В начале XX века в Средней Азии (в том числе в Казахстане) орудовали радикально-исламистские банды басмачей, целью которых было отделение Туркестана от Советской России и создание Исламского государства* Туркестан.
«Как-то тихо и почти без скандалов произошел отказ и идеи-фикс #Асаддолженуйти»
Военную и финансовую помощь исламистам оказывали турецкие панисламисты организатора геноцида армян Энвер-паши и мировой гегемон того времени Британская империя.
После ряда крупных военных поражений зимой-весной 1920 года один из основных лидеров басмаческого движения Мадамин-бек признал советскую власть и присоединил свои отряды к РККА.
В конце концов, на какой пролетариат в феодальном Туркестане могла опереться советская власть? Именно поэтому, очень упрощая ситуацию, лояльные беки были названы пролетариатом, а нелояльные – буржуями и пособниками империализма.
На востоке, который, как известно, дело тонкое, вопросы решаются только так. Ну и конечно с помощью привлечения к управлению местных кадров.
Вся эта история буквально встала у меня перед глазами, когда я читал новости из Астаны, с конференции по урегулированию сирийского кризиса. Судите сами.
Казахстан, как площадка для урегулирования, Исламское государство (правда, слава Богу, пока не в Туркестане), шедшая до недавнего времени поддержка джихадистов со стороны грезившего младотурками Эрдогана и мирового гегемона в лице США, Фрунзе XXI века в виде ВКС РФ и конечно «умеренные» боевики, побежавшие договариваться сразу после поражения в Алеппо.
Давайте посмотрим, в каких внешнеполитических обстоятельствах развернулись переговоры.
После едва не удавшегося государственного переворота в Анкаре, в организации которого в той или иной степени торчали американские уши с серьгами суфийских таррикатов, недавний ястреб-русофоб Эрдоган оставил в прошлом авантюры в духе Энвер-паши.
Как-то тихо и почти без скандалов произошел отказ и идеи-фикс #Асаддолженуйти. Тем более, сам сирийский лидер вполне однозначно дал понять, что его отставка не является неразрешимым вопросом, но только после обеспечения территориальной целостности Сирии. Ведь без этого невозможно провести референдум об изменении в конституции, а значит невозможно и снять президента.
Серьезных протестов ни с одной стороны мы не услышали – один камень преткновения разрушен. Конечно, туркам надо сохранить лицо, поэтому на переговоры не допустили курдов (пока что), а также за нарушение перемирия была раскритикована Хезболла. Однако и здесь есть «но».
Коль скоро есть необходимость разобраться с Хезболлой, по словам министра иностранных дел Турции Мевлюта Чавушоглу: «активная вовлеченность Ирана критически важна для будущего режима прекращения огня». Турки согласны на участие в трехсторонней комиссии по урегулированию своего главного регионального конкурента и этого пока вполне достаточно.
Асад не доверяет туркам, «умеренные» боевики не доверяют Ирану. В данных обстоятельствах Россия по факту становится единственным гарантом и связующим звеном, который устраивает всех.
Да и США после избрания президентом Дональда Трампа заняли выжидательную позицию и отправили на переговоры лишь посла в качестве наблюдателя.
Главное, что администрация Трампа уже недвусмысленно намекнула, что ИГ* – не ее проект, Обама зря поставлял оружие террористам, при уходе Асада его место может занять коллективная Аль-Каида, и даже не исключены совместные военные операции США с ВКС РФ.
Сложным вопросом из-за обамовский ядерной сделки для Трампа остается Иран. Кроме того, «умеренные» заявили о том, что пойдут на размежевание с Джебхат-ан-Нусрой только после вывода иранских военных контингентов из Сирии, что сам Иран делать категорически отказывается.
Впрочем, история гражданских войн (в том числе и современной украинской) показывает, что непримиримый агрессор превращается в трепетную лань сразу после очередного военного поражения. Поэтому, если это потребуется, отношение боевиков к Ирану изменить в лучшую сторону вполне возможно, методы известны.
Отделить же мух от котлет, т.е. «умеренных» от «неумеренных» или «пролетариат» от «буржуазии» (как в Туркестане в начале XX века) – дело принципиальное и архиважное. Потому данный пункт, помимо обеспечения территориальной целостности Сирии, оказался центральным в итоговом коммюнике.
Как будет технически организовано размежевание, мы не знаем, но кое-какие предположения сделать можно.
Опыт товарища Фрунзе как бы намекает. Да и в современной российской истории подобная классическая технология уже была крайне успешно применена в ходе чеченских войн.
Ведь ни для кого не секрет, что уважаемый политик, крупный государственный деятель и патриот Рамзан Кадыров во время Первой чеченской войны сражался на стороне своего отца муфтия Ичкерии Ахмат-Хаджи Кадырова, бывшего одним из лидеров джихадистско-сепаратистского движения в Чечне.
Однако рост ваххабизма (по аналогии с ИГ сегодня), непримиримо относившегося к исповедавшемуся Кадыровыми суфизму (таррикат Кадирия) побудил их в 1999 году перейти на сторону федеральной власти.
Далее Рамзан Ахматович договаривался с «умеренными» боевиками о переходе их на сторону законных властей (к 2003 «умеренные» составили службу безопасности президента Чечни), а «неумеренных» безжалостно уничтожал.
В результате сегодня мы имеем Чечню как один из самых спокойных и динамично развивающихся регионов Северного Кавказа.
Кто станет таким Кадыровым в Сирии, вопрос открытый. Возможно, распиаренный в последнее время представитель группировки «Джейш-аль-Ислам» Махаммед Аллуш, а может быть и не он.
Суть не в конкретной фамилии, а в том, что в мире сложились уникальные условия для прекращения многолетней сирийской бойни, у России есть уникальный и успешный опыт успокоения Ближнего Востока и Средней Азии, что, безусловно, высвободит силы и ресурсы для более активного вовлечения в миротворческий процесс в других, куда более близких Москве, регионах.
Оценили 24 человека
24 кармы