Там начинается "теневая зона", сумрак, зона деятельности посвященных, которая и лежит в основе того, что можно понимать под словом "капитализм". А последний - это накопление могущества (он строит обмен на соотношении силы в такой же и даже в большей мере, нежели на взаимности потребностей), это присвоение капитала одними с исключением других, это социальный паразитизм...
Часть III (1). Заговор или колыбельная: БаЮ-баюшки-БаЮ ?
Сердобольные банкстеры так же успешно, как округу Джефферсон (история которого описана в одном из предыдущих материалов: http://cont.ws/post/79848 ), помогали и некоторым европейским странам.
В подробности здесь вдаваться не буду, лишь напомню, что одной из европейских «свиней» Греция стала после «помощи» со стороны Goldman Sachs.
И она же стала первым камешком, вслед за которым со склона европейской экономики покатились другие «свиньи».
Случайно ли в мире конца XX и начала XXI веков все сложилось так, как сложилось, или … ?
Для ответа на этот вопрос, в серии материалов Части III нам понадобится заглянуть в относительно недалекое прошлое мировой экономики, чтобы разобраться, чем рыночная экономика отличается от капитализма.
Нужно будет освежить в памяти историю создания ФРС, вспомнить в связи с этим такие имена как Эзра Паунд и Юстас Маллинс, рассказать о сожжении всего тиража посвященной ФРС книги Маллинса в послевоенной Германии.
Поподробнее разобраться – с учетом анализа вышеупомянутых тем - в этапах Великого Дао Дерьмового Пути, заведшего американскую и мировую экономику в смертоносную трясину кризиса в начале нового тысячелетия.
И в механизме умножения смертоносного для большинства землян дерьма. В том, какие силы, и как, задумывали, строили и запускали этот механизм.
В данном материале давайте сперва затронем тему адресов/паролей/явок, а потом слегка занырнем в глубь веков (не глубже XV - XVI веков) в компании опытного ныряльщика в глубины истории/экономики – Фернана Броделя.
Огласите весь список, пжст ! – Надо ли, сможем ли ?
Не буду ванговать по поводу точного списочного состава пока еще сидящих на самой вершине Глобальной Горы С/Котов – СуперКотов (нынешних элитных поганцев ведь «жирными котами» не назовешь – фитнесом занимаются, гады ) - и их ближайшего круга - С/Котишек.
Мы на КонтЪ – народ конечно умный :) Но, все же, не до такой степени посвященный в тайны сильных мира сего, пмсм.
Вряд ли нам на составление такого списка стоит тратить свои силы и время. Ведь споров на эту тему – если ее поднять – будет предостаточно. А результатов – почти ноль :)
Тем более, что над этим списком наверняка уже давно работают спецслужбы России и Китая.
Которые обнародуют его в ходе Нюрнбергского/Шанхайского/Владивостокского процесса над нацистскими амерзкими преступниками.
Зачем нужен список кроме обнародования его на этом процессе ? - С/Коты и С/Котишки ведь прямо на наших глазах дичают.
Безмерно наглеют, слабеют и дуреют.
А дурные люди вполне могут себе вбить в бестолковку, что все свои проблемы они решат, нажав на кнопку «Пуск».
Свежий пример подобной наглости/дурости – пуск ракет 3 сентября 2013 года
Примерно вот таким образом (или не таким, - не важно):
По дурости/наглости они могут подумать, что им за нажатие на эту кнопку ничего не будет.
Так как могут посчитать, по их недо-разумению, что смогут улизнуть из тех мест, на которые нацелены российские и китайские ракеты, и спрячутся на время глубоко под землей с огромными запасами всего для их жизни необходимого. А потом смогут выйти на свет, оставшийся в их абсолютной власти…
В общем, на определенном этапе этих умников – с доступом к кнопке «Пуск» - нужно будет ограничить в свободе передвижения. Таким образом, чтобы они всегда оставались под прицелом ядрен батонов :) И никаких дурных планов не строили.
Но этим, как мне каацца, займутся (и занимаются) другие люди.
А нам, вместо вангования, пора заняться дайвингом…
Посвященные исследованию материальной жизни, рыночной экономики и капитализма работы опытного мастера заныривания в глубины экономической истории Броделя привлекли меня тем, что он последовательно и дотошно идет от простого к сложному.
То есть, ясно и понятно говорит о прописных истинах, которые мы часто забываем/не знаем.
