Очередное заседание «Меркурий-клуба» в Центре международной торговли в Москве было посвящено теме: «Проблемы и перспективы эффективного освоения и развития Арктической зоны и прилегающих регионов России».
Фото "Меркурий-клуб"
На обсуждение участников были вынесены вопросы развития Арктики и её места в современной геополитике:
- Какова заинтересованность России в использовании Арктики (экономическая, транспортная, военная, экологическая).
- Какие международные соглашения (принятые и подлежащие приему) необходимы для определения границ Арктической зоны России.
- Проблемы прилегающих к Арктике регионов России: направление развития, управление процессом.
- Проблемы привлечения инвестиций, в том числе иностранных (их пределы), в осуществление перспективных проектов в Арктической зоне России.
Открыл дискуссию президент «Меркурий-клуба», академик Евгений Примаков. Он сказал:
- Сегодня на заседании «Меркурий-клуба» мы обсуждаем одну из важных комплексных проблем, имеющих большое значение для обеспечения национальных интересов России. Прошло пять месяцев с того времени, когда вопросы реализации государственной политики в Арктике, были рассмотрены на Совете безопасности России. Хотелось бы сегодня услышать не только и не столько о значении региона Арктики для нашей страны. Я думаю, что участники нашего заседания достаточно хорошо осведомлены об этом, и доказывать друг другу общеизвестную истину, согласитесь, не очень логично.
Однако следовало бы рассмотреть, что уже делается для реализации нашей политики в Арктике, что еще нужно сделать, на что обратить особое внимание и, как видится, разворот нашей политики в Арктике на будущее.
В этой связи хотел бы затронуть несколько тем, о невыстраиваемой иерархией, потому что считаю, что каждая из них очень важна в нашей арктической политике.
Первая проблема. Оформление на основе международного права внешней границы континентального шельфа России в Северном Ледовитом океане. Ряд успехов в этой области, нужно сказать, уже достигнут. Так пленум Комиссии ООН по континентальному шельфу России согласился с нашими доводами по расширению российского континентального шельфа на Охотском море за счет участия, которое ранее считалось открытым. Но на этом нельзя ставить точку. Необходимо постоянная кропотливая работа на двустороннем и многостороннем уровнях с правительствами приарктических государств, отстаивая наши права на другие участки континентального шельфа. Хотелось бы услышать мнения участников сегодняшней встречи, и что конкретно можно сказать по этому поводу.
Вторая проблема. Следует констатировать некоторые успехи возрождения Северного морского пути. Но предстоит сделать больше, чем уже достигнуто. Речь идет о нарастающем строительстве атомных и дизельных ледоколов, о совершенствовании систем навигации и связи на всем продвижения Северного морского пути. Мы все знаем, что Россия переживает этап экономических трудностей, что наш бюджет напряжен, но особое внимание к развитию Северного морского пути имеет не только экономическое, но приобретает все больше политическое значение. Если иностранные судовладельцы будут ходить по всем морпути под нашим флагом, это будет еще одним шагом противодействовать планам изоляции России.
Третья проблема. Освоение ресурсов, особенно энергетических, в Арктической части Российской Федерации, естественно, включая разработку на нашем континентальном шельфе. Работа в этом направлении начата. Вдохновляющим примером служит разведка крупного месторождения нефти и газа на нашем шельфе в Карском море. Месторождение назвали «Победа». Эта победа, в том числе с учетом того, что разведка проведена «Роснефтью» вместе с «Эксон Мобил». Однако стало известно, что дальнейшее сотрудничество с этой американской компанией будет отложена из-за санкций. А это означает, что на определенном этапе нам придется вести расширение разведывательной деятельности и промышленной добычи на наших северных шельфах практически в одиночку. Это важное обстоятельство должно учитываться, так как под санкции попал экспорт в Россию оборудования для глубинного бурения, в том числе, и на шельфе.
В создавшихся условиях особое внимание следовало бы уделить импортозамещению, нацелив на решение этой задачи, в первую очередь, как представляется, наш ОПК может быть задействован в этом плане. Конечно, мы заинтересованы в иностранных инвестициях в разработку полезных ископаемых Арктики. Нужно прилагать все усилия для того, чтобы интересы иностранных компаний, в первую очередь крупных, возобладали над антироссийскими санкциями.
Четвертая проблема. Это укрепление военной инфраструктуры в Арктическом регионе. В первую очередь речь идет о восстановлении заполярных аэродромов и создание базы на новороссийских островах. Без арктической составляющей трудно рассчитывать на усиление обороноспособности России, и особенно с учетом сложившейся военно-политической обстановки в мире на сохранение России как мировой державы.
Пятая проблема. Это реальное социально-экономическое развитие Арктической зоны России. Поставленная Президентом задача правительству предусмотреть полноценное финансирование программы, начиная с 2017 года, отнюдь не означает пассивности в социально-экономическом развитии этого региона в течение предстоящих до 2017 года лет.
Что нужно сделать для этого в первую очередь? Хотелось бы услышать от выступающих. Естественно, не уходит в сторону и научно-исследовательские работы, включая мониторинг климатического и экологического влияния Арктики на мир в целом. Кстати, это тоже площадка для совместной работы главным образом приарктических государств. Хотел бы еще раз подчеркнуть: комплексный характер освоения Арктики и прилегающих регионов России. Разрешите на этом завершить мои вводные к нашей дискуссии замечания.
Обсуждение заявленных тем начал Артур Чилингаров, специальный представитель Президента РФ по международному сотрудничеству в Арктике и Антарктике, член Совета Федерации ФС РФ:
- Я всю жизнь занимаюсь Арктикой, арктической тематикой. Поэтому я очень благодарен, что такое высокое собрание отметило необходимость обсуждения на этом уровне проблем Арктики и как здесь написано «Проблемы и перспективы эффективного освоения и развития Арктической зоны и прилегающих регионов России». Несколько слов скажу, что делается по очень острому и очень важному политическому вопросу. Это все, что связано с внешней границей российского континентального шельфа. Мы давно занимаемся этими проблемами, но разная ситуация была.
