Долой «день мужика»!

23 февраля должно опять стать Днём Армии и ВМФ

Нынешний День защитника Отечества, отмечаемый 23 февраля, имеет особый статус.

Если подходить формально, на эту дату приходится столетие отечественных вооруженных сил (именно к ней каждое десятилетие с 1938 по 1988 год приурочивался выпуск юбилейных медалей, вроде «70 лет ВС СССР», являвшихся самыми массовыми государственными наградами). И раз уж Россия является правопреемницей (точнее, продолжательницей) Советского Союза, то и российская армия может считаться таковой по отношению к советской. В конце концов, в рядах первой до сих пор насчитывается немало офицеров и генералов, присягавших на верность «Союзу нерушимому республик свободных».

Кстати, после развала СССР те, кто оказался в российской армии, другой присяги не принимали, в отличие от вчерашних сослуживцев, по разным причинам решивших примкнуть к спешно создаваемым вооруженным силам других постсоветских государств. Их заставили давать священную клятву повторно. Сегодня стоит от души поблагодарить тех российских генералов, которые сумели избавить курсантов, прапорщиков и офицеров от прохождения этой процедуры, хотя дорвавшиеся до власти либералы-демократы (к слову, как один в армии ни дня не служившие) настаивали на приведении всех военнослужащих к присяге на верность «свободной России». Но Ельцин решил не злить военных, и без того не испытывавших большой симпатии к «первому всенародноизбранному» и его окружению. Впрочем, это была одна из немногих уступок либеральной власти людям, защищавшим страну.

Армию в 1990-е унижали системно и непрерывно: части сокращали, военные городки закрывали, скудное денежное довольствие задерживали, боевая подготовка войск сводилась к хозяйственной деятельности по обеспечению выживания личного состава.

А в демократических СМИ не прекращались стенания по поводу того, что столь многочисленная армия демократической России не нужна, ибо никто с нами воевать не собирается, что на её содержание тратится слишком большая часть госбюджета, из-за чего нечем платить пенсии и социальные пособия. В газетах и на телевидении смаковали случаи дедовщины, воровства и прочих безобразий…

В итоге престиж профессии «Родину защищать» стремительно падал. Офицеры массово увольнялись, конкурс в большинстве военных училищ стал ниже единицы. Загнать молодежь в военкоматы было невозможно, число уклонистов и белобилетников было сопоставимо с числом призванных, если не превышало его.

К чему всё это привело, показала первая чеченская кампания, когда для ведения боевых действий войска собирали по всей стране, а необученные и не прошедшие слаживания сводные батальоны несли неоправданно большие потери.

В общем, жизнь военного в годы ельцинского лихолетья была печальной и тоскливой. Кто служил тогда, хорошо поймёт, о чем речь.

Конечно, сравнение российской армии 1990-х и 2010-х почти по всем параметрам будет не в пользу первой. И дело не только в улучшении материального положения военнослужащих, более практичной и удобной униформе, принятии на вооружение новой техники и вооружения, возобновлении реальной боевой учебы и многих других аспектах, свидетельствующих о возрождении вооружённых сил. Самое главное – это изменение отношения общества к людям в погонах, к которым вернулось уважение.

Но всё-таки есть один момент, о котором вспоминается с грустью. Дело в том, что в 1990-е у армии было то, чего нет сейчас: свой собственный праздник. На статус 23 февраля, как дня военных, «реформаторы» покушаться не стали, хотя и поменяли его название.

Зато это сделали депутаты Госдумы постельцинского периода, которые в 2002 году объявили его нерабочим днем для всего населения страны. Это, конечно, порадовало большинство любящих отдохнуть сограждан, получивших нежданный выходной между новогодне-рождественскими каникулами и Международным женским днём. Однако в среде военных такой «подарок» от властей был воспринят без энтузиазма и даже с некоторой обидой.

По сути, решение депутатов закрепило начатую при Ельцине трансформацию 23 февраля, окончательно превратившегося из Дня вполне конкретных Советской Армии и Военно-Морского флота в День некоего абстрактного «защитника Отечества». Название получилось нелепое, если не издевательское, в том числе из-за употребления единственного числа. Получается, что у Отечества остался всего один защитник (видимо, те, кто придумывал название для 23 февраля, таким образом выразили свое идеальное представление о численности армии). А если учесть, что слово «защитник» имеет ещё и непосредственное отношение к игровым видам спорта, возникает обида за обделённых нападающих, центровых, полузащитников, не говоря уже о разыгрывающих и вратарях, коим своих дней не досталось.

