Возможности российского высшего образования в Сирии и Ливане

Итак, Россия в Сирии надолго. Проблема разрушенной войной инфраструкты требует комплексного подхода, и один важнейших аспектов — необходимость восстановления человеческого капитала страны, без которого невозможно долгосрочное восстановление экономики Сирии.

Сирия и Ливан исторически представляют собой единый регион, и события, происходящие в одной из этих стран, так или иначе всегда оказывали друг на друга влияние. У этих стран сохраняется высокий уровень грамотности населения в арабском мире. Однако начавшаяся в 2011 г. война в Сирии и связанный с ней региональный кризис сегодня ставят под угрозу доступность образования для школьников и студентов.

Состояние среднего и высшего образования в Сирии и Ливане

В условиях любой войны дети особенно уязвимы, под угрозу попадает их будущее и будущее всего общества. Система образования Сирии понесла невосполнимые потери: за восемь лет войны разрушены многие школы и высшие учебные заведения; согласно отчету Всемирного банка, 53% образовательных объектов повреждены, 10% — уничтожены, многие сирийцы вынуждены были покинуть свои дома, а их дети — школы. Гуманитарные последствия от взросления поколения в условиях насилия превосходят любые материальные потери.

В Ливане с начала сирийского конфликта нашли убежище около 1,5 млн сирийских беженцев. Согласно информации ООН, на территории Ливана сейчас находятся 488 тыс. сирийских детей дошкольного и школьного возраста (от 3 до 18 лет). Несмотря на донорскую помощь ливанскому Министерству образования и высшего образования, а также открытие дополнительных смен в ливанских школах, более половины детей из семей беженцев не посещают занятия. Кроме материальных препятствий посещения сирийскими детьми государственных школ существует также ряд социальных и организационных преград. Например, некоторые предметы в ливанских школах преподаются на английском или французском языках, что препятствует освоению дисциплин многими сирийскими детьми, владеющими (в отличие от ливанцев) преимущественно арабским. Некоторые правозащитные организации отмечают дискриминационные практики в отношении сирийских детей в школах, а также изолированность многих детей от процесса образования из-за необходимости работать и помогать семьям. Стоит отметить, что в среде сирийских беженцев, особенно на территории долины Бекаа, достаточно высок процент раннего замужества девочек, что также снижает их вовлеченность в образовательный процесс.

В то же время для сирийцев в Ливане получили распространение неформальные и ускоренные учебные программы, призванные восполнить пропущенные годы обучения и приспособленные к психологическим потребностям детей из семей беженцев. Так как данные программы не аттестуются государством, их выпускники не могут претендовать на места в ливанских высших учебных заведениях. Пока эти неформальные программы поддерживаются гуманитарными организациями, такими как ЮНИСЕФ, и рассматриваются как первый шаг к поступлению в официальные школы. При этом эксперты отмечают, что с каждым годом уменьшается количество сирийцев, поступающих в ливанские вузы. Во-первых, все меньше детей выпускаются из официальных ливанских школ. Во-вторых, снижается количество стипендий, предоставляемых сирийским студентам; хотя с 2011 г. различными неправительственными организациями и фондами была проведена большая работа по поощрению получения сирийскими беженцами в Ливане среднего и высшего профессионального образования. В-третьих, сирийцам на территории Ливана разрешено работать только в ряде низкооплачиваемых сфер, таких как строительство и сельское хозяйство, поэтому законное применение полученных в вузе знаний возможно только при возвращении в Сирию или переезде в другую страну.