До конвенции ООН по морскому праву, которая была подписана в декабре1982 г. и в1994 г. была ратифицирована, было секторное деление Арктики. Была граница от Кольского полуострова до Северного полюса, дальше до мыса Уэлен Чукотка, где было четко написано руководством страны, что это полярные владения СССР. Если это полярные владения СССР, значит то, что касается тех предложений конвенций, они не учитывались.
Конвенция предусматривает установление следующих разделений морского пространства: внутренние воды – Охотское море теперь и есть внутренние воды на территории России, территориальное море, исключительная экономическая зона, континентальный шельф, проливы, использованные для международного судоходства, открытое море, международный морской район. Конвенция отменила принцип секторного деления в Арктике. Мы эту конвенцию ратифицировали.
В рамках предвидения тех вопросов, которые могли быть подняты в Арктике, мы провели очень активную, в советский период времени особенно, работу по определению континентального дна Ледовитого океана. Была такая карта сделана: сотни ученых высаживались на лед с борта «Ан-2», определяли рельеф дна Ледовитого океана, и была создана такая карта, которую мы представили, как заявку нашу в Комиссию по морскому праву. Но она не была принята. Были определенные замечания, связанные с точностью координата определения. Не приняли эту нашу первую заявку. Сейчас после этого мы готовимся представить новую заявку, а мы обязаны её предоставлять, чтобы определить внешнюю границу российского континентального шельфа.
В последние четыре года Роснедра, Министерство природных ресурсов проводили очень большую экспедиционную работу по вопросам определения границы российского континентального шельфа. У нас была хорошая кооперация с Минатомом и большая кооперация с морским флотом. Об этом мало писалось и говорилось, но в одной из экспедиций два года назад, две подводных лодки военно-морского флота участвовали в работах, связанных с бурением на дне Ледовитого океана.
Сегодня мы обработали очень многие эти материалы и готовы предоставлять заявку. Но… активизировались после определенных работ, которые, в том числе и я проводил, связанные с погружением на дно Ледовитого океана, все приполярные и полярные страны. Совершенно свежий пример: в августе месяце Норвегия открыла свою дрейфующую станцию. Правда, там четыре человека всего… Американцы работали на ледяном острове Т-3. Это говорит о том, что они претендуют на очень многие пространства Ледовитого океана: хребет Ломоносова, Менделеева, Гаккеля, который мы считаем продолжением нашего шельфа. Есть много вопросов у других арктических стран. Китайская Народная Республика строит свои ледоколы, организует экспедиции.
Сегодня Арктический совет обозначил «наблюдателей» Арктического совета, которые очень активизируют свою деятельность.
Могу сказать, сегодня есть понимание руководства страны, что мы должны развивать арктический атомный флот. Это очень большие капитальные вложения, но это понимание того, что Арктика нужна России.
Все, что касается Конвенции по морскому праву, то общее мнение такого, что мы, может быть, поторопились с ратификацией конвенции, потому что эту конвенцию не ратифицировали только Соединенные Штаты Америки, хотя каждый новый их президент обещал обязательно ратифицировать.
Мы проводим работу по восстановлению научного потенциала в Арктике, мы восстанавливаем полярные станции, мы определяем географическое и гидрометеорологическое обеспечение, то, что после развала Советского Союза не проводилось. Мы сегодня не имеем дрейфующей станции «Северный полюс», но мы находим внебюджетные средства, и в январе-феврале, максимум, мы должны организовать новую дрейфующую станцию. Кроме того, мы постоянно организуем с Русским географическим обществом во льдах Ледовитого океана ледовую базу «Борнео» в районе Северного полюса. Она живет очень коротко – полтора-два месяца. Уникальный способ доставки грузов: всё, что надо для жизни на этой станции, сбрасывают с воздуха с помощью самолетов авиации военно-морского флота. Это уникальная база в районе Полюса, где работают более 100 человек. Никто такой способ еще не повторил.
Что касается североморского пути, мы говорили, мы знали, что он будет необходим, мы к нему готовились. Но самое главное, что нам удалось сделать, я как депутат «пробивал» это, мы приняли Закон о североморском пути. Закон, в котором четко написано: «Североморской путь – национальная транспортная магистраль». Это не так просто давалось, потому что были определенные вопросы, но в течение нескольких лет мы все-таки этот закон приняли, и он предусматривает сегодня администрацию Североморского пути. Вы помните исторический момент, когда Папанин возглавлял такую администрацию? Она совсем в других масштабах и задачах восстановлена.
Сегодня принята программа очистки Арктики от отходов и от воздействия промышленных и военных отходов в арктических регионах. В прошлом и позапрошлом годах очистили остров Александра на земле Франца-Иосифа, это около 50 тысяч бочек и другого оборудования, которые были брошены в период присутствия здесь военно-воздушной базы России. Очень многие регионы, которые выходят на Ледовитый океан, стали иметь свои программы восстановления полярных станций и очистки от промышленных и военных отходов, которые были оставлены в Арктике. Резонанс хороший.
Генеральный директор ЗАО «Международный центр развития регионов» Игорь Меламед отметил:
- 21 апреля подписана государственная Программа развития арктической зоны Российской Федерации. 22 числа того же месяца состоялся Совет безопасности, а в начале мая Президентом подписан Указ о границах Арктической зоны Российской Федерации, который утвердил сухопутные границы Арктической зоны.