Явно намеренный отказ от слов «армия» и «флот» в названии праздника привёл и к изменению отношения к нему общества. Если раньше 23 февраля воспринималось в основном как день военнослужащих (действующих или бывших), то сейчас превратилось в аморфный «день мужика», став своеобразным мужским аналогом 8 Марта.

А вот в «лихие 1990-е» 23 февраля было выходным только для военнослужащих. И это было логично и справедливо, поскольку подчёркивало армейский характер праздника и немного скрашивало тяготы и лишения службы.

В этот счастливый день можно было безнаказанно поспать подольше (часов до 8, а то и до 8.30) и не спеша отправиться… Нет, не на службу, а просто неторопливо прогуляться, поглядывая свысока на спешащих на работу гражданских. Накануне, 22-го, командование тебя поздравило с наступающим, пожелав успехов. Отличившихся награждали: кому – звание досрочно, кому – медаль, кому – грамоту или условно ценный подарок, кому – снятие ранее наложенного взыскания. Над отмеченными вниманием начальства подтрунивали, приговаривая «имя твое – бессмертно, подвиг твой – неизвестен». Но в душе завидовали, утешая себя древней армейской мудростью «лучшее поощрение – это отсутствие наказания».

Распускали личный состав, как правило, пораньше, что весьма способствовало подъему настроения вкупе с полученным «денежным удовольствием» (в феврале положенную скудную сумму или хотя бы «пайковые» старались выдать до 23-го). Довольные офицеры расходились под завистливые взгляды дежурного по части и причитания его завтрашнего сменщика, который считал себя самым несчастным на свете. Кто хотел – шёл домой, к семье. Кто верил в свои силы и здоровье – начинал праздновать, не дожидаясь наступления 23-го. Иногда правильно рассчитать силы не удавалось, и тогда товарищ старший лейтенант (капитан, майор, реже – подполковник) встречал праздник досрочно. Для него светлый День Советской Армии превращался в мрачный день борьбы с похмельем. И не всегда эта борьба заканчивалась победой офицера, ибо, как метко заметили служившие еще до нас, «неправильно организованное похмелье приводит к длительному запою».

Если же 22-го все прошло нормально, то на следующее утро наступал настоящий праздник. С утра жена и дети поздравляли тебя, вручая какие-нибудь не очень нужные, но милые подарки (например, пену для бритья, носки и твой условный портрет в исполнении трёхлетней дочки), и отправлялись по своим делам. Дальше ты сам себе хозяин – делай, что хочешь. Сам факт свободы выбора, пусть и всего на один день, уже воспринимался как большой подарок для военного человека, в другие дни такой роскоши лишённого.

Здесь возникала масса вариантов. 23 февраля (причём, лучше с утра) можно было сделать какие-то долго откладывавшиеся дела. Например, сходить в ЖЭК, паспортный стол или другую контору, не работающую в субботу и воскресенье, чтобы взять какую-нибудь нужную справку или выписку, за которой тебя давно отправляла благоверная. Ведь в любой другой день для такого похода надо отпрашиваться со службы, а командование этого не любило. А так всё чудесно: клерки работают, а у тебя – выходной. И настроение не портят даже бабки в очередях.

Можно было сходить на мелкооптовый рынок за продуктами для семьи. Народу там в этот день немного – ни толкотни, ни очередей. Можно было сделать что-то полезное по дому, например, поменять смеситель, выбить ковер или повесить давно пылящуюся в углу полку. А можно было просто поваляться на диване, посмотреть телевизор, почитать, наконец, просто подремать. Ещё можно было сходить в кино на дневной сеанс и, сидя в пустом зале, предаться размышлениям о том, сколько ещё осталось до отпуска и выхода на пенсию, и что я до сих пор делаю в армии, когда почти все, с кем когда-то тянул курсантскую лямку, ходил в патрули на Казанский вокзал, заступал в караулы, отдирал остатки малосъедобных субпродуктов с бачков в столовой, уже давно и плодотворно трудятся в «народном хозяйстве».

