Алгоритмы. Шаг седьмой

Каждый человек – маг в душе, но он становится магом только тогда, когда начинает меньше думать о себе и больше о других, когда работать ему становится интереснее, чем развлекаться и бездельничать.
(братья Стругацкие)                                                                                                                                                                                                                  

Предыдущие части рассказа можно почитать на КОНТе тут 
Все написанные на текущий момент части целиком (увы, без картинок) находятся на Проза.ру тут

***

Затянувшуюся паузу первым нарушил Журналист.

– Бумага хорошая, качество офсетной печати отличное. Весёленькая газетка. Только почему дореволюционное название? – рассматривая газету, спросил он.

– Тебя только это удивляет? – живо поинтересовался Физик, который очевидно готовился к этому моменту, но не мог предугадать реакцию старших товарищей. – Дата тебя не смущает? Ты что, так часто видишь газеты из будущего?

– Да вы не бойтесь, листайте, газета настоящая, только она скоро дематериализуется, исчезнет, – сказал Программист, с не меньшим, чем у брата интересом наблюдая за тем, как осторожно Журналист прикасается к бумаге.

– Ты хочешь сказать, что изобрёл машину времени и притащил эту газету из будущего? – недоверчиво спросил Журналист. – Ой, кажется я начинаю понимать, это студенческие приколы, правда Полуэкт?

Физик ничего не отвечал, а просто продолжал улыбаться.

Журналист прочитал вслух: «Восьмое августа, 2012 год, среда. Издаётся с 1728 года».

– А что за дата такая? – вопросительно поднял глаза Журналист. – Почему именно восьмое, а не девятое августа? – недоумевал он.

– Так, разрешите мне объяснить, – сказал наконец Программист, – мы с Полуэктом давно собирались вам рассказать про наши эксперименты с зеркалом, но хотели сначала сами понять закономерность появления газеты.

– Ага. Значит она сама и появляется и исчезает? – спросил недоверчиво Психолог.

– Нет, появляется она действительно из будущего, но не сама. Я её оттуда вытаскиваю. А в настоящем она может существовать не более минуты плюс-минус несколько секунд, так что ловите момент, исчезнет. Мы пытались вычислить время с секундомером, но точного результата добиться не удалось, от чего зависит время её существования, так и не поняли.

– Тогда давай попробуем её сфотографировать, зафиксировать, так сказать, в настоящем! Полуэкт, тащи скорее свой фотоаппарат, – оживился Журналист.

– Угу, ты думаешь мы не пробовали? – ухмыльнулся Физик. – Исчезает и газета и кадр на плёнке. В смысле, кадр получается пустой. Как будто пустоту сфотографировали.

– А после дематрили… дематерили… короче, после исчезновения газеты можно организовать еще один экземплярчик? Где и как вы их берёте? У вас в квартире есть портал в киоск «Союзпечати» 2012 года? – Журналист, похоже, уже мысленно организовал доставку газет из будущего.

– Где и как – расскажу чуть позже, – сказал Программист. – Это тот случай, когда следствие важнее чем причина. Парадокс заключается в том, что каждый раз появляется совершенно новый экземпляр газеты, хотя дата на ней всегда одна и та же: восьмое августа 2012 года.

– Даже название газеты может иногда меняться, – сказал Физик. – Как правило, это «Санкт-Петербургские ведомости», но однажды это была обычная «Ленинградская правда», а другой раз – просто «Вѣдомости», но с «ять».

– Так что это за дата такая особенная? – Психолог пытался прочитать хоть одну заметку, но никак не мог сосредоточится.

– Спроси чего полегче. Мы так толком и не поняли, почему газета именно за восьмое число, – ответил Программист. – Правда есть одна версия...

– А давно это... с вами? – поинтересовался Психолог.

– Теперь уже и с вами, — рассмеялся Программист, – первый раз я вытащил газету случайно, три месяца назад. Именно восьмого августа.

– И что вы три месяца от нас это скрывали? – возмутился Журналист. – Я никого не шокирую вопросом: а откуда ты её вытаскиваешь?

