Запорожцы при императрице Елизавете Петровне

Восемнадцатый век. После предательства гетмана Мазепы, запорожского и части гетманского козатства Россия начинает постепенно проводить политику уравнивания запорожцев с остальным населением страны. Воздаёт по заслугам.

Ограничение суверенитета Запорожской Сечи началось еще при Анне Иоановне, когда запорожцы были возвращены в Россию по милости Анны Иоановны и ходатайству Миниха. Миних в 1736 году построил Новосечинский ретраншемент в пределах самой сечевой крепости. Хотя официально это делалось с целью оказания помощи казакам от нападений крымских татар и турок, это раньше было бы невозможно. На месте старой Сечи были устроены военные посты а Указы Сената не мудрствуя лукаво, называли причину строительства этих укреплений: «для смотрения за своевольными запорожцами».

В XVIII веке начинают нарастать и противоречия, связанные с границами земель Запорожской Сечи. Эти противоречия усугублялись из-за того, что у запорожцев не было грамоты с указанием точных границ их владений, но было множество баек, что на вон том кургане сидел запорожец и курил люльку. Эти байки они старались закрепить на местности. 31 августа 1744 года разграничение владений между войсками Запорожским и Донским было поручено генерал-лейтенанту фон Штифелю. В сентябре 1745 года в помощь ему для урегулирования возникших споров из Петербурга был прислан подполковник Яков Бнас. В начале 1746 года работа по разграничению земель была завершена, и указом Сената от 30 апреля 1746 года была утверждена граница между Запорожским козачьим и Донским казачьим войсками.

Русская царица Елизавета 24 июня 1746 года окончательно разрешила земельный спор между Запорожской сечью и Донским войском: все территории к востоку от реки Кальмиус были переданы в вечное владение Донским казакам.

«Понеже, — указывалось там, — как от Запорожского, так и от Донского войск на спорные места, кому оныя принадлежат, никаких письменных документов... не объявлено, а на сказках от обеих сторон старожилов старшины и казаков утвердиться невозможно: того ради, дабы впредь у них запорожцев с донскими казаками никаких уже споров и ссор не происходило, отвесть им ныне во владение земли и реки и лесные угодья, и велеть владеть, а именно: Запорожцам, от Днепра рекою Самарою, Волчьими водами, Бердою, Калчиком и Калмиусом и прочими впадающими в их речками и надлежащими к тем рекам косами и балками и всякими угодьи, по прежнюю 1714 году границу, которые и по последнему с Портою Оттоманскою разграничению, оставлены в стороне Российской империи; а от реки Калмиуса, Еланчиком, Кринкою, Миусом, Темерником, даже до реки Дону и всеми впадающими в них речками, балками и косами, и оных вершинами всякими угодьи, состоящими по оному разграничению, владеть донскими казаками. И для того быть между ими, запорожскими и донскими казаками, помянутой речке Калмиусу границею, а от вершины оной, прямою чертою даже до прежней 1714 года Российской с Портою Оттоманскою границы, учинить приличную между и поставить границу.

Несмотря на это решение по этой проблеме, козаки запорожские обращались к правительству в 1746, 1748, 1752, 1753, 1755, 1756 годах апеллируя, ко временам Речи Посполитой, Хмельницкого и более ранним.

В 1750 году Запорожская Сечь поступила в подчинение к гетману малороссийскому Розумовскому и киевскому генерал-губернатору, а уже в 1756 году она стала подчиняться Сенату. Это ограничило дух своеволия и бунтарства запорожского товарищества, но искоренить его не удалось, запорожцы продолжали своевольничать. Стараясь сохранить самостоятельность, а скорее безнаказанность они устраивали беспорядки, часто переизбирали старшин, укрывали гайдамаков-беглых запорожцев, разбойничающих за пределами Сечи и всех прочих беглых.

Правительство не стремилось проблему решать, так как земля всем была нужна. Выполняя просьбу одних, обижали других не менее нужных государству. Все это приводило к конфликтам запорожских козаков с жителями Старо-Самары (Новобогородицкой крепости), слободскими полками, новосербскими поселенцами и даже с Всевеликим Войском Донским.

Кирилл Григорьевич Разумовский (1728–1803) — последний гетман Войска Запорожского (1750–1764), генерал-фельдмаршал (1764), президент Российской академии наук в течение более чем полувека (с 1746 по 1798). Основатель графского и княжеского рода Разумовских.

Последний запорожский гетман.

В июле 1750 года указом Елизаветы Петровны граф Кирилл Григорьевич Разумовский был назначен гетманом Войска Запорожского. Он стал последний гетманом...

После измены Мазепы все гетманы сохраняли лишь некоторую самостоятельность как администраторы во вверенном им Петербургом регионе.