Хотел бы, как руководитель группы разработчиков, рассказать о государственной программе. Её писал очень большой авторитетный коллектив. В нем участвовало больше 10 научных организаций. Очень большую роль, я бы отметил, сыграла Торгово-промышленная палата Российской Федерации. Это был очень положительный опыт, потому что мы первый раз столкнулись с тем, что на площадке Торгово-промышленной палаты РФ бизнес общается с разработчиками и министерствами совсем с другой степенью открытости, чем это происходит в стенах министерств. Дискуссий было несколько. Во-первых, это совершенно другой уровень представительства, потому что рабочие группы министерств это обычно люди уровня зам. начальника департамента, которые решения не принимают. Здесь же у нас участвовали вице-президенты крупнейших компаний, и нам несколько раз удалось поговорить по нескольку часов очень откровенно, и мы совсем иначе стали представлять себе, как бизнес готов взаимодействовать в Арктической зоне с государством и старались это отразить в программе.
Что дало принятие программы? Во-первых, наконец, была утверждена сухопутная граница Российской Федерации в Арктике. Это позволило перейти от оценок к неким расчетным числам: что производит Арктическая зона, какая доля этого валового продукта в экономике Российской Федерации, сколько людей там проживает и какая площадь и т.д.
Как выглядит у нас теперь Арктическая зона? Это 7 субъектов Федерации , из которых 4 входят полностью и 3 частично. Полностью у нас входят Мурманская область, Ненецкий автономный округ, Ямало-Ненецкий автономный округ и Чукотский автономный округ. Частично входят 6 районов Архангельской области, два района Красноярского края и пять улусов Республики Саха-Якутия. В самый последний момент в согласованные документы удалось включить городской округ Воркуту.
Второй очень положительный момент. Раз у нас не было границ, то и Арктическая зона не была объектом статистического наблюдения. Вот один из показателей программы – это численность белых медведей в Арктической зоне РФ. Этот вопрос в итоге кончился поручением Президента «Роснефти» организовать подсчет белых медведей в Арктической зоне РФ, ранее оценки очень сильно расходились.
Четко выделены те площадки, на которых сегодня бизнес реально развивается в Арктической зоне. Таких площадок оказалось 12, в основном, связанные с добычей полезных ископаемых, в первую очередь, конечно, углеводородных, но в том числе эта и добыча твердых полезных ископаемых на той же Чукотке, Мурманской области и т.д.
Что не удалось? Сегодня при планировании имеет место откровенный отраслевой догмат. Нам постоянно говорили: «Нет, развивать Арктику вы должны, развивая там свои отрасли». В итоге сегодня программа как бы распадается на большое число отраслевых программ, которые не финансируются в рамках Арктической программы, а финансируются в рамках своих отраслевых программ. Явно это прописано в 14 программах. По ним удалось посчитать, что в Арктическую зону до 2020 года будет вложено порядка 145 млрд рублей. А все вопросы, связанные с глобальной инфраструктурой, с локальной инфраструктурой хотя бы этих 12 опорных зон развития – эти вопросы остались без финансирования, и по самой государственной Программы развития Арктической зоны на сегодня не выделяется не рубля.
Заместитель председателя государственной корпорации «Внешэкономбанк» Андрей Клепач сказал:
- В каком-то смысле Арктическая программа – это скачек в будущее. Намного менее понятно, что делать в настоящем, потому что действительно программа с точки зрения финансирования напрямую ничем не обеспечена. Программа начинается с 2017 года, хотя и с 2017 года в бюджете ничего не заложено, но надо понять, что делать сейчас?
Первый вопрос, который действительно касался и самого проекта Программы и реальной жизни – это то, что есть отдельные отраслевые проекты даже в большей степени по ледоколам, чем по Северному морскому пути. Есть определенные решения по линии Минобороны о восстановлении аэродромов, навигационных центров. Есть ряд других решений, но нет решений о комплексном развитии территорий. По сути дела нужно сейчас выработать вместе с регионами, вместе с научным сообществом подходы и критерии того, а что означает это комплексное развитие, применить именно к Арктическим территориям. Учитывая проблемы коренных народов, учитывая проблемы крайней чувствительности природы этого региона, в том числе задачи, связанные с освоением природных ресурсов. И выделить в рамках вопросов комплексного развития территорий некоторые ключевые очаги или зоны, где эти проекты или этот комплексный подход должен реализовываться.
Второй аспект, который здесь важен наряду с отстаиванием расширения нашего шельфа, – это вопрос разведки природных ископаемых. Он упирается, во многом, в то, что необходимых технологий у нас для этого либо нет, либо мы предполагали, что эти технологии мы получим в партнерстве с западными компаниями, но это сейчас перекрыто санкциями. Поэтому нужна действительно ревизия и оценка, инвентаризация наших возможностей и поиск тех партнерств, которые мы можем здесь выстроить, если не с западными компаниями, которые попали под санкции, то с восточными партнерами для того, чтобы все-таки вести эту разведку в ледовых условиях.
Поэтому вопрос Арктической программы, как мне кажется, разбивается на несколько этапов. Первый, переходный или подготовительный – это, может быть, 2017-2018 годы, когда мы должны сделать плацдарм и с точки зрения разведки, и с точки зрения, в первую очередь, создания инфраструктуры, на основе которой можно будет разворачивать уже проекты по освоению природных ископаемых и по наращиванию мощностей Северного морского пути. Диапазон оценок разный, но, так или иначе, нужно предложить определенную модель соразвития экологической сферы, сохранения среды обитания и решения тех перспективных задач по освоению природных ресурсов. И под это нужны, в том числе, определенные новые экономические механизмы, которые позволили бы сохранять природу, которая в тундре и в Арктике крайне уязвима. По сути дела, нужно действительно выработать новую экономическую модель, которой пока у нас сейчас нет.
В этом смысле «вызов» в Арктике, это «вызов» не только в вопросах нашего господства над крайней перспективном с точки зрения полезных ископаемых, углеводородов регионом, не только подтверждение нашего геополитического контроля над зоной Арктики, которая была нашей зоной со времен советской власти и Советского союза, но, фактически, мы должны предложить новую модель соразвития современной экономики и природы, которую нам еще предстоит выработать.
