Весь 2024 год финансовый мир обсуждал судьбу главной валюты планеты – американского доллара – и то, может ли какая-либо страна прожить без ее использования. Наглядным примером того, что финансовые операции без доллара возможны, стали отношения России с Ираном. Как этого удалось добиться?
США «превратили доллар в геополитический инструмент, который вредит международной экономической и финансовой стабильности, а также подрывает международный порядок» – такими словами под конец 2024 года оценивал роль главной мировой расчетной валюты Китай, устами своего официального представителя в Вашингтоне. Лю Пенъюй отметил, что БРИКС, в отличие от США, продвигает более справедливую финансовую систему.
Китай, разумеется, имеет в виду прежде всего систему санкций, накладываемых Соединенными Штатами и коллективным Западом на неугодные им страны. Поскольку доллар и западные платежные системы пронизывают весь мир, то торговые ограничения снижают и репутацию доллара, и желание пользоваться им как средством платежа. При этом, как ни парадоксально, избранный президент США Дональд Трамп угрожает странам санкциями даже за отказ от доллара.
Однако 2024 стал годом, когда впервые две крупные страны полностью отказались от доллара в международных расчетах. Речь идет о России и Иране. Фактически была запущена в работу финансовая инфраструктура, позволяющая осуществлять экономическое взаимодействие двух стран абсолютно независимо от мировой долларовой системы.
Финансовое сближение России и Ирана
Россия начала наращивать экономическое сотрудничество с Ираном с начала 1990-х. После распада СССР Россия изъявила готовность начать плотное военно-техническое сотрудничество с Исламской республикой. Также начались переговоры о достройке первого энергоблока Бушерской АЭС, строительство которой было начато немецкой фирмой «Сименс» в далеком 1975 году и приостановлено после Исламской революции.
Но в 1995 году был подписан российско-американский меморандум Гора – Черномырдина, в соответствии с которым Россия взяла обязательство прекратить поставки Ирану чувствительных для США видов военной техники. Добровольный отказ лишил Россию контрактов на сумму свыше двух миллиардов долларов и привел к охлаждению отношений с южным соседом.
Тогда Москва еще не была готова спорить с Вашингтоном. Россия еще стремилась вписаться в глобальную либеральную экономику. И ее позиция по Ирану была вознаграждена. С 1997 года Ельцин стал участвовать в саммитах «Большой семерки», которую по такому случаю переименовали в «Большую восьмерку». А Иран к этому времени уже более 15 лет вынужден был бороться с американскими санкциями, которые были против него введены практически сразу после победы Исламской революции в 1979 году, свергнувшей режим проамериканского шаха Мохаммеда Резы Пехлеви.
В 2000 году Россия уведомила Вашингтон о выходе РФ из соглашения Гора – Черномырдина и возобновлении военно-технического сотрудничества с Ираном. Тогда США в 2006, 2007, 2008 и 2010 годах инициировали введение санкций против Ирана Совбезом ООН. Последний пакет санкций (2010 года) запрещал поставки в Иран практически любого оружия. Бывший президентом с 2008 по 2012 год Дмитрий Медведев в 2010-м, после введения очередного пакета санкций Совбеза ООН, заморозил часть военного сотрудничества с Ираном. Продолжалось строительство Бушерской АЭС (в 2011 году был достроен, а в 2013-м пущен в эксплуатацию первый энергоблок).
Торговля в обход долларовых запретов
При этом постоянно ужесточавшиеся американские санкции дополнились санкциями Евросоюза. В 2018 году банки Ирана были отключены от межбанковской системы SWIFT.
Россия в этот период стала помогать Ирану, участвуя в программе «Нефть в обмен на товары». Фактически осуществлялся бартерный обмен. Москва помогала Тегерану приобретать различные товары – продовольствие, оборудование и строительные материалы, формально не покупая напрямую иранскую нефть, но получая ее и поставляя свою третьим странам. В рамках программы в Иран также поставлялись материалы и техника для железнодорожного строительства и оплачивались услуги (в том числе российских компаний), связанные с эксплуатацией и расширением сети иранских железных дорог (в том числе в рамках коридора «Север – Юг»).
Для Ирана программа была крайне выгодна, потому что расчеты производились в евро, а не в долларах США (тогда Евросоюз еще надеялся на урегулирование американо-иранских отношений и мечтал о развитии своей торговли с Ираном). Все изменилось после отключения в 2018 году иранских банков от системы SWIFT.
