Фашистофобия

1.
Фашистофобы, никогда не сталкивавшиеся с реальным фашизмом, присвоили себе ничтоже сумняще звание «антифашисты»,
не имея ни малейшего понятия, что это такое.

Реальные антифашисты – это были борцы, рисковавшие своими собственными жизнями.

Фашистофобы, как и любая другая интеллигентская шушера,
своей жизнью рисковать не любит – шушера всегда очень ценит свою жизнь,
но вот со страху поболтать и примазаться – это без проблем.

То есть появилась такая виртуальная разновидность «антифашизма»
 - типа бокс по переписке...
Не имея ни малейшего представления о реальном фашизме,
«виртуальные антифашисты» позиционировали себя врагами всему, что имело к фашизму какое то отношение.

То есть:

абстрагированной от реальности, иллюзорной, выдуманной форме фашизма, базирующейся на мифе о Холокосте,
они противопоставили свою абстрактную форму,
 которую уже даже и не нужно было абстрагировать от содержания,
т.к. содержательно она изначально вообще была пуста.

Идеалы этого «виртуального антифашизма» до сих пор состоят в чистом отрицании всех лозунгов фашизма, большинство из которых хоть и были подняты фашистами на своё знамя, но чисто фашистскими собственно никогда не являлись.

Идеалу силы, физической красоты и здоровья
этот «антифашизм»
противопоставил развёрнутую апологию всевозможных физических и психических патологий и извращений...
Идеалу коллективизма и солидаризма (якобы фашистскому)
– культ изолированного от общества социопата,
навязчивую фобию по отношению к любому воспитательному акту и,
как следствие,
к любой вообще социализации,

Культу иерархии и превосходства (и это не суть фашизм) – полное отрицание ценностных категорий и вообще любого социального, культурного и любого иного различения, навязчивую идею равенства всего всему,

Провозглашаемому фашизмом национализму (либо этатизму) – в лучшем случае радикальный космополитизм, в худшем – патологическую ксенофилию и аутофобию.

Смешно,
но даже монументальная архитектура и эпический кинематограф стали табу для пришибленной фашистофобией и постстрессорым психозом не в меру пугливой и истеричной творческой интеллигенции.

Одним словом,
страх стал причиной своеобразного коллективного психического расстройства, поразившего преимущественно социальную среду интеллигентствующих бездельников, лишённых благотворного влияния трудотерапии.

И быть бы этой психопатии их глубоко личной проблемой,
 кабы на неё не возник устойчивый и весьма платёжеспособный спрос.

И вот здесь поподробнее:

2.
После окончания Второй Мировой Войны ситуация в мире качественно изменилась
и, соответственно,
перед империалистической олигархией помимо прежних задач встали новые.

В первую очередь, поскольку фашизм был безнадёжно дискредитирован в глазах общественного мнения, мировой капиталистической элите требовалось срочно и незамедлительно полностью отождествить фашизм с его внешней формой и, тем самым, вывести из под удара его реальную сущность и содержание,
 т.е. капитализм в исторической форме империализма.

Империалисты Англии и Америки создали пугало «фашизма» для отвода глаз от самих себя – ибо только внешней формой они от фашистов и отличались, в то время как по сути их целью была прямая диктатура сверхмонополизированного капитала и на поприще разжигания мировой войны они потрудились намного больше и Гитлера и Муссолини.

При этом чучело «фашизма» должно было быть создано такое, чтобы ещё и «переложить с больной головы на здоровую», то есть не просто снять подозрения по поводу родства с фашизмом с себя, но и бросить их на своего главного противника – на Советский Союз.

Так начал рождаться миф о «тоталитаризме», под которым в одну кучу сваливалась диктатура диаметрально противоположных социально-классовых сил.

Вот так, собственно, на виртуальных «антифашистов» и возник социальный заказ:

стояла задача перехвата привлекательных лозунгов у коммунистов и выращивания собственных карманных «социалистов»
и во второй половине XX века экологическую нишу фашистов заняли «виртуальные антифашисты» – «антитоталитарные» то есть антисоветские «левые»...

Потому что пустота формального отрицания внешней, абстрагированной от реальной сущности формы фашизма, могла быть заполнена всем, чем угодно.

В том числе и содержанием, тождественным фашистскому, а именно узко-корпоративными интересами финансово-капиталистических монополистов.

Прикольно, что префикс «анти-» кроме значения «против», «контр-» имеет и другое значение – «вместо».

И если антифашизм Советской армии и европейского Сопротивления был действительно контрфашизмом, противофашизмом,
то виртуальный «антифашизм» напуганных «тоталитаризмом» «левых интеллектуалов» в буквальном смысле оказался «вместо-фашизмом»