Генеральный директор ФГУП «Атомфлот» Вячеслав Рукша заметил:
- Конечно, русский путь в Индию мы начинали с 15 века, но есть величайшее, это вне сомнения, достижение северных экспедиций, которые решили свою главную задачу полного описания всех северных Арктических земель. В предвоенные годы отправной точкой стала экспедиция Шмидта на ледокольном пароходе «Александр Сибиряков», прошедший впервые за сезон всю трассу Североморского пути. Мало кто знает, но порядка 20 процентов груза по лэндлизу прошли Североморским путем в очень короткий арктический сезон.
Мы своим фасадом повернуты к Северному Ледовитому океану, и ни одна нация не заинтересована в ледоколах более нас. Поэтому те задачи, которые решали сразу после войны, были связаны с созданием мощного атомного ледокола «Ленин». Обращаю внимание всех коллег: до сих пор такие темпы от принятия решения до принятия атомного ледокола в эксплуатацию – фактически пять лет – мы сейчас не выдерживаем, а тогда это было сделано сразу после войны, в тех условиях!
Сегодня мы занимаемся транзитными рейсами. Их не так много, но крайне важно, что это позволило сегодня полностью сделать трассу Североморского пути, включая северный маршрут выше Новосибирских островов, соответствующий всем стандартам Международной морской организации по связи, навигации и по всем другим частям аварийно-спасательной готовности в ликвидации разливов нефти и т.д.
Бесспорно, мы являемся участниками пяти реальных арктических проектов. Самый мощный проект: «Ямал» - сжиженный природный газ при полном развитии – 17,6 миллионов тонн грузов в год. Напоминаю, сегодня 4 миллиона тонн. Мы уже подписали первый контракт с «Газпромнефтью» на предстоящий зимний сезон по вывозу сырой нефти из района мыса Каменного - это месторождение Новопортовское – 5 миллионов тонн. Добавить возможные работы, связанные шельфом, но это более отдаленная перспектива. Но даже если сложить вот эти проекты, мы реально через 3-4 года должны обеспечить грузопоток в 20-25 миллионов тонн!
Всё это позволит, на мой взгляд, как минимум на ближайшие 15-20 лет не только обеспечить все задачи России в Арктике, но и иметь время для принятия решения о строительстве последующих ледоколов.
- Мы решаем достаточно обширную программу обеспечения круглогодичного вывоза грузов из арктических месторождений. В основном, это грузы углеводородов, - сказал первый заместитель генерального директора ОАО «Совкомфлот» Евгений Амбросов. – Задача эта практически решается, начиная с 2008 года, когда мы впервые поставили три судна арктического класса под вывоз грузов, и по сегодняшний день эта задача решается достаточно успешно: вывезено больше 300 млн. тонн нефти с одного месторождения. Предыдущие две партии мы перевозили в порт Роттердам. Вместе с тем, боролись с «Гринписом», который сопротивлялся этой работе, но пока работаем успешно и без каких-либо особых проблем.
Следующий проект – «Ямал СПГ». При всем масштабе этого проекта нам пришлось столкнуться с достаточно большими проблемами, связанными с техническими концепциями и техническими решениями, которые необходимо использовать для развития транспортной составляющей. Первое судно уже строится: пилотный проект запущен, и в середине 2016 года мы планируем получить это судно в эксплуатацию. Другой проект – Новопортовское месторождение. Мы участвуем в строительстве трех судов для компании «Газпромнефть». Кроме этого, мы занимаемся развитием международного сотрудничества: участвуем в работе Арктического экономического совета.
Валерий Митько, президент Санкт-Петербургской Арктической общественной академии наук заявил:
- От имени членов Арктической академии наук и секции Геополитики безопасности Российской академии естественных наук, хотел бы сказать, что все вопросы мы начинаем рассматривать именно с геополитических позиций: т.е. даем оценки основных геополитических факторов, которые влияют на устойчивое развитие, в частности, Арктики – региона, который сегодня является одним из самых актуальных.
Говоря о российском отношении к Арктике, иногда вот какие акценты там расставляют: что мы должны иметь здесь территорию, мы должны там разрабатывать полезные ископаемые. А мы говорим по-другому: это – Миссия России. Арктика – это, действительно, регион для всего Человечества, но роль России там совершенно особая – можно так образно сказать, это – крест России, т.е. Россия имеет в Арктике колоссальные обязанности. Когда мы говорим о Североморском пути, давайте помнить, что это не просто транспортная магистраль, а это, фактически, – фундамент евразийского единства, духовное единство нашего народа России. Поэтому оценивать ее с точки зрения рентабельности, сколько там стоит тонна грузоперевозки и т.д., не совсем правильно, нужно учитывать и другие геополитические факторы.
В течение многих лет мы говорили о том, что в России должна быть Арктическая Доктрина. Её проект мы представляли Правительству, и многие положения нашей Арктической Доктрины нашли отражение и в основах государственной политики. Однако, на наш взгляд, надо добавить туда самое главное: там нет раздела «Арктическая организация государства», а без управления Арктикой устойчивое развитие совершенно бессмысленно, т.е. нужна совершенно иная структура – особое управление Арктической зоной Российской Федерации, и должно быть управление Арктикой в глобальном масштабе. Нужна такая организация с созданием Центра управления Арктической зоны Российской Федерации.
Контактируя с нашими китайскими коллегами, мы обратили внимание, они нас, как экспертов, используют, и они идут именно по этому пути. У них уже в Пекине создано Управление по делам Арктики и Антарктики, они создают Арктическую организацию государства, а их новые ледоколы – это уже практическая реализация, чисто технологическая.
У нас в академии создан Центр Арктической геополитики безопасности, который разрабатывает основную методологию, которую мы предлагаем на различных уровнях. Мы говорим о том, что ведение войны в Арктике вообще недопустимо, особенно, традиционными методами. Нашими учеными разработана методология оценки стратегической устойчивости государства России в Арктике, и, в целом, она может быть применена для любого региона.
