли уже оказавшиеся за решеткой руководители шахты, осуществляя противопожарные мероприятия, не знать, где находится основная масса шахтеров, и пустить в их сторону удушливые воздушные потоки? Или где были те, кто должен был ликвидировать возгорание конвейерного барабана? И – главное – терракт выглядит убедительным по политическим мотивам.

Авария произошла не просто на шахте с символическим названием, а через несколько часов после того, как область покинул президент Леонид Кучма. Глава государства лично поприсутствовал на помпезно-праздничных мероприятиях, посвященных 70-летию Донецкой области, и посетил Деловой прием – завершающий аккорд 4-го международного фестиваля «Золотой скиф». Фестиваль бушевал в области неделю, и все его мероприятия были предназначались для того, чтобы красиво, броско и по-богатому оформить претензии донецкой элиты (или, как их стали недвусмысленно называть в Киеве, «донов») на ведущее место в политико-экономической жизни Украины. Гибель шахтеров похоронила как надежды на скорое осуществление этих надежд, так и выброшенные на фестивальный ветер миллионы долларов. По крайней мере, в общественном сознании многих донетчан «донам» придется начинать все практически с нуля. Понадобится не один фестиваль, и, не дай Бог, «Шахтер» проиграет украинский чемпионат. А конкуренты устами «независимых» политологов сразу же потребовали отправить в отставку ставленника «донов» министра топлива и энергетики Виталия Гайдука и первого вице-премьера Олега Дубину, который курирует отрасль и тоже близок к Донбассу…

Розы в кочегарке

Впрочем, с выходцами из Донбасса не так-то легко справиться. Им не привыкать как к подъему с нуля в Украине и в СССР, так и к тому, что к этому многие в столицах относятся, мягко говоря, неоднозначно и стараются «замочить». Достаточно вспомнить хотя бы то, что, например, по мнению анонимного автора российской «Украины.Ru», Донбасс вообще оказался в составе Украины потому, что Ленин решил повысить уровень «большевизации» этого аграрного осколка российской империи, присоединив к нему индустриальный Донбасс, широко охваченный большевистскими идеями и их носителями. Подвигло Ленина на такой шаг, похоже, то, что большевики Донбасса во главе с Артемом (Сергеевым) еще в марте 1918 года провозгласили Донецко-Криворожскую советскую республику. Но уже в 1921 году очень популярный среди шахтеров и вообще среди рабочего класса Артем одним из первых стал жертвой постреволюционного Молоха и погиб во время испытания какого-то дурацкого аэровагона.

Роль Донбасса и его представителей в СССР возросла во время индустриализации. Сталину понадобился и экономически развитой регион, и его большевистски настроенные кадры, знакомые, к тому же, с управлением народным хозяйством. С «вождем народов» тесно работали такие известные тогдашние «доны», как нарком углепрома Союза Александр Засядько и особенно Клим Ворошилов и Никита Хрущев. А что сделал со страной рабочий «дон» Алексей Стаханов, наверное, и напоминать не нужно.

Расцвет Донбасса пришелся на 60-70-ые годы прошлого века, когда регион давал стране угля, мелкого и… много, а его руководитель, первый комсекретарь Донецкой области Владимир Дегтярев озаботился тем, что сейчас называют соцкультбытом и гендерной политикой. Он начал целенаправленно и не скупясь превращать «всесоюзную кочегарку» Юзовку-Сталино-Донецк в «город миллиона алых роз» (по числу жителей) и повсюду строить не только детсадики и дома культуры, но и предприятия легкой промышленности, чтобы занять работой и шахтерских жен. Ему это удалось – старшие поколения донетчан и до сих пор молятся на своего «Дегтяря».

Упадок региона наметился с открытием угольных месторождений в Кузбассе и в Кемерово, где «черное золото» добывали чуть ли не открытым способом. Туда были переориентированы основные союзные финансовые потоки, и началось постепенное вытеснение «донов» из московских кабинетов. Им на смену пошли люди из Сибири и Урала, где образовались свои российские, «кузницы кадров», ревниво относящиеся к засилью в первопрестольной донетчан и днепропетровцев эпохи Хрущова-Брежнева. К развалу СССР и образованию независимой Украины растерянные «доны» сосредоточились в Донбассе и сделали первые попытки выжить в новых условиях.

Особые приметы

Первую попытку отвоевать позиции и завоевать место под новым солнцем «доны» сделали в 1992-1996 годах, когда «красные директора» Юго-Восточной Украины сначала привели в кресло премьера страны коллегу Леонида Кучму, а потом заменили его директором шахты им. Засядько Ефимом Звягильским. Параллельно шахтерские забастовки приблизили выборы парламента и президента 1994 года. Главой государства стал Кучма, премьером стал экс-глава СБУ Марчук, и Звягильский вынужденно оказался в Израиле. Избиение «донов» в переносном и прямом смысле продолжилось во времена премьера Павла Лазаренко. Мало того, что он был ставленником извечных конкурентов – днепропетровцев, так он еще и первым в Украине попытался решить свои проблемы не путем регионального кланового сепаратизма, а на уровне принятия решений, общих для всей страны. Лазаренко первым апробировал центростремительную тенденцию в поведении, а «доны» наоборот -- пытались максимально дистанциироваться от Киева в решении своих проблем и сепаратно проиграли. В 1995-1996 годах были физически и демонстративно истреблены их самые видные лидеры Евгений Щербань и Ахать Брагин, а все более-менее заметные бизнес-структуры региона вынуждены были подчиниться правилам игры, продиктованным структурами Лазаренко, которые опирались на мощь используемого в приватных целях государства.

