К острову Врангеля, или, как чаще говорят, Острову (именно так, с заглавной буквы), живущие здесь относятся уважительно. Он может «не впустить» и также «не отпустить». Не уедешь, и все тут. Полюбишь и пургу, и одиночество, и скромный быт, забудешь материк, прирастешь всей душой к туманам, ветрам и изменчивой погоде. Станешь одним из «робинзонов» — инспектором государственного природного заповедника «Остров Врангеля».
Просто перестанешь вписываться всеми своими углами в реальность и суету. Перейдешь в другой ритм. Ритм Чукотского и Восточно-Сибирского морей, неспешного шага по мягкой тундре, разговора с северными людьми. Ритм нормального, вечного мира.
Игорь, Ульяна и Геннадий, каждый по своей причине, однажды приехали на Врангеля и остались. Кто-то пока на свой первый сезон, кто-то — на 34 года.
Геннадий Федоров, государственный инспектор в области охраны окружающей среды государственного природного заповедника Остров Врангеля.
Работа в другом месте
Игорь Петрович Олейников — единственный человек, официально прописанный на острове Врангеля.
«До армии работал лесником, призвали, попал на остров Шмидта. Помню, выхожу на берег, а там нет деревьев. Впервые увидел такую суровую природу», – рассказывает Игорь.
Однажды, еще во время службы, он посмотрел передачу «В мире животных», посвященную острову Врангеля, и решил, что его обязательно нужно увидеть, написал в заповедник и попросился на работу. Получил ответ, что «целесообразнее искать работу в другом месте».
Игорь Олейников, старший государственный инспектор в области охраны окружающей среды государственного природного заповедника "Остров Врангеля".
«Замполит меня отговаривал: и деньги маленькие, и Север. А мне не нужны были деньги, мне хотелось на остров. Я был согласен на все условия и написал еще раз», — вспоминает Игорь.
Шло время, а ответа все не было. Служба закончилась, Игорь с другом устроились в совхоз оленеводами и случайно встретили в аэропорту замдиректора заповедника. Оказалось, что приглашение Игорю было выслано, но пропало — замполит спрятал письмо. Через месяц Игорь с другом уже работали на острове Врангеля. Поехали на туда не одни — для компании прихватили котенка.
Контракт с инспекторами, а в те времена с лесниками, заключался на два года.
«Первые годы я объездил все птичьи базары, работал с научным сотрудником, охранял его. Контракт закончился, и я понял, что видел не весь остров, хотелось посмотреть еще, ну и остался… на 34 года», — говорит Игорь.
Он заочно окончил институт, привез жену, на острове родилась дочь.
«Раньше вместе с полярной станцией в поселке Ушаковское было человек 150. Когда полярная станция еще работала, было много семей. Однажды одна женщина забрала дочь из садика и повела домой. У девочки была белая шубка. К ним подошел медведь, схватил малышку и потащил. Женщина сняла с себя ремень и им отбила ребенка у медведя. Девочка даже не испугалась».
Игорь говорит, что к медведям относится с симпатией, но за все годы работы на острове ему пришлось убить четырех хищников. Все эти истории были связаны с нападением животных на людей, все — со смертельным исходом.
«Я не знаю, как живут люди на материке. Работа — дом — работа? Друзей там мало осталось. Не могу представить себя трудящимся в офисе или на заводе».
Семья Игоря давно живет на материке, родных он видит только в отпуске раз в два года.
«Одиночество здесь не ощущаешь. Была ситуация, когда я остался в заповеднике один, научные сотрудники после сезона уехали. Зимовал. Полярная станция в километре. Света нет. Генератор завел, аккумуляторы зарядил — и хорошо. Зато книжки читал, — вспоминает инспектор. — Было много разных случаев, приходилось и в тундре ночевать, спрятавшись за снегоходом, и обморожения были, но желания уехать не было».
Остров никого не оставит прежним
Геннадий Федоров больше пяти лет мечтал попасть на остров Врангеля. Работал в природном парке на Среднем Урале на реке Чусовой: «хотелось понять, как функционирует экологическая сфера в России, получить опыт».
«Остров — это всегда не то, что ты думаешь о нем, находясь на материке. Никто не говорит об острове непочтительно. Люди будут ругать технику, снабжение, родной заповедник, но никто не скажет плохо о погоде. Это больше, чем мы, чем отдельно взятые люди, чем наша система. Это — Остров. Он будет и без нас. Самое большое, что мы можем сделать, — это включиться в этот мир максимально органично. Понять тот ритм, тот пульс, которым он живет,» — говорит Геннадий.
Геннадий Федоров, государственный инспектор в области охраны окружающей среды государственного природного заповедника "Остров Врангеля".
«Покорять здесь ничего не надо. Это одно из самых самодовольных слов, и здесь оно выглядит смешным», — замечает Геннадий.
На дальние расстояния на острове никто не передвигается по одному. Эти правила выработаны годами и являются официальными. Рисковать приходится постоянно. Все-таки Врангель признан родильным домом белых медведей, и животных здесь действительно много. Кроме того, есть еще туманы, пурга, ветер и мороз.