Впрочем, произвола хватало.

Гетманская Малороссия напоминала нынешний киевский режим.

Везде процветало взяточничество и кумовство.

Гетманское и Запорожское войско разложилась.

Шел откровенный грабеж простого казачества.

В 1734 году, после смерти Даниила Апостола, должность гетмана вообще не замещалась 16 лет. Всем управляла Малороссийская коллегия.

И вот в 1750 году титул гетмана был временно восстановлен Елизаветой Петровной. И напрасно! Гетман Разумовский был человеком мягким, добросердечным.

Этим вовсю пользовалась его многочисленная родня и окружение гетмана.

Об этом знал и сам Разумовский.

В гетманской столице Батурине кто-то указал Кириллу Григорьевичу на шикарный дом его управляющего, на котором рабочие заканчивали кровлю крыши. Дескать, проворовался, надо гнать – доказательства налицо.

"Нет! Нет! – с притворным ужасом воскликнул Разумовский.

– Этому осталось только крышу покрыть, а новый начнет воровать заново, и строиться будет с фундамента, и еще больше меня разорит!".

В 1754 году Елизавета Петровна вызвала Разумовского для объяснений.

Все закончилось тем, что власть гетмана была еще более ограничена.

Казачье войско подчинено Сенату, территория, управляемая Разумовским, серьезно сокращена. Кроме того, к гетману приставлен резидент и запрещена переписка с иностранцами. В Петербурге было доподлинно известно, что казачья старшина тайно поддерживает контакты с турками и поляками. Конечно же, до прямой измены дело не доходило, но все, что касаемо внешней политики – это всегда было безусловной прерогативой Петербурга.

Создав систему наблюдения за деятельностью Запорожской Сечи, правительство, на основе поступающей информации стало проводить свою политику.

19 июля 1753 года Елизавета Петровна подписала грамоту, запрещавшую запорожцам избирать своевольно кошевого атамана. Сечевики это распоряжение не исполняли, объясняя К. Г. Разумовскому, что переизбираемые кошевые атаманы «сами не хотели» оставаться в этой должности. Чтобы изменить ситуацию в 1761 году вышел указ Сената, запрещавший избрание старшин, самостоятельный суд, укрывательство гайдамаков. Документ также содержал угрозу переселения запорожцев на Волгу за неподчинение обычная норма Российской империи. Для исполнения указа в Запорожскую Сечь были направлены специальные чиновники. В соответствии с этим указом в этом же году были сняты с должностей кошевой атаман А. Белицкий и судья Ф. Сохацкий избранные без дозволения.

Все недовольства и своевольства запорожского товарищества породили проблемы образования запорожских общин за пределами территории, подконтрольной Запорожской Сечи в 1740–1760 годах, которой занимался В. Мильчев. Он выявил три таких центра: Бахчисарай и его окрестности, территории возле Каменного Затона и Прогноя, Очаковские Степи. Первые две группы запорожцев располагались на крымских землях, и их образование связано решениями крымскими власти. И крымские власти использовали «бахчисарайских запорожцев» в политике Крыма для привлечения сечевиков на свою сторону. Это были самые обыкновенные релоканты или «перепуганные демократы» восемнадцатого века. В их круг входили Мазепа, Гордиенко, Орлик и другие клятые враги России.

В 1746–1747 и 1752 годах российскими посланцами А. Неплюевым и О. Обресковым были проведены переговоры с турецкой стороной. Для решения возникшей проблемы российская сторона предлагала установить институт консульства в Бахчисарае. Но Турция категорически отвергла это предложение и проблема осталась нерешенной и стала представлять скрытую угрозу.

В сентябре 1755 года в рапорте секунд-майора Миронова, направленного в Крым для передачи писем, на имя киевского вице-губернатора И. Костюрина есть сообщение о попытке Мировича и Нахимовского, сбежавших в Бахчисарай после неудачного мятежа И. С. Мазепы, установить связь со знакомыми сечевиками. Ими были направлены письма в Запорожскую Сечь с призывами выйти из подчинения России. В этом же месяце И. Костюрин направил в Сенат новые данные, полученные от прапорщика Хорватского гусарского полка С. Живановича, о 119 запорожцах, перешедших турецкую границу и направивших посланников к крымскому хану. Они просили принять их под протекцию. Перефразируя народную мудрость, можно сказать, «Сколько запорожца не корми, а в Турции щербет слаще» утешает только их малое число.

