Приграничный конфликт Таджикистана и Киргизии – геополитическая воронка для России

Вооруженный приграничный конфликт Киргизии и Таджикистана нельзя рассматривать в отрыве от геополитических процессов, происходящих в Центральной Азии. Таково мнение большинства экспертов, анализирующих ситуацию в регионе.

Напомним, что конфликт начался в районе водораспределительного пункта "Головной" в верховьях реки Исфара, который обе страны считают своей территорией. Сообщалось, что граждане Таджикистана заблокировали автодорогу, которая соединяет два района Киргизии, а киргизская сторона заблокировала дорогу в таджикский анклав Ворух. Сначала граждане перебрасывались камнями, потом открыли друг по другу огонь из охотничьих ружей, а когда подтянулись военные, в дело пошли автоматическое оружие и миномёты. Счёт идет на как минимум полторы сотни раненых и несколько десятков погибших. 

В первый день мая бои вроде бы прекратились. Конфликт, судя по всему, носил спонтанный характер и стал неожиданностью для властей. Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил, что готов помочь восстановить взаимное доверие. По словам пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Пескова, Владимир Путин готов стать посредником в разрешении конфликта Киргизии и Таджикистана.  

Однако, по мнению экспертов, так просто проблему не решить. На границе двух стран масса спорных участков – из примерно 980 км в процессе делимитации и демаркации описано около 580 км. И ни одна из сторон не хочет уступать, поскольку в территориальном вопросе любая уступка кажется изменой родине. Так что, по пессимистичным прогнозам, конфликт так или иначе возобновится. 

Ряд экспертов полагает, что вода — это вообще лишь формальный повод. Дело в претензиях Таджикистана на новые земли.  Население республики после гражданской войны растёт. А вот киргизы из приграничных областей уезжают. А таджики якобы скупают свободные площади, регистрируя сделки в своих органах власти, чтобы потом заявлять, что эти территории принадлежат Таджикистану. 

Эксперты, кроме того, упоминают про так называемую «тропу контрабанды», с которой кормятся кланы по обе стороны границы. Судя по всему, поток грузов не останавливается. И возможно, что в основе кризиса лежат именно интересы трансграничной преступности.

Военные эксперты считают, что итог войны «один на один» не предопределён, поскольку военные потенциалы сторон примерно равны. Однако есть и различия. Киргизии достались после падения СССР вполне боеспособные части и обширный арсенал. У Таджикистана такого наследства нет. По танкам, артиллерийским системам и тяжелым минометам киргизы ощутимо опережают таджиков. По БМП и БТР существуют разные оценки, но боеспособные машины примерно равны по количеству. Однако тяжелая техника в горных условиях имеет ограниченные возможности, в отличие от средств артиллерийской и минометной поддержки пехотных подразделений.

В численности сухопутных войск Киргизия также имеет преимущество — 11 тысяч против 8 тысяч человек. Единственно, в чем Таджикистан превосходит Киргизию — в мобилизационном потенциале. Важно также, что таджикская армия комплектуется из уроженцев различных областей, население которых со времен гражданской войны 90-х имеет массу взаимных претензий.

Так что чаша весов на стороне Киргизии. Но вряд ли стороны останутся в одиночестве. Таджикистан может опираться на Иран и племена сородичей в Афганистане. Киргизию поддержит Турция (и тогда конфликт может перерасти уже в конфессиональную сферу — сунниты против шиитов). Кроме того, в конфликт неизбежно вмешается Узбекистан, также имеющий интересы в распределении водных ресурсов и исторически тяготеющий к Таджикистану на фоне давних претензий к Киргизии. В свою очередь вовлеченность Ташкента вызовет реакцию Алма-Аты с целью оказать поддержку родственным киргизам. Между тем, армия Казахстана, самая мощная в регионе, превосходит совокупный оборонный потенциал и Узбекистана, и Таджикистана. Таким образом, кризис разрастётся до регионального масштаба. 

Особая роль в этой истории принадлежит Анкаре. Она сейчас проявляет самую демонстративную озабоченность происходящим на таджикско-киргизской границе. Одновременно Турция наращивает своё военное присутствие в Центральной Азии. Только за последнее время она провела совместные военные учения с Узбекистаном, ратифицировала военные соглашения с Узбекистаном и Казахстаном. Сейчас Турция добивается включения Туркменистана в свой военно-политический блок - Тюркский совет. Эксперты отмечают единственную центральноазиатскую страну, в которой военные интересы Турции не столь выражены – это Киргизия. Нет сомнений, что на фоне кризиса Турция попытается увеличить свой геополитический вес в регионе. 

При этом ряд экспертов видит за этой историей интересы Запада, который пытается разжечь «огненное кольцо» вокруг России – и в Центральной Азии, и в Восточной Европе. В частности, расширить локальный конфликт до цивилизационного, связанного со столкновением персидского и тюркского векторов силы. К месту пришелся и формальный вывод американского и британского контингентов из Афганистана, который активизирует новые военно-политические схемы взаимодействия. 

В общем, по мнению аналитиков, таджикско-киргизский вооруженный конфликт - не просто попытка преодоления старых территориальных трений, но «геополитическая воронка», в которую затягиваются все большее число игроков глобальной политики.

Между тем, естественным медиатором, заинтересованным в погашении конфликта, является Россия, имеющая военные базы в Таджикистане и Киргизии. Кроме того, она же является гарантом стабильности в регионе в рамках ОДКБ. Эксперты полагают, что сейчас российского влияния хватит, чтобы погасить разгорающийся огонь. Но это история с отложенными последствиями.  Поэтому Москве надо быть готовой ко всяким неожиданностям.

По мнению некоторых экспертов, это хороший повод задуматься о переформатировании ОДКБ, о заключении новых союзов с ключевыми игроками. Во всяком случае, Центральную Азию недаром называют «мягким подбрюшьем» России. Пустить дело в регионе на самотёк – слишком рискованный и непростительный для Москвы шаг, прямо влияющий на внутриполитическую стабильность и даже само существование российского государства.

Источник