Претензии Дональда Трампа на Гренландию, на первый взгляд, полностью соответствуют интересам усиления США – а значит, и в целом коллективного Запада. Однако на самом деле легко заметить, что интересы США и Запада в этом деле весьма расходятся – а главное, Трамп в данном случае работает на то, что и в Европе, и в Вашингтоне принято называть «нарративами Москвы». О чем идет речь?
Из трех территориальных претензий Дональда Трампа (Канада, Панамский канал и Гренландия) именно последняя на сегодняшний день является наиболее продуманной и даже всерьез обсуждаемой. Напомним, что избранный президент США заявил о намерении приобрести Гренландию – огромный остров в Северной Атлантике, которым сначала владели норвежцы, а затем датчане. И дал понять, что после официальной инаугурации 20 января 2025 года начнет предпринимать конкретные шаги по заведению острова в американскую гавань – например, через покупку.
И ведь прецедент есть. Датчане уже продавали США свои территории – находящиеся в Карибском море Виргинские острова. В 1917 году Штаты купили их за 25 млн долларов.
Впрочем, торговлей дело может не ограничиться. Трамп не исключил применение мер экономического давления и даже военной силы в отношении Копенгагена. С которой датчане, мягко говоря, не справятся. «Военные возможности Дании там ограничены четырьмя инспекционными судами, самолетом-разведчиком Challenger и патрулями на собачьих упряжках», – напоминает Reuters.
Новые американские власти дают четкое экономическое и военно-политическое обоснование необходимости приобретения Гренландии. Во-первых, она им нужна для облегчения доступа и контроля за арктическими территориями. «Есть Россия, которая хочет править Арктикой – и у нее сейчас более 60 ледоколов, некоторые из них ядерные. А у нас два, и один из них недавно загорелся», – сокрушается новый советник Трампа по нацбезопасности Майк Уолц.
На самом деле у США ледокола три, но на плаву действительно один – Polar Star 1976 года постройки. Да, программа по строительству новых судов уже принята, но первый ледокол сойдет со стапелей не раньше 2029 года. Гренландия же – это огромный непотопляемый ледокол.
Ну и, конечно же, огромная кладовая. «Речь о критически важных минералах, о природных ресурсах. Речь о нефти и газе. О нашей национальной безопасности», – продолжает Майк Уолц, отмечая, что все это происходит на фоне таяния арктического льда. Таяния, которое позволяет удешевлять добычу арктических полезных ископаемых, а также открывает американский вариант Северного морского пути, позволяющего доставлять товары из Азии в Европу через побережье США, Канады и Гренландии.
Вот только смогут ли американцы все это получить? Они надеются, что все это богатство им достанется мирным путем, через референдум. В Гренландии есть движение за независимость, и на фоне заявления Трампа они уже потребовали проведение референдума. Но не для присоединения к США. «Мы хотим стать независимыми в один прекрасный день. Но наши амбиции не в том, чтобы перейти от управления одной страны к управлению другой», – утверждает министр финансов острова Эрик Йенсен.
Однако полноценную независимость Гренландия не потянет физически. Население острова в 10 раз меньше населения Люксембурга – при том, что территория острова в 840 раз больше той, что занимает европейское герцогство.
Местным сепаратистам нужна скорее не независимость, а уступки со стороны метрополии – примерно как властям Великобритании, которые запустили Брекзит ради того, чтобы выбить дополнительные преференции из Брюсселя. «На деле речь шла совсем не об отделении территории от Дании, а об условиях взаимодействия сторон – прежде всего финансовых. Причем чем больше в Гренландии наблюдалось сепаратистских настроений, тем больше требований они выдвигали», – напоминает главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», научный директор дискуссионного клуба «Валдай» Федор Лукьянов.
Первые уступки гренландцы уже получили. Король Дании Фредерик X изменил королевский герб, фактически уравняв на нем Гренландию и метрополию (то есть Ютландию). «Фарерские острова и Гренландия получили по своему собственному полю, что усиливает значимость королевства в королевском гербе», – говорится в заявлении королевского дома.
В свою очередь, датское правительство надеется отделаться от назойливых американцев через свои собственные уступки. Например, в вопросах безопасности. «В связи с таянием льдов в Арктике и открытием новых судоходных путей мы, к сожалению, также наблюдаем рост соперничества великих держав. Мы видим, как Россия вооружается. Мы видим, как Китай также начинает проявлять интерес», – говорит министр иностранных дел Дании Ларс Лекке Расмуссен. Явно намекая тем самым на возможность договориться об обеспечении безопасности острова с США.
Ну или в деле освоения гренландских месторождений. «Мы открыты для диалога с американцами о том, как мы можем сотрудничать еще теснее, чем сейчас, чтобы обеспечить реализацию американских амбиций», – добавил министр.
Тем более что у датского правительства денег на эти месторождения все равно нет. «Гренландия – это большая и потенциально богатая территория. Но фактически это неподъемная ноша для Копенгагена – королевство не потянет траты на разработку ресурсов», – считает Федор Лукьянов.
Ирония в том, что неважно, чем закончится эпопея с покупкой/уступкой/референдумом/завоеванием Гренландии – у всей этой истории уже есть один победитель. Им стала Россия.
Казалось бы, если Трамп получит Гренландию, то США усилят свои позиции в Арктике. Однако принципиального усиления все равно не будет – в рамках НАТО Штаты и без того могут ставить в Гренландии все, что считают нужным. Однако сама по себе претензия Трампа на контроль за островом (тем более в той форме, в которой она была высказана) несет Москве три важнейших выгоды.
Во-первых, Трамп раскалывает коллективный Запад. Кто-то мог подумать еще несколько лет назад, что США будут угрожать вторжением в страну НАТО? И что европейцы на полном серьезе будут говорить о готовности воевать с США? А сейчас они говорят – министр иностранных дел Франции Жан-Ноэль Барро предупредил, что Евросоюз не потерпит никакого нападения на территории, находящиеся в пределах его границ. А чем больше европейцы будут думать о защите своего суверенитета, тем меньше их вообще будут интересовать украинские дела.
Во-вторых, Трамп поднимает вопрос пересмотра границ – в рамках которого Москва в 2014 году, по мнению Запада, совершила чуть ли не преступление, вернув Крым. Как заявил пока еще канцлер Германии Олаф Шольц, границы «нельзя менять силой».
Когда Западу указывалось на то, что территориальный ящик Пандоры был открыт им же самим в Югославии, России отмечалось, что там, мол, не шла речь о присоединении части одного государства к другому. Сейчас же Трамп открыто требует именно такого присоединения. Просто потому, что он так понимает национальные интересы его страны.
В-третьих, Трамп предлагает решить вопрос через референдум – и тут у Москвы тоже возникают вопросы из серии «да ладно?». Ведь проведенные на бывших украинских территориях референдумы в 2014 и 2022 году никто на Западе не признал – ни их результаты, ни само право проведения.
«Если звучат слова о необходимости принимать во внимание мнение людей (в Гренландии), то, наверное, нужно все-таки вспомнить про мнение людей четырех новых регионов РФ. И нужно проявить такое же уважение к мнению этих людей», – заявил пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков.
Оценили 12 человек
12 кармы