Пандора открывает свой «ящик» в Йемене

Пока Иран думает, что делать с повстанцами-хуситами, Вашингтон подбросил Тегерану «турецкого ежа»

Международная коалиция с участием Саудовской Аравии и стран Персидского залива продолжает военную операцию против повстанцев-хуситов в Йемене. Оттуда поступают сообщения о десятках погибших в ходе военной операции «Буря решимости». Несут потери и ВВС коалиции. Покинувший Аден президент Йемена Абд Раббу Мансур Хади должен появиться на саммите Лиги арабских государств в египетском Шарм-эш-Шейхе, а его соратники очерчивают предполагаемые сроки военной операции — «максимум несколько дней» — конечной целью которой, по мнению Foreign Policy, «станет вопрос о восстановлении власти Хади в Сане». Но тут не все выглядит столь однозначно, как кажется некоторым экспертам, поскольку существует проблема политической квалификации йеменских потрясений. Одни главную интригу войны усматривают в геополитике, в стремлении повстанцев установить контроль над Баб-Эль-Мандебским проливом на южных подходах к Красному морю, что может создать перебои в поставках нефти. Этот сценарий лежит на поверхности и упредить его в принципе могли западные союзники Саудовской Аравии. Однако, считает Foreign Policy, Запад фактически безучастно наблюдал за тем, как «Эр-Рияд со своим новым королем и молодым неискушенным министром обороны по уши вляпался в войну в Йемене» и теперь «события в регионе перестают иметь второстепенное значение», потому что они стали предопределять новую расстановку сил на Ближнем Востоке, внутри арабского мира и внутри ислама. Появилась новая экспрессия и драматургия, когда стала просматриваться попытка сбора практически из одних и тех же «кубиков» одного и того же пазла, только в разной комбинации.

Йемен стали сравнивать с «ящиком Пандоры». Согласно мифологии, боги рекомендовали никогда не открывать его, но когда женское любопытство победило, несчастья разлетелись по свету, а на дне осталась только надежда. Однако есть и другая версия. Только открыв «ящик Пандоры», можно положить начало новой реальности, стимулировать на благо виток эволюции человечества или исторического этапа. Если Йемен, как считают некоторые эксперты, является «очагом международного терроризма», филиалом «Аль-Каиды» на Аравийском полуострове, то разговор должен быть коротким. Но если в основе потрясений лежат все же нерешенные социально-экономические и политические проблемы страны, на которые стали накладываться, с одной стороны, процессы демократизации, инициированные «арабской весной», с другой стороны — набирающие силу проблемы конфессионального и регионального размежевания, то вычленить главную доминанту конфликта, через которую можно было бы приступить к урегулированию ситуации в Йемене, очень сложно. Вот почем саммит Лиги арабских государств в египетском Шарм-эш-Шейхе, где будет предложена политическая реставрация свергнутого режима, вряд ли что-то решит. В этой связи можно согласиться с версией Deutsche Welle, согласно которой йеменский «ящик Пандоры» приоткрыт с «целью создания в регионе новой геополитической реальности», сопровождаемой дестабилизацией обстановки.

Еще в феврале месяце представитель Центрального командования вооруженных сил США сообщил, что на апрель-май запланирована операция по освобождению от боевиков «Исламского государства Ирака и Леванта» (ИГИЛ) иракского города Мосул. Тогда мало кто предполагал, что в регионе завязывается еще один тугой геополитический узел, закручивается драматическая пружина, заложенная в Ираке, и отливается крючок, на который потом подцепят соседний Иран. К этой интриге была подключена Турция, которая обещала оказать Ираку «военную помощь в области логистики и разведки», поскольку «битва за Мосул может стать решающим моментом в борьбе Багдада против ИГИЛ». Но при этом премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу выставил главное условие: «В Ираке к власти не должны прийти шиитские боевики». Тогда же премьер-министр Иракского Курдистана Нечирван Барзани в интервью Reuters выразил сомнения касательно способности иракской армии подготовится к наступлению, отметив, что «в данный момент два лучших дивизиона армии Ирака защищают столицу, и в случае наступления на Мосул заменить их будет некем». Когда началась битва за Тикрит, то сирийская армия и «Хезболла» возобновили операции в треугольнике Деръа — Эль-Кунейтра — Дамаск, то есть был открыт третий фронт против «Исламского государства», если учитывать сирийский и иракский. Затем Wall Street Journal со ссылкой на представителей Пентагона сообщила, что «операция по освобождению Тикрита от боевиков группировки ИГИЛ проходит при активной поддержке Ирана», и что по этой причине «Ирак не запрашивал поддержку ВВС США». Однако по данным газеты, «главной причиной того, что Багдад не обратился к Вашингтону за помощью, является то, что он ее уже получает от Тегерана, но на сей раз она самая масштабная». Одновременно Вашингтон публично заявил, что «речь идет о временном частичном совпадении интересов с Ираном», а также публично устами главы объединенного комитета начальников штабов ВС США генерала Мартин Демпси отметил, что «кампания в Тикрите позволит Ирану, действующему в Ираке с 2004 года, выйти на новый уровень участия», хотя на официальном уровне Тегеран и Вашингтон демонстрируют «бушующие острые разногласия».

Самое интересное в том, что таким образом американцам удалось подбросить иранцам и «йеменского ежа», поскольку ситуация в Ираке и в Йемене по многим параметрам схожа. Но есть и разница. В Ираке американцы поддерживают шиитов, а в Йемене оказываются на противоположной стороне. Поэтому сейчас можно только догадываться, какие сюжеты йеменского вопроса обсуждали на состоявшейся в Лозанне встрече госсекретаря США Джона Керри и министра иностранных дел Ирана Мохаммеда Джавада Зарифа. Отступиться от Йемена для Тегерана будет означать потерю не только престижа, влияние в регионе, но и передачу «знамени революции» в руки йеменских шиитов. А ввязаться в конфликт — это спровоцировать возникновение серьезного нового регионального вооруженного конфликта с «туманной геополитической перспективой» для себя. В таком контексте понятна причина, почему Анкара начинает выдвигаться на острие дипломатической борьбы с Ираном, осуществлять плана «Б» на тот случай, если Хади не удастся сразу или вообще вернуть в президентский дворец. В этой связи президент Турции Реджеп Эроган «неожиданно» выступил с резким заявлением в адрес Ирана: «Происходящее в Йемене начало испытывать границы терпения. Тегеран пытается увеличить свое доминирование в регионе. Позволительно ли это? Ирану нужно пересмотреть свои взгляды, вывести все имеющиеся в Йемене, Ираке и Сирии его военные подразделения». А в интервью французскому телеканалу France 24 он потребовал, чтобы «Иран и террористические группы покинули Йемен», и что «Тегеран не должен занимать место ИГИЛ в иракском Мосуле». Так закольцовывается ситуация. В ответ глава иранской дипломатии осудил президента Эрдогана за его слова, но Анкара решила не отменять намеченный на начало апреля визит турецкого президента в Тегеран. Примут ли его там к тому времени, сказать пока сложно. Игра продолжается, пока из «ящика Пандоры» разлетаются все новые и новые беды, а надежда остается на дне.

Станислав Тарасов