Коротко в блокнот о газовых потоках

Российский "шёлковый" путь в виде Северного Потока 1 и 2, Турецкого Потока, и других газовых и нефтяных проектов международного уровня является геополитическим инструментом.

Экономика «потоков», несомненно, превалирует в намерениях Газпрома, но российские масс-медиа «тащатся» в русле своих западных хозяев – банкстеров и транслируют их точку зрения, формируя информационную повестку «потоков» на 90% в политическом ключе. Это дисбаланс, перекос, предвзятое отношение, осознанное деструктивное влияние на мнение аудитории… Впрочем, после сакрального акта возвращения Крыма, российская аудитория вполне различает внутренние механизмы масс-медиа. На примере деформированной информационной подачи Турецкого Потока, восприятие аудиторией данного события, как достижения экономического порядка, указывает мне на рост самосознания и деградацию власти масс-медиа.

Впрочем, ложь Запада в российских масс-медиа, как обычно, оперирует разделением знания на доступное – ограниченное, и последующие уровни, страты, ступени и так далее, инструмент власти, в общем смысле, характерный для англо-саксонской цивилизации. Они иначе не могут поступать, и это их своеобразный маркер источника информационной повестки.

Мне захотелось указать не на ложь замещения – вытеснения основного, экономического смысла, другим, слабо раскрытым политическим смыслом, с целью принизить общее значение «потоков», как блестящего достижения, а осветить ложь умолчания.

Все новости связывают «потоки» с информационной повесткой украинской ветки. Это делается намеренно и методично. Но, иммунитет к украинской теме позволяет аудитории оставаться «глухой», при этом испытывать дефицит в разъяснении аспектов экономических.

Таким образом, информационная повестка «потоков» как бы двигаясь, стоит на месте. Такое умолчание, подвешенное состояние темы в масс-медиа, даёт мне повод обратиться к геополитическим перспективам Турецкого Потока для России, или, иначе говоря, последствиям для Запада.

Не секрет, что ЕС – один из столпов западной цивилизации, делится на северную Европу, центральную и южную. Это не только географические критерии, это и экономические реалии. При чём север является богатым полюсом, а юг традиционно беден. Это не та цивилизационная граница, что отделяет страны Западной Европы от стран Восточной Европы. Это внутренний инструмент власти в ЕС, а до этого в разделённой границами Западной Европе. Это англо-саксонский маркер жёсткой стратификации экономики, как то, страны первого, второго и третье миров, так и знаний, которые бывают общедоступные, труднодоступные для бедных, недоступные большинству в силу социального положения в обществе и т.д. Всё то же распространяется и на политику. ЕС сейчас является по сути англо-саксонской колонией, и изменить положение дел, использовать другие инструменты власти изнутри, европейцы не в силах. Точнее, это невозможно за год, в данном случае год – это слишком мало, слишком короткий промежуток времени. Тем более, что физическое выделение Метрополии из ЕС ещё в процессе.

Используя известную метафору Черчилля, можно утверждать, что Греция, Италия, Испания, Португалия являются «мягким подбрюшьем» ЕС, недаром прямолинейные немцы в 2008 году придумали этим странам объединяющее прозвище из аббревиатуры по первым буквам PIGS. Что ничуть не смешно, даже зло как-то.

Впрочем, геополитическое значение этих стран умалить столь жалким прозвищем не удастся, так как саму Германию именно эти страны наполнили той силой, что сейчас позволяет немцам смотреть на окружающих свысока. Германия отняла у этих стран тяжёлую, точную, энергетическую и станкостроительную промышленности. Все предприятия, научные и кадровые активы были выведены из этих стран в Германию ещё в конце 80-х. В 90-е то же случилось и с Россией. Это было похоже на военное завоевание, но без сражений вооружённых сил.

Итак, столь слабое звено охраняется бюрократией ЕС весьма зорко и ревностно. Привязанные технологически, энергетически, экономически, непомерными долгами и кредитами, южане пытаются раскачивать лодку и получить сначала энергетическую независимость. Цель России в европейском углеводородном проекте не столько Германия, сколько Австрия, не столько Турция и не Восточная Европа, сколько страдающий, а потому перспективный юг Европы.

Как воюющий Афганистан, растерзанный и оккупированный Ирак, воюющая Сирия стоит на пути Китая в Европу, так и закредитованная, разлагающаяся Греция, растерзанная Югославия, бандитская Албания и Косово, стоят на пути России к Южной Европе. Поэтому Балканская газовая ось не идёт прямо к нашей цели, но пролегает рядом, в области видимого с юга Европы экономического и политического горизонта. То есть, сам факт появления продолжения Турецкого Потока даёт южанам шанс на избавление от рабского ошейника в виде рабских глобалистских элит.

Навстречу «потоку» энергично движется Италия. Мощное итальянское, национальное, «освободительное» движение в Брюсселе воспринимается как популистское, авантюрное, деструктивное, достойное порицания, что легитимизирует подавление, репрессии. Но энтузиазм итальянцев только растёт, ведь пример раздавленной Греции буквально перед глазами.

Поток ещё не достроен, а битва за юг уже идёт. Причём Россия просто торгует возможностями. Хотите, подключайтесь к ответвлениям «потока», хотите присоединяйтесь к умиротворению Ливии и группе выгодополучателей от ливийских углеводородов… Что же будет, когда по трубам действительно потечёт газ?

Мои рассуждения о перспективах «потоков» настолько общи, насколько далеки сами перспективы. Но, признаки процессов можно видеть уже сейчас, и ясно представлять себе их причины и последствия.