Офицер-штурмовик рассказал об уничтожении элиты ВСУ в курском приграничье

Иностранные инструкторы относятся к солдатам ВСУ, как к рабам

В Курской области продолжаются интенсивные бои, противник не желает сдавать позиции, до последнего удерживая Сужду и близлежащие населенные пункты. В числе тех, кто помогает «северянам» - бойцам группировки «Север» - выбивать врага из курского приграничья – штурмовики 34-й отдельной мотострелковой горной бригады.

Небольшой кортеж из пары машин с антеннами РЭБ-защиты от дронов (РЭБ, радиоэлектронная борьба) останавливается в тыловом районе неподалеку от одного из многочисленных блокпостов в Курской области. На подъезде нас встречают добродушные парни с открытыми лицами. Глядя на них, с трудом верится, что буквально день назад они вышли с боевой задачи. Идем знакомится.

К слову, в этот день нам, группе военкоров, очень везет. Сначала успешная гонка за эвакуатором «северян», перевозящим затрофеенный немецкий «Леопард», а теперь еще целых три спикера на меня и две съемочные группы. «Разбираем» их между собой и начинаем работать. Мой собеседник с позывным «Карачай» - опытный воин, прошедший горнило СВО, замкомандира штурмового отряда по боевой подготовке, встречает меня с улыбкой на лице. Журналист для него «редкий зверь», которому всегда рады.

— Как сейчас обстановка на вашем участке фронта?

— Обстановка крайне тяжелая, бои интенсивные, - говорит «Карачай». - Мы наступаем, отбиваем метр за метром практически, реально дом за домом. Недавно был такой случай: заходит наша группа в населенный пункт, в подвале одного из домов враг. Мы им кричим: «Сдавайтесь», они в ответ – сейчас к нам подкрепление идёт, сами уходите. До того были уверены в своих силах, что так нагло отвечали. Подлетела их машина, БМП «Брэдли», прямо в упор, не боясь ничего. Но это зря. Наш расчёт БПЛА отработал по ней фугасом, пушку заклинило, и они так же быстро уехали.

— То есть этот «подкреп» бросил пехоту свою в доме?

— Да, сразу же откатились, потому что начала по ним бить и артподдержка наша, и беспилотники, и ребята стали гранатами закидывать. Сами понимаете, в такой момент сразу не сориентируешься, ну, и в ход идет всё.

— Много там противника укрылось в том доме?

— Семь человек.

— А вас сколько было?

— Нас четверо. В результате противник был уничтожен. Наказали за самоуверенность, так сказать.

— Такое соотношение сил, я так понимаю, не редкость в вашей работе. Работаете малыми группами всегда?

— Да, работаем двойками, тройками. Большими группами у нас передвигаться запрещено, так как сразу же следуют обстрелы со стороны противника. А мы же не пехота, мы штурмовики. Легче зайти по двойкам, две двоечки и пошли штурмовать.

— В населенниках противника часто приходится из подвалов домов выбивать?

— Да, как правило, они закрепятся и прямо как зубами там и держатся. Ну, как держатся... У них позади стоят наемники, которые не дают им сдаться в плен, не дают им отойти. Своих же «укропов» и уничтожают, если они откатываются. У нас в Курской области уже неоднократно проходила информация, что по три наёмника сидят в тылу с пулемётом и ждут, не дают вэсэушникам отойти.

— То есть по сути – заградотряды?

— Заградотряд, да. Противник постоянно новые силы подкидывает. Из-за этого у нас тяжелое продвижение, каждый дом надо взять, там закрепиться и сразу же сдержать их попытку контратаки. Был такой случай в одном населенном пункте, там бои шли за церковь. Наши закрепились в подвале, враг начал наступать. Мы чуть-чуть откатились, а маленькая группа осталась в самой церкви. Им предлагали сдаться, гранатами закидывали. Ну, мы же не сдаемся никогда, штурмовики. До конца пацаны держались, пока мы не подошли. Заглушили «эфпивишками» (FPV-дроны) сначала их, и потом наши вышли из церкви и вместе добили врага.

— Пленных брали парни из твоего подразделения?

— Одного всего пока. Другие подразделения, да, берут пленных как полагается – из шести двоих.

— Погоди, а почему такое соотношение?

— Да группу у них по шесть человек всегда сидят на позициях. Из шести двое точно сдаются.

— А наемники попадались?

— Наемников много. Но они больше, как заградотряд. А простых, вот этих, которых тэцэкашники (ТЦК, территориальные центры комплектования) поймали на улице, пускают в бой позиции держать. Как говорится, на мясо.

— А они там сами понимают, что делают на Курской земле?

— Я у одного пленного спрашивал. Ну, как полагается, они, конечно, там и «повара» сразу становятся и «не воевали». Но всё они понимают. Их подготавливают в Сумской области, и там к этим новобранцам иностранные инструкторы относятся как к рабам, похабно. Их нацию просто уничтожают изнутри. Я спрашиваю, почему вы как народ не восстанете? Он говорит – просто все боятся.

— Часто слышно от наших бойцов, что вэсэушники бросают своих раненых.

— Да, они не эвакуируют, сам противник постоянно жалуется на это. Если их завели на позицию, то всё, десять суток не меняют. Пленный, которого как-то взяли, говорил, что их уже не меняли 12 дней. Мол, только привезли из Сумской области, посадили сюда, показали, где противник, и всё. В общем, в один конец отправляют их.

— И они это осознают?

— Они это осознают, да. А выбора у них нет. Я же говорю – боятся. Запуганный народ.

— А по технике и вооружению ВСУ здесь что скажешь, натовское?

— Техника вся натовская, оружие тоже натовское - американское, бельгийское, швейцарское, немецкое... Вооружены и оснащены очень хорошо. У них очень подготовленные отряды беспилотников и снабжение очень хорошее. На одного нашего бойца могут три «птички» лететь, и больше. Вообще не жалеют. Я не знаю, сколько у них сил осталось, но они постоянно все новые и новые резервы подкидывают. Думаю, когда здесь, в Курской области, у них все резервы закончатся, мы окончательно добьем врага. Потому что все силы в резерве, все спецотряды свои они отправили сюда. И вот мы со спецами бьемся, элитными их подразделениями. Даже морской пехотой США, наемники именно с этого подразделения тоже здесь присутствуют, так как находим оружие, причем не стандартные М4, а спецмодификации М5 для морпехов, шевроны их, и ножи, которые есть только у этих бойцов.

— А вообще наёмники из каких стран на вашем участке? Есть понимание?

— Есть. Очень много поляков. Также из Прибалтики спецы есть, французская речь в радиопереговорах тоже часто присутствует. Это, которых я знаю. Но в ближний бой они не вступают. Когда мы доходим до них – сразу откатываются. А простых Микол – на «обнуление».

— Наемники работают издалека, документов при себе не имеют, потому и трудно их факт присутствия здесь подтвердить?

— Во-первых, очень трудно именно наёмника, даже «двухсотого» идентифицировать. Своими же расчётами беспилотников они их добивают, так, чтобы до неузнаваемости, чтобы не было свидетелей. А если иностранец легко ранен, какой-то командир, то даже за одним наёмником могут пятерых послать, чтобы эвакуировать. Так что отношение командования ВСУ к своим и натовцам налицо.

— Ну а как настроение у наших «штурмов»?

- У нас отлично. Ребята молодцы. Своих добровольцев мы обучаем на полигоне и с ними же выходим на задачу. Когда они видят, что командир идет с ними, они куда угодно готовы идти и горы свернуть. Так что настрой у нас боевой.

https://www.mk.ru/politics/202...