– Не скрывали, а не решались сказать, – уточнил Программист. – Вы сами поймёте, что ничего особенного эксперименты с газетой не принесут. А вытаскиваю я её из зеркала.

– Я почему-то так и подумал… – задумчиво сказал Психолог. – Конечно, из зеркала, где же еще можно найти газету «Санкт-Петербургские ведомости» за восьмое августа?

– Ладно, Псих, успокойся. Ты скоро сам поймёшь, что это не массовые галлюцинации, как ты наверное подумал.

– Да-да, я уже всё понял, – всё так же задумчиво сказал Психолог, наблюдая, как газета в его руках медленно исчезла, слово растворилась в воздухе. – Это не галлюцинации, это бред.

В кухне на некоторое время снова воцарилась тишина. Физик осторожно кашлянул.

– Полуэкт, у вас конечно же по-прежнему в квартире отсутствует коньяк? – безнадёжно спросил Журналист. Он явно был разочарован таким неправильным поведением газеты из будущего. Весь план по её тиражированию, моментально возникший в его креативной голове, накрылся медным тазом.

– Коньяка нет, есть пиво. Принести?

Журналист скривился и замотал головой.

– Нет, спасибо. Все равно нужной дозировки у вас не наберётся. Ну-с, братья, давайте рассказывайте теперь всё по порядку.

– Я думаю, что лучше один раз увидеть своими глазами, вопросов меньше будет, – решил Программист. – Пошли со мной. Только стулья захватите.

– Что, кино будем смотреть? – безразлично-устало спросил Журналист.

– И кино тоже, – подмигнул Физик. – Стереоскопическое,

***

Самое ценное, что было в стандартной «трёшке», оставшейся братьям Приваловым по наследству от ушедших не так давно родителей, была богатая библиотека, которая вызывала зависть у всех гостей квартиры. Книги можно было увидеть везде, даже в самых немыслимых местах, но самая большая их часть была перемещена в бывшую спальню родителей. Они стояли в несколько рядов на полках огромного книжного шкафа, расположенного вдоль стены. На противоположной стене висели пара массивных книжных полок, заваленных журналами и подшивками и большое прямоугольное зеркало в облезлой дубовой раме. На него была наброшена старая серая скатерть с бахромой. Под зеркалом стоял письменный стол и стул. На столе лежала толстая папка-скоросшиватель с грифом «Совершенно секретно. Перед прочтением сжечь». В углу шумно урчал древний и вечный, как мир, холодильник ЗИЛ, который братья перетащили из тесной кухни. Окно было занавешено тюлевой шторой, такой древней, что определить её первоначальный цвет было сложно. Вероятнее всего, когда-то она была белой, а может и бежевой. Эту комнату братья называли «читальня».

Другая комната именовалась просто «моя комната», когда о ней говорил Программист. В остальных случаях она называлась почтительно – «твоя комната» или пренебрежительно – «его комната», в зависимости от того, кому были адресованы слова. Дело в том, что своей комнаты у Физика не было. В те времена, когда младший брат ещё не смел даже мечтать о собственном угле в родительской квартире, поскольку только недавно научился самостоятельно ходить, Программист сумел убедить некурящих родителей, что ему будет удобней жить в комнате с балконом. Он тогда учился в институте и ему позволялось иногда подымить с друзьями не выходя из квартиры.

Третья комната называлась «большой». Она действительно была самой большой по площади и до смерти родителей, которые ушли почти сразу друг за другом, выполняла функцию гостиной. Теперь в ней жил младший брат. С одной стороны, иметь в своём распоряжении самую просторную и светлую комнату в квартире было очень почётно, но с другой стороны, Физику было обидно, что комната так и осталась гостиной по сути. Мало того, что ему приходилось каждым утром убирать за собой постель, так ещё и вечером он мог расстелить её только после того, как уйдёт последний гость. Да и называть комнату иначе, чем «большая», как-то не получалось. Язык не поворачивается сказать: «ну-ка, выметайтесь все из Моей комнаты». Если кто-то из запоздавших или приезжих гостей оставался на ночь, то Физику приходилось спать в уголке на матрасе. Несмотря на все показушно-немыслимые тяготы совместной жизни, братья очень заботились друг о друге, но старались этого не демонстрировать.

