Истории человечества известны массы способов и путей завоевания государств, уничтожения народов и подавления культур. Известно множество примеров, когда одним государством было полностью стёрто с лица земли другое, а также ни один случай полного или частичного уничтожения наций по религиозному или идеологическому признаку. Человечество особенно изощренно подошло в своём развитии к убийству себе подобных и истреблению друг друга.
Тем не менее, времена тяжелых войн хоть и не прошли, но отошли на второй план. В XXIвеке военные конфликты можно условно разделить на три типа.
Первый тип – региональные конфликты, которые характеризуются столкновением больших социальных групп внутри определенного замкнутого района между двумя или более государствами, возникший и развивающийся в локальной зоне. Такие конфликты обычно не затрагивают большого количества государств, но опасны как очаги напряжения. Так, например, на территории постсоветского пространства можно выделить четыре региональных конфликта:грузино-абхазский, грузино-южноосетинский, нагорно-карабахский, приднестровский. К данному типу можно, условно и с оговорками, отнести конфликт между Новороссией и Украиной.
Второй типа - конфликты между сверхдержавами, которые протекают неформально на территории третьих стран. К числу таких конфликтов можно отнести: войну во Вьетнаме (скрытое столкновение США и СССР), а из современных конфликтов войну в Грузии, которая разразилась в 2008 году. Те же признаки противостояния сейчас мы можем наблюдать и на Украине.
Третий тип - конфликт глобального масштаба или информационная война между странами целью, которой является не некое тактическое превосходство, а полный развал противника изнутри.
Конечно, формально можно выделить еще и экономический уровень войны – санкционный, но в широком смысле санкции вполне можно вписать в систему информационного подавления противника, а также его информационно-экономической изоляции. И хотя санкции несут прямой убыток национальной экономике России, рост которой практически остановился: в 2014 году он составит едва различимые 0,3%, в 2015 г. — 0%, я бы отодвинул данное влияние на второй план.
В условиях информационной войны, которая вошла в свою активную фазу после дестабилизации и начала гражданской войны в Украине, на авангард борьбы выходит битва не за экономическую составляющую, а за информационную и идеологическую. Подобная технология информационной войны инициирует отдельных индивидов и социум в целом на действия по определенной программе, вопреки их собственным интересам и тем самым провоцирует глобальные изменения мироустройства в интересах субъекта манипуляции.
В рамках информационной войны западной прессой был запущен основной тезис, посыл которого можно назвать, мягко говоря, русофобским. СМИ обвинили Россию практически во всех проблемах Украины, тем самым оправдывая многочисленные санкции, введенные против нашей страны. Информационный фон в данном случае был просто необходим, потому что иначе невозможно было бы оправдать той агрессии стран блока НАТО и ЕС, которая чётко прослеживается в их политике в настоящее время.
В условиях данной агрессивной политики и сильнейшего информационного заряда, направленного на дестабилизацию общественного мнения не только вне России, но, в первую очередь, внутри неё, власти нашего государства перешли к политике информационного протекционизма.
Усилия в формировании общественного мнения необходимо направить по двум векторам: горизонтальному и вертикальному. Горизонтальный вектор должен включить в себя косвенное влияние на гражданское общество, а вертикальный – официальную линию информационной политики государства.
С точки зрения демократизации общества, формирования однородного информационного поля инструментарием государства – явление отрицательное.
Во-первых, происходит деформация плюрализма внутри гражданского общества, которое в научной литературе чаще всего противопоставляется государству, так как гражданское общество – сфера самодеятельности и инициативы. Тем не менее, Военная доктрина Российской Федерации прямо указывает на то, что к особенностям современных военных конфликтов относится усиление роли информационного противоборства и заблаговременное проведение мероприятий информационного противоборства для достижения политических целей без применения военной силы , таким образом для сохранения суверенитета государства независимостью гражданского общества временно можно и пожертвовать.
Во-вторых, косвенное воздействие на гражданское общество куда более эффективно, нежели прямое государственное влияние. Так наиболее ярким примером вмешательства государства в сферу гражданского общества явилось ограничение работы зарубежных НКО, приведшее к резкому снижению протестных настроений в России. Эти действия власти внушают уверенность, что Россия сможет устоять в этой агрессивной и бескомпромиссной информационной битве различных культур, ценностей и цивилизаций.
Прямой инструментарий государства в формировании общественного мнения не менее внушительный, чем косвенный. К ним можно отнести принятия рамочных документом и формирование основных принципов информационной безопасности государства, направление информационного заряда через государственную систему СМИ, создание и поддержка НКО, направленных на поддержание государственной политики и идеологии.
В заключение хотелось бы обозначить то, что суверенитет, целостность и процветание государства – важнейшая ценность и цель правящих элит и народа страны в целом. Исходя из этого, государству необходимо направить весь свой потенциал по формированию общественного мнения как внутрь государства, так и за его пределы. Создать альтернативную точку зрения, а также защитить информационное поле методами прямого и косвенного контроля.
Админ проекта в ВК "Геополитика БРИКС" специально для сайта КОНТиненталист
Оценили 10 человек
30 кармы