Задачи же, стоящие перед силами «третьей группы» - силами "денежного мешка» - в условиях ими проводимой глобализации оказались созвучны с психопатическим порывом мировой «творческой интеллигенции» в её «антифашистском» угаре:
– полном отрицании категории сакрального и снятии любых ограничений религиозного характера;
– отрицании и дискредитации логики (как формальной, так и диалектической),
способности к умозаключению,
рациональности и даже банального бытового «здравого смысла», насаждении абсурда и заведомой бессмыслицы в качестве нормы, причём декларируемой и освящённой авторитетом университетских философских кафедр;
– отрицании категории смысла и утверждении «свободы» каждого понимать любой текст или явление абсолютно произвольным образом;
– сарказма по поводу всего без исключения, доходящего до отрицания возможности обсуждать что-либо или мыслить о чём-либо серьёзно;
– дискредитации академической науки,
размывании принципов научной методологии и границ научного и ненаучного;
– отрицании ценности культуры, точнее – в отрицании категории ценности как таковой, в признании равноценности всего всему;
– абсолютной релятивизации любых мировоззренческих, эстетических, морально-этических норм,
отрицании различения между прекрасным и безобразным, добрым и злым, моральным и аморальным, здоровым и патологическим, обоснованным и необоснованным, социально приемлемым и неприемлемым;
– как следствие, разрушении границ искусства и в объявлении предметом искусства любого предмета или самовыражения автора, вплоть до физиологического, в эстетизации и апологии любых эстетических, моральных и поведенческих девиаций и извращений.
– наконец, отрицании самого человека как дискретной личности или хотя бы как индивидуума и в замещении его представлениями о «дивидууме» (делимой, составной сущности) или «ризоме».

Основным политическим объектом забот «новых антифашистов» вместо пролетариата стали маргиналы - асоциальные элементы и «дискриминированные» меньшинства.

Причём,
 чем в большей степени какое-либо меньшинство асоциально,
деструктивно и враждебно по своему образу жизни и привычкам обществу
– тем более оно с их точки зрения, тем самым, революционно и прогрессивно.

Основное оружие в арсенале капиталократического глобализма – это тщательно взращённая на «антифашистском» (вместо-фашистском) мифе
идеология толерантности,
согласно которой интересы любых меньшинств (этнических, социальных, половых) всегда apriori выше интересов большинства.

Причём, в точном соответствии с традициями «новых антифашистов»,
чем более данное меньшинство асоциально,
чем более его образ жизни и поведение неприемлемо и оскорбительно для большинства общества
 – тем более данное меньшинство требует защиты со стороны государства.

С точки зрения доктрины толерантности
не меньшинство должно приспосабливаться к принятым большинством общества нормам, а большинство должно научиться терпеливо (толерантно) сносить любые оскорбления.

Любая попытка большинства сопротивляться автоматически трактуется как проявление «фашизма», подвергается шельмованию с стороны СМИ и репрессиям со стороны государственного аппарата.

Эта «антифашистская» парадигма получила своё закрепление в официально провозглашённом (!) и в ряде стран узаконенном (!) принципе «положительной дискриминации».

Одним из основных частных проявлений парадигмы толерантности является т.н. мультикультурализм, в соответствии с которым этнические меньшинства не должны приспосабливаться к культуре национального большинства, а, напротив, национальное большинство должно приспосабливаться к культуре меньшинств.

Особенно вопиющий характер этот принцип приобретает в случаях, когда большинство является коренным, а меньшинства – диаспорами этнических мигрантов.

Другим ярким примером реализации принципов толерантности является ситуация с половыми извращенцами, которым предоставляются не просто равные, а фактически преимущественные права, в то время как любое выражение по отношению к ним точки зрения традиционной морали подвергается репрессиям и чуть ли ни само объявляется социальной патологией под именем «гомофобии».

В тесной связи с парадигмой толерантности находится парадигма и практика т.н. «политкорректности», сводящаяся в конечном счёте к коренному искусственному изменению языка и культуры в целом, направленному на то, чтобы сделать не вписывающиеся в требования толерантности идеи невозможными просто на уровне языкового выражения.

Фактически, речь идёт о полном аналоге новояза из антиутопии Дж. Оруэлла.

В результате:

Во-первых,

с помощью насаждения

толерантности,

мультикультурализма,

феминизма и т.д.

общество растаскивается на совокупность враждующих между собой меньшинств.

Что позволяет ничтожно малому олигархическому антисоциальному меньшинству, противостоящему всему обществу, переходить в роль меньшинства среди меньшинств – разумеется, наиболее могущественного и стоящего высоко над всеми другими, поглощёнными междусобойной грызнёй.

Во-вторых,

мультикультуризация и десоциализация создают благодатную почву для управляемого хаоса вплоть до уличных войн.

А в условиях уличной войны и «подъездной самообороны» мало у кого найдутся силы для того, чтобы предъявлять социальные требования правительству или руководству корпорации.

А, если таковые и найдутся, их легко уничтожить силами какой-нибудь уличной этнобанды – не важно арабской, турецкой, албанской или чеченской.

Таким образом, мультикультуризация общества и нагнетание состояния этнической уличной войны есть способ вывести государственный аппарат из-под контроля институтов общества коррумпировать его и банально купить.

В-третьих,

под лозунгами «антифашистов» о детоталитаризации, гуманизации и гуманитаризации среднего и высшего образования уже к настоящему времени уровень образования в Европе и, тем паче, США снижен многократно – соответственно, многократно повышена восприимчивость масс к технологиям манипуляции сознанием и управляемость.

В-четвёртых,

снижение уровня культуры и образования масс позволяет формировать идеального потребителя.

В конечном счёте, это также имеет прямое отношение к вопросу власти, т.к. после отвязки мировых валют от золотого эквивалента, законы рынка из условно объективных превратились в произвольно устанавливаемые, и сам рынок стал ничем иным как инструментом управления социальным поведением.

Соответственно, любые ценности и отношения, не сводимые к рыночным, нарушают монополию «третьей силы» (БАНКОВ - ФРС) на власть и потому подлежат уничтожению.