Запорожцы, осевшие в окрестностях Каменного Затона и Прогноя, именовались в Турции «гюрунами» как и многие поселения в Турции с христианским населением. Они не подчинялись ни Запорожской Сечи, ни Крыму и вели мирную хозяйственную деятельность. Во время русско-турецкой войны 1768–1774 гг. сечевики подчинили их власти коша, сформировав Прогноинскую паланку. Обычное поведение из фильма «Свадьба в Малиновке» «Опять власть поменялась»

Третий самостоятельный запорожский центр образовался на ничейных территориях на стыке границ России, Турции и Польши. Точного месторасположения, эта группа бывших запорожцев не имела. Она действовала в низовьях Южного Буга в самой непосредственной зоне соприкосновения границ Речи Посполитой, Российской и Оттоманской империй в Очаковских степях. Летом 1705 году в донесениях картографов появились сведения о наличии между реками Южный Буг и Ингула большого числа запорожцев и присоединившихся к ним «лихих людей», которые занимались грабежами и угоном скота у ногайцев и жителей Очакова с окрестностями. Сведения предоставил УКРА́ИНЦЕВ Емель¬ян Иг¬нать¬е¬вич русский ди¬пло¬мат, дум¬ный дьяк 1681 год, который в 1705 году ру¬ко¬во¬дил с российской сто¬ро¬ны ме¬же¬ва¬ни¬ем русско-турецкой гра¬ни¬цы.

Активность этих «запорожских ватаг» стала проявляться после русско-турецкой войны 1735–1739 годов. Связано это с тем, что граница между Оттоманской и Российской империями наполнилась форпостами и караулами, создавались паспортная и таможенная системы. Увеличилось количество жалоб на беспредел. Прежний вольный образ жизни разбойных ватаг был существенно ограничен. А сечевая администрация, под давлением российских властей была вынуждена бороться с гайдамакамим. Часть запорожцев осознанно бежала Крым и уходила в Очаковские степи, которые формально принадлежали Крыму, но им не контролировались. В России такое бегство на свободные земли в Сибирь называли поиском «Беловодья».

В июле 1755 года генерал-майор И. Глебов, командовавший Новосербским корпусом, направил в Сенат рапорт, в котором излагал жалобы турецкой стороны на «очаковских запорожцев», совершавших набеги на окрестности Очакова. И. Глебов, ссылаясь на сведения турецкой стороны указывал, их месторасположение – устье Южного Буга.

Расположение козаков на турецкой территории, защищало их от преследования со стороны России и Польши. А местные турецкие власти не могли справиться с ними. И запорожцы-гайдамаки стали постоянно устраивать нападения на турецкие территории. Возникла ещё одна «Запорожская Сечь» в самом отъявленно-разбойном понимании. Глебов в переписке с очаковским пашой не брал ответственность за их действия, но соглашался, что гайдамаками Очаковских степей могут быть выходцы из Запорожья.

Он же в своем отчете перед Сенатом в декабре 1755 года указывал на связь гайдамаков с запорожскими зимовниками, отмечая, что без помощи зимовчан с гайдамакством было бы быстро покончено. Исходя из такого положения вещей, И. Глебов дал распоряжение кошевому атаману провести проверки приграничных зимовников. А организовывать и контролировать проверки должны были представители старшины. Гетман Разумовский в феврале 1756 года представил в Сенат свой план наведения порядка в запорожских зимовниках. Он предлагал выдавать специальные билеты жителям зимовников, для выявления пришлых лиц.

Но не только туда бежали лихие люди, имели случаи возврата гайдамаков в Запорожскую Сечь. В феврале 1756 года в Сечи оказалось 50 возвратившихся перебежчиков. Старшина приняли их. Бывшие запорожцы и бывшие гайдамаки принесли покаяние, повторно присягнули и опять стали запорожцами. Такое поведение Старшины имеет только одно оправдание «Рука руку моет» некоторые из Старшины сами были связаны с гайдамаками вплоть до организации их ватаг. Паланковый полковник Таран в 1756 году попал под судебное расследование по обвинению в получении части добычи от гайдамакской ватаги. Связаны с гайдамаками были и многие сечевики. По данным проведенного в Речи Посполитой расследования 1757 года, которые были направлены в российский Сенат, 474 сечевика были уличены в таких связях.

К 1760 году запорожцы-гайдамаки усилились настолько, что попытались закрепиться еще северней. Разбойная шайка в 200 казаков стали совершать вылазки на польские территории. Сенат предписал зачистить Бугогардовскую паланку от гайдамаков во избежание обид соседней державы. Никакого результата не было, был саботаж. Просматривалась явная заинтересованность Запорожского войска в этом вопросе.

Правительство стало увеличивать число пограничных застав и использовать реестровых казаков Гетманщины для наведения порядка. Но гайдамаки могли скрываться за границей. Поэтому в 1761 году против запорожцев-гайдамаков была организована серия совместных экспедиций со стороны России, Турции и Польши. Это привело к Запорожской Сечи.

