Уже неделю бурлит Абхазия — соседняя и дружественная России страна. Из-за чего смута и к чему она приведет?
Простое описание событий мало что дает для понимания происходящего, но без него не обойтись. После того как на рассмотрение парламента был внесен законопроект о защите иностранных инвестиций (проще говоря — гарантий российских вложений в экономику Абхазии), недовольная оппозиция захватила в Сухуме парламент и здание президентской администрации, а глава государства Аслан Бжания уехал в родовое село, откуда и продолжает руководить республикой. Оппозиция требует его ухода в отставку — и он даже готов это сделать, настаивая только на том, чтобы вначале протестующие освободили захваченные здания. Они упираются, но нет сомнений в том, что в итоге соглашение будет достигнуто и будут назначены досрочные выборы, хотя в марте и так должны были пройти очередные. Кто придет к власти — Бжания или кандидат от оппозиции? На самом деле не принципиально. Причем ни для самой Абхазии, ни для ее отношений с Россией. Потому что вся новейшая история Абхазии — это история хождения по кругу и затягивания с решением важных вопросов, и сейчас настал момент, когда любая власть уже не сможет тянуть дальше.
Бжания — уже пятый президент Абхазии за 30 лет независимости, а если не считать отца-основателя Ардзинбу (правившего до 2005-го, но сильно болевшего в последние годы), то четвертый за неполные 40 лет. Из трех его предшественников один умер на своем посту, а два других ушли в результате народных волнений и внеочередных выборов. Так что с Бжания повторяется своеобразная абхазская традиция насильственного смещения главы государства. Слава богу, что она почти никогда не сопровождается кровопролитием (кроме первого опыта в нулевые), — абхазы все-таки держат себя в руках. Но одного этого мало для успешного строительства собственной государственности — необходимо еще и подняться над родоплеменными разногласиями.
А этого как раз сделать и не удается, потому что сменяющие друг друга президенты принадлежат к разным кланам: вся Абхазия делится на несколько больших родовых групп, которые можно объединить в два больших клана. И вот их представители и меняют друг друга у власти в Сухуме — все очень просто и одновременно печально.
Потому что абхазов в республике всего 130 тысяч — ровно половина от всего населения. Другую половину составляют армяне, грузины и русские, но грузины не принимают участия в борьбе за республиканскую власть (потому что живут компактно в приграничном с Грузией Гальском районе), армяне поддерживают попеременно оба абхазских клана (в зависимости от того, куда склоняется чаша весов), а русских просто очень мало. Вне зависимости от родовой принадлежности, абхазы едины в том, что править республикой должны именно они, но объединиться при этом они не могут, считая, что власть должна принадлежать именно их клану, а не конкурентам. Это хождение по кругу могло бы продолжаться вечно — если бы Абхазия жила в безвоздушном пространстве.
Но она живет рядом с Россией. Более того — почти все граждане Абхазии (кроме грузин в Гали) имеют российские паспорта. Вся экономика Абхазии завязана на Россию: миллионы туристов каждый год оставляют в республике миллиарды рублей. И туристический потенциал Абхазии огромен — там можно построить еще множество отелей и принять в несколько раз больше туристов. Что этому мешает?
Страх абхазов снова стать меньшинством в своей республике, как это было в советские годы. Тогда большинство составляли грузины и армяне, особенно в городах. После абхазо-грузинской войны грузины бежали (отовсюду, кроме Гали) — и абхазы впервые стали большинством. Они не хотят терять это положение и считают, что ради этого нужно не отдавать землю иностранцам. По закону покупать землю (и жилье) может только гражданин Абхазии, но понятно, что у самих абхазов нет десятков и сотен миллиардов рублей для строительства гостиниц, новых дорог и вообще для создания новой инфраструктуры для туризма. Но деньги есть в России — и их можно легко привлечь в республику.
Тем более после 2022 года, когда выезд наших граждан за границу сократился и Абхазия стала еще более популярна в качестве места для пляжного туризма. Скоро вновь откроется закрытый во время войны 1992-1993 годов сухумский аэропорт — и массовый турпоток может хлынуть уже и Восточную Абхазию (сейчас большинство оседает в западной части, Гаграх и Пицунде). Новый закон, ставший причиной волнений, и был посвящен гарантиям для иностранных инвесторов, вкладывающих большие деньги в Абхазию, но был использован для очередного витка борьбы за власть в республике.
Абхазов можно понять: их пугает одна только мысль о том, что на русские деньги будут построены десятки тысяч номеров и квартир — и в них поселятся не только туристы, но и начнут переезжать на постоянное проживание граждане России. Особенно из Сочи и Кубани, где проживает много армян. А потом они начнут получать местное гражданство — и через пару десятилетий абхазы снова окажутся меньшинством на своей земле. Подобные опасения могут казаться преувеличенными и необоснованными (почему новые собственники должны получать местное гражданство?), но от них нельзя и не нужно отмахиваться, в том числе и России. Новое строительство в Абхазии не должно наносить ущерба природе, не должно ущемлять права коренных жителей, не должно вызывать у них страх и гнев — но для этого у них самих должно быть доверие к собственной власти. И отношение к своей стране как к общему для всех дому — вне зависимости от клана и рода.
Парадокс в том, что кто бы ни победил в нынешнем раунде борьбы за власть в Абхазии, закон об иностранных инвестициях в итоге все равно будет принят, потому что больше всего в привлечении больших денег из России заинтересованы сами абхазы. У которых никто не собирается отбирать их страну, землю и свободу — им просто нужно научиться сообща этим пользоваться.
Оценили 9 человек
11 кармы