Судя по довольно скромной обстановке в квартире, зарплата Программиста мало отличалась от средней по стране. Стипендия студента «физтеха» тоже особой погоды в семейном бюджете не делала. Чтобы жить, не экономя на мелочах, братья охотно занимались ремонтом всевозможной бытовой техники и электроники, поэтому в квартире в самых неожиданных местах можно было встретить старый разобранный телевизор, магнитофон или пылесос. Однажды целый месяц в коридоре стояла стойка декадно-шаговой АТС, мимо которой можно было протиснуться только с большим трудом.

Про свою прошлую работу в соловецком НИИ ЧАВО Программист рассказывал не слишком много. Его друзья к этим рассказам всегда относились с интересом, слушали их внимательно, но вопросов старались не задавать. Им казалось, что своим излишним любопытством они могут разрушить всю сказочность сюжета и заставят Программиста ещё больше напрягать свою фантазию, придумывая ответы на их «неудобные» вопросы. Словом, к необычным будням сотрудников-чародеев они относились, мягко говоря, скептически. Немногочисленные фотографии и артефакты из прошлой жизни не внушали особого доверия никому.

После того, как НИИ расформировали и его директор отменил свой приказ о неизъятии предметов из запасника, бывшие научные сотрудники разобрали по домам всё, что могло пригодиться в хозяйстве. Так у Программиста оказались старое зеркало, скатерть с бахромой и две старинные бутыли с бесцветной жидкостью. Они стояли в холодильнике на нижней полке. На одной из них был наклеен медицинский лейкопластырь с буквой «М», а на другой с буквой «Ж». Чуть ниже на второй бутыли виднелась приклеенная бумажка с полустёртой надписью: «Инв. № 1431. Вода живая. Эффективность 52%. Допустимый осадок 0,3». На самом дне ЗИЛа в белой эмалированной ванночке с надписью «мясо» лежал большой продолговатый валун, похожий на треснутую дыню. По словам Программиста этот камень был частью знаменитого соловецкого лабиринта. Все эти предметы казались самыми обыкновенными и единственное, что вызывало недоумение – почему это булыжник лежит в холодильнике.

***

Однако сейчас камень лежал прямо у дверей и друзья, заходя в комнату, вынуждены были через него переступать.

– Вы проходите, рассаживайтесть, здесь тесновато, но не так, как в кухне, – пригласил Программист.

Психолог и Физик уселись на свои стулья и стали осматривать комнату, в которой уже бывали не раз. Не увидев ничего нового, они выжидательно уставились на Программиста.

Тот снял с зеркала серую скатерть, подняв при этом кучу пыли, которая была хорошо видна в лучах света, пробивающихся сквозь оконную штору. Программист расстелил скатерть, расправив её на столе руками, подошёл вплотную к зеркалу, запустил в него руку по плечо и вытащил оттуда газету.

– Это как это? – воскликнул Журналист и подскочил к зеркалу. Его удивлённое лицо отразилось в том месте где секунду назад была рука Программиста. Он лбом уткнулся в зеркало и, ничего не увидев, попытался рукой нащупать отверстие.

Физик продолжал веселился от души. Видимо этого момента он ожидал с нетерпением и поэтому радовался, как ребёнок, попавший в цирк на долгожданное представление. Он прикрывал улыбку рукой, делая вид, что почёсывает нос, но по его смеющимся глазам было видно, что он едва сдерживается, чтобы не расхохотаться вслух.

– Ник, расслабься, – мягко сказал Программист, – к этому зрелищу трудно привыкнуть. Поначалу я тоже думал, что меня дурачат, но со временем это перестало удивлять. Между прочим, в НИИ ЧАВО я даже умел самостоятельно проходить сквозь стены, правда, без тренировок разучился. А Витька Корнеев, вернее, Виктор Михайлович Корнеев, с которым я встречался в Москве, говорит, что до сих пор пользуется этим полезным навыком, но крайне редко, только в особых случаях. Мы с ним позавчера сидели в ресторане и вспоминали те замечательные времена.

– Саня, дай газету, пожалуйста, – попросил Психорог, – я хочу проверить одну гипотезу.