Существование гайдамаков было не выгодно России, Турции и Польше и Запорожская Сечь тоже становилась не выгодной для России.

О появлении сербского казачества. Впервые с запросом о переселении к российской стороне обратились служащие сербского гусарского полка под командованием майора Ивана Албанеза в 1723 году. Им были пожалованы земли близ крепости Тор. Позже вокруг крепости будет возведён город Славянск. В 1753–1764 годах будет основана Славяносербия – автономная область военно-земледельческих поселений сербов, молдаван, болгар и других поселенцев славянского и иного происхождения, но православного вероисповедания. Обширные территории от Северского Донца до рек Лугань и Бахмутка станут важным аграрным, а затем и промышленным центром Российской империи.

В 1750-м году к российскому послу в Вене, графу М. П. Бестужеву-Рюмину, обратился австрийский полковник сербского происхождения Иван Самойлович Хорват. Он просил о предоставлении возможности переселения сербов на новые территории Российской империи. Уже через год новым поселенцам были выданы земли Кодацкой и Бугогардовской паланок Войска Запорожского, Кировоградчина на современной Украине. Таким образом, была образована новая военно-административная единица – «Новая Сербия». Столицей территориального образования стала крепость Новомиргород. В 1752 году основана крепость Святой Елизаветы Названа в честь покровительницы императрицы Елизаветы Петровны. Для защиты от набегов крымских татар вокруг поселений возводились земляные и деревянные укрепления, внутри крепостей располагались арсеналы и пороховые склады, на стены устанавливались пушки. Первыми поселенцами Новой Сербии стали так называемые «граничары пограничная стража», служащие в иррегулярных военных подразделениях Австрии. Военные поселения граничар располагались в приграничных районах империи Габсбургов – в Воеводине, Сербской Краине, Славонии и Далмации. Сербы, служившие на границе, были привилегированной частью австрийской армии, освобождались от налогов. Однако постоянное давление католического духовенства, которое сильно возросло в начале XVIII века, вынуждало граничар искать новое место для жизни.

Новая Сербия и Славяносербия за 15 лет существования автономии стали домом для 2,5-3 тыс. переселенцев из Балканских стран. К тому же на этих территориях проживали запорожские козаки и русские крестьяне. Политическим центром военно-административных образований стала крепость Бахмут. До 1764 года данные поселения подчинялись напрямую Военной коллегии и не входили в состав каких-либо губерний. Сербы принимали активное участие в Семилетней войне (1756-1763 гг.). Для войны с Пруссией было сформировано 2 эскадрона в 300-400 сабель. Сербские гусары участвовали во взятии Кёнигсберга и Берлина. В 1764 году был образован Бахмутский гусарский полк, который принимал участие в подавлении крестьянского восстания Емельяна Пугачёва в 1773-1775 гг.

Широкая автономия, которую получили сербы, давала им возможность свободно заниматься торговлей, земледелием, ремеслом и промыслами. Почти каждый год Иван Хорват рапортовал в Петербург, что из-за границы «выведено его коштом и обмундировано амуницией до 1000 человек», на которых требовал государственное содержание. Последующие проверки показали, что все эти цифры были вымышленными: в один год «оказалось, что в службу годных было 56 человек», в другой, что «солгано и вовсе не бывало». Хорвату пришлось набирать в свою команду людей «породы малороссийской», выдавая их за сербов, и эти «нововписные сербы» были элементом весьма беспокойным, «готовым на всякие шалости». И здесь «нововписные сербы» малороссийского разлива себя проявили. Уже к концу к концу 1750-х годов участились случаи участия поселенцев в нападениях на крымских торговцев, набегах на польскую территорию, которые сопровождались угоном скота. В 1760 году вспыхнуло восстание солдат и рядовых гусар Новомиргородского гарнизона против И. Хорвата. Мятеж был быстро подавлен, а зачинщики казнены. Разобраться с аферистом Хорватом и его «сербскими разбойниками» предстояло Екатерине Великой.

За время правления Елизаветы Петровны продолжилось дальнейшее преобразование «Запорожских и Слободских земель» в божеское состояние.

Реформы Елизаветы Петровны на Слобожанщине включали:

Упразднение указа 1732 года. Императрица перенесла столицу Слобожанского войска в Харьков и возобновила автономию Слобожанщины, однако обязала удерживать там 4 армейских полка.

Запрет на уход казаков. В 1749 году служивым казакам было запрещено не только покидать Слобожанщину, но и оставлять свои полки.

На Гетманщине продолжались усилия по приведению народонаселения в цивилизованное состояние.

Запорожцы были возвращены в Россию.