Наконец то пятница
Завтра выходной,
Кто-то с кем встречается,
Я спешу домой.
***
Сегодня пятница!!!
Пошли все в задницу!!!
Что сказал старик?
Два молодых казака, оба лихие наездники, часто бились между собою об заклад, кто кого перегонит. Не раз то тот то другой был победителем, наконец, это им надоело.
-Вот что,—сказал Григорий,—давай спорить наоборот. Пусть заклад достанется тому, чей конь придет в назначенное место вторым, а не первым.
— Ладно! — ответил Михаил.
Казаки выехали на своих конях в степь. Зрителей собралось множество: всем хотелось посмотреть на такую диковинку. Один старый казак начал считать, хлопая в ладоши:
— Раз!.. Два!.. Три!.
Спорщики, конечно, ни с места. Зрители стали смеяться, судить да рядить и порешили, что такой спор невозможен и что спорщики простоят на месте, как говорится, до скончания века. Тут к толпе подошел седой старик, видавший на своем веку разные виды.
— В чем дело?—спрашивает он. Ему сказали.
— Эге ж! -говорит старик,—вот я им сейчас шепну такое слово, что поскачут, как ошпаренные...
И действительно... подошел старик к казакам, сказал им что-то, и через полминуты казаки уже неслись по степи во всю прыть, стараясь непременно обогнать друг друга, но заклад все же выиграл, чья лошадь приходила второй.
Что сказал старик?
Друг попросил вместе с ним зайти к директрисе аспирантского общежития, где мы жили, для заноса двух огромных дынь, присланных ему с исторической родины. Дама она была симпатичной, а до этого только здоровались в коридорах. Выйдя, уже один вернулся за предусмотрительно забытой папкой. Максимально тактично поинтересовался: Раиса Ивановна! А как у вас со свободным временем. Она доброжелательно посмеялась: Спасибо за внимание. Вы видели табличку на дверях? Нет, дверь же открытая. Понимаете, у меня муж грузин, я по утрам просто еле прихожу на работу, этот гад мне почти спать не дает. Так что, просто сил нету. Выходя из кабинета, посмотрел на табличку - Директор Берулава Раиса Ивановна.
"Копперфильд отдыхает"
Возил я как-то раз на машине свою, не по годам шуструю и неугомонную бабушку, в магазин.
Почему, шуструю? Да потому, что иначе и не назовёшь. Старушке под восемьдесят, а она еще и в магазин сбегает, и дома приберётся, и к подружке на чай успеет. Вот она - закалка прошлого поколения; война, коммунизм, реформы - всё пережила. И, судя по её неисчерпаемой энергии, капиталистов тоже пережить планирует.
Не сиделось ей на месте, и всё тут. И ведь еще как не сиделось, хоть привязывай. Благо бы просто гуляла, так ведь нет. Спешит куда-то по проезжей части, упрямо игнорируя наличие тротуара. Соответственно и дорогу переходила она всегда по кратчайшей, хотя в нашей стране, светофоры и пешеходные переходы чуть ли не каждые сто метров.
"Мне тут короче, – отмахивалась она всегда, - и не учите меня, как жить". Конечное, кому захочется идти лишние 50 шагов в обход, если цель вот она, прямо перед глазами, на другой стороне.
Мать моя, уже и ругала её, и угрожала: "Собьют тебя, когда-нибудь! Добегаешься". "Не переживай, – отмахивается, – не собьют. Люди добрые. Всегда остановятся, пропустят пожилого человека».
Друг как-то рассказывает: "Еду по городу. Вдруг выскакивает на дорогу человек, прям под машину. Я по тормозам. Резина засвистела, машину юзом потащило. Еле-еле остановился. Глядь, а это твоя бабушка. Идёт потихоньку, улыбается, рукой машет, мол; "спасибо, добрый человек что пропускаешь».
Мать ей уже и работу какую никакую придумает, лишь бы в магазин "за хлебом" не ходила, и заданий понадаёт, чтобы дома сидела. Всё бесполезно. Пока все на работе, проведёт в квартире инвентаризацию, и в магазин за недостачей.
Вот и просит меня как-то мать: "Отвези ка, ты, сынок, бабушку в магазин на машине. А то всё равно ведь пойдет. А так я хоть знаю, что ты повёз, спокойнее будет. Хоть уверена буду, что ничего не случится".