– Держи, она тоже за восьмое августа 2012 года. Но это совершенно другая газета, можешь мне поверить.

Программист отдал газету Психологу, а сам отошёл к окну. Открыв форточку, он сделал несколько глотков свежего ноябрьского воздуха и продолжил воспоминания:

– В НИИ Чародейства и Волшебства трудились настоящие профессиональные магистры и маги. Труженики, каких поискать. Для них девизом были слова «понедельник начинается в субботу». Наверное сейчас легче поверить в то, что Витька Корнеев, Роман Ойра-Ойра или Фёдор Симеонович Киврин /*Прим. имена персонажей повести Стругацких*/ умели превращать воду в вино и материализовать из воздуха своих дублей, чем в то, что они скучали в воскресенье без работы. Да, они были магами, но не потому, что могли творить настоящее волшебство, а потому, что хотели научиться это делать для пользы всех людей. Умклайдет (аналог волшебной палочки), шапка-невидимка, неразменный пятак и прочие магические вещи им нужны были не для удовлетворения собственных потребностей, желаний и амбиций, а для научных экспериментов во благо человечества. Институт чародейства занимался проблемами человеческого счастья и поиском смысла жизни, но даже среди его сотрудников никто точно не мог ответить на вопрос: что же такое счастье и в чем именно заключается смысл жизни? Когда-то давно они всем коллективом приняли рабочую гипотезу, что счастье и смысл жизни заключаются в непрерывном познании всего нового и исследовании неизвестного. Удивительно, но практика подтвердила истинность этой гипотезы, и почти все работники НИИ жили, трудились, познавали и действительно были счастливы. И меня заразили.

– А ты теперь нас тоже пытаешься заразить? – спросил Журналист. – Саня, не обижайся, но мне всё время кажется, что ты был участником какого-то психологического эксперимента. Только в сказках бывают такие маги-трудяги.

– Нет, Никитос. Каждый человек – маг в душе, но он становится магом только тогда, когда начинает меньше думать о себе и больше о других, когда работать ему становится интереснее, чем развлекаться и бездельничать. И если принять гипотезу Дарвина, что труд превратил обезьяну в человека, то отсутствие труда может превратить человека в обезьяну намного быстрее. Вспомните Закон Времени. И глазом моргнуть не успеете, как у бездельников начнут расти на ушах волосы /*Прим. такое явление наблюдалось у некоторых псевдоучёных из НИИ ЧАВО*/.

– Так, газета снова исчезла. – доложил Психолог. – Не думаю, что это результат психологического эксперимента, хотя от игр нашего сознания и подсознания можно ожидать чего угодно. Дата была та же, но газета – точно другая. Заголовки статей однозначно разные, правда, толком ни одну заметку прочитать не успел. Я пытался провести эксперимент, оторвал кусочек газеты и спрятал в книгу. Книгу держал в руках. Исчезла газета, исчез и кусочек из закрытой книги. Как корова языком слизала.

Журналист вдруг засмеялся.

– Мужики, а ведь идея! Эврика! Отличное решение для общественного туалета. И кабинка занята не более минуты и ведро с бумажным мусором выносить не нужно... Ой, интересно, а бумага исчезает вместе с ...

Физик тоже засмеялся, подхватив сомнительную шутку.

– Угу, тема актуальная, особенно у нас в квартире, где туалет вечно занят. Кто не успел – тот опоздал.

– Чего ржёте? – спросил Программист. – Мне эта мысль тоже сразу же в голову пришла. Но я её тут же отбросил. Никакой личной выгоды, потому что никто, кроме меня не может извлечь из зеркала газету. Никитос, достать тебе еще одну для эксперимента? Узнаешь, насколько бесследно исчезает бумага. Ты только скажи когда будешь готов, секундомер у меня есть.

– Саша, расскажи с самого начала, что это за зеркало и каким образом ты впервые вытащил газету, – попросил Психолог.

