В Дагестане и Ингушетии продолжается сбор средств для передачи семьям погибших и пострадавших при нападении на прихожан Свято-Георгиевского храма в Кизляре. Ранее сообщалось, что глава правительства Дагестана Артем Здунов распорядился выделить семьям жертв теракта по 500 тысяч рублей. Председатель парламента Дагестана Хизри Шихсаидовзаявил, что аппарат Народного собрания республики готов отдать семьям жертв и пострадавших свой однодневный заработок. Также о готовности помочь материально, по его словам, заявили депутаты республиканского парламента.
Несмотря на то, что с момента трагедии прошло уже несколько дней, жители Кизляра до сих пор крайне эмоционально реагируют на воспоминания как о событиях 18 февраля, так и о последующих похоронах погибших.
Цветы на ветру
20 февраля в Кизляре был объявлен днем траура. В городе приспустили государственные флаги России и Дагестана, отменили все развлекательные мероприятия и программы на местных телестудиях и радио.
В храм Георгия Победоносца, у стен которого в Прощеное воскресенье развернулась кровавая драма, проститься с погибшими пришли тысячи кизлярцев. В скорбном молчании текла людская река мимо фотографий Веры Моргуновой, Людмилы Щербаковой (Леуткиной), Ирины Мелькомовой, Веры Блинниковой и Надежды Терлиян. Зябли на ветру принесенные цветы…
Напомним, что 18 февраля вооруженный охотничьей двустволкой Халил Халилов совершил нападение на православный храм. Следствием действий 22-летнего преступника стала гибель пятерых пожилых женщин и ранения еще четверых человек, включая бойца Росгвардии и сотрудника полиции. Сам Халилов был ликвидирован правоохранителями.
Впоследствии достоянием прессы стала информация о том, что Халилов присягнул на верность «Исламскому государству»1 (террористическая организация, запрещенная в РФ). Более того, боевики ИГ1 уже взяли на себя ответственность за совершенное в Кизляре преступление, а Следственный комитет РФ рассматривает теракт в качестве одной из версий произошедшего…
Похожий алгоритм
С просьбой прокомментировать случившуюся в Кизляре трагедию Федеральное агентство новостей обратилось к заместителю генерального директора (на общественных началах) Института национальной стратегии Александру Костину.
— Александр Николаевич, трагедия в Кизляре — это случайность или закономерность?
— Кизлярская трагедия — это очередное подтверждение того, насколько опасна сетецентрическая модель исламистского терроризма, продвигающая не просто террористическую идеологию, а радикальную франшизу под маркой ИГ. Если ранее ключевым действием террористов был «джихад» в Сирию, то сейчас — стратегия малых групп или террористов-одиночек. Наиболее выпукло данная тенденция проявилась в Европе. Вспомните, например, тот же теракт в Ницце или взрыв на британском стадионе «Манчестер Арена». Ныне очень похожий алгоритм действий джихадисты пытаются перенести и на территорию РФ, но под новым, ранее неизвестным углом.
— Что вы имеете в виду?
— Очень важным нюансом в событиях 18 февраля является религиозный подтекст. Если мы обратимся к истории совершенных в Российской Федерации терактов, то обнаружим примечательную деталь. Сколь бы изуверскими ни были действия террористов, они никогда ранее не были направлены против отдельных религиозных групп.
— Зато на Ближнем Востоке и в Африке нападения на религиозные объекты — это обычная практика джихадистов.
— В истории современной России до Кизляра ничего подобного не было, за исключением актов индивидуального террора против религиозных служителей, так что к случившемуся следует отнестись максимально серьезно. Тем более что теракт Халилова следует признать успешным.
Удачный теракт?
Оспорить вывод Александра Николаевича непросто, ведь террорист сумел раздобыть ружье и боеприпасы к нему. Сумел с оружием беспрепятственно проникнуть в людное место и приблизиться к храму Георгия Победоносца. Смог начать стрельбу…
Причем, террорист не был чемпионом по стрелковым видам спорта, а также не пользовался автоматическим или полуавтоматическим оружием. Халилов вел огонь из двустволки, которую ему приходилось постоянно перезаряжать. И несмотря на это — большое количество жертв и пострадавших.
Безусловно, досконально разобраться в произошедшем — это прерогатива следствия… Но у сторонних наблюдателей при знакомстве с обстоятельствами трагедии неизбежно появляются вопросы к действиям кизлярской полиции. Судите сами.