Мы считаем, что должен быть создан Арктический банк. Мы говорили о том, что нужен Банк реконструкции и развития Арктики, и только тогда инвестиции будут эффективными.
Депутат Государственной Думы Леонид Калашников был удивлен:
- Хочу сказать о правовом нигилизме, который присутствует в определении наших территорий и, с одной стороны, сказать спасибо Артуру Николаевичу Чилингарову за Закон о североморском пути, а с другой стороны, сказать о том, к чему мы пришли, молясь на Конвенцию по морскому праву, которую мы ратифицировали только в ХХI веке.
Помните знаменитую линию Беккера-Шеварнадзе (разграничение морских пространств у восточного побережья СССР – С.Ф.), на которую, как потом стало известно, Политбюро не давало санкций и указаний, которую, кстати говоря, до сих пор не ратифицирована в Государственной Думе? Чтобы вы знали, уже прошло более 20 лет и понятно, что там другие нормы действуют. С другой стороны, мы умудрились, теперь уже к этому имею отношение и я, в 2010 году провести такую же линию с другой стороны, уже опираясь на эту пресловутую конвенцию с Норвегией, определяя морские пространства на Западе. И там мы вдруг умудрились нарушить международное законодательство, имея в виду Шпицберген не указывая правоприменение по Шпицбергену, а, с другой стороны, опять отойдя и отдав часть нашей территории.
Здесь находятся многие уважаемые люди, которые видели и были свидетелями переговоров по определению этой линии с Норвегией. Эту переговорную позицию сначала вели рыбаки во главе с нашим легендарным министром, но потом в новое время вдруг вся эта ситуация перевернулась. Должен вам сказать, что мы потеряли и там территории. И даже, если бы мы не заключили такое соглашение, ничего страшного не произошло.
Говорю это не для того, чтобы констатировать или привести другую точку зрения, которая звучит в Государственной Думе, но для того, чтобы наметить некоторые правовые возможности выхода из другой ситуации, которая сложилась при подаче нашей заявки вот в эту самую Комиссию по определению границ внешнего континентального шельфа.
Сейчас мы и многие ученые, в отличие от предыдущего выступающего, доказывают, что все-таки, если мы не будем молиться на Конвенцию, а применим обычное право, которое у нас и осуществлялось со времен Ломоносова и в советское время, то мы имеем такую возможность не терять этих границ, не терять этот сектор, не терять то, что не нами с вами приобреталось.
Вы сейчас сказали, что мы не должны допустить милитаризации Арктики. Я являлся членом Парламентской Ассамблеи НАТО, и на её сессии в течение всех трех заседаний в повестке присутствовала Арктика. И она присутствовала не отнюдь в том плане, что НАТО туда не пойдет и не будет вмешиваться. И мы должны здесь тоже не самоуспокаиваться.
Фото "Меркурий-клуб"
Профессор Кафедры европейской интеграции, руководитель североевропейского направления Центра североевропейских и балтийских исследований НКСМИ МГИМО Лев Воронков отметил:
- Хотел бы начать с того, чтобы поставить вопрос: «А что мы имеем в виду, когда говорим об Арктике, где ее границы?» Есть несколько критериев оценки – это изотерма июля 10 градусов, это круглогодичная 0 градусов, это граница лесов, это районы проживания коренных народов, это вечная мерзлота, т.е. используются разные критерии, хотя часто называется Северный полярный круг. К Арктическим государствам по этому признаку относятся государства, которые этот Северный полярный круг пересекают. В части, касающейся Исландии, этот Северный полярный круг пересекает ее территориальные воды. В соответствии с положениями Конвенции 1988 года на шельфах прибрежные государства в Арктике имеют 200-мильную зону, все минеральные углеводородные ресурсы принадлежат прибрежным Арктическим государствам, т.е. в том числе и России в 200-мильной зоне.
Что касается исключительной экономической зоны, то биологические ресурсы этого района также принадлежат прибрежным Арктическим государствам. Я так понимаю, что сетовать на то, что нам что-то не выгодно в этой связи, не приходится, особенно учитывая то обстоятельство, что по оценкам от 94 до 97 процентов углеводородных ресурсов Арктики находится именно в пределах 200-мильных зон.
Арктические зоны не совпадают иногда с границами Арктики, скажем, Соединенные Штаты относят к Арктической зоне территории и пространства, находящиеся севернее Северного полярного круга, все иные районы Северного Ледовитого океана, также Берингова моря, Алеутские острова в Тихом океане. Канада определяет свою арктическую область, как территорию, включающую все земли севернее параллели 60 градусов северной широты, а также прибрежные районы заливов Гудзоново и Джеймса. Дания относит к Арктической зоне области не только Гренландию, но и Фарерские острова. Исландия считает всю свое территорию Арктической зоны, а Норвегия вообще заменяет этот термин «северными территориями». Что касается российской Арктической зоны, здесь говорили, я повторяться не буду, более-менее понятно, что это на сегодняшний день из себя представляет.
Несколько слов о внешних границах. По сути, это выглядит таким образом. В части, касающейся российского шельфа, да, по сути, зоны юрисдикции России – это200 мильсо всеми ресурсами. И очень важно подчеркнуть, что независимых государственных игроков в этой зоне быть не может, потому что это вопрос нашего суверенитета. Концепция арктических секторов, о чем здесь говорилось, на самом деле, не нашла отражения в Конвенции, и она вроде бы существует, никто ее не отрицает – она не отменялась, но не оговорена в Конвенции. В этой связи хотелось бы сказать, что Россия, видимо, полностью не отказалась от этой Конвенции, в части, касающейся, например, зоны ответственности России в Арктике в части, касающейся охраны окружающей среды, или сфера ответственности в области поиска и спасения, терпящих бедствие на море.
Кстати, когда речь шла о переговорах с норвежцами по поводу делимитации, Россия также руководствовалась «секторальным» принципом, и на этой основе велись переговоры. Поэтому я бы не стал списывать Концепцию арктических секторов полностью, более того, я бы напомнил о том, что когда речь шла об акции «Гринписа», в том числе, о рассмотрении вопроса в трибунале, говорилось о том, что Россия при присоединении к Конвенции сделала оговорку, касающуюся ее юрисдикции в этой зоне.
