В РФ власть принадлежит бандитам

Меня часто спрашивают в последние дни, почему я не высказался по делу Ивана Голунова и шествию в его поддержку 12 июня. Если честно, брезгую. Вся эта швабодолюбивая мАсковская тусня вызывает у меня просто физическое отвращение. Не потому, что они либералы, я идеям либерализма очень даже сочувствую. Просто людишки – совершенное гнилье. Но и молчать некомильфо, конечно. Поэтому выскажусь иносказательно в надежде, что кто-нибудь меня поймет.

Антитеррористический маразм В Ебанатории давно уже так зашкалил, что стрелка маразмометра отпала и табло треснуло. Даже просто упоминая название какой-нибудь террористической группировки в медиа, надо обязательно прочитывать мантру «*запрещеннаяврфтеррористическаяорганизация». Но лучше вообще не упоминать, потому что если какому-нибудь ублюдку в погонах покажется, что вы упомянули террористов в недостаточно негативном контексте, то от пяти до семи лет лишения свободы вам обеспечено. А между тем улицы городов в РФ носят имена террористов и террористических организаций.

Пройду по Моджахедовой, Сверну на Талибанскую

На улице Басаева я постою в тени…

Нет, нет, все немного не так. История политического терроризма насчитывает не одно столетие, и широкие массы уже не знают имен террористов, которые были на слуху лет эдак 120 назад. Попробуйте спросить у аборигенов российских городов, живущих на улицах Степана Халтурина, Андрея Желябова, Софьи Перовской, Николая Кибальчича, Николая Морозова и других, кто это такие, и 99 из 100 сей вопрос поставит в тупик. А ведь когда-то эти террористы имели всемирную известность!

К счастью, недоноски в погонах, получающие зарплату за «борьбу с терроризмом», имеют уровень эрудиции не выше, чем у среднего обывателя, и потому им не приходит в голову немедленно переименовать десятки «террористических» улиц в тысячах населенных пунктов РФ и внести в реестр запрещенных террористических организаций, например, БО ПСР или «Народную Волю». И это очень хорошо, потому что вы сегодня можете публично восхищаться деятельностью террористов-цареубийц, не опасаясь того, что мусора упекут вас на нары за публичное оправдание терроризма и его пропаганду. Ведь если организация не признана террористической решением россиянского суда и террористы официально не объявлены террористами, то террористами они не являются, их террористическую деятельность можно обсуждать совершенно безбоязненно.

Кстати, будете смеяться, но в Едином федеральном списке организаций, в том числе иностранных и международных организаций, признанных в соответствии с законодательством Российской Федерации террористическими всего 30 группировок. Во всем мире(!!!) чекизды обнаружили всего три десятка террористических организаций. Правда, и тут они до кучи накидали организации благотворительные, просветительские и политические, не занимающиеся терроризмом, но будем снисходительны к дебилам: если они видят в названии общественного объединения слово «исламский», то тут же бегут в суд с запиской с требованием признать его террористическим. Иногда они просто читают невнимательно и террористическим у них становится кувейтский благотворительный фонд «Джамият аль-Ислах аль-Иджтимаи» («Общество социальных реформ»), в котором даже слова «исламский» нет. Кстати, если вы попытались перейти по приведенной мной ссылке на сайт ФСБ, то у вас это, скорее всего, не получилось, ибо 400 Bad Request. Ну, типа, нет такой страницы. ФСБ почему-то стесняется продемонстрировать общественности, как она бдит. Но спасибо Яндексу, кэш все помнит.

Как видим, в указанном списке нет организации под названием «Народная воля». И в перечне экстремистких организаций она тоже отсутствует. Так что не боись, читай дальше, будем одобрять и пропагандировать. Тем более, и повод есть хороший – скоро исполняется 140 лет со дня создания одного из самых известных в мире террористических объединений – партии «Народная воля», официально провозгласившей террор своим главным политическим инструментом.

