Передовица

Районная газета послала Алину в деревню для статьи о передовиках. Время военное, по соседству две рай.газеты закрыли – некому, все мужики на фронте, а тут работает. В первый год войны совсем было туго, а сейчас даже вот, лошадёнка при газете есть.

До деревни от райцентра десять километров, дорога неблизкая, и, чтоб по пути передать и забрать колхозную корреспонденцию, на дрожках вместе с Алиной ехала тётка Маруся, она и правила.

- Привыкай, Алинка, сама уже - говорила тётка Маруся, умело управляясь с редакционным чубатым коньком, - а то есть мне время везде с тобой ездить! Что ты – маленькая? Вон уже, дылда какая, замуж скоро, а всё таскайся рядом с тобой.

- Нескоро, Тёть Марусь! Мне ж ещё и семнадцати нету… А тоже, если в одиночку, - как успеть? Мне ж надо и с людьми отбеседовать, и сделать материал, и выдать! К тому же ещё наборщице помогаю! – привычно оправдывалась Алина, глядя на проплывающие вдоль сибирского просёлка черёмуховые и берёзовые колки, - смотри, - черёмуха уже почти поспела!

- Да… Черёмуха от живота хорошо…

По солнышку едется быстро: вот и поскотина деревенская и камень на въезде в честь первого колхозного председателя, а справа повыше вдоль центральной дороги контора. Тётка Маруся осталась поговорить с двумя бабами у крыльца, а Алинка сразу забежала. Однорукий председатель что-то выводил карандашом на листке, сидя за тумбовым столом.

- Здрасьте, Николай Ларионыч!

- А, ты?! Здравствуй, милая - отвлёкся председатель. Писать левой рукой, видимо, ему было не ловко, и правочно он обводил чего-то из написанного по два раза - Ты что прилетела? Для Газеты опять что ль? Почту привезли?

- Да, сейчас тётка Маруся занесёт, она с бригадиршей вон у крылечка... Николай Ларионыч, мне задан материал о колхозных передовиках! Про кого напишем, кто у вас самый-самый?

Николай Ларионыч задумался, дверь распахнулась, вошли молодая женщина - бригадир и тётка Маруся.

- Слыхал, Николай Ларионыч, - в районе говорят, наши теснят немца-то, гонят дальше, уж к Смоленску вот-вот... Ты чего такой задумчивый? Что опять?

- Да вот, Митрофановна, Алинке надо про героев писать, а я думаю, кого ж из наших-то отметить? Рудаковскую? Так её, вроде, на посевную хвалили уже, аж до области. Хватит, чтоб перебору вдруг не было. Филипп Филиппыча? У него недавно мальчишки из бригады сбежали "на фронт", с ног сбились пока нашли.

- Про Зойку напишите, чего тут думать? - бригадирша махнула загорелой ладонью, - Сейчас прополка основное, а Зойка на неделе почти в полтора раза остальных обошла. На жаре, устряпалась, правда, сильно. Но как поглядели, она свой участок часа на два раньше закончила, и ещё кинулась другим помогать.

- Точно. Про Зойку, милая, напиши - поддержал Николай Ларионыч, - Зойка молодец. Работает на совесть.

- Хорошо, - Алина ясно представила себе набранный пятым кеглем чёрный заголовок "Ударный труд на прополке" - а где мне её найти? Распросить, поговорить. Хоть ненадолго...

Идти надо было по улице к бору на Подтоварник, Зойка этим днём там работала с ребятами. Готовились к приёму будущего урожая, и надо было прибрать, вынести и помочь загрузить остатки на телегу, а стены снаружи заново пробелить. Тётка Маруся осталась разбираться с бумагами и почтой, а Алина пошагала искать свою героиню.

По пути мысленно накидывая моменты будущей статьи, Алина рисовала себе образ собеседницы. Улыбка, косынка, стать... Чем-то похожая, наверное, на Любовь Орлову из прекрасного кинофильма "Цирк". А, вот уже и выезд к бору, вот и тот самый Подтоварник. Алина остановилась на углу

Подтоварник представлял из себя крепкое деревянное большое здание амбарного типа с тремя распахнутыми на фронтальной части воротами. Вокруг суетились люди, к стене были приставлены лестницы чтобы можно было белить доверху. Работали с огоньком, весело, у средних ворот стояла телега. Мимо Алины к телеге прошустрила, поздоровавшись, босоногая девчушка с большим ведром. Высыпала его в телегу и побежала обратно.

- Девочка!

- Что? - девочка остановилась, глядя на гостью. Алина увидела, что детское лицо её было сплошь покрыто конопушками, а рыжие коротко стриженные волосы выгорели на летнем солнце до ярко-медного оттенка.

- Я из Района. Мне Председатель колхоза сказал, что где-то здесь работает сегодня Зоя. Она мне нужна.