Поэтому, я полагаю, что арктический сектор концепции существует, но режим внутри этого сектора, который существовал во время «холодной войны» и исходил из того, что мы не можем допустить независимую от нас и ненаблюдаемую нами деятельность в этом секторе, – он просто стал другим. Из этого и следует исходить.
Соединенные Штаты действительно не присоединились к Конвенции 1982 года. Однако, следует отметить, что в 2008 году пять прибрежных Арктических государств приняли декларацию, в соответствии с которой Соединенные Штаты взяли на себя политическое обязательство следовать положениям Конвенции. Более того, недавно в мае 2013 года была сессия Арктического совета, где была подписана декларация видения Арктике, в которой также говорится о соблюдении положений Конвенции Соединенными Штатами, подпись под этим документом Д.Керри стоит. Таким образом, конечно, это неудовлетворительная ситуация, когда есть только политические обязательства Соединенных Штатов – надо дело доводить до ратификации, но пока Американский сенат это дело блокирует.
О Североморском пути. Как известно, он проходит по водам, который имеет различный юридический статус: внутренний, территориальные воды, где есть право свободного прохода, в том числе, военных судов при определенных условиях, а в исключительной экономической зоне свобода судоходству предусмотрена. Мы говорим о Североморском пути: «Он должен быть национальной артерией», причем, круглогодично действующей. В ином случае, если эта артерия будет действовать в течение 3-3,5 месяцев, то коммерческий смысл теряется. Есть де-факто три возможности реализовать потенциал, в том числе, получать прибыль за счет использования транзитного положения Российской Федерации.
Первое. Ждать, когда все растает. Глядишь, и откроются пространства, о чем очень много пишут на западе. Но это, как вы понимаете, нереальная вещь, и разные есть оценки по поводу перспектив потепления и освобождения ото льдов. В любом случае за последние 250 лет период судоходства официально, хотя условия продолжают оставаться жесткими, увеличился от 2 до 3,5 месяцев. Большую часть года это артерия покрыта льдами: из этого надо исходить.
Второй вариант. Дожидаться, когда Россия сама освоит эту артерию. Это очень длительный путь: мы говорили о том, что ресурсов нет и т.д. И это, действительно, очень ресурсоемкий проект.
Третий вариант, который, мне кажется, наиболее интересным. Сейчас есть бизнес-форум, который создан при Арктическом совете, и это может быть очень крупный проект компаний, которые заинтересованы в совете, как китайцы, которые пришли и получили долю: они взяли на себя обязательства участвовать, в том числе, и в развитии инфраструктуры этого региона.
Здесь говорили о Зоне всемирного наследия. Она, действительно, может появиться за пределами национальной юрисдикции после того, как будет окончательно решен вопрос о наших заявках по расширению нашей зоны до 50 морских миль. Если заявки Канады, Дании и России будут признаны оправданными, тогда предстоит длительный период делимитации этих пространств. Возможны теоретические появления Зоны всемирного наследия за пределами зон национальной юрисдикции, но это невозможно пока Соединенные Штаты не стали членами этой Конвенции. Не может быть ситуации, когда четыре страны выполняют положение Конвенции, а Соединенные Штаты не выполняют.
Мне кажется, что в части касающейся привлечения ресурсов, можно подумать о возможности более гибкого использования концессий. Присмотревшись к опыту норвежцев, которые весьма успешно использовали эту философию.
Посол по особым поручениям МИД России Владимир Барбин сказал:
- Тезис о передаче Арктики под международное управление с возможным использовании Арктического совета в качестве органа, которым бы управлялась Арктика. Хотел бы напомнить, что Арктический совет – это не организация, это форум высокого уровня для политического диалога и развития сотрудничества.
Передача Арктики под какое-то международное управление означает делегирование суверенных прав, и на территории Арктической зоны проживают люди, есть промышленные объекты, экономические объекты, есть полезные ископаемые, и я думаю, что ни одно государство в здравом уме не откажется от передачи суверенных прав на управление своими территориями какому-то наднациональному международному органу. Уверен, что аналогичные мысли разделяют и наши соседи по Арктическому региону. Это первое.
Второе – в отношении секторального принципа. Призываю всех коллег жить в сегодняшних реалиях и не возвращаться к тем временам, когда был провозглашен секторальный принцип. Это нам позволит более правильно выстраивать нашу внешнюю политику и правильно определять наши практические шаги. Кроме того, хотел бы напомнить, что секторальный принцип никем и никогда не признавался и не закреплен в международном праве.
Критиковались и наши границы с Норвегией и Соединенными Штатами. Хотел бы напомнить коллегам, не вдаваясь в юридическую сторону, как и почему проводились именно такие границы, а не другие. Но что мы имеем сегодня? У нас есть разграничения и соседом-западом, и соседом-востоком. Договор с Норвегией, как было правильно сказано, ратифицирован, договор с Соединенными Штатами не ратифицирован, но он соблюдается, и все положения его выполняются. У нас нет территориальных споров с нашими соседями по Арктике.
Что касается внешних границ континентального шельфа, действительно, в перспективе может сложиться такая ситуация, что если Комиссия по континентальному шельфу одобрит или сочтет обоснованными наши заявки, заявки Дании и Канады, но у нас могут быть пересекающие претензии друг к другу или на континентальный шельф в районе Северного Ледовитого океана. В связи с этим между нашими странами достигнута договоренность, во-первых, не препятствовать подачи заявок друг друга в Комиссию по континентальному шельфу, во-вторых, если наши заявки будут удовлетворены и будут они пересекающимися, то эти вопросы решать дипломатическим путем, путем переговоров. Опять-таки, здесь нет потенциала для конфликта.