Кто-то удивится: мол, что им, разве не стремно было лепить на себя ярлык «террористы»? Объясняю: сегодня слово «террор» усилиями пропаганды воспринимается исключительно в негативном контексте, но по сути «террор» - всего лишь метод борьбы, который не может быть плохим или хорошим, допустимым или недопустимым. Можно субъективно оценивать подобным образом цель террористов, но не метод, которым они действуют. Каково будет ваше отношение к террористу, который убил бы Гитлера в 1942 г.? Ему бы сегодня памятники в каждой деревне стояли.

Нынче в представлении туповатого обывателя террорист – это обгашенный фундаменталистской религиозной пропагандой маньяк-убийца, взрывающий себя во славу аллаха в метро или торговом центре. Между тем видов и методов терроризма существует превеликое множество, включая такие экзотические проявления, как ритуальный терроризм или зеленый (экологический). Но самым распространенным видом был и остается терроризм государственный. Согласно энциклопедическому определению терроризм есть политика систематического насилия для достижения политических, экономических, религиозных или иных целей.

Вот не далее как позавчера в Москве власть терроризировала население – задерживала и избивала граждан, вся вина которых заключалась в том, что они гуляли по улицам столицы, не нарушая никаких законов. Цель террора – запугать противников правящего режима, заставить их отказаться от реализации своих гражданских прав. Цель карателей была политическая, они применяли насилие, и делали это систематически, то есть осознанно, целенаправленно и организованно. Жалкие оправдания в духе «мусора действовали в рамках закона» я даже не буду оспаривать. Какое это имеет значение? В нацистских концлагерях убивали тоже законно и оформляли массовые убийства в строгом соответствии с правилами делопроизводства. Ну, если у власти террористы, то терроризм в их исполнении всегда носит законный характер.

В РФ власть принадлежит бандитам, которые осуществляют политику систематического террора в отношении населения, защищая свое господствующее положение. МВД, ФСБ, Росгвардия, ФСИН, суды, прокуратура и подобная им мусорня – это в чистом виде преступные террористические организации, реализующие политику государственного террора, точно так же, как ее реализовали СС, СД, гестапо и прочие айнзац-команды в интересах гитлеровского рейха.

Царизм в России являлся таким же террористическим режимом, опирающимся на неприкрытое насилие для достижения политических, экономических, религиозных и иных целей. Конечно, насилие было законным. Например, инородцев совершенно законно насильно обращали в православие, а тех, кто продолжал исповедовать магометанство или языческие культы, так же законно сжигали на кострах. Для выколачивания дани (ясака) с покоренных племен царские мытари законно брали заложников (аманатов) из числа местного населения (предпочитали иметь в качестве таковых детей племенной знати), и в случае проявления туземцами непокорности, аманатов законно убивали.

К «титульному» православному населению власть относилась не более гуманно. Вплоть до 1904 г. в отношении черни в ходу были телесные наказания (женщин наказывали битьем до 1898 г.). Причем в некоторых случаях телесное наказание означала жестокое убийство: скажем, если офицер счел поведение солдата оскорбительным для своего благородия, он мог по закону назначить ему наказание в 500 ударов шпуцрутеном (гибким стальным прутом), и того законно могли забить до смерти. Уж не помню, где, но какая-то современная пропагандонка от истории в своем оправдании терроризма дошла до того, что в качестве гуманности царского режима объявила: мол, за весь XIX век в России было вынесено всего 90 смертных приговоров, в то время как при кровавом совке столько расстреливали ежеминутно.

Не знаю, сколько действительно смертных приговоров было вынесено уголовным судом в империи (был, кстати, еще и военный суд, который проштамповывал смертные приговоры пачками), но для убийства человека в пряничной правослвно-духовной Россиюшке приговаривать его к смерти было совершенно не обязательно. Ведь ее террористические законы были настолько «гуманны», что дозволяли назначать телесные наказания до шести тысяч (!!!) ударов стальным прутом. Причем в отношении осужденных и даже наказанных в административном порядке решение о забитии до смерти принималось должностными лицами на свое усмотрение во внесудебном порядке. И все это было столь же законно, как сегодня законным является право мусора избить и бросить в автозак любого прохожего, который в праздничный День России шествует по улице с государственным флагом России. Я, граждане, просто худею от такого традиционного русского человеколюбия и высокого правосознания.