Щас! Как же, не случится?! Случится, да ещё и как.
Усадила её мать, значит, на заднее сиденье, и пристегнула для полного спокойствия. До магазина ехать то совсем ничего; три поворота, два светофора. Забилась бабушка в угол. Дуется, что дочка свободу её ущемляет. Я баранку верчу и выговариваю ей: «Так, мол, и так. Не слушаешься. Теперь мама меня будет всегда заставлять тебя возить. И тебе наказание, и мне. Слушалась бы, так обоим хорошо было бы".
Буквально через пару минут подъехали к магазину. Машину я остановил, не доезжая сотни шагов до парковки магазина, чтобы бабушка могла без помех вылезти и насладиться хотя бы остатком "конфискованной" прогулки. Закинув правую руку на спинку пассажирского сиденья, и повернув голову назад, я начал было фразу: "Всё. Выходи, приехали!», но осёкся на первой же букве... Бабушки не было!
Первые пару секунд я, с вывернутой до упора шеей, остекленело пялился на пустое заднее сиденье. Затем, медленно приходя в себя, заморгал глазками, позажмуривал их пару раз с силой. Никого. На всякий случай ещё раз сел прямо и резко повернул голову назад. Никого.
"Что за бред? Не с ума же я сошёл?! Или? Какие могут быть еще варианты? Может и не было никакой бабушки? Может, я здесь уже давно стою, и просто уснул за рулём? С работы, уставший, задремал. Вот и приснилось, наверное?! Да, точно - сон! Других вариантов быть не может".
Уже, почти убедив самого себя, что нужно ехать домой и срочно лечь отдыхать, потому что, "хорошо, что на стоянке заснул, а не в дороге", заметил вдруг знакомую сутулую фигуру на проезжей части, маневрирующую между резко тормозящих машин. Со счастливой улыбкой на лице, отмахиваясь, от оскаленных в ярости водителей, шла своим излюбленным фарватером к магазину моя бабушка.
Первые пару секунд я не мог поверить своим глазам. А мозг так вообще закипел, пытаясь хоть как-то связать происходящее.
К счастью, через пару минут, наш добродушный "Копперфильд» раскрыла мне секрет своего фокуса, чем правда, заставила ещё больше начать переживать за то, что же сделает мне мама, когда узнает обо всём этом. Трюк оказался прост: «отвлечь внимание водителя его же болтовнёй, и просто выскочить из машины при первой же остановке».
Как я не заметил этого, как не услышал хлопанье двери? До сих пор для меня загадка. И как, с трудом двигающаяся старая бабушка, успела проделать этот фокус с исчезновением, ведь помню я точно, что останавливался два раза на светофорах, да и то, на какие-то пару секунд.
"Я думала, мы уже доехали", - парировала бабушка, на мои шумные возмущения. И как она вообще могла до такого додуматься? Слава Богу, всё обошлось, и все остались целы и невредимы. Вот таким был мой первый, и к счастью, последний раз, когда мне доверили поработать водителем у моей бабушки.
- Вооот! – Саня неловко топтался в прихожей, прижимая поллитру к груди. – А я не пустой.
- Привет. – как-то не обрадовался Витек. – Ну это... Заходи, что ли?
- Привет, Ирка! – поприветствовал Саня Витькину жену.
- Привет. Ходят, водку пьют. – мрачно сказала Ирка. – Спиваются. А я потом живи с алкашом. Еще печень ему лечи. А все потому, что друзья у него не кончаются. А я бедная и несчастная.
И ушла в комнату.
- Чего это с ней? – удивился Саня. – Не узнала что ли?
- А. Не обращай внимания. – махнул рукой Витек. – Грузится чего-то в последнее время. Пойдем на кухню. Непонятное что-то происходит... Ну пойдем – там поговорим.
- Чего вы, а? – сочувственно выспрашивал Саня на кухне. – Поссорились что ли?
- Да не. – ответил Витька, нарезая бутерброды. – Последние пару месяцев чего-то не так все. И не ссорились, а она грузится непонятно чем. И вообще странная стала.
- В смысле – странная? – не понял Саня.
- В буквальном...- начал было Витек, но осекся.