«Бывает такое, что неделю ты никого не видишь, но я знаю точно, что если со мной что-то случится, ребята будут меня искать до последнего. Самый интересный день был у меня 14 февраля на мысе Уэринг. Нужно было проехать 60 километров. Поднялся ветер, осталось 30 километров пути. Замерз тросик газа, пришлось остановиться. Ведущий снегоход уехал. Я сжег бак бензина, пытался заправить снегоход, но на таком сильном ветру бензина в бак попало мало. Вечер, темно, я в пяти километрах от мыса Уэринг, снегоход не едет. Идти нужно пешком, я взял рацию, фальшфейер, ракетницу, навигатор. До балка я почти бежал. В такие моменты ты не думаешь, насколько опасна и критична ситуация. Как будто у тебя в голове есть план, листок, на котором расписаны твои действия, и ты просто их выполняешь».
Инспекторы попадают на остров на вертолетах через пролив Лонга, как правило, через город Певек. Сам заповедник может позволить себе три полета вертолетов МИ-8 в год: в марте, сентябре и октябре. С октября по март с островом нет никакого сообщения. Суда приходят в летний период, в начале осени, и большая часть снабжения доставляется на кораблях.
«Мы часто произносим слово «выживать». Потому что много времени уходит на поддержание быта, содержание кордонов, балков, домиков в пригодном состоянии. В летний период особенно много рутины и ремонта. Нас шесть человек на все работы, — рассказывает Геннадий. — Но нам сильно помогает наследие острова. Те вещи, которые завезли за годы существования поселков, военных частей. Каждый ремонт выглядит таким образом: мы ищем запчасти, стройматериалы из того, что уже есть. Остров учит экономить».
Все островитяне достаточно суеверны, никто не загадывает, когда доберется из пункта А в пункт Б. Большую часть времени занимают дороги, и все понимают, что случиться может все что угодно: можно потеряться в пурге, сломается снегоход, встретится медведь.
«Никто здесь не работает ради денег, разве можно измерить те нематериальные вещи, которые ты получаешь на острове? Сколько стоит твое знание о том, что ты действительно можешь, на что способен, кто ты такой? Остров никого не оставит прежним», – говорит Геннадий.
На острове он живет в отдельном доме, сам приводил его в порядок: «Эту зимовку я не заметил. Было очень много работы. Я заселился в дом, который не был жилым несколько лет. И это первый в жизни мой собственный дом, я не воспринимаю его как государственное жилище».
Немногие остаются в заповеднике на второй контракт, вместе с Геннадием приехали еще два человека, сейчас работает он один.
«По-настоящему сложная вещь здесь — тяга к тому, что осталось на материке. Приходится выбирать между семьей и работой, — говорит Геннадий. — Люди тут верят в те вещи, о которых говорить на материке смешно. Например, что охранять мышат и зверят кому-то нужно. Мы выполняем задачу, за которую нам не стыдно».
Моржи в проливе Сенявина у острова Ыттыгран в Чукотском автономном округе.
Из Молдавии в Певек
Ульяну мы встречаем в бухте Сомнительная, здесь она принимает туристов и ведет группу в тундру. Девушка с оружием — не инспектор, а научный сотрудник, — на хорошем английском рассказывает о животных и птицах Врангеля. Ульяна родилась в Кишиневе, получила образование биолога, работала в зоопарке.
«В студенческие годы я попала в первые походы и поняла, что полевой образ жизни — это мое. Как-то летом я доехала автостопом до Магадана, увидела Север и решила, что хочу жить и работать здесь. В следующем году в качестве волонтера попала на Сахалин, участвовала в программе по бурому медведю. И заболела Севером окончательно: мне иногда кажется, что я должна была родиться здесь, где люди проще и более открытые», — уверена Ульяна.
Девушка отправляла резюме в разные парки и заповедники, два года потратила на оформление гражданства и документов.
«На острове второй сезон я работаю с колонией белого гуся, являюсь единственным научным сотрудником в заповеднике. Конечно, хочется, чтобы у нас был серьезный научный отдел», — говорит она.
Ульяна купила жилье в Певеке, зиму она проводит там, лето — на острове. Смеется, что впервые увидела такие цены на фрукты и овощи: «Как-то я купила кочан капусты за 400 рублей».
Ульяна Бабий, научный сотрудник государственного природного заповедника "Остров Врангеля".
«Каждый день я учусь у природы и острова. Очень переживаю за птиц, расстраиваюсь, когда птенчики теряются и не могут найти маму. В природе столько драм, — делится Ульяна.
«У меня был случай, когда я не рассчитала свои возможности и уснула в тундре,– продолжает она. – Был дождь, я долго искала, как пересечь реку, маршрут был примерно 30 километров. И когда осталось километров шесть, я устала настолько, что легла и уснула. Меня разбудил песец, нюхавший мои ноги. Когда ты один, животные воспринимают тебя иначе».
Ближайшие годы и планы Ульяна связывает только с островом.
«Север отшлифовывает лишнее, я это чувствую постоянно. Я замечала, что люди, оказавшиеся на природе даже на несколько дней, как будто впервые сталкиваются сами с собой. На острове мы учимся принимать себя и работать в коллективе, здесь на всех одна жизнь».
Оценили 11 человек
16 кармы