Полтора века назад точно так же худели от творящегося вокруг кровавого террора добрые, честные, совестливые, образованные и высокодуховные люди. Особую пикантность ситуации придает то, что в большинстве своем они принадлежали к господствующему классу, а вовсе не к угнетаемым низам. То есть в их иерархии ценностей соображения общечеловеческой морали стояли неизмеримо выше меркантильных экономических и сословных интересов. И решили эти люди бороться с тиранией и государственным терроризмом. А как можно бороться с государственным терроризмом? Ну, очевидно же, что единственный способ противостоять насилию – это ответное насилие. Против государственного терроризма единственный действенный метод – антигосударственный террор.

Ну, это нам с высот послезнания оное очевидно. Однако русские борцы с терроризмом поначалу инфантильно пытались бороться со злом ненасильственными методами, для чего занялись просвещением ширнармасс. Даже тот, кто тотально прогуливал школу, может вспомнить такое словосочетание, как «хождение в народ». Занимались этим народники – первые русские политические диссиденты, объединившиеся в организацию «Земля и воля». Угадать, чем закончился опыт сближения с массами и попытка объяснить им, что такое социализм, совершенно нетрудно: народников переловили и отправили на каторгу выхаркивать свои легкие в сырых казематах. Репрессиям было подвергнуто 900 из 1000 активистов, участвовавших в «хождениях» (см., например, Процесс 193-х), а до кучи прессанули еще восемь тысяч сочувствующих. Ибо разговоры с крестьянами на тему «Земля – божья, стало быть – общая» с точки зрения государства являлись жутким преступлением и посягательством на устои.

Вообще, я немного забежал вперед и рассказал о деятельности второго состава «Земли и воли». Первый состав (1861-1864 гг.) состоял из совсем уж наивных интеллигентов, которые пассивно ждали, что народ, возмущенный несправедливой земельной реформой, восстанет. Да, возмущаться было чем: в результате отмены крепостного права в распоряжении крестьянских общин оказалось земли на 20% меньше, чем тогда, когда они были крепостными, да и еще за нее они обязаны были заплатить совершенно неподъемную сумму выкупных. Процесс выкупа растянулся на поколения, это ярмо было отменено только в 1907 г.

Народники, рассуждая логично и рационально, пришли к выводу, что крестьяне такого издевательства не выдержат, взбунтуются, а они возглавят протест и добьются для страны свободы и справедливости. Расчеты эти оказались неверными, народ, который они почитали «стихийным социалистом и природным бунтарем», оказался стадом покорных терпил. «Земля и воля» первого состава не вынесла жестокого столкновения с ужасной реальностью и распалась. К тому же серьезный удар по организации нанес арест ее лидеров – Чернышевского, Писарева и Серно-Соловьевича. Второе обстоятельство, способствовавшее затуханию народнического движения, заключалось в том, что основная часть демократической общественности заняла соглашательскую позицию по отношению к правительству, уверовав в то, что начавшиеся реформы сами собой приведут Россию в желанное царство свободы, демократии и процветания.

Второй состав землевольцев пытался уже активно участвовать в общественной и политической жизни, ими организовывались забастовки, студенческие протесты, но основные усилия были сконцентрированы на пропаганде в деревне и оказались, как известно, совершенно бесплодными. В 1879 г. произошел раскол землевольцев на «деревенщиков», возглавляемых Плехановым и Поповым, все еще верящих в пробудительную силу пропаганды, и «политиков», объединившихся вокруг Михайлова, стремящихся к радикальным действиям, то есть к террору.

Последние в ходе липецкого съезда «Земли и воли» 15-17 июня 1879 г. создали подпольную революционную группировку «Народная воля». Народовольцы рассчитывали террором против тирании заставить правительство отказаться от террора в отношении общества и пойти на либеральные преобразования. Да, с позиций сегодняшнего дня мы знаем, что совершить столь масштабные преобразования путем индивидуального террора, осуществляемого кучкой заговорщиков, совершенно невозможно, но в тех условиях выбор насилия в качестве основного политического инструмента был логичным, хоть и ошибочным.

