– Слушай, ты мне голову не морочь! – грубил в телефон Андрес Хаст, раскинувшись в кресле своего кабинета. – Ты деньги получил, а почему работа не сделана? Или не знаешь, что правительство с меня не слезет!
– Как не сделана? – изумилась трубка хрипловатым голосом. – Вчера же! Даже сюжет по телевидению был.
В самом деле, тут Хаст с удивлением припомнил, как вчера в новостной программе рассказывали о сносе советского танка-памятника в его городе, где он занимал должность мэра. Мало того, в этом сюжете он видел даже директора фирмы – Марта Тооме, отвечающего за демонтаж и с которым в эту минуту говорил по телефону.
– Что за ерунда? – почесал бровь Хаст. – А мне сообщили, что танк на месте. Ты случайно улицы не перепутал?
– А в нашем городке что, на каждой улице по танку? – усмехнулся Тооме. – Сейчас поеду на место, ты тоже подъезжай. Я тебе покажу с каким трудом мы сняли с постамента эту железяку.
Через полчаса Хаст, высокий широкоплечий блондин в коричневом костюме, стоял перед каменным постаментом и, засунув руки в карманы брюк, недовольно смотрел вверх. Над ним в лучах солнца, символом русской оккупации, возвышалась грозная машина Т-34, грубо сваренная из листов тусклой брони, и устремившая своё дуло к небу.
– Вот здесь, – суетился возле постамента Тооме, низкорослый коренастый мужчина в мятом пиджаке и с зачёсанными назад сальными волосами, – когда мы спускали танк на тягач, слетело бревно. Он накренился и чуть не придавил рабочего. Взгляни, видишь свежий скол? А ведь Танел мог стать новой жертвой русского мира!
Хаст не оценил нелепую шутку, а всё так же стоял, держа руки в карманах, и переводил задумчивый взгляд со скола на танк и обратно.
– Как бы то ни было, – наконец сказал он серьёзно, – сегодня тебе придётся его демонтировать.
– Опять? Ты что? Где же я сейчас найду технику и людей?
– Когда закончишь, позвони, – коротко распорядился Хаст и, уже подойдя к автомобилю, крикнул. – И на этот раз увези его подальше!
Около полуночи в квартире Хаста зазвонил телефон. Тооме радостно сообщал, что танк демонтирован и вывезен далеко за город.
– Там центр переработки отходов и свалка металлолома, – задыхаясь от своей находчивости, объяснял Тооме. – Дело прибыльное, поэтому у них забор в два метра, собаки и вооружённая охрана. И если какой-то шутник, поклонник русского мира попытается утащить что-то с территории, то пусть пеняет на себя. Хотя я не представляю, как такую махину вообще можно вернуть назад.
Хаст отложил телефон, но прежде, чем пойти спать, он некоторое время сидел в кресле задумавшись. Откуда-то появилась неприятная тревога перед завтрашним днём.
Утром, пролистывая в планшете ленту новостей, Хаст так и замер с чашкой кофе в руке. Не отрываясь от заголовка, гласящего, что танк-памятник, несмотря на обещания властей, продолжает стоять на своём месте, он нащупал на столе телефон и позвонил.
– Ты меня за идиота держишь? – прошипел он в трубку. – Ты читал новости?
Тооме новости читал.
– Клянусь, Андрес, – залепетал он. – Мы вчера убрали этот чёртов танк. Я могу показать тебе документы со свалки. Какой резон им врать?
– Мне всё равно, кто из вас лжёт! Чтобы через двадцать минут твоя бригада была у этой жестянки. Я сам прослежу за сносом.
Хаст, заложив руки за спину, словно главнокомандующий, следящий за ходом сражения, прохаживался перед танком и наблюдал, как рабочие муравьями облепили боевую машину.
– Я звонил на свалку, – подбежал запыхавшийся Тооме. – Охрана почему-то спала и ничего не видела…
– Это не важно, – сквозь зубы процедил Хаст. – Сегодня мы покончим с ним, – и, прищурившись, спросил. – Март, а почему твои рабочие в масках?
– Они боятся… – потупил взгляд Тооме.
– Чего? – с холодным возмущением осведомился Хаст.
– Андрес, они третий раз увозят этот проклятый танк, – тихо проговорил Тооме. – А он всегда возвращается. Они считают, что здесь какая-то чертовщина, мистика.
– И думают, что маски защитят их от чёрта? – покосился Хаст. – Что за африканские суеверия?
Тооме не ответил.
– А ведь у мистики свои законы, Март, – задумчиво проговорил Хаст. – Ты сможешь достать мне «Тигра»?
* * *
Оценили 9 человек
23 кармы