Безоговорочная капитуляция: почему Запад не может простить Красной армии взятие Берлина

16 апреля 1945 года советские войска начали наступление на столицу нацистской Германии. Красная армия проводила операцию без участия англо-американских войск, что вызвало негодование со стороны командования союзников. После окончания войны западные политики и историки будут обвинять Иосифа Сталина в обмане: советский лидер якобы нарушил союзнические обязательства, не раскрыв истинных планов штурма Берлина. В чём полуправда Запада и чем были обоснованы действия Москвы — в материале RT.

Сталин — Эйзенхауэру

Обвинения Запада основываются на ответе Иосифа Сталина на телеграмму Верховного главнокомандующего экспедиционными силами в Европе Дуайта Эйзенхауэра, которая была отправлена 28 марта 1945 года (кодовый номер SCAF-252). В ней американский генерал просил советского лидера уточнить задачи по дальнейшему наступлению.

1 апреля 1945 года Эйзенхауэр получил ответ. Сталин согласился с мнением генерала, который предлагал рассечь немецкие силы и соединиться на линии Эрфурт — Лейпциг — Дрезден (южнее Берлина примерно на 200 км).

«Берлин потерял своё прежнее стратегическое значение, поэтому советское главнокомандование думает выделить в сторону Берлина второстепенные силы», — написал Сталин. Также руководитель СССР сообщил, что главный удар по нацистам Красная армия планирует нанести во второй половине мая.

2 апреля Сталин подписал директиву о Берлинской наступательной операции. Дата штурма была назначена на 16 апреля. Разгромить нацистское логово было поручено 1-му Белорусскому, 2-му Белорусскому и 1-му Украинскому фронтам под руководством знаменитого полководца Георгия Жукова.

В собственных интересах

Историки спорят, как можно охарактеризовать действия Сталина. Высказываются мнения, что главнокомандующий Вооружёнными силами СССР намеренно дезинформировал американского коллегу. В России предпочитают говорить о военной хитрости, на Западе же поведение Сталина расценивают как обман.

Чтобы понять, чем руководствовался советский лидер, обратимся к контексту событий 70-летней давности. По мере приближения к Берлину между союзниками нарастали политические противоречия, и у советского командования были основания не доверять Эйзенхауэру и британскому премьеру Уинстону Черчиллю.

Москва не могла забыть запоздалое открытие Второго фронта, которое стоило жизней миллионам советских солдат и простых граждан. Англо-американские войска появились в Европе только в июне 1944 года при высадке в Нормандии, спустя три года после начала войны.

На тот момент передовые части Красной армии уже вели бои за восточноевропейские города. В Вашингтоне и Лондоне понимали, что дальнейшее промедление чревато «коммунистической оккупацией» большей части Европейского континента.

С 1941 года СССР просил открыть Второй фронт, но союзникам было невыгодно осуществлять сухопутное вторжение в Европу в период, когда Германия находилась на пике военного могущества и могла дать достойный отпор англосаксам.

США и Великобритания сосредоточились на борьбе с нацистами на морских просторах и в Северной Африке, попутно убеждая Москву, что это и есть обещанный Второй фронт.

Такое поведение соответствовало национальным интересам союзников СССР. Вашингтон и Лондон берегли человеческие и материальные ресурсы, воевали там, где немцы были слабее, и дезинформировали Советский Союз о своих реальных намерениях.

Весной 1945 года Великобритания и США откликнулись на призыв нацистского руководства о проведении переговоров по заключению сепаратного мира. Одновременно союзники разрабатывали операцию под кодовым названием «Немыслимое», которая предполагала план действий на случай войны с СССР.

Вашингтон и Лондон планировали бросить против Красной армии 10 немецких дивизий и потому не были заинтересованы в полном разгроме немецкой военной машины. Целью операции «Немыслимое» было недопущение проникновения советских войск в Западную Европу, а также их силовое вытеснение из Польши.

Главным «ястребом» в англо-американском тандеме был Уинстон Черчилль. Именно он поручил подготовить «Немыслимое». 31 марта 1945 года британский премьер призвал Эйзенхауэра не верить Сталину, независимо от его ответа, и развернуть наступление на Берлин.

«Я лично не считаю, что Берлин уже утратил своё военное и тем более политическое значение. Поэтому я бы в гораздо большей степени предпочёл придерживаться того плана, на основе которого мы форсировали Рейн, а именно — чтобы 9-я американская армия вместе с 21-й армейской группой продвинулись к Эльбе и дальше до Берлина», — написал Черчилль.

Плацдарм для наступления

Потерявший 27 млн граждан Советский Союз был настроен гораздо более решительно, чем союзники. 6 ноября 1944 года, выступая по случаю очередной годовщины Октябрьской революции, Сталин завершил свою речь фразой: «Добьём врага, фашистского зверя, в его логове, водрузим над Берлином наше Знамя Победы!»