Объясняя при этом ход своих рассуждений. Не считая свою точку зрения на предмет априори единственно верной, а приводя доводы, объясняющие, почему он приходит к тем или иным выводам…
Чтобы не загромождать пост лишними словами, не буду постоянно указывать, где цитата из Броделя, а где мое изложение его мыслей.
Широкая спина материальной жизни. И паразит на этой спине
На первый взгляд экономика – это две огромные зоны: производство и потребление. В первой все начинается и возобновляется, во второй все завершается и уничтожается.
«Общество, - говорит Маркс, - не может перестать производить, так же как оно не может перестать потреблять».
Но между этими двумя мирами втискивается мир третий, - тонкий, но живой как ручеек, и тоже узнаваемый с первого взгляда: обмен, или если угодно, то, что Маркс обозначает как сферу обращения - рыночная экономика.
Обычно не делают различий между рыночной экономикой и капитализмом потому, что они развивались одновременно — со Средних веков до наших дней, а также потому, что капитализм часто представляли как двигатель или вершину экономического прогресса.
В действительности, все несет на своей широкой спине материальная жизнь: если она набирает силу, то все движется вперед.
Начнем именно с этого мира. Вспомним, что такое материальная жизнь – не-экономика – и каким образом она начинает пересекаться с рыночной экономикой.
Крестьянин, едущий в город продать немного продуктов, яйца, птицу, чтобы уплатить налоги или купить лемех для плуга, лишь приближается к границе рыночной сферы, оставаясь частью материальной жизни - огромной массы натурального хозяйства.
А вот крестьянин, который регулярно сам реализует часть своего урожая и регулярно покупает орудия труда и одежду, уже принадлежит рыночной сфере.
Странствующий ремесленник, предлагающий то в одном, то в другом городке свои услуги плетельщика соломенных стульев, или трубочиста, будучи весьма скромным потребителем благ, все же принадлежит миру рынка — именно к нему он обращается за ежедневным пропитанием.
А вот если у него сохранились связи с родной деревней и на время жатвы или сбора винограда он возвращается к крестьянскому труду, то значит, он снова пересекает границу рынка, только уже в обратном направлении.
Интересно, кстати, что процессы, наблюдающиеся Броделем в Средние века, можно разглядеть и в наши времена. В местах, куда еще не дотянулась «цивилизация».
Вроде южной части Эфиопии, где вот уже несколько столетий живет племя консо, как раз и умеющее успешно жить на границе натурального хозяйства и рынка, умудряющееся не только обеспечивать себя продуктами питания на небольших холмах-крепостях, окруженных агрессивными племенами кочевников-скотоводов, но и обмениваться с другими племенами излишками своей продукции.
Что позволяет членам этого племени жить даже зажиточно (по меркам тех мест и условий), и иметь довольно цветущий вид.
Выгодно отличающий их от все растущего числа ударников капиталистического труда/безделья, обитающих в «сияющем граде на холме»
Кстати, яркая одежка «дикарок» ими самими и соткана, охотно покупают ее и модницы из других племен. На рынках – подобных показанному чуть выше (история которых в Эфиопии, кстати, уходит в глубь веков). Где материальная жизнь соприкасается с рыночной экономикой.
То есть, с одной стороны, мы видим крестьян, живущих в своих деревнях почти без всякой связи с внешним миром, чуть ли не в полной автаркии; с другой — распространение рыночной экономики и капитализма, растекающихся, подобно масляному пятну, постепенно расширяющих производство и создающих прообраз того мира, в котором мы сегодня живем.
Итак, существуют, по меньшей мере, два мира, два жизненных уклада, весьма непохожих друг на друга. Удельный вес каждого из них может быть, однако, взаимно выведен и объяснен исходя из другого.
Уже со Средних веков рыночная экономика развивается, объединяет достаточное количество малых и больших городов, оказывая организующее влияние на производство, направляя и стимулируя потребление.
Для окончательного ее становления, безусловно, потребуются века, однако между этими двумя мирами — производством, где все рождается, и потреблением, где все разрушается, — именно рыночная экономика является связующим звеном, двигателем, тем узким, но чрезвычайно активным пространством, где зарождаются живые импульсы, стимулы, нововведения, инициативы, озарения, динамика роста и сам прогресс.
Граница, отмечающая нижний уровень экономики, проходит через простейшие рынки.