Возрождение «донов» началось с падением «хозяина, а не политика», ставшего жертвой собственной алчности. Первой и главной отличительной чертой этого процесса стало то, что «доны» уже пытались не уйти от центра, а заручиться его поддержкой и решить проблемы, получив если не одобрение, то невмешательство Киева.

С одной стороны, «доны» системно, настойчиво и методично меняли свою политическую поддержку представителей Киева на экономические уступки себе с их стороны. Так перед президентскими выборами-99 «доны» выбили себе закон о свободных экономических зонах (СЭЗ) и за последние три года запустили в дело 150 инвестиционных проекта на сумму 1,3 млрд. долларов. А это -- рост производства, приток капитала в регион, новые рабочие места, новые возможности для роста и экспансии и т. д. Перед парламентскими выборами-2002 в присутствии президента страны сессия Доноблсовета утвердила комплексную инновационную «Программу научно-технического развития Донецкой области на период до 2020 года». «Доны» после этого обеспечили больше всего голосов блоку «За единую Украину», а Кучма назвал Донецкую область «полигоном реформ, где отрабатываются и шлифуются новые формы организации и управления социально-экономическими процессами».

А «донам» большего и не нужно, ибо, с другой стороны, они опираются на жесткую монополизацию экономических и политических ресурсов региона, подчиненных единой задаче – расширению влияния. В экономике это жесткое создание холдингов, объединяющих предприятия технологической цепи «уголь-кокс-металл-металлопродукция», то есть основу промышленного могущества региона и его хозяев. Точно так же «доны» впервые в СНГ пытаются создать вертикально-интегрированный угольно-энергетический холдинг, включающий в себя шахты, добывающие энергетический уголь, теплоэлектростанции и энергораспределительные сети. «Доны» уже выкупили за долги три ТЭС и часть распредсетей «Донецкоблэнерго» и ждут разрешения Киева на создание из всего этого единой кампании.

В политике «доны», кроме жесткого слияния власти и всех видов бизнеса в регионе, практикуют продвижение своих кадров на общегосударственный уровень. Донецкий губернатор Виктор Янукович в одном из интервью, не скрывая, завил, что по итогам мартовских выборов во всех городах области «избраны те мэры, которых мы рекомендовали, -- это члены одной команды». То же самое произошло и с выборами в мажоритарных округах. Там победили либо сами «доны», либо их ставленники. Они и составили парламентскую фракцию «Регионы Украины» из 36 человек. Кроме того, в правительстве, кроме Дубины и Гайдука, есть «доновский» министр финансов Игорь Юшко, в президентском окружении – первый помощник главы государства Сергей Левочкин, в «Энергоатоме» – его президент Сергей Тулуб. Близок к «донам» и глава ГНАУ Николай Азаров. И хотя «доны», как и любая подобная группировка, не едины, но самой сильной их стороной является то, что они не выстраивают жесткой внутренней иерархии подчинения, как у других, а действуют на основе учета интересов каждого участника и баланса этих интересов. Это и консолидирует членов данной промышленно-финансовой группы.

В духовном плане все это дело опирается на культивацию регионального патриотизма по схеме «что выгодно Донбассу – выгодно Украине». Центр Донецка сейчас украшают лозунги единой смысловой цепи «Возродим Донецк» – «Возродим регион» – «Возродим Украину». Сейчас «доны», кроме упомянутого «Золотого скифа», предлагают национальную программу «Пальма Мерцалова», согласно которой в столицах 69 государств должна быть установлена упомянутая пальма. Как символ экономического могущества и умения Донбасса и его мастеров. В позапрошлом веке эту пальму из цельного рельса без сварки и склепок выковал юзовский кузнец Алексей Мерцалов. Сейчас копии пальмы уже установлены в Москве и Киеве. Взамен Донецк получил от столиц копию известной Царь-пушки и скульптуру Архангела Михаила, некогда стоявшую на майдане Независимости.

«Донские» проколы

Авария на «Украине» в очередной раз вскрыла главную проблему «донов» – финансовую: деньги у них есть и много, но их все равно не хватает. И так будет продолжаться еще долго. Потому что они стали жертвой мировой экономической конъюнктуры: их главная продукция (металл и все изделия из него) энергозатратна и ресурсоемка, и цены на нее сейчас падают. Зато цены на энергоносители постоянно растут и требуют все больше затрат. Это и ведет к тому, что, с одной стороны, денег на модернизацию предприятий не хватает. А с другой – ведет к нецелевому использованию как денег, выделяемых из бюджета на модернизацию, например, угольной отрасли, так и средств, которые поступают как инвестиции в СЭЗ. Специалисты, например, обращают внимание на то, что «доны» направляют средства на добычу не запланированного энергетического угля, нужного украинским же ТЭС, а коксового, добыча которого и так рентабельна, но который используется в металлургии. А та, в свою очередь, дает сверхприбыли. И в погоне за ними как-то забываются нужды и шахт, и шахтеров. А цена каждого миллиона тонн угля исчисляется не только в долларах, но и в человеческих жизнях.

              И это тоже будет продолжаться, ибо даже в постановлении о помощи семьям погибших шахтеров его авторы предусмотрели деньги на… развитие и модернизацию отрасли. А когда главу парламентского комитета по ТЭК Андрея Клюева спросили: мол, а где гарантии, что средства не разворуют, он ответил: «Мы возьмем это под свой контроль». И другой вопрос «А раньше что, никто не контролировал?», как говорится, зависает в воздухе. Как пыль с донецких терриконов…

Владимир Скачко, Киев-Донецк-Киев, «Телеграф»