В наши дни архивы все же приоткрылись. И стало понятно: протоколы президиума ЦК и материалы к ним за 1955–1957 годы, когда Георгий Константинович работал на посту министра обороны, был кандидатом, а затем и полноправным членом президиума ЦК, рисуют иную траекторию последнего взлета и окончательного падения маршала.
Архивное наследие маршала позволяет сделать вывод, что у него был свой план наступления на сталинизм и на сталинистов. Пик жуковской кратковременной попытки перестройки пришелся на лето 1957 года. Тогда в ходе (до сих пор во многом мутного) переворота были свергнуты с постов два бывших премьера (Маленков и Молотов) и первый вице-премьер Каганович. Едва не лишились должностей номинальный президент страны Ворошилов и действующий премьер Булганин.
Победа была достигнута одним бескровным ударом, без единой жертвы и выстрела. КГБ, деморализованный антибериевскими чистками, такое организовать не смог бы. Только советская армия во главе с министром обороны стала если не организатором и вдохновителем, то, безусловно, главным исполнителем и гарантом победы над сталинскими динозаврами.
Первым кейсом становится дело генерал-полковника Ивана Галицкого. Готовятся тщательно: по указанию Жукова, архивисты генштаба поднимают документы Главной военной прокуратуры. А 26 июня, в разгар исторического пленума ЦК КПСС, маршал подает в президиум ЦК КПСС пакет антисталинских документов. Жуков просит коллег по президиуму ЦК вынести генерал-полковнику суровый приговор: «Министерство обороны считает недопустимым дальнейшее пребывание Галицкого И.П. в должности начальника Академии и в кадрах Армии и вносит следующие предложения: За клевету, послужившую обвинением и расстрелом честного человека, освободить Галицкого И.П. от занимаемой должности, лишить воинского звания генерал-полковника инженерных войск и уволить из Армии, а также привлечь к партийной ответственности» (РГАНИ. Фонд 3. Опись 12. Дело 235. Листы 52–54).
Что было дальше? Президиум ЦК принимает предложения маршала! У той значительной и влиятельной части генералитета, которая пришла к власти на волне большого террора, от таких директивных решений высшего партийного органа должно было наступить состояние шока. Мы не знаем, как голосовали члены нового президиума ЦК. В духе единства и единодушия или с оговорками? Из подлинников этого протокола президиума ЦК изъяты листы с персональным голосованием, а также фотокопии заявлений и допроса Галицкого. Да, и, вообще, многое из того, что касается Жукова, из материалов вычищено или представлено в копиях.
Очевидно только, что маршал рушил негласные правила игры. Он ставил под вопрос легитимность не только сталинской, но и действующей — хрущевской, а потом и брежневской — номенклатуры. Шансов остаться в стороне инициатива Жукова никому не оставляла: меморандум, на котором поставил свою подпись и генеральный прокурор Роман Руденко тоже, перспективу очерчивал прозрачную — в случае доказанности соучастия в преступлении ответственность наступает без срока давности.
Что о жуковской затее мог подумать, например, глава КГБ генерал Иван Серов? Он довоенный глава украинских чекистов, а в годы войны заместитель Берии. Или Михаил Суслов, который с чрезвычайными полномочиями начал руководить бюро ЦК КПСС по Литовской ССР в 1944 году? Или Леонид Брежнев — первый секретарь ЦК компартии Молдавии, возглавивший республику после массовых депортаций в аннексированной Бессарабии? Да, и сам дорогой Никита Сергеевич — руководитель московской парторганизации в Москве в 1937-м, а затем украинский партийный босс?
После инициативы Жукова «завибрировали» все властные этажи. Причина понятна: вымуштрованный еще «вождем народов» бюрократический аппарат был заточен под исполнение любого решения Инстанции. И вопрос, собственно, оставался один: инициативные кадры на местах сами сделают вывод по делу генерал-полковника Галицкого или все же будут ждать формальной «отмашки», чтобы начать охоту за «оборотнями» в вооруженных силах, партийных структурах, а потом и повсеместно?
Эти страхи, как представляется, и дали ключевой толчок к консолидации номенклатуры и аппарата по смещению Жукова. А маршал растущую угрозу то ли не замечал, то ли фатально недооценивал.
Останется только один
Товарищи по партии и соперники на политическом поле. Слева направо: Н.С. Хрущев, Г.К. Жуков, Н.А. Булганин, А.И. Микоян. 1950-е
Архивы свидетельствуют, что в июле 1957-го иногда до трети пунктов повестки дня заседаний президиума ЦК стали занимать военные вопросы. Они разные: и системные (принимается постановление о реорганизации управления оборонными отраслями промышленности), и ситуативные (корабли военно-морских сил Югославии приглашаются посетить Севастополь, решается вопрос с оплатой расходов по перевозке советских войск, произведенных в связи «с ликвидацией контрреволюционного мятежа в Венгрии»), и стратегические (Жуков добивается объявления вод залива Петра Великого в районе острова Русский на Дальнем Востоке внутренними водами Советского Союза — «учитывая географические условия залива Петра Великого, его особое экономическое и оборонное значение»).
Если коротко, то вывод напрашивается один: президиум ЦК на глазах превращался в политбюро ВПК с Жуковым во главе.
Жуков, безусловно, не испытывал аллергии к зримым и осязаемым демонстрациям своей личной победы. Архивы не позволяют утверждать, что он такие демонстрации инициировал и поощрял, выстраивая (как упрекнут его позже) «культ личности». Но некоторые амбиционные планы маршала могли трактоваться оппонентами в высших эшелонах власти именно в таком ключе. Наглядным примером может послужить конфликтная ситуация, сложившаяся вокруг подготовки к празднованию 40-летия Октябрьской революции, к которому Министр обороны придумывает собственный сценарий военного праздника на Красной площади.
И, наконец, едва ли не о главном сюрпризе в рассказе о проигранной Маршалом Победы аппаратной битве. Об этом глухо молчали даже закрытые письма ЦК в далеком 1957-м, об этом и потом в течение 60 лет не писали отечественные историки и биографы Георгия Константиновича.
Речь идет о подготовке официального визита Жукова в США для переговоров с министром обороны Чарлзом Эрвином Вильсоном и для весьма вероятной встречи с президентом Эйзенхауэром. Даже сегодня новость о визите министра обороны РФ в США вызвала бы сенсацию и ажиотаж.
А тогда в США не только не летали министры обороны, но и гражданские руководители СССР. Напомним обстановку лета 1957-го: за восемь месяцев до этого страна оказалась под американскими санкциями за советское вмешательство в Венгрии; прерваны почти все контакты, отменен даже готовившийся два года визит в США советских композиторов во главе с Шостаковичем. А тут гром среди ясного неба: маршал Жуков едет в Вашингтон.
Налицо — прямое вторжение в сферу компетенций, далеких от министра обороны. Финал известен: юбилейный парад пройдет по хрущевскому сценарию — без «братьев по оружию», без бряцания оружием, а главное, без маршала Жукова.
Источник https://aftershock.news/?q=nod...
Приведенные факты ИМХО достаточны для того, чтобы говорить об англосионистском перевороте Жукова-Хрущова начатом убийством Сталина и Берии. Позитивные оценки Жукова, который с января по конец июля 1941-го года был начальником Генерального штаба РККА, оставляю на совести автора.
Оценили 5 человек
10 кармы