Все, что оставалось за пределами рынка, имеет лишь потребительскую стоимость, все, что сумело пройти в его тесные врата, приобретает обменную стоимость. В зависимости от того, с какой стороны элементарного рынка находится индивид, он будет или не будет участником обмена, того, что Бродель называет экономической жизнью, в отличие от материальной жизни, но также и в отличие от капитализма, — однако на последнем отличии мы остановимся позже…
Представьте себе огромную и многообразную сеть, состоящую из всей совокупности простейших рынков, имеющихся в некотором данном регионе, рынков, с зачастую весьма скромным потоком товаров, и которые видятся наблюдателю как некая россыпь точек.
Самая удивительная организация на уровне простейших рынков обнаруживается в Средние века в Китае, где она принимает географически точную, почти математическую форму.
Возьмем местечко или маленький город. Обозначим его точкой на листе бумаги. Вокруг этой точки располагаются 6-10 деревень — на расстоянии, позволяющем крестьянину в течение дня добраться до городка и вернуться назад.
Этот геометрический объект, состоящий из центра и десяти окружающих его точек, Бродель называет кантоном.
Это и будет зона действия местного рынка. В реальной жизни этот рынок рассредоточивается по улицам и площадям городка, включая в себя лавки перекупщиков, ростовщиков, наемных писцов, торговцев мелким товаром, чайные домики и заведения, где предлагают рисовую водку.
У. Скиннер, по мнению Броделя, прав, говоря, что базовой ячейкой крестьянского Китая являлась не деревня, а именно эта кантональная структура.
Нетрудно понять, что эти местечки, в свою очередь, тяготеют к более крупному городу, располагаясь вокруг него на подобающем расстоянии, поставляя в него продукты и получая через него доступ к далеким торговым путям и товарам, которые не производятся на месте.
О том, что все упомянутые рынки составляют систему, ясно говорит тот факт, что календарь рыночных дней в различных местечках и городе составлен таким образом, чтобы их даты не совпадали.
Торговцы вразнос и ремесленники постоянно переходят из местечка в местечко, с рынка на рынок, ибо, как известно, в Китае лавочки и ремесленные мастерские являются передвижными, поэтому тот, кто нуждается в их услугах, идет на рынок, а кузнец или цирюльник приходят к клиенту на дом. Короче, вся масса китайской экономики пронизана и приводится в действие цепью регулярных рынков, связанных друг с другом и находящихся под плотным контролем.
На подобных простейших рынках, куда продукция/изделия могут без труда доставляться самими производителями/изготовителями, происходят повседневный рыночный обмен, местная торговля, которые и подпадают под понятие рыночная экономика.
Сюда же может быть причислена и торговля в несколько более широком радиусе, если она носит регулярный, предсказуемый, рутинный характер и, - самое главное - открыта как для крупных, так и для мелких торговцев.
А вот когда речь заходит о торговле с необходимостью поставки на дальние расстояния, тогда-то, по мнению Броделя, можно начинать разговор о капитализме.
Но прежде чем этот разговор начать, историк предлагает разобраться с используемой терминологией:
- Вам так и не удастся призвать к порядку и определить слово капитализм так, чтобы оно служило исключительно целям исторического объяснения, если вы не поместите его в рамку, очерченную двумя словами, которые поддерживают его и придают ему его смысл: это слова капитал и капиталист.
Капитал — это ощутимая реальность, совокупность легко идентифицируемых средств, постоянно находящихся в работе; капиталист — это человек, который управляет или пытается управлять включением капитала в непрерывный процесс производства, на поддержание которого обречены любые общества; капитализм — это в общих чертах — но только в общих — тот способ, которым проводится (обычно в не самых альтруистических целях) бесконечная игра такого включения.
Ключевым словом является капитал. В работах экономистов оно приобрело ярко выраженное значение "капитальные богатства".
Оно не означает, таким образом, только накопленную сумму денег, но и могущие быть использованными и используемые — результаты любого прошлого труда: капитал — это дом, собранное зерно, корабль, дорога.
Однако капитальные богатства оправдывают свое название лишь в том случае, если они участвуют в возобновляемом процессе производства: деньги, составляющие неиспользуемое сокровище, не являются капиталом, не будет им и неиспользуемый лес и т.д…
Чем длиннее становятся цепочки обменов и чем меньше они соответствуют существующим регламентациям и подчиняются обычным формам контроля, тем отчетливее обозначается процесс капитализма.
Исключительно ярко он проявляется в торговле на дальние расстояния Fernhandel, в которой отнюдь не только немецкие историки усматривают высшую степень обмена.