Ситуация с беженцами в Ливане негативно сказывается и на ливанских семьях. В связи с увеличением количества сирийских детей в государственных школах, ливанские родители стараются перевести своих детей в частные школы, несмотря на рост цен на обучение. Только 28% ливанских школьников учатся в государственных учебных заведениях. При этом ливанская система образования во многом является отражением ливанского политического конфессионализма, у религиозных групп или партий есть свои школы. Частные школы могут быть и секулярными, и религиозными, при этом если в государственной школе родителям приходится платить около 160 долл. в год (240 тыс. ливанских фунтов), то в частных оплата за обучения варьируется от миллиона ливанских фунтов (663 долл.) до более 15 млн ливанских фунтов (9 946 долл.). В условиях ухудшения экономического положения в стране эти расходы становятся тяжелым грузом для семейных бюджетов.

Последняя крупная реформа высшего образования была проведена в 2014 г., тогда был принят новый закон, в соответствии с которым вузы подчиняются Главному управлению высшего образования при Министерстве образования и высшего образования, при этом государственный контроль осуществляется преимущественно с помощью процесса лицензирования. Содержание учебных программ определяется самими университетами, Министерство же лишь определяет их общие положения.

Ливанская система высшего образования в течение всей своей истории была открыта миру, многие университеты подписали соглашения с зарубежными вузами по развитию академической мобильности и сотрудничеству в научной сфере. Самыми старыми и рейтинговыми частными вузами страны являются Американский университет Бейрута, основанный в 1866 г., и Университет Святого Иосифа, основанный в 1875 г. Частные вузы не имеют государственного финансирования и пополняют свой бюджет за счет оплаты за обучение, пожертвований и подарков (в виде строительства объектов кампуса), а также различных программ сотрудничества с другими странами и университетами, которые вузы развивают самостоятельно. При этом, например, в Американском университете Бейрута есть свой медицинский центр, который функционирует как больница и принимает пациентов на платной основе.

Единственным государственным вузом Ливана является Ливанский университет, основанный в 1951 г., его академическая и административная автономия регулируется законом 1967 г. В Ливане прямое государственное финансирование высшего образования не превышает 0,5% ВВП, что ниже среднего показателя по странам ОЭСР. В связи с развитым частным сектором в высшем образовании, расходы семей на образование сильно превышают затраты государства на образование. При этом единственным реципиентом государственного финансирования стал Ливанский университет.

Несмотря на то, что Ливан не является частью Болонского процесса, многие университеты начали вводить некоторые его принципы с начала 2000-х гг. Это обусловлено прежде всего открытостью ливанского образования, спросом со стороны студентов и заинтересованностью в международном сотрудничестве. Согласно статистике ЮНЕСКО, преобладающее большинство студентов, выезжающих из Ливана за границу для получения образования, направляется во Францию (4 582 человек), далее с большим отрывом следуют ОАЭ (1 522 человека), США (1 395 человек) и Саудовская Аравия (1 315 человек). Такая статистика не удивительна — французская система образования оказала большое влияние на формирование ливанской, во многих учебных заведениях преподавание ведется на французском языке, а у некоторых ливанцев есть второй французский паспорт. Более того, многие студенты питают надежду на будущую эмиграцию или более высокооплачиваемую работу за границей. Это связано не только с ливанской ориентацией на Европу, но и с экономической ситуацией, растущим уровнем безработицы, особенно среди людей, получивших высшее образование. Вдвойне актуальными подобные настроения становятся в свете объявления премьер-министром С. Харири «чрезвычайного экономического положения» и финансового кризиса, порождающего страхи у населения по поводу девальвации ливанского фунта и роста цен.

Возможности для России

С 30 сентября по 6 октября 2019 г. в Сирии и Ливане прошла Ближневосточная выставка российских университетов. Организатором выступил Российский центр науки и культуры (РЦНК) в Бейруте. В выставке приняли участие 19 высших учебных заведений из восьми регионов России. Презентация вузов и предлагаемых ими специальностей прошла в Дамаске, Латакии (Сирия), Триполи, Бейруте, Тире и Батруне (Ливан).