Россия не посчитала себя связанной решениями США и Евросоюза и продолжала считать, что односторонний выход США из соглашений 5+1 (СВДП) по иранской ядерной программе не накладывает автоматических обязательств на остальных участников соглашения.
Но сотрудничество с Ираном стало осуществляться менее публично. Не все межгосударственные поставки стали отражаться в статистике внешней торговли обеих стран. При этом крупные контракты каждый раз сталкивались с проблемой проведения платежей, которая часто решалась выстраиванием бартерных схем. Для межгосударственных контрактов это было паллиативным, но решением. Однако развитию контактов на уровне среднего бизнеса такое положение дел сильно препятствовало. Как препятствовало и отсутствие возможности свободной конвертации иранской валюты в доллары или евро (ну и как следствие – в рубли).
После начала СВО взаимодействие Ирана и России только укрепилось. Ранее резко положительное для России сальдо взаимной торговли несколько выровнялось за счет поставки в Россию различных запчастей к западной технике, производство которых освоил Иран за время пребывания под санкциями. Укрепилось оборонное сотрудничество. На данный момент почти подготовлен и в ближайшие дни ожидается к подписанию Договор о всеобъемлющем сотрудничестве между Ираном и Россией.
Расширение сотрудничества и уплотнение во времени принимаемых решений делали все более трудоемким выстраивание бартерных схем. Поэтому стороны задумались о создании полноценных механизмов взаиморасчетов.
Шаги финансовой интеграции
Работа в этом направлении велась как в рамках многостороннего формата, предусматривающего в будущем создание платежной системы стран БРИКС, так и в более узком варианте создания двусторонней платежной системы. Между российским и иранским центробанками было подписано соглашение о свопе в национальных валютах, что позволило уйти от бартера.
21 октября было объявлено, что использование национальных валют при взаимных расчетах между Ираном и Россией выросло за 2024 год на 12,4 процентных пункта, достигнув 96%. А 11 ноября в Тегеране прошла официальная церемония запуска первого этапа проекта соединения иранской и российской платежных систем, во время которой глава иранского ЦБ Мохаммад Реза Фарзин объявил о появлении возможности для граждан Ирана снимать наличные с банковских карт в банкоматах на территории РФ. С 1 января 2025 года полностью была завершена интеграция двух платежных систем – российской «Мир» и иранской Shetab.
В январе текущего года должны заработать и механизмы определения валютного курса, который будет применяться при выполнении внешнеторговых операций. По словам главы иранского ЦБ Фарзина, финансовые ведомства двух стран договорились о том, как будет определяться курс конвертации.
Технические подробности пока не разглашаются, но по логике вещей в согласованных механизмах должна быть встроенная защита от спекулятивных атак на курсы национальных валют. И также понятно, что система взаиморасчетов должна со временем быть дополнена инфраструктурой, обеспечивающей инвестиции одной из сторон в экономику другой.
Построение независимой от доллара инфраструктуры платежей между Ираном и Россией – это не только решение вопросов двусторонних экономических связей. Это пример того, как может выстраиваться альтернативная доллару финансовая инфраструктура БРИКС. В нынешних условиях ее не получится выстроить «сверху», так она сразу попадет под американские санкции. В этом смысле показателен пример Нового банка развития БРИКС, который вынужден был приостановить свои проекты в России.
Сопряжение российской и иранской платежных систем совместно с соглашением о независимом механизме определения валютных курсов показывает, что можно подойти к решению этого вопроса «снизу». Можно проводить работу по интеграции существующих/создаваемых в странах внутренних платежных систем, не создавая единую структуру, которая могла бы быть объектом американских санкций.
Как сказал об этом президент России Владимир Путин на саммите БРИКС в Казани: «Что касается SWIFT и каких-то альтернатив: мы не создавали, не создаем никаких никому альтернатив, но… одна из ключевых проблем – это проблема расчетов. Поэтому мы идем по пути использования национальных валют… Что касается систем расчетов, то мы используем уже созданную российскую систему обмена финансовой информацией, созданную Центральным банком России. У других стран – участниц БРИКС тоже есть свои системы, мы и их тоже будем использовать, уже используем и будем развивать это взаимодействие».
Таким образом, Россия и Иран за очень короткое время создали финансовый механизм, позволяющий полностью игнорировать влияние западных санкций на взаимную торговлю. Но главное – показали пример того, как должна выглядеть по-настоящему справедливая мировая финансовая система.
Оценили 9 человек
11 кармы