Зачем президенту России Владимиру Путину понадобилось в экстренном порядке поздним вечером 10 марта собирать в Кремле премьер-министра Дмитрия Медведева, первого вице-премьера Игоря Шувалова, министра финансов Антона Силуанова, министра экономического развития Алексея Улюкаева, председателя Счетной палаты Татьяну Голикову, председателя Центрального банка Эльвиру Набиуллину, да еще в присутствии своего помощника по экономическим вопросам Андрея Белоусова?
Понятно, что обсуждение «текущих вопросов экономики страны и различных аспектов среднесрочного развития», заявленных в официальном сообщении на сайте Кремля как тема совещания, — это «правда, только правда, ничего, кроме правды, но не вся правда». Не случилось ли 10 марта чего-то экстраординарного, что потребовало буквально реактивной мобилизации практически всего финансово-экономического блока отечественной властной вертикали?
Европейская интрига
Если рассматривать ситуацию с такой точки зрения, то на роль искомого «фактора Х» могла бы претендовать, скажем, некая важная информация по предстоящей встрече стран экспортеров-нефти, намеченная на 17 марта. Но в этом случае в Кремль наверняка были бы вызваны и представители энергетического сектора российской экономики — например, глава «Газпрома» Алексей Миллер и глава «Роснефти» Игорь Сечин, чего в реальности не произошло.
Следовательно, речь может идти только о каком-то событии именно в сфере глобальных финансов. А таковое, по состоянию на вечер 10 марта, было лишь одно: решение Европейского Центробанка о снижении с 16 марта ключевых банковских ставок: базовой — с 0,05% до 0%, депозитной — с минус 0,3% до минус 0,4%, по маржинальным (под залог внесенного капитала клиента) кредитам — с 0,3% до 0,25% годовых. Параллельно была расширена программа выкупа ЕЦБ государственных облигаций стран ЕС — с 60 до 80 млрд евро в месяц.
Спрашивается, неужели российская экономика, почти два года находящаяся под западными, в том числе и европейскими, финансово-экономическими санкциями, продолжает настолько зависеть от ситуации с кредитами на рынке ЕС, что это решение «команды Марио Драги» могло потребовать настолько срочной реакции со стороны Кремля?
Конечно же, нет! Но в современном мире все настолько взаимосвязано, что рассматривать этот демарш евробанкиров приходится в контексте куда более масштабных процессов. Ведь понятно, что принятый ими пакет мер, который ведет к ослаблению евро относительно доллара, не только вызовет ответную реакцию со стороны американской ФРС, которая вполне может в этой связи отыграть назад декабрьское повышение своей учетной ставки, но и полностью лежит в русле ставших достоянием гласности в самом начале марта предупреждений главы инвестиционного фонда RIT Capital Partners Джейкоба Ротшильда о грядущем глобальном экономическом спаде и необходимости противодействия ему через государственные механизмы ведущих стран мира.
«Третий путь»
Связанное с решениями ЕЦБ и практически неизбежным аналогичным решением ФРС укрепление рубля «съест» практически всю прибавку от повышения мировых цен на энергоносители, поскольку снизит рублевую эффективность экспорта из-за укрепления российской национальной валюты.
Уже одно это ставит российское руководство перед весьма неприятной дилеммой: или перейти к новому витку валютной девальвации рубля, параллельно раскручивая инфляционную спираль на внутреннем потребительском рынке и, соответственно, уровень социально-политической напряженности в стране, — или же предпринять новое сокращение бюджетных расходов, приводящее, по сути, к тому же результату, но уже через механизмы дефляции.
Есть, конечно, и «третий путь»: введение ограничений на валютные операции, снижение процентных ставок по банковским кредитам для реального сектора экономики, а также отвязка объема денежной массы в стране от величины золотовалютных резервов Центробанка. Но этот путь настолько нерыночный и настолько противоречит тому курсу, которого на протяжении последних двадцати с лишним лет придерживались все составы российского правительства, исходя из требований «Вашингтонского консенсуса», что проще разломать всю нынешнюю властную вертикаль, чем переориентировать ее на этот «третий путь».
Какие выводы были сделаны наверху в результате обсуждения 10 марта, мы наверняка увидим в самое ближайшее время, как говорится, «по плодам» — через формальные решения правительства и ЦБР. Но уже сейчас понятно, что разворот многолетнего российского макроэкономического курса неизбежен, и он получится достаточно крутым.
Олег Щукин
Оценили 80 человек
86 кармы