По словам директора РЦНК в Бейруте В. Зайчикова, «результаты проведения выставки можно оценить как успешные, в первую очередь основываясь на большом количестве возможных будущих абитуриентов, посетивших ее просветительские мероприятия. В Сирии ее посетили 2 800 человек, а в Ливане более 3 500. Программа выставки была составлена с учетом работы по трем основным направлениям: 1) увеличение количества контингента иностранных обучающихся в России и как следствие наращивание несырьевого экспорта нашей страны. 2) наращивание иностранных вузов-партнеров, создание эффективно работающих международных научно-образовательных коллективов и совместных образовательных программ. 3) увеличение количества проектов по разработке совместных результатов интеллектуальной деятельности и их внедрению в экономику России, Сирии и Ливана». Как заметил В. Зайчиков, «продвижение российской науки и образования за рубежом является одним из важнейших инструментов мягкой силы. Результаты работы на данном направлении имеют отсроченный результат, но вместе с тем менее зависят от изменений текущей внешнеполитической конъюнктуры».

Это вторая подобная выставка, проводимая в Сирии и Ливане. Говоря о результатах Первой ближневосточной выставки российских университетов, проведенной Россотрудничеством в 2018 г., В. Зайчиков отмечает «увеличение количества ливанских студентов в отечественных вузах на 15% в 2019 г. В числовом выражении — это дополнительные 110 студентов из Ливана, отправившиеся на учебу в Россию в этом году на коммерческой основе. Исходя из статистических данных, каждый иностранный студент в среднем тратит в нашей стране около 10 000 долларов в год. С учетом средней продолжительности обучения 6 лет только они принесут в нашу экономику дополнительные 6 000 000 долларов. И это только экономический показатель, а есть еще и продолжительный положительный внешнеполитический эффект».

Сегодня заметны перспективы продвижения российского образования в странах региона. Во-первых, это связано с растущим спросом на специалистов, необходимых для восстановления разрушенной войной инфраструктуры. За восемь лет конфликта в Сирии образование понесло большие потери, а вместе с оттоком квалифицированных кадров это привело к падению человеческого капитала страны. Как бы ни были важны инвестиции в восстановление инфраструктуры и экономики, улучшение качества образования — долгосрочный вклад в будущее страны. Во-вторых, в условиях экономического кризиса и дороговизны традиционных направлений для получения образования в Ливане российские отраслевые и классические вузы представляются неплохой альтернативой, учитывая, что их дипломы признаются за рубежом.

При этом для Сирии российское направление представляется естественным в условиях ограниченности доступа сирийцев к образованию в западных странах в связи с санкциями. Россия развивает стипендиальные программы для специалистов разных уровней подготовки в сирийских вузах. Это направление работы необходимо, также как и сотрудничество в области повышения квалификации преподавателей. Для Ливана наиболее актуальным является привлечение контрактных студентов. Некоторые российские вузы начинают предлагать программы на английском языке, что привлекательно для ливанских абитуриентов, многие из которых в школе учились на английском и не хотят тратить год на подготовительный курс русского языка.

В Сирии и Ливане характер спроса на образовательные услуги различается, однако российским университетам пока есть что предложить, отвечая при этом не только экономическим, но и внешнеполитическим интересам страны. Тем не менее российское образование не должно превращаться в дешевую альтернативу образованию на Западе. Столичным и региональным вузам необходимо адаптировать учебный процесс для иностранцев, поддерживая, а в идеале и улучшая общее качество образования. И это входит в зону ответственности как самих вузов, так и государственной политики в этой сфере. Выпускники высших учебных заведений становятся основой горизонтальных прямых связей между обществами разных стран, что необходимо для развития, например, экономических отношений не только на уровне крупных корпораций, но и частного среднего и мелкого бизнеса. Подобные связи создают прочную основу межгосударственных отношений и в длительной перспективе представляются намного более устойчивыми и важными, чем отдельные политические решения.

Наталья Беренкова, К.и.н., Институт международных отношений и мировой истории ННГУ им. Н.И. Лобачевского