На кухню вошла Ирка и глядя в никуда сказала:
- Аленка поссорилась с Ромкой. И скандал был. Но не у них. Я думаю так нельзя.
И замолчала.
- Видишь? – спросил Витька.
- Мамочки родные! – прошептал Саня. – А ну, окликни ее.
- Ир? – окликнул Витек.
- Все дорожает. – вздохнула Ирка. – Куда катимся? Вот и Светка покатилась вниз.
- Я говорил. – вздохнул Витька. – Непонятные сообщения какие-то... Не знаю чего делать.
- Вить, при ней-то чего? – стало неудобно Сане.
- Да она в отключке. Не слышит. – успокоил Витька. – Вот смотри... Ир, выйди отсюда!
- Пойду я. – сказала Ирка и повернулась лицом к двери.
- Слышит ведь. А ты говорил. – прошептал Саня.
- Да ты погоди. Ир, ну выйди! – снова попросил Витька.
- Да выхожу я! – отгрызнулась Ирка и продолжила стоять.
- Да не выходишь ты! – сказал Витька. – А хочешь – присядь с нами?
- Поздно. – вздохнула Ирка и продолжила стоять лицом к двери. – Я уж выхожу.
- Ирочка. – подошел Саня и тронул женщину за плечо.
- Ты кто такой!! – закричала Ирка. – Чего ты меня трогаешь?! Я полицию вызову!
- Ир, ты чего? – по-настоящему испугался Саня. – Это ж я! Саня. Я же вас с Витькой знакомил. Мы с тобой в одной школе учились. Ну? Не помнишь?
- Не помню. – покачала головой Ирка. – Что ты делаешь у нас на кухне?! У нас посторонний на кухне! Уходи немедленно!
- Ира! – Саня было очень не по себе. – Ира, ты чего?
Ира шевеля губами шагала на месте по направлению к двери.
- О. Опять онемела. – сказал Витек. – Теперь пока не ляжет спать немая будет.
- Фигассе. – присвистнул Саня. – Может к врачу ее? А?
- Показывал. – покачал головой Витек. – И смотреть не стали. В порядке говорят.
- Во как. А ты маме ее позвони. – предложил Саня. – Спроси – может у нее и до свадьбы такие заскоки были?
- До какой свадьбы? Не было свадьбы. – сказал Витька. – Уводом увел. Теща со мной и не разговаривает. Никакой поддержки от ее родителей.
- Погоди, погоди... – сказал Саня. – Хахахаха. Я понял, кажется.
- Что ты ржешь? – обиделся Витька. – Что ты понял?
- Поддержки нет, виснет, глючит, произвольно перезагружается, непонятные сообщения, память сбоит...Ну?
- Чего ну? – не понял Витька.
- Свадьбы ж не было! – торжествующе сказал Саня. - Нелицензионная она у тебя, дурак!
Отец у знакомой военный. Звонит она как-то папе на работу, трубку снимают и она слышит довольно грубое:
- Чо, *ля!
Обомлев от такого приветствия, она тихонечко положила трубку.
Перезванивает и слышит:
- Чо, *ля!
Она так, робко:
- Мне бы с папой поговорить...
К ее удивлению, папу позвали к телефону. На ее недоумение по поводу столь хамского ответа, папа сказал, что это вовсе не хамство, а фамилия Чобля. А зовут его Иван!
Он также рассказал, что у обладателя столь замечательной фамилии регулярно случаются неприятности - как-то позвонил генерал и, услышав
такой "хамский" ответ, устроил головомойку начальнику. Так тому пришлось военный билет показывать, чтобы голову не свернули...
Одно из окон на работе имеет вид на мусорку. Ну, такой кирпичный загончик, где стоят контейнеры. Вокруг жилой квартал.
Интересно бывает, куря у окна, наблюдать за жизнью помойки. Она так близко, что со второго этажа можно доплюнуть. Обычно там правят бал кошки и собаки. Иногда делают набеги вороны. Тогда происходят небольшие, но жестокие локальные конфликты.
Часто вещи, которые по мнению людей, их выбрасывающих, могут еще кому-то пригодится, не валят в контейнер, а аккуратно складывают у стеночки. Одежда, утварь, посуда, мебель... Кто-то эти вещи забирает. Или они так и лежат до приезда мусорщиков.
