Народ злит руководство своей бедностью

На сведения о том, что уровень жизни продолжает снижаться, начальственный круг отвечает глубоким недоумением.

Доходы рядовых россиян уверенно идут вниз. Если в целом за 2015 год реальная зарплата, по приукрашенным официальным подсчетам, уменьшилась на 9,3%, то в январе—феврале 2016-го она была на 3,1% ниже, чем год назад. И это при том, что январь—февраль 2015-го сами были временем резкого спада заработных плат.

Что же касается реальных располагаемых денежных доходов на душу населения, вычисляемых с исключением сезонного фактора, то в феврале они впервые стали ниже 90% от уровня, среднего за 2013 год. Кривая этих доходов почти бесперебойно идет вниз с октября 2014-го. При сохранении таких же темпов спуска к концу нынешнего года уровень доходов может оказаться лишь немногим выше 80% от предкризисного максимума. Повторю, что статистика приукрашена, и реальная картина еще серьезнее.

Сведения, поставляемые всеми категориями экспертов и исследователей, говорят о распространении в массах депрессивных настроений, об удручающих переменах в поведении людей на потребительском рынке и общем росте понимания, что кризис будет долгим.

Появились и несомненные признаки того, что новый виток снижения уровня жизни начинают замечать даже в Кремле. И вот что говорят народу с властных вершин: «Прошу и дальше принимать самые строгие меры к организациям, которые задерживают зарплату, социальные пособия, — заявил Владимир Путин на совещании с сотрудниками Генпрокуратуры. — И, конечно, под особым контролем должна находиться ситуация на предприятиях, где планируются сокращения штатной численности».

Как видите, рецепт у главы государства всего один, но зато очень хорошо знакомый: пусть силовики присмотрят за нанимателями, чтобы поменьше увольняли людей.

Силовикам, конечно, не привыкать присматривать, это их profession de foi. Но в плохих экономических ситуациях (а нынешняя становится все хуже) необходимо сделать как раз наоборот. Не удерживать людей на прогоревших предприятиях, затягивая и углубляя этим кризис, а напротив — облегчать им смену работы, платить реальные пособия тем, кто ее ищет, помогать освоить специальности, на которые есть спрос, упразднять все, что мешает работникам перемещаться из депрессивных поселений в успешные.

Загвоздка в том, что ни одну из этих задач силовикам не поручишь, они ничего такого не умеют. Ну, а гражданских своих чиновников наше первое лицо всерьез не принимает.

И ведь правильно делает. Стоит только послушать социального вице-премьера Ольгу Голодец. Недавно выяснилось, что она тоже слыхала о наличии проблем у подданных: «У нас обозначается очень резкое падение доходов. Резкое — и по реальному уровню заработной платы, и вообще доходов». Голодец не только знает об этом, но и располагает целой программой из двух пунктов.

Во-первых, нужно силами бюрократической машины подправить, как она выразилась, «системы оплаты труда» в рыночном секторе. Насколько можно понять, подправить в пользу бедных. Этот тезис находится в полной гармонии с путинской идеей бросить силовиков на борьбу с увольнениями. И хотя Голодец рекомендует осуществить свой план через тройственный пакт бюрократии, бизнеса и независимых шмаковских профсоюзов, но, право же, какой-нибудь толковый прокурор, успевший уже вникнуть в политику найма и увольнений на частном предприятии, которое к нему прикрепят, играючи наведет там порядок и с оплатой труда.

Правда, скептики могут напомнить социальному вице-премьеру, что в напрямую ей подведомственных учреждениях государственного сектора дела со справедливостью оплаты обстоят неважно, да еще и ухудшаются. Например, вопреки легендарным «майским указам», зарплаты медиков и учителей не только не достигли средних по экономике, но и увеличивают свое отставание. В январе 2016-го заработные платы в образовании составили 80% от средних заработков в обрабатывающей промышленности (годом раньше было 84%), а в медицине — 92% (было 93%). Но неудача на собственном участке ответственности — отличный стимул для вторжения на чужие участки.

Из этого, помимо прочего, вытекает и второй пункт программы по борьбе с бедностью от Ольги Голодец — отменить, наконец, накопительный компонент государственной пенсионной системы, и так уже-де факто замороженный. А высвободившиеся деньги (включая, видимо, и средства, которые были собраны еще до нынешней заморозки) передать, наконец, социальному блоку безо всяких двусмысленностей и оговорок. Нашелся даже научный аргумент: «Напомню, что граждане Российской Федерации в накопительной системе за прошлый год потеряли более 200 млрд руб., и у нас сегодня не определен источник, кто и когда возместит эти деньги».

И тут выяснилось, что лучше было обойтись без аргументов. Конкурирующие ведомства, у которых свои виды на накопительные взносы (это ведь те самые «длинные деньги», которые делят между собой опекаемые ими магнаты), сразу подняли умозаключения Голодец на смех.

Минэкономразвития опровергло слова о том, что оно якобы уже согласилось на окончательную отмену накопиловки. Центробанк, нарушив обычное свое многозначительное молчание, выпустил заявление: «Данные о потерях от инвестирования пенсионных накоплений в размере 200 млрд руб. неверны. По итогам 2014 года граждане, пенсионные накопления которых управляются НПФ, получили суммарный доход в размере более 60 млрд руб., что соответствует годовой доходности 5,5%». А представители НПФ, менее связанные политкорректностью и более сильно задетые, заговорили об «очередной клевете» и «безответственной политике» социального блока правительства.

Безответственность и невежество действительно очевидны. Но очевидно также и то, что накопительная система в том виде, в каком она у нас существует, вовсе не обещает барышей будущим пенсионерам. Ведь годовой доход величиной 5,5% был куда ниже инфляции в соответствующем году. Оскудение всех звеньев пенсионной системы — часть поднимающейся волны бедности.

Впрочем, это проблема стратегическая. Что же касается дел сиюминутных, то госпоже Голодец пришлось поспешно отступать, прокладывая дорогу сквозь толпу журналистов со словами: «Коллеги, можно я воздержусь от комментариев».

Попытка социального блока сформулировать способы борьбы с бедностью обернулась конфузом буквально в тот же день.

И лишь один человек в этой сумятице сумел кое-что сделать для поднятия уровня жизни народа. Вы не поверите, но это был Дмитрий Медведев. Именно он несколько дней назад своим постановлением понизил величину прожиточного минимума на 221 руб. После нескольких снижений подряд эта величина составляет теперь 9452 руб. против 10017 руб. во втором квартале 2015-го. На фоне четко выраженного роста стоимости жизни в реале, действия нашего премьера являются серьезным вкладом в улучшение казенной статистики бедности. Или, что-то же самое, в сокрытие реальных ее масштабов.

Все перечисленное в совокупности является реакцией наших верхов на дошедшие до них слухи, что народ не только беднеет, но еще и начинает осознавать этот факт. Раздраженное пустословие. Ничегонеделание и желание замаскировать проблему — вот такая примерно на сегодня реакция.

Удивительно ли, что она именно такова? Нет.

Доводы о том, что надо временно пострадать ради державного ренессанса, уже пускались в ход в позапрошлом году. Повторить их сейчас, заменив слово «временно» словом «навсегда», не совсем удобно. Не поймут. Так не договаривались. А других аргументов, объясняющих рядовым людям необходимость непрерывного затягивания на них поясов, у начальства нет.

Давно уже нет у него и управленческих навыков, и даже просто идей, позволяющих откликнуться на растущие народные проблемы осмысленными действиями. Вот и остается злиться, недоумевать, манипулировать статистикой и тянуть время, декламируя приевшиеся заклинания.

Сергей Шелин