Родственники жертв видели, как детекторы показывают взрывчатые вещества на вещах из Смоленска.
- Я надеюсь, что новая комиссия, исследующая авиакатастрофы, продемонстрирует масштаб фальсификаций в смоленском деле. Эти люди – единственная надежда на то, что мы узнаем правду о том, что произошло, - сказала порталу wPolityce.pl Беата Госевская.
Станислав Жарын:
- В четверг министр обороны подпишет постановление, которое учредит новую комиссию для исследования причин смоленской трагедии. Считаете ли Вы это решение каким-то переломом в смоленском вопросе?
Беата Госевская:
- Я думаю, что предвестником перелома в этом деле были уже результаты выборов. Это уже пробуждало надежду на то, что мы начнём всерьёз прояснять смоленское дело. Сам по себе результат выборов был надеждой в этом деле. Эта надежда – результат действий Антония Мацеревича, который с самого начала занимался смоленским делом. Он действовал, как мог, организовывал независимых экспертов. Я считаю, что сейчас идёт оформление экспертных свидетельств и начало официальной работы комиссии. Увы, мы, однако, до сих пор не имеем главных вещественных доказательств, которые всё ещё находятся в руках Путина.
Станислав Жарын:
- Без обломков и чёрных ящиков расследование смоленского дела возможно?
Беата Госевская:
- Мы живём в XXI веке, существует множество современных методов, которыми можно воспользоваться в этом деле. Следует помнить, что многие вещественные доказательства, которые попали в Польшу, до сих пор не были использованы соответствующим образом. Применялись такие методы, которые должны были фальсифицировать результаты и показать, что в Смоленске не был взрывчатых веществ.
Станислав Жарын:
- А они были?
Беата Госевская:
- Мы, родственники жертв трагедии, своими глазами видели, как детекторы показывают присутствие взрывчатых веществ на некоторых вещах, привезённых родственниками из Смоленска.
Станислав Жарын:
- В новой комиссии будут работать люди, которые уже занимались смоленским делом, и отчасти имеют своё мнение относительно хода трагедии. Нет ли в этом проблемы? Не должны ли заниматься исследованием те, у которых нет определённого мнения относительно того, что происходило в Смоленске?
Беата Госевская:
- Я не вижу тут никакой проблемы. У людей, до сих пор занимавшихся смоленским делом, будет свободный доступ к материалам, которые позволят прояснить смоленское дело. Я рассчитываю на то, что благодаря этому мы узнаем истинные причины трагедии 10 апреля. Я считаю, что именно эти люди – единственная надежда на то, что мы узнаем правду о том, что случилось в Смоленске. Мы не можем рассчитывать на военных пенсионеров или на так называемых экспертов из команды Лясека. По прошествии шести лет мы можем сказать, что всё до сих пор проводившееся расследование по смоленскому делу выглядело так, словно им руководят спецслужбы. Эта правительственная организация с самого начала старалась приспособить расследование к заранее принятой гипотезе, то есть гипотезе об обычной авиационной аварии.
Станислав Жарын:
- Другие версии во внимание не принимались?
Беата Госевская:
- Нет, это была единственная версия, которую расследовали. Между тем независимые учёные в ходе своих исследований пришли к совершенно другим выводам. Они показали, что это не было обычной аварией. В данный момент эти эксперты имеют возможность действовать и расширять свои исследования и выводы. У них сейчас будет больше возможностей. Наконец-то они смогут работать как официальный государственный орган. Я надеюсь, что вскоре в официальных государственных докладах будет описано то, что происходило в Смоленске. В данный момент начинается формальный процесс расследования всерьёз того, что происходило 10 апреля.
Станислав Жарын:
- Как политик ПиС Вы не боитесь того, насколько велика будет политическая цена начала работы смоленской комиссии? Это может дать импульс противникам, начнут опять запугивать ПиС-ом и действиями властей…
Беата Госевская:
- Тут не надо никого запугивать, надо лишь работать над сутью вопроса. Эксперты должны показать смоленское дело с научной точки зрения. Я надеюсь, что политические высказывания уже не будут нужны. Политически в этом деле вела себя группа Лясека. Поляки хотят знать правду о смоленской трагедии. Ведь это очень важное дело для государства. Выяснение смоленского дела может привести к тому, что вырастет уважение к Польше на международной арене. К Польше станут серьёзнее относиться, если она будет бороться за правду о смерти своего президента.
Станислав Жарын:
- Какой реакции в Европе Вы ожидаете, когда окажется, что в Польше начинаются работы, касающиеся смоленского дела? Не будет ли это расценено как очередное чудачество правительства, которое уже сейчас подвергается критике в Евросоюзе?
Беата Госевская:
- Здесь в частных беседах простые люди говорят прямо, что не верят в обычную аварию. Однако медийный образ в Польше, как всегда, фальсифицирован. В Европе наверняка многие уже забыли о деле смоленской катастрофы.
Я полагаю, что в их памяти осталось враньё, например, о четырёх заходах на посадку или об ошибках экипажа. Однако Польша не может оглядываться на то, что скажет Европа. Мы должны действовать. Так что давайте действовать. По случаю шестой годовщины смоленской трагедии мы организуем торжественные мероприятия, мы пригласили в Евросоюз экспертов, министра Мацеревича. Мы хотим устроить конференцию о смоленской трагедии и проинформировать европейских политиков о том, каково сейчас состояние расследования, показать, что мы принуждены заново предпринять попытку раскрытия правды о причинах смоленской трагедии. Предыдущие исследования были абсолютной фикцией. Предыдущая комиссия переписала русский вариант доклада и представила его как официальный. Я надеюсь, что новая комиссия будет иметь доступ к данным Комиссии Миллера и проверит, на что опирался доклад Миллера, на основании чего министр Миллер написал свою работу. Может оказаться, что там не было никаких исследований.
Станислав Жарын:
- Почему Вы так считаете?
Беата Госевская:
- Я не верю, что какие-либо серьёзные исследования могли показать, что самолёт, летящий на высоте в несколько десятков метров, разбился о берёзу и распался на 60 тысяч частей. Я не верю в такие исследования. Я не верю, что кто-то провёл исследования, указавшие на то, что обычная берёза может стать причиной авиакатастрофы. В докладе Миллера ничего не сходится. Не надо быть специалистом, чтобы понять, что что-то тут не так. Я надеюсь, что новая комиссия покажет масштаб фальсификаций, с какими мы столкнулись в этом деле.
====
P.S.
Беата Госевская:
- Мы, родственники жертв трагедии, своими глазами видели, как детекторы показывают присутствие взрывчатых веществ на некоторых вещах, привезённых родственниками из Смоленска
Оценили 33 человека
40 кармы