Ну, а вечером хорошо было посидеть с бывшими сокурсниками (с сослуживцами отметили накануне), которые в «лихие 1990-е» уволились из армии, променяв мундир и погоны на костюмы и джинсы. Вспоминали курсантское прошлое, пили за армию, за «тех, кто не с нами». А потом, как когда-то в казарме, безголосо, но дружно и громко затягивали «От героев былых времен…», «По полю танки грохотали…», «Красная армия всех сильней…» Но фальшивый газмановский опус про «господ офицеров», который с подачи тогдашнего руководства минобороны было принято считать чуть ли не полуофициальным гимном российской армии, не пели никогда. Сие творение офицеры 1990-х не любили за излишнюю пафосность, поскольку «какие ж мы господа, мы – товарищи, господам столько не платят».

В этот вечер твои располневшие или, наоборот, осунувшиеся в погоне за потным долларом товарищи – экс-курсанты, лейтенанты и старшие лейтенанты запаса – завидовали тебе, по сравнению с ними нищему, который не поддался соблазнам «свободного рынка» и продолжает упорно и гордо, невзирая ни на что, служить Родине. За тебя пили, тебе объясняли, что, если бы не ничтожная зарплата, они бы никогда не бросили армию.

И неважно, что такое происходило с ними лишь раз в году, а в остальное время они были вполне довольны жизнью. Этот единственный день дорогого стоил, поскольку именно 23 февраля у тебя появлялся законный повод для гордости и самоуважения. Потому что это – День армии, и это – твой праздник. Для офицеров, вопреки всему, служивших за сиротское жалование в 1990-е, это было уже немало.

А в 2002-м военных этого лишили. Теперь 23 февраля – День какого-то защитника какого-то Отечества. По сути, заурядный выходной для всех, служивших или нет. Такой же, как малопонятные для большинства граждан 12 июня или 4 ноября.

Накануне, 22-го, на предприятиях, в учреждениях, офисах, школах и детсадах просто поздравляют всех подряд по половому признаку – и тех, кто реально носил военную форму, и признанных в своё время негодными к военной службе, и «откосивших» от призыва, и прыщавых тинэйджеров-старшеклассников, в гробу видавших армию и всё, что с ней связано.

Конечно, нечто подобное было и раньше, по крайней мере, в школах. Тогда тоже девочки поздравляли всех мальчиков. Но в советское время это было оправданно – так или иначе большинство выпускников соприкасались с армией. Например, десять из пятнадцати моих одноклассников положенное отслужили. А трое из них настолько увлеклись, что до сих пор украшают собой ряды Вооруженных Сил в звании полковников (ведь, как известно, в армии тяжело только первые двадцать пять лет, потом привыкаешь). И такая картина для конца 1980-х была типичной. Потом всё изменилось. До недавнего времени пойти служить в армию считалось не нормой, а аномалией.

Логика тех, кто придумал сделать из 23 февраля «день мужика», понятна. С точки зрения общечеловеков, теоретически все мужчины – потенциальные защитники. Не важно, чего – своей дачи, гаража, контрольного пакета акций, депутатского мандата, недвижимости на Мальдивах, права на свободу собраний или однополой любви. Если же останутся силы и время, то ещё и России.

Однако люди в погонах заслужили лучшего к себе отношения. Особенно те, кто не оставил армию в 1990-е, когда её ликвидация являлась приоритетом (пусть и не афишируемым) тогдашних российских властей и их заокеанских опекунов.

Поэтому было бы логично вернуть в название для 23 февраля слова про армию и флот, убрав оттуда нелепого «защитника». Ведь у других силовиков свои профессиональные праздники есть: у МВД – 10 ноября, у ФСБ и СВР – 20 декабря, у росгвардейцев – 27 марта, у МЧС – 27 декабря, что не мешает их сотрудникам с не меньшим энтузиазмом отмечать и 23 февраля. Он же, вроде как, общий.

Должен быть свой день и у военных. И не по родам войск, а для всей армии вкупе с ВМФ в целом. Они это заслужили, в том числе тем, что сумели сохраниться и выжить в годы разгула ельцинской камарильи. А после того, что сделали наши ребята в Сирии, с этим, наверное, уже никто не будет спорить.

Те, же, кто хотят отмечать «день мужика» или «защитника», пусть поищут для себя в календаре другую дату. А 23 февраля будет принадлежать армии и флоту – двум единственным настоящим союзникам России.

http://www.narpolit.com/index....