Плацдарм для штурма нацисткой Германии был подготовлен в результате успеха Висло-Одерской стратегической операции (12 января — 3 февраля 1945 года). Красная армия освободила Польшу и вышла на левый берег Одера, до Берлина оставалось менее 100 км.

В 1964 году бывший командующий 8-й гвардейской армией (1-й Белорусский фронт) маршал Василий Чуйков высказал на страницах журнала «Октябрь» мнение, что советские войска могли взять Берлин уже в конце февраля 1945 года. Георгий Жуков в достаточно резкой форме опроверг утверждение Чуйкова.

Современные историки и военные аналитики полностью солидарны с мнением Жукова. В боях за Польшу погибли 600 тыс. советских солдат. Красной армии требовалось укрепить фланги, чтобы не попасть под контрудары нацистов. Поэтому в марте советские войска начали наступление в Чехословакии, Силезии и Восточной Пруссии.

Союзники в первый месяц весны провели Маас-Рейнскую и Рурскую операции, уничтожив крупную группировку противника на Западном фронте. К концу марта англосаксы, как и советские войска, находились в десятках километров от Берлина. Вероятно, для понимания дальнейших планов Москвы Эйзенхауэр решил отправить Сталину ту самую телеграмму SCAF-252.

По целому ряду причин Эйзенхауэр сильно сомневался в необходимости наступления на Берлин в апреле 1945 года. В районе немецкой столицы были сосредоточены более 200 дивизий и бригад. Город был прекрасно укреплён, бои пришлось бы вести за каждый дом.

В своих мемуарах генерал Омар Брэдли оценивал вероятные потери в случае штурма Берлина в 100 тыс. человек. Для США это была непомерная плата за триумф. За всю Вторую мировую войну были убиты более 400 тыс. американцев, из них около 200 тыс. — в Европе.

План Эйзенхауэра, предложенный Сталину, предполагал расчленение Северной и Южной Германии. Американцы заметно осторожничали из-за пропущенных от нацистов контрударов в ходе Арденнской операции на юго-западе Бельгии (16 декабря 1944 — конец января 1945 года).

Главный научный сотрудник НИИ Военной академии Генерального штаба ВС России полковник Мирослав Морозов полагает, что американская разведка переоценивала возможности нацистов. Нежелание угодить в мясорубку заставляло союзные войска тщательно продумывать планы по наступлению.

В начале апреля 1945 года Брэдли заявлял американским журналистам, что война с Германией окончательно завершится только весной 1946 года. Правда, не исключено, что слова генерала тоже были военной хитростью с целью дезинформировать советское командование.

Оправданные меры

В противоположность осторожным американским генералам Черчилль предсказывал разделение Европы с крахом последних очагов сопротивления нацистов. По его мнению, нельзя было давать в руки советской пропаганды такой козырь, как освобождение столицы Германии.

Черчиллю не удалось переубедить Эйзенхауэра, но на информационном фронте Запад всё же достиг желаемого эффекта. Согласно современным соцопросам, лишь 10—13% жителей Западной и Центральной Европы считают, что главный вклад в разгром нацизма внёс СССР. 70 лет назад такую точку зрения разделяли более половины европейцев.

Обида Запада за «обман» со стороны Сталина отразилась в утверждениях, что Красная армия взяла Берлин беспощадным по отношению к гражданскому населению способом. В частности, говорилось, что в ходе артподготовки и бомбардировок погибло много мирных жителей и что этих потерь якобы можно было избежать.

Полуправда Запада состоит в том, что в столице Германии после обстрелов Красной армией действительно не осталось ни одного целого здания. Однако советское командование было вынуждено сровнять город с землёй.

Весь Берлин представлял собой один большой укрепрайон. Едва ли не на каждой улице было несколько огневых точек противника, укреплённых бетонными блоками. Город был опутан сетью подземных коммуникаций, которые позволяли перебрасывать войска и укрываться от обстрелов. Входить в Берлин без мощнейшей артподготовки было бы безумием.

Кроме того, гитлеровские генералы мобилизовали всех, кто мог держать в руках винтовку, включая детей и стариков. Население тешили надеждой на скорый сепаратный мир с англосаксами и призывали оказать максимальное сопротивление коммунистам.

С 16 по 24 апреля Красная армия окружила основные группировки вермахта, исключив возможность их прорыва к Берлину. Кольцо вокруг столицы Германии замкнулось 25 апреля. Советским войскам противостоял гарнизон в 200 тыс. человек. Плотность обороны Берлина усиливалась по мере продвижения к центру. Так, бои за Рейхстаг, на который было водружено Знамя Победы, шли два дня.

С 16 апреля по 8 мая погибли 78 тыс. советских солдат (напомним, Брэдли оценивал потенциальные потери в ходе штурма Берлина в 100 тыс. человек). Нацисты потеряли 395 тыс. человек. СССР заплатил дорогую цену за освобождение Берлина. Однако, судя по соотношению потерь, все меры, принятые советским командованием, были оправданы.

Алексей Заквасин, Кристина Хлусова