Торговля на дальние расстояния преимущественно является областью свободного маневра, она действует на расстояниях, которые не дают осуществлять над ней обычный контроль, или позволяют ослабить его; она, если нужно, ведется между Коромандельским или Бенгальским побережьем и Амстердамом, между Амстердамом и таким-то торговым домом в Персии, Китае или Японии.
В этой обширной зоне действий у нее есть возможность выбора, и она делает свой выбор, доводя до возможного максимума прибыль. Если вдруг размер прибыли от торговли с Антильскими островами уменьшается до скромных пределов, ничего страшного — в тот же момент торговля с Индией или Китаем обеспечит двойные барыши. Достаточно, так сказать, приложить приклад к другому плечу.
Из этих крупных прибылей складываются значительные накопления капиталов, тем более, что доходы от торговли на дальние расстояния делятся между всего несколькими партнерами. Не всякому дано войти в их круг.
Неслучайно во всех странах мира из массы торговцев отчетливо выделяется группа крупных негоциантов, с одной стороны, весьма немногочисленная, а с другой — по-прежнему связанная, помимо прочих видов деятельности, с торговлей на дальние расстояния.
Предельно понятно, что эти капиталисты, будь то на мусульманском Востоке или в христианском мире, - были друзьями государя, поддерживая или эксплуатируя государство.
Очень рано, еще в незапамятные времена, они перешагнули национальные границы, действуя заодно с чужестранными купцами. В их распоряжении тысяча способов обратить игру в свою пользу — манипуляциями с кредитом, ставкой на хорошую монету против плохой…
Среди преимуществ капиталистов — информация, ум, культура. И они присваивают все, что в радиусе досягаемости оказывается достойным внимания — землю, недвижимость. ренты...
Если бы они обладали монополией или просто достаточной властью, чтобы в девяти случаях из десяти устранить конкурента, разве можно сомневаться, что именно так бы они и поступили?
Наконец, именно благодаря весу своих капиталов капиталистам удается сохранять свои привилегии, удерживать в своих руках крупные международные торговые дела той или иной эпохи.
Уже в конце XIV века архивы Франческо ди Марко Датини, купца из Прато, близ Флоренции, свидетельствуют о движении векселей между итальянскими городами и горячими точками европейского капитализма — Барселоной, Монпелье, Авиньоном, Парижем, Лондоном, Брюгге. Но все это дела столь же чуждые для простых смертных, как сегодня. скажем, сверхсекретные переговоры в Банке международных расчетов в Базеле.
Таким образом, мир торговли и обмена оказывается организованным в виде жесткой иерархии, выстраивающей в соответствующем порядке всех ее участников.
И крупные купцы, обладающие бесценной привилегией осведомленности, поддержкой со стороны государства/правителей, могли постоянно и самым естественным образом «с чистой совестью» обходить правила рыночной экономики. То, что бывало обязательным для прочих, для них не было непременно таковым.
То есть, встречающиеся на определенных уровнях правила рыночной экономики, какими описывает их классическая экономическая наука, намного реже действовали в своем обличье свободной конкуренции в верхней зоне - зоне расчетов и спекуляции.
Там начинается "теневая зона", сумрак, зона деятельности посвященных, которая и лежит в основе того, что можно понимать под словом "капитализм".
А последний - это накопление могущества (он строит обмен на соотношении силы в такой же и даже в большей мере, нежели на взаимности потребностей), это присвоение капитала одними с исключением других, это социальный паразитизм...
ЗЫ Благодаря вопросу Марьям Габитовой (http://cont.ws/post/77506#com6... : Хотела прочитать всю серию хроник, но, к сожалению, в истории Ваших постов есть пробелы. Их уже никак не прочитать?), решил не откладывать в долгий ящик то, что сам хотел сделать. То есть, выложить материалы, провалившиеся в какую-то щелку при изменении формата сайта несколько месяцев назад… Сперва думал, что их 6, а оказалось – ближе к 20 :(:
5 предыдущих материалов этой серии Хроник:
=================================
Использованные источники:
- http://new.aftershock.su/?q=no...
- Бродель, Фернан, «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV – XVIII вв. Том 2, Игры обмена», Москва, издательство «Весь мир», 2007, 156-168 (пер. с фр. книги, изданной в 1986 г.)
- http://www.cambridgeforecast.o...
- http://sl.photo-traveller.net/...
Оценили 3 человека
31 кармы