Сейчас, когда страсти после "внезапного турецкого вторжения" 24 августа в Сирию немного улеглись, самое время проанализировать изменившиеся реалии затянувшегося сирийского конфликта.
Первое о чем необходимо упомянуть, это то, что даже поверхностный анализ последних событий в Северной Сирии показывает, что пересечение турецкой армией сирийской границы, это еще не полномасштабное вторжение, о котором еще несколько дней назад кричали заголовки крупнейших масс-медиа. Кстати совершенно аналогичная ситуация была и с "вторжением" в Ирак в декабре 2015 г. Подобный вывод можно сделать хотя бы из того, что слишком мало турецких сил задействовано в операции "Щит Ефрата". Вполне очевидно, что Анкара ставит своей неофициальной целью войну с курдскими вооруженными формированиями "чужими руками", а именно "руками" ССА и других группировок, в т.ч. туркоманских. Впрочем это не отменяет того, что ограниченный турецкий контингент всячески будет поддерживать наступление "зеленых" на Эль-Баб. При этом не стоит ждать от Анкары введения основных сил турецкой регулярной армии. Так далеко Анкара заходить явно не собирается, по крайней мере, пока.
Официальные цели уже обозначены и артикулированы турецким руководством - обезопасить свою границу, ослабить SDF и спасти от разгрома деморализованную ССА, которая в последнее время терпит неудачу за неудачей.
Вмешательство Турции было неминуемым с самого начала гражданской войны в Сирии, т.к. для правительства Эрдогана это фактически вопрос сохранения Турции в ее нынешнем виде. Здесь нет никакого преувеличения. В случае, соединения двух курдских анклавов (с центрами в г Африн и Эль-Камышлы) , т.е. фактического оформления Рожавы в ее декларативных границах (а после взятия 12 августа Манбиджа такая цель казалась вполне достижимой), Анкара теряла бы любые рычаги воздействия на сирийскую ситуацию и фактически теряла контроль над собственной восточной границей, угроза которой исходила бы как со стороны сирийского, так и турецкого Курдистана. Благо в отличие от вполне оппортунистической Демократической партии Курдистана Масуда Барзани, Демократический союз (ДС) и Рабочая партия Курдистана (РПК) имели много точек соприкосновения, а главное - опыт совместных боевых действий. Удержать в таком случае турецкую границу просто не представлялось возможным, особенно в условиях местного горного ландшафта, способствующего ведению партизанской войны.
Однако при осознании такой серьезной опасности нельзя не отметить, что правительство Р. Эрдогана действовало достаточно осторожно, принимая в расчет международное общественное мнение и текущую политическую ситуацию. Анкара учитывала интересы с западной и "восточной" (Россия, Иран, Сирия, Хэзболла) коалиции. Только получив фактическую отмашку (скорее всего в виде молчаливого согласия) от Вашингтона и Москвы, об этом можно судить по резкому возрастанию дипломатической активности, а проще говоря - долгим переговорам на уровне президентов, глав правительств и министров внутренни дел, турецкое военное руководство перешло к активным боевым действиям.
Теперь обратимся к главному вопросу - почему такое развитие событий стало возможно именно сейчас? Опять, же на мой взгляд ответ более чем очевиден и лежит на поверхности. Атака на проправительственные Национальные силы обороны (СНО) в Эль-Хасеке 18 августа повлекла последующее вторжение турецкой армии. "Асаиш" (скорее всего по подсказке американских советников, о чем можно судить по тщательной и закрытой подготовке курдских Отрядов народной самообороны (YPG) и последующей реакции представителей Госдепартамента) была предложена операция по захвату сирийского анклава в Эль-Хасеке, сыгравшая роль своего рода наживки. Фактически это повлекло нарушение баланса сил и последующее кардинальное изменение ситуации, разумеется, не в пользу Демократического союза. Лишившись в одночасье поддержки (или если хотите - благожелательного нейтралитета) России, Сирии (Б.Асада), Ирана и Хезбаллы, Демократические силы Сирии оказались в очень непростой ситуации войны сразу на 3 фронта. Тем самым они собственными недальновидными действиями предоставили турецкому правительству долгожданный повод вмешаться в ситуацию и осуществить запланированное вторжение, не опасаясь жесткого ответа со стороны обеих коалиций. Более того само вторжение скорее всего было согласовано с Москвой, Вашингтоном, Тегераном и Дамаском. Об этом можно судить по достаточно вялой реакции российского, сирийского и иранского МИДа, а также резко возросшей в последнее время дипломатической активности Анкары.
Добившись решения своей главной задачи, а именно - фактического разрушения неформального альянса правительства Сирии и ДСС на почве противостояния ИГ и исламистским группировкам, Государственный департамент резко изменил свою позицию по "курдскому вопросу", устами вице-президента Джо Байдена призвав к отводу курдских формирований за Ефрат. Хотя американские ВВС еще две недели назад активно поддерживали операцию YPG в Манбидже. В этой связи особо примечателен тот факт, что визит Джо Байдена в Турцию 24 августа фактически совпал с началом операции "Щит Ефрата".
Таким образом, положение всех курдских формирований стало близко к катастрофическому. Сирийский Курдистан оказался в плотном кольце. Причем речь идет не только о чисто военной составляющей. К южному фронту против ИГ прибавился северный против ССА (при фактической поддержке турецкой армии). Каждый из них угрожает самому существованию Сирийского Курдистана. Без активной поддержки извне (одних американских инструкторов здесь явно недостаточно) ДС будет сложно удержать завоеванные позиции в регионе. Особенно с учетом непростых отношений с президентом Иракского Курдистана М.Барзани. А значит кольцо окружения вокруг курдских анклавов будет неумолимо сжиматься.
Оценили 0 человек
0 кармы