Вчера тетка разжилась черепками. Выкинули целый мульён всяких глиняных горшков, горшочков, вазочек, тарелочек. Во тётке свезло. Она сперва азартно стала перебирать. Со спины было видно, как у нее глаза горят.
Потом плюнула, нашла две коробки, все свалила и утарабанила удовольствие до дому. Я понимаю. Какая-то нездоровая страсть у некоторых людей к этим глиняным глазурным черепушкам.
Сегодня с утра у стеночки стопка виниловых дисков. Очень приличная. С метр высотой. Кто-то эти диски любовно собирал. Не один год. Все в конвертах. Аккуратные. Теперь вот, значит, на помойке.
Остановился персонаж не помоешного вида. Заинтересовался. Подошел. Взял верхний. Рассмотрел. Бросил в контейнер. Потом следующий...
В результате перекидал всю стопку в бак. Я наблюдал. Много Высоцкого, двойные альбомы, Ария, Дольский, Жванецкий, Черный кофе, что-то детское, из мультиков, Биттлз, Мищуки, Бичевская, Время колокольчиков Башлычева, Розенбаум Мои дворы, опять Дольский, опять Розенбаум, какой-то джаз, Песняры, Пламя, Самоцветы... Ёшь твою мать!
Взял себе три диска. Модерн Токинг, Пугачеву, и еще какую-то дискотеку восьмидесятых. Остальные свалил в уже набитый под край контейнер. Не, ну не гад? А с другой стороны? - помойка, она и есть помойка. Последнее пристанище.
Через минут полчаса контейнер с дисками привлек внимание другого гражданина. Шел себе мимо под руку с дамой. Дама возмущалась и отговаривала. Мужик не поддался. Дама отошла подальше и встала с видом что она тут сама по себе.
Мужик брал диски из контейнера двумя пальцами за края (не из брезгливости, по привычке), рассматривал, улыбался чему-то, и складывал аккуратно в стопочку у стенки.
На некоторых останавливался. Обтирал рукавом. Долго рассматривал. Раскрывал-закрывал «Сыновья уходят в бой». С сожалением отложил. Видимо, уже было. Иногда комментировал «О! Смотри! Кукин. Помнишь?» или «Ого! Шестнадцатый Высоцкого. Представляешь? У меня как раз только его не хватает!» Дама отворачивалась и делала вид, что это не к ней.
В результате он выбрал пять альбомов, остальное сложил стопкой ровно туда, где лежали утром, и с шипением дамы они удалились. И все оглядывался, уходя. Может вернется.
Надо менять офис. Чую, однажды тоже не выдержу и сигану за каким нибудь сломанным будильником. Живет в старых брошенных вещах какая-то магия жалости. Как в оставшихся без хозяев собаках.
Вечер. Спорткомплекс. Бассейн. Народ неторопливо плавает, расслабляясь после трудового дня. Вдруг из душа выходит абсолютно голая женщина лет сорока достаточно полненького телосложения (ну, то есть абсалютно нормального, - с животом и складками) и, не обращая ни на кого внимания, шествует вокруг бассейна к тренеру.
Все находяциеся в воде моментально замерли, и, затаив дыхание, стали следить за развитием ситуации.
Женщина подходит к тренеру, задает ему какой-то вопрос, и, получив ответ, все с тем-же гордым видом, неспеша удаляется обратно в душевую...
Естественная реакция всех свидетелей такого зрелища - сразу к тренеру с вопросом: а что же, собственно, хотела узнать эта дама, на какие вопросы хотела получить она ответ в столь "эктравагантном" виде....
Ответ тренера сразил наповал:
- Она спросила: "Обязательно ли нужно в бассейне шапочку одевать?"
Ну вот прямо сейчас, идёт в первом издании фильм "Экипаж", и диалог диспетчера с Жжёновым "В Киеве садиться нельзя — грозовой фронт, уходите на север..
Жена:- ну вот, ещё тогда нельзя было в Киеве садиться...
Не добавить, ни прибавить…
Ответ:
Старик шепнул казакам: "Пересядьте". Те поняли, мигом пересели каждый на лошадь своего противника, и каждый погнал теперь во всю прыть чужую лошадь, на которой он сидел, чтобы собственная его лошадь пришла второй.
Оценили 14 человек
17 кармы