– Изначально зеркало висело в музее соловецкого НИИ, где мне довелось ночевать лет двадцать назад. Музеем командовала Наина Киевна по фамилии Вий, сказочной доброты женщина, – с улыбкой вспомнил Программист вздорную старушку. – После того, как институт расформировали мы с ребятами кое-то из запасников перетащили к себе домой. Например, Витька Корнеев, про которого вы уже знаете, перевёз к себе домой свой любимый диван-транслятор, а я выпросил у замдиректора по АХЧ Камноедова это зеркало, скатерть и ещё кое-какие экспонаты. Зеркало я, конечно же сразу выключил, чтобы оно никого не пугало, и повесил в спальне у родителей. Оно само по себе очень старое, его бы на профилактику, но кому это сейчас нужно? Скатертью не пользовались вообще, она всё время лежала в шкафу. После смерти родителей мы с Полуэктом закрыли ею зеркало, как нам посоветовали соседи, и не стали больше его трогать. Три месяца назад я случайно захлопнул дверь в квартиру и без ключа не мог в неё попасть. Волей-неволей я вынужден был проверить, не утратил ли я навыки прохождения сквозь стену. Оказалось, утратил... Лоб себе едва не расшиб. Пришлось ждать Полуэкта, который открыл мне дверь своим ключом. Тогда я решил выяснить, не разучился ли я пользоваться зеркалом, и попытался его включить. Сунуть руку внутрь зеркала удалось, однако, я запустил её не туда. Управление зеркалом находится в правой нижней части, а я по ошибке сунул рук в левую, и вместо кнопок включения с удивлением нащупал газету. Тогда я почему-то подумал, что это свежий номер «Ленинградской правды», но вытащив газету наружу, с удивлением увидел, что это «Санкт-Петербургские ведомости». Я очень долго соображал, почему это 8 августа – среда, а не воскресенье, и почему вдруг такое странное название. Пока до меня дошло, что это газета из двадцать первого века – она исчезла. Полуэкту я тогда ничего не сказал, начал эксперементировать один.

– А зря, – откликнулся Физик. – Я бы запомнил больше. Возможно, первый экземпляр газеты был самым точным.

– Что значит самым точным? – поинтересовался Психолог.

– Мы с Полуэктом предполагаем, – ответил Программист, – что тот первый экземпляр газеты наиболее точно соответствовал вероятностному распределению в матрице возможных состояний.

– То есть, все остальные экземпляры газеты, по-вашему, из будущего, которого не будет? – спросил Психолог. – Другими словами, те события, о которых написано в газетах, могли бы произойти через тридцать лет восьмого августа, но по каким-то причинам не произойдут?

– Совершенно верно, – обрадовался Программист, – приятно общаться с умными людьми.

– Или безумными, это с какой стороны посмотреть, – саркастически улыбнулся Журналист. – Скажи на милость, почему у тебя среди комнаты валяется эта каменюка из лабиринта? – Журналист толкнул ногой булыжник у порога.

– Осторожней, это не просто каменюка, а процессор, «чипстоун», как мы его назвали. /*Прим. chip – фрагмент микросхемы, stone - камень (англ.)*/  Про камень из соловецкого лабиринта я придумал, чтобы не объяснять каждому что такое процессор и не морочить людям голову аналогиями между программированием и шаманством. Тебе наверное не нужно пояснять, что такое процессор? По глазам вижу, что не нужно, – улыбнулся Программист.

– Да-да, я помню, помню, процессор, писюк, макинтош /*Прим. программистский сленг*/, проводник, полупроводник, прошивка, зашивка, завязка… Завязал я... мне всё равно столько не выпить, чтобы понять ваш птичий язык, – махнул рукой Журналист.

– Вот и отлично, трезвый журналистский взгляд нам не помешает, – Программист радостно пожал руку товарищу. – Без «чипстоуна» зазеркалье не работает, – подмигнул он своему отражению в зеркале. – Кстати, Витька Корнеев дал мне пару новых заклинаний для управления зеркалом, и обещал даже стереокино продемонстрировать, когда будет в Ленинграде. У него на днях намечается командировка и он сказал, что обязательно заедет, а может даже остановиться у нас. Так что я познакомлю вас с настоящим бывшим магом. Хотя, бывших белых магов, пожалуй, не бывает, а Витька – белый, хотя такой же грубый, как и раньше. Да скоро сами увидите.