В чем же народовольцы ошиблись? Только в одном: действенным в достижении политических целей может быть лишь МАССОВЫЙ террор, насилие одного класса по отношению к другому. Именно это и имел в виду молодой Владимир Ульянов, чей старший брат Александр, террорист-народоволец, был повешен за подготовку к покушению на царя Александра III. Маяковский вложил ему в уста крылатую фразу «Мы пойдем другим путем». Другой путь означал участие в политической борьбе не отдельных просвещенных террористов, а многомиллионных масс.

Да, сейчас в тырнетах полно развелось всякого рода икспердов в истории и политике, которые не читали пухлых книжек и, тем более, не писали их, но в одном абзаце докажут автору в коментах, что он не прав. Мол, насилием невозможно победить насилие, и вообще, make love, not war. Махатма Ганди, дескать блестяще показал, что добиться глобальных целей можно путем ненасильственного сопротивления.

Чушь полнейшая! Если говорить о государственном суверенитете Индии, то страна получила его вне всякой зависимости от политической деятельности индийцев, добивающихся деколонизации. Крах колониализма, причем не только в Индии, а во всем мире, был предрешен Атлантической хартией, принятой британским премьером Уинстоном Черчиллем (ярым сторонником империи, кстати) и президентом США Франклином Рузвельтом на военно-морской базе Арджентия в Ньюфаундленде 14 августа 1941 г. Атлантическая хартия стала одним из основополагающих документов Антигитлеровской коалиции, позднее к ней присоединились другие страны, включая СССР.

Весь смысл в удержании колоний для держав Старого света заключался в том, что они составляли с метрополиями единый рынок, куда посторонним вход был закрыт. Соответственно, метрополии извлекали из этого колоссальную выгоду. На Атлантической конференции США, не обладавшие колониями, фактически поставили Великобритании ультиматум: колониальная система должна быть демонтирована и создан единый мировой рынок, основанный на свободной торговле, беспрепятственном движении товаров и капиталов. Так какой смысл британцам тратить ресурсы на удержание контроля над громадной Индией, если британский капитал утрачивает монопольные права на индийском рынке? Это, и только это сделало Индию свободной, а вовсе не кампании бойкота европейской одежды и выборов в местные органы власти, к которым призывал Махатма Ганди.

Кстати, сам Ганди, ставший одним из инициаторов Движения несотрудничества в 1919 г, уже в конце 1921 г. начал призывать к ее сворачиванию, поскольку индийцы, дескать, еще не созрели для ненасильственного сопротивления. Ну, и да, ненасильственным оно было лишь постольку-поскольку. В феврале 1922 г. полицейские начали пальбу (в воздух, надо полагать), чтобы разогнать антиправительственную демонстрацию в селении Чаури-Чаура. Толпа пришла в бешенство, 21 полицейский (кстати, все они были местными, а не англичанами) были заперты в сарае и сожжены заживо. Вот такое ненасилие. После этого программа несотрудничества, проводимая партией Индийский национальный конгресс, была свернута. Через 20 лет свободу Индии подарит Рузвельт.

Вернемся к народовольцам. Радикализации их взглядов способствовало само правительство. Очень серьезным толчком в сторону антиправительственного террора стал так называемый процесс 50, в ходе которого 47 революционеров были осуждены к различным срокам наказания. Все они были молоды, 18-23 лет, среди них были 14 женщин. Они не стреляли в жандармов, не устраивали массовых протестов и даже не клеили антиправительственных листовок. Вся их вина состояла в том, что они читали и обсуждали «преступные сочинения» (сегодня это называется участием в экстремистском сообществе). И за это «страшное злодеяние» юноши и девушки получили до 10 лет каторжных работ. Например «десятку» каторги правосудие впаяло дворянке Соне Бардиной (позже наказание «перебили» на ссылку в Сибирь), которая после учебы за границей пошла работать на фабрику(!), где занималась просветительской работой среди работниц. В своем последнем слове она заявила:

«Я не прошу у вас милосердия, я не желаю его, — я убеждена, что наступит день, когда даже и наше сонное и ленивое общество проснется и стыдно ему станет, что оно так долго позволяло безнаказанно топтать себя ногами, вырывать у себя своих братьев, сестер и дочерей и губить их за одну только свободную исповедь их убеждений. Преследуйте нас, за вами пока материальная сила, господа, но за нами сила нравственная, сила исторического прогресса, сила идеи, а идеи — увы! — на штыки не улавливаются».