Еще один момент, на который хотел бы обратить внимание, когда говорится о милитаризации Арктики. Прежде всего, это говорится теми, кто хотел бы усилить здесь свое военное присутствие и, как правило, это – внерегиональные игроки. В этой связи очень важно, как мы объясняем восстановление нашей военной инфраструктуры. Наши партнеры делают то же самое по Арктике, но делают, как мне кажется, гораздо более умно. Они не говорят о восстановлении боевых способностей, боевых мощностей, а говорят о другом – о том, что изменение климата, развитие новых технологий открывают Арктику для хозяйственного освоения. В связи с этим, необходим контроль за Арктикой, за ее морскими пространствами, создание необходимой инфраструктуры для поиска и спасения, для мониторинга, для развертывания средств и сил быстрого реагирования, но, опять-таки, в полугражданских целях.
Мы делаем те же самые вещи: восстанавливаем инфраструктуру, восстанавливаем аэродромы, которые просто необходимы для обеспечения контроля, для восстановления в нормальном объеме транзита по Севморпути. Но, к сожалению, это подается с акцентом на боевое использование этой инфраструктуры, что, естественно, создает неправильное впечатление о наших военных действиях в Арктике. Хотя наши действия абсолютно аналогичны тем, что делают партнеры – преследуются оборонительные цели, но вопрос о том, как это подавать с тем, чтобы не было никаких, что называется, кивков, что вот Россия наращивает свое военное присутствие в Арктике.
Вячеслав Зиланов, председатель Координационного совета ассоциаций, объединений и предприятий рыбной промышленности Северного бассейна отметил:
- Я представляю здесь рыбаков Мурманской области, Архангельской, Республики Карелия и Ненецкого автономного округа. Пожалуй, это один из тех форумов, где представителю рыбаков дана возможность высказать некоторые соображения. Прежде всего, напомню, что рыболовство это – один из тех видов деятельности, который традиционно ведется в Арктике, в основном, в северо-западном секторе Арктики – в Баренцевом, Белом морях, северной части Гренландского и Норвежского моря. Мы, рыбаки, на международном уровне считаем, что южная граница арктического рыболовства – это Северный полярный круг. В этом районе наш рыболовный флот добывает 1,2-1,3 млн тонн общей стоимостью 40 млрд рублей в год.
Прямо сейчас около 250 судов непосредственно ведут лов. Рыболовство в северо-западном секторе Арктики очень связано не только со сложностями гидрометеорологическими условиями, но и со сложностями правового поля морских пространств в данном районе. В связи с тем, что оно регламентируется и международными договорами, и международными межправительственными, и многосторонними соглашениями тесные взаимодействия с соседними Арктическими государствами и, прежде всего, с Норвегией крайне необходимы. В этой связи хотел бы обратить внимание, что в связи с разграничением, которое было осуществлено в 2010 году, вся западная часть – самая продуктивная Баренцево моря – отошла под юрисдикцию Норвегии. В частности, один из таких районов, как район договора о Шпицбергене. Хотя предприняты ряд шагов для закрепления нашего рыболовства, мы считаем: этого недостаточно, и нужно предпринять дополнительные шаги для защиты наших интересов. Сейчас, по существу, создались условия, когда наше рыболовство в западных районах зависит от, как говорили ранее, доброй воли нашего соседа, а она может меняться.
Мы считаем, что необходимо внести в договор в 2010 года и, в частности, в его приложение №1 соответствующие поправки, которые бы защитили наше рыболовство в этом районе. Это позволяет сам договор, и мы вносили по данному вопросу целый ряд предложений. Назрела необходимость их решать. Вести разговор о том, что это решит Российско-Норвежская смешанная комиссия по рыболовству – это просто несерьезно, поскольку этот орган решает технические вопросы, но не политико-экономические.
Второе. В результате освобождение ото льда значительных пространств 200-мильной зоны Российской Федерации создались уникальные условия для проведения широкомасштабных исследований в 200-мильной зоны приарктических морей Российской Федерации. Вместе с тем, здесь не хватает научно-исследовательского флота, нет соответствующей национальной программы. Тоже было бы полезным такую программу разработать по исследованию сырьевых, морских живых ресурсов приарктических морей, построить 3-4 научно-исследовательских поисковых судна и начать широкомасштабные исследования. Хочу заметить, что мы отстаем в этом вопросе от Норвегии, которая в ближайшее время введет первое судно ледового класса для этих исследований.
Третье. В центральной части Северного Ледовитого океана, в результате освобождение ото льда, образовался анклав открытой части океана, находящейся за пределами 200-мильной зоны. Площадь его 2,8 млн кВ. километров – это два Баренцева моря. В этом районе все могут вести рыболовство, но мы, прежде всего, приарктические государства и Россия, заинтересованы в том, чтобы здесь не развивался нерегулируемый, несообщаемый браконьерский промысел. Надо выступить и поддержать инициативу о заключении соответствующего межправительственного соглашения приарктических государств по данному вопросу. Было бы целесообразным предложить провести совместные исследования открытой части с долевым участием финансирования и строительстве для этих целей специального научно-исследовательского судна.
Четвертое. Законодательство в области промышленного рыболовства и использования сырьевых ресурсов формировалось, как правило, для обычных морских районов, но Арктическая зона своеобразная, есть свои особенности. По-видимому, назрела необходимость либо внести соответствующий блок в Законодательстве о рыболовстве – специфика Арктики должна быть отражена применительно к рыболовству, либо пойти на создание отдельного законодательства.
Елена Тихонова, министр экономического развития Мурманской области сказала следующее:
- Взгляд из региона: на чем бы хотелось остановиться. Правильно сказали, что все арктические регионы уникальны. В нашей уникальности, это, конечно, - богатейшие природные ресурсы, более 60 видов минералов. Это, конечно, биоресурсы и аквакультура – с введением санкций стало актуально её развитие и обеспечение всей страны этой продукций. Конечно, транспортная инфраструктура – мы отправная точка Северного морского пути, и целый ряд других преимуществ. Но, с другой стороны, это пресловутое «северное удорожание». Оно на сегодняшний день складывается не только из заработной платы, которая требует индексации в виду условий проживания в районах Крайнего Севера, но и из отпуска, - всё это ложится на бизнес и снижает его конкурентоспособность.
