Мой дед по матери пулемётчик пехоты от Москвы до Праги Рейхстаг Маньчжурия 13 лет лагерей Сталина справедливо?

...Второй дед, по имени Степан, воевал в пехоте пулемётчиком с 1941 - 45 г.г., оставил свою подпись на стенах поверженного Рейхстага в Берлине, освобождал Прагу, а затем ещё и участвовал в разгроме японской, квантунской армии в Маньчжурии. 

Выписка из наградного приказа: "Командир отделения 3-го стрелкового батальона сержант Барченко Степан Максимович, 1898 г.р., в боях за село Боромля у г. Лебедин 8.08-19.8.43 умело руководил огнём, посылая каждый снаряд в цель. В любых условиях боя т.Барченко можно увидеть хозяином своего оружия."

Убедиться: podvignaroda.mil.ru/?#id=18456411&tab=navDetailDocument

Приказ №15\н 03.09.43

по 565 стрелковому полку 161 стрелковой дивизии Воронежского фронта.

Медаль "За боевые Заслуги"

Курская битва

Приказ подразделения №14\н от : 24.08.1943

Издан: 565 сп 161 сд Воронежского фронта

"...2. Старшину 3 пульроты сержанта Барченко Степана Максимовича

За то, что во время боевых операций с немецко-фашистскими оккупантами показал себя, как лучший хозяйственник, обеспечивающий все необходимые бытовые условия бойцам. Бойцы передовой получали своевременно и бесперебойно горячую и вкусную пищу, а так-же обеспечивал боеприпасами стр.подразд.- 1 897 г.р, беспартийный, русский, призван Куртамышским РВК, Челябинской обл.

Медаль "За боевые заслуги"

Все эти годы жена и пять дочерей молили Господа Бога о его возвращении домой живым. 

Однако ранений дед не избежал, поэтому в промозглые сырые дни инородные предметы в виде металлических осколков в теле давали о себе знать. В послевоенные годы фронтовики были на вес золота, и деда Степана односельчане избрали председателем колхоза, хотя он и не состоял в рядах комму­нистической партии. Фронт закалил деда не только физически, но и во­спитал душевное сострадание к любой несправедливости, оставив на сердце глубокие шрамы от боли за оставленных в сырой земле боевых товарищей. 

Потому дед Степан позволял или делал вид, что не замеча­ет того, что колхозники, работающие в поле, на ферме либо на зерно­хранилище, при окончании смены уносили домой в своей обуви остатки зерна, чтобы накормить голодающих детей. 

Мне не известны подробности того, каким образом об этом стало известно правоохранительным орга­нам, но дед на основании указа "О краже колосков" за проявленную халатность по обеспечению сохранности вверенного колхозного иму­щества получил по приговору суда 13 лет строго режима, а свидетель-доброжелатель, по заявлению которого и началась проверка, также уго­дил в тюрьму. 

Гулаговская система карала всех. Дед провёл в заключе­нии половину срока, так как после смерти Сталина осужденные пo многим статьям за малозначительные правонарушения подлежали амни­стии. 

В моей памяти дед Степан остался волевым и справедливым чело­веком, который, иногда в эмоциях, говорил в мой адрес: "У-У, идол!" 

И когда в хрущёвские времена по радио вещали здравицы в адрес ком­мунистической партии Советского Союза (КПСС), под чутким руководством которой труженики села в закрома государства постоянно с высо­ким энтузиазмом перевыполняли намеченные планы сдачи урожая, дед ре­зко выключал радиоточку, говоря, что это 

всё – обман народа...