По показаниям Софьи Илларионовны, она никаких преступлений не совершала, а занималась мирной пропагандой, что «такая пропаганда ведется совершенно открыто во всем культурном мире, что она, Бардина, вовсе не враг семьи, собственности и государства, как в этом старается уверить судей прокуратура, а стремится лишь к тому, чтобы эти институты были реформированы на более справедливых основаниях…».

Вот так, ребятки: ты мирным путем добиваешься справедливости и эффективности общественных институтов, а тебя – в кандалы и в Сибирь. Царский режим вел себя, как откровенно террористический, не желающий вести диалог с обществом даже в лице довольно умеренных прогрессистов из имущих классов. «Народная воля» противопоставила террор террору. Основные свои усилия организация сосредоточила на совершении цареубийства, которое после серии неудачных попыток удалось осуществить 1 марта 1881 г.

Я не собираюсь давать здесь синопсис истории русского терроризма. Мне интересен социологический аспект и исторические параллели. Биографии народовольцев хорошо известны, многие выжившие в царских застенках революционеры оставили мемуары. Первое, что бросается в глаза – этих людей без всяких кавычек можно назвать элитой русского общества. Элитой не только в плане своего социального статуса (это, повторюсь, были в массе своей представители аристократии, интеллигенты, офицеры), но элитой, прежде всего, в духовном, нравственном смысле. Эти люди имели высокие цели и твердые убеждения, но они не были салонными балаболами, деятельно искали способы их реализации и, увидев возможность способствовать социальному прогрессу путем самопожертвования, без колебаний клали на алтарь революционной борьбы свои жизни. Попробуйте обнаружить среди народовольцев предателей, отступников, трусов, мздоимцев, слабаков, эгоистов и эгоцентричных адреналиновых авантюристов. Да, среди тысяч людей, конечно, можно отыскать и недостойных, сломавшихся, но они будут являть собой то редкое исключение, которое лишь подтверждает общее правило.

Конечно, цареубийство не привело к демократизации России, на что наивно рассчитывали террористы. Наоборот, на долгие годы во власти утвердились махровые консерваторы, яростно пытающие давить и не пущать. Но все-таки «Народная воля» сыграла очень важную роль и в развитии революционного движения в России, и в генезисе общественной мысли. Террористы же стали настоящими героями в глазах передовых людей того времени. Само слово «террорист» имело положительную коннотацию, являясь синонимом слова «тираноборец». Да, террористы тогда были совсем другими – они не взрывали храмы и не захватывали заложников в школах. В начале XX столетия партия социалистов-революционеров, выросшая из коротких штанишек народничества, применяла, и довольно эффективно, уже массированный политический террор, а радикальные социал-демократы (большевики), взрощенные на все том же народническом субстрате, разработали и успешно реализовали на практике концепцию классового террора.

Недавно в Москве состоялась конференция, посвященная юбилею создания «Народной воли». Событие прошло в андеграундном формате, оказалось совершенно незамеченным широкой общественностью и обойденным вниманием медиа. Ибо кто ж дозволит заниматься такими неудобными для нынешних хозяев жизни историческими вопросами? Разве можно в публичном пространстве обсуждать вопросы цареубийства и изменения социальных порядков в государстве? Но если вы хотите получить ответ на вопрос, почему сегодня Россия оказалась в выгребной яме истории, рекомендую изучить материалы, собранные историками в рамках проекта «Клио». Почему в российских тюрьмах массово применяются пытки? Почему фабрикуются уголовные дела в отношении неугодных журналистов? Почему народ безмолвствует? Кто виноват, и что делать? Четкие ответы на эти вопросы были даны уже более века назад. Но нынешняя россианская швабодолюбивая общественность, изнеженно-гламурная, трусливая, продажная и недалекая умишком, упорно пытается их игнорировать.

Нет, история никого ничему не учит, но за невыученные уроки наказывает жестоко. Кого-то даже в самом буквальном смысле – шпицрутенами по пяткам в полицейских застенках. Ну, или бутылкой текилы в анус.

Делай, что должен, и будь, что будет