Праздник, храм, масса людей… Там просто обязан был дежурить наряд. Где он находился и чем занимался, когда Халилов начал расстреливать прихожанок храма? Да, Халилов в итоге оказался ликвидирован. Но почему его, несущего ружье, не остановили еще на подступах к храму?..
Повторим вывод Александра Костина — с точки зрения террористов, акция Халилова может быть признана удачной. Неподготовленный стрелок сумел добраться до своих жертв и по ним результативно отстреляться.
И вновь слово нашему собеседнику:
— О чем стоит задуматься. Первое: сам факт произошедшего демонстрирует печальную констатацию уровня безопасности в Дагестане. Пятеро погибших и немалое число раненых при стрелке с охотничьим ружьем — это итог не в пользу полиции и общества. И к этому необходимо отнестись серьезно. ИГ и другие террористические исламистские группировки имеют обширный опыт массовых терактов против храмов и религиозных групп. Сейчас для ИГ вопрос стоит в том, как перенести этот опыт в Россию.
— Александр Николаевич, наверняка в своих дальнейших действиях джихадисты учтут опыт, полученный 18 февраля…
— Да, поэтому второе: нужно помнить, что и с «той стороны» выводы из произошедшего будут обязательно сделаны, и следующие «практические рекомендации» станут нести в себе опыт первого теракта. После одиночек приходят группы.
— Очевидно, это не все выводы?
— Третье: теракты подобного уровня несут в себе серьезную угрозу межконфессиональному и межнациональному миру в России. С ростом религиозного сознания на территории РФ растет и влияние религиозного уклада на общественные настроения — этот вопрос в нашей стране пока никто предметно не осмысливал.
Нужно признать, что Российская Федерация с годами становится менее светской, и религия, как социальный институт и мера социальной жизни, занимает все больше пространства в нашем мире. Увы, правильные выводы о новых тенденциях социальной жизни террористы, пусть и случайно, делают раньше нас.
— Мы рискуем вернуться во времена открытых религиозных войн?
— Нет, но угроза терактов подобного уровня велика. Допустим, своей новой целью какой-нибудь неофит ИГ выберет православный храм в Центральной России. Это может стать серьезным ударом по межрелигиозному консенсусу, сложившемуся в нашей стране.
Регион в перекрестье проблем
— Тогда почему первой подобной атаке подвергся храм не в Центральной России, а в дагестанском Кизляре?
— Думаю, что в этом сыграл свою роль как низкий уровень безопасности в Дагестане, так и уже сложившаяся в республике исламистская инфраструктура. Она далеко не вся состоит из террористов. Но, очевидно, опирается на поддержку достаточного количества сочувствующих.
— То есть, в Кизляре у Халилова шансы устроить бойню в храме были выше, чем в храмах Европейской части РФ?
— Именно так. Более того, я считаю, что недавно запущенная федеральным центром «антикоррупционная чистка» администрации Дагестана во многом стала следствием понимания факта неспособности последней противостоять угрозам, исходящим от ИГ.
— Последний и, возможно, самый важный вопрос. Ждать ли нам новых терактов, подобных тому, что произошел в Кизляре? Пора ли уже храмы и церкви, по аналогии со школами, причислять к объектам повышенной опасности, снабжая их «тревожными» кнопками и охраной?
— Повышенные меры безопасности в храмах и церквях точно не помешают. Что же до новых терактов… Могу предположить, что попытки их совершения, несомненно, будут предприняты, и в этом надо отдавать себе отчет. Военное поражение ИГ в Сирии, увы, отнюдь не означает полной ликвидации этой террористической организации. Скорее, происходит смена формы. В Сирии и Ираке ИГ выполнило свои цели и было оперативно «разобрано» — так же быстро, как и ранее было собрано. А наработанная социальная база, состоящая из многих сотен и тысяч фанатичных и хорошо подготовленных бойцов, их жен и даже детей, будет возвращаться в страны-«доноры».
— Очевидно, это относится и к России?
— Для России это очень серьезная угроза. И Дагестан в данном случае стоит на ее острие, как регион не только с неустойчивой и в ряде случаев откровенно слабой государственной инфраструктурой, но и как место, уроженцы которого массово воевали в рядах ИГ. А теперь столь же массово стремятся вернуться обратно.
Автор: Андрей Союстов
Оценили 4 человека
3 кармы