Почему СССР всё время был вынужден догонять Америку

Вопреки заголовку, в этой статье я не буду пытаться доказать, что СССР был плохим, США - хорошим государством, а советский народ был хуже американского. 

Такие плоские и дихотомические сравнения - глупы по определению, потому что и государство, и народ - это слишком сложные системы, неотделимые от своих географических, климатических и исторических стартовых условий. Сравнивать можно то, что можно поставить на одну шкалу без кучи оговорок. А вопрос "кто круче - слон или кит" - изначально тупиковый. 

Говорить будем о системном РИСКЕ, снижавшем успешность советской экономики. 

Системы управления в человеческом обществе бывают двух основных видов: вертикальная иерархия и равноправная коллегия. 

Каждый тип управления имеет свои сильные и слабые стороны, обусловленные количественной пропорцией генераторов идей и исполнителей идей. 

Так, вертикальная иерархия имеет всего одного человека, наделённого правом на творчество и генерацию идей - того, кто стоит во главе вертикали управления. Только он единолично может принять решение, куда пустит свою энергию масса людей, подчиненных ему. От остальных требуется нулевая инициатива (иначе теряется управляемость) и максимальное исполнительское рвение. 

Такая вертикаль является сильной исполнительной системой, способной аккумулировать огромное мобилизационное усилие. 

Но она практически беспомощна в делах, требующих создания чего-то нового, потому что на задачу генерации идей у неё есть ресурсы только ОДНОГО человека, к тому же обременённого необходимостью контролировать (и консервировать) подчиненную ему вертикальную структуру. Глава такой структуры обязан быть консерватором, иначе система на игре в долгую не выживет. 

Поэтому инновации в такой системе могут появляться только в порядке вынужденной РЕАКЦИИ на угрозы. На инновации ради улучшений и тем более на какой-то свободный поиск у такой системы нет и никогда не будет ресурсов. 

Равноправная коллегия, напротив, наделяет каждого участника правом генерировать идеи, решения и инновации, но чистых исполнителей в ней нет. Вся исполнительная сила такой системы держится на голом энтузиазме участников и их способности договориться. В математически предельной ситуации такая система способна сгенерировать бесконечное число решений, но ни одно из них не воплотить. 

Именно по этой причине в передовых государствах мира власть всегда оказывается разделена на коллегиальную законодательную и вертикальную исполнительную ветви. Это абсолютно правильно и только так это способно работать. 

Несмотря на изначально коллегиальную (власть Советам!) направленность общественного строя, к 60-м годам СССР пришла к ригидной вертикальной структуре управления, где частная инициатива очень тщательно модерировалась, а предпринимательство было поставлено вне закона. Приветствовался (опять же, четко в согласии с принципом вертикали) именно исполнительский энтузиазм, а в вопросах генерации решений уже устойчиво, на рефлекторном уровне, принято было ждать указания от высшего руководства. 

На этом фоне Запад оказался гораздо более коллегиальной моделью (особенно, в культуре и экономике), где, благодаря доминировавшему там протестантскому менталитету и легальному предпринимательству, людей, занятых в рождении инноваций было НА ПОРЯДКИ больше, чем в Советском государстве. Запад развивал гораздо большее суммарное творческое усилие. Да, куча народу на Западе была занята трудом, дублирующим друг друга. Да, у них при этом очевидно страдала исполнительская сила, мобилизационная модель давалась им со скрипом и болью, но здесь их выручила банальная численность населения и многочисленные колониальные придатки в виде поставщиков исполнительской силы. 

Именно по причине таких раскладов, новые идеи, технологии и культурные течения просто обречены были РОЖДАТЬСЯ в основном на Западе. Там было на порядки больше людей, занятых этим и имеющих на это право. 

И когда наличие очередных новых технологий на Западе начинало угрожать безопасности Советского Союза, руководство страны спускало приказ - "догнать" - и включался мощнейший мобилизационный потенциал страны, который в гораздо более короткие, чем у Запада, сроки мог реализовать технологию. Запад такой скорости разработки и внедрения мог только завидовать - никакими силами он такой исполнительской мощности добиться никогда не мог. 

Разумеется, для удержания паритета СССР должен был иметь свои какие-то центры генерации идей. В качестве таковых были реализованы академии наук, проектные институты, конструкторские бюро, которые (имея поддержку мощного исполнительного механизма страны) добивались по своим узким направлениям огромных успехов, часто опережая Запад. 

Но в целом по количеству "человекочасов", отданных на генерацию инноваций, СССР всё равно всю свою историю оставался позади коллективного Запада. И если в оборонных технологиях и фундаментальной науке паритет (и местное первенство) держать удавалось, то наибольшими секторами отставания были товары народного потребления, услуги и культура (речь, разумеется, не о качестве культуры, и тем более не о её морали и духовности, а о суммарном творческом усилии). 

И именно преимущество Запада в этих "близких к народу" отраслях  было использовано им в 80-е, чтобы купить лояльность простого советского обывателя за джинсы, магнитофон и кассету "битлов"...

Вот он - тот риск, который я хочу обозначить в этой статье. 

Общество, имеющее выраженную склонность к жизни в вертикальных исполнительных структурах, ограничивает себе этим инновационный потенциал и через это рискует проиграть конкурентную борьбу на длинном промежутке времени.

Поэтому для успешного существования и процветания страны нужен тонкий баланс между креативным и исполнительным усилием. Никогда нельзя запрещать, ставить вне закона или загонять в рамки иерархии частную инициативу. Напротив, нужно обеспечивать механизмы, которые свяжут эту инициативу с исполнительской силой общества. 

Поэтому я сейчас с некоторым опасением наблюдаю за развитием госкапитализма и государственных корпораций в России, а параллельно - с закручиванием административных "гаек", регулирующих способность граждан довести свою инициативу от идеи до реализации "в металле". 

Делается это, опять-таки, с целью сократить накопленное (ещё со времён СССР) отставание от Запада по ключевым моментам, то есть - "догнать" (только уже не Америку - она, как говорится, "сама убралась"). 

Но после сокращения этого отставания до минимума, нам потребуется постоянный "двигатель", способный тащить наше инновационное развитие вперёд не в режиме "гонки за лидером", а в режиме свободного поиска и реализации новых идей. А это подразумевает больший уровень коллегиальности и больший уровень частной инициативы, чем требуется для режима "догнать". Это требует других процессов и других общественных институтов - например, общедоступных центров прототипирования, развития патентного права.

Крайне надеюсь на то, что в новую версию чистой командно-административной системы это движение нас не приведёт. 

Вот такая тема вам на подумать.