Олег Попцов, писатель, журналист, первый руководитель Российского телевидения поднял важную тему:
- Сегодняшняя дискуссия чрезвычайна интересна и многопланова. Но мы сейчас обсуждаем сугубо арктические проблемы, а я бы хотел коснуться совершенно другого. Дело в том, что в этом году впервые бюджет страны был сформирован по новому принципу – по программному, т.е. на основании тех программ, которые были представлены ведомствами, регионами. Это была идея нашего Президента, что бюджет должен быть конкретизирован и выполнение программы дает ответ, насколько эффективны затраты.
Прошло семь месяцев, и господину Шувалову поручено сделать аудит тех программ, на основании которых был сверстан бюджет 2014 года, чтобы на те программы, которые затратны, эти затраты сократить, а те программы, которые не доказали свою эффективность, их просто убрать. Я хотел бы предупредить присутствующих коллег, чтобы вы на это обратили внимание. Не дай Бог, чтобы проблемы Арктики попали под удар. Это чрезвычайно важно, потому что, ссылаясь на санкции, ссылаясь на необходимость скорректировать бюджет, ссылаясь на необходимость сократить нерентабельность, эта акция сейчас будет проводиться и ставиться Правительством, как заглавная. Считаю нужным, чтобы мы на этом сосредоточили внимание.
Слова о том, что мы не должны делать упор на факторы безопасности в освоении Северного полюса и Арктики, она отчасти правильна, что, дескать, наши западные партнеры ведут себя тоньше, они там делают и говорят, что это все для гражданских нужд, а потом они там ставят ракеты… Я хочу сказать, коллеги, что если даже мы там начнем строить бани, западная пресса скажет, что это бани для ракетных войск. Так что это нас не спасет.
Генрих Новожилов, генеральный конструктор Авиационного комплекса им. С.В.Ильюшина отметил:
- Работа в Арктике практически невозможна без использования авиации. Авиационный комплекс имени С.В.Ильюшина имеет большой опыт в этом деле. Наш поршневой самолет Ил-14 и сегодня добрым словом вспоминают все полярники. Сегодня самолет Ил-76 в самых критических ситуациях, которые складываются на наших дрейфующих ледовых станциях, с воздуха оказывает поддержку.
К сожалению, мы до сих пор не имеем самолета на колесно-лыжном шасси. Есть такой самолет турбовинтовой двухдвигательный Ил-114. Он серийно производился и выпускался на Ташкентском авиационно-производственном объединении им. Чкалова. Сейчас производство прекращено, но, тем не менее, этот же самолет спроектирован нами и как самолет на лыжно-колесном шасси для обеспечения региональных перевозок на наших внутренних линиях. Считаю, что было бы очень неплохо записать в решение нашего совещания вопрос о необходимости перезапуска самолета Ил-114 в серийное производство и создание на его базе самолета с лыжно-колесном шасси. Он необходим как для освоения и работы в Арктике, так он крайне необходим и для работы в Антарктике.
Сергей Филатов, член редколлегии журнала «Международная жизнь», завершая дискуссию, остановился на трех тезисах:
- Первый: огромное внимание к Арктике проявляют страны, которые никакого отношения к этому региону не имеют. В нулевых годах в Виннипеге (это Канада) прошел Арктический совет, на котором присутствовал и ярче всех выступал представитель… Бразилии. Казалось бы – где Бразилия, а где Арктика. Там было, кстати, около 20 стран, а с Арктикой граничат всего 6-7 государств. Вопрос о разграничении границ или секторов в Арктическом регионе столкнется с тем, что остальной мир захочет получить свои куски.
Второе. Если посмотреть на Арктику с большого расстояния, то это все-таки – север Евразии. А сама Евразия сейчас с юга подожжена. Если пройтись с Востока на Запад: от конфликта на Корейском полуострове через спорные острова Южно-Китайского моря, вспыхнувший Гонконг, предмет американо-китайских противоречий – Мьянму, выше – Афганистан, а далее – Ирак и Сирию с новым «халифатом», палестино-изральский конфликт, рядом Египет и Ливия, а выше, к северо-западу, – Косово, Молдова с Приднестровьем и, наконец, Украина, то вы видите, что весь периметр Евразии горит и горит одновременно! И нет никаких причин не предполагать, что «заинтересованные лица» рано или поздно появятся на севере Евразии, создавая новые конфликты. Поэтому вопросы безопасности в Арктике будут чрезвычайно важны уже в ближайшее время.
Третье. В 2010 году я читаю очень интересный доклад итальянского физика доктора Джанлуиджи Зангари из «Института Фраскати», который сотрудничал с группой мониторинга в Мексиканском заливе. Если судить по этому докладу, то – полный «караул!»: Северный полюс теряет свою ледяную «шапку» - ежедневно(!) происходит потеря льда в объеме площади территории Португалии, и все это скоро превратит весь Северный Ледовитый океан в судоходную зону... Через четыре года читаю уже другой доклад, американский, об Арктике, но совершенно с иными выводами: начинается, мол, «малый ледниковый период», который охватит половину XXI века, и где-то в районе 2050 года будет чрезвычайное похолодание, которое охватит, в том числе, все российские арктические регионы, включая и побережье Северного Ледовитого океана.
Поэтому, хотелось бы предложить научному миру: коллеги, дайте Ваш определенный ответ, что там, в Арктике, происходит, потому что за этими климатическими тенденциями – и деньги, и стратегия.
Автор выражает благодарность руководству «Меркурий-клуба» за предоставленную стенограмму заседания для редактирования и публикации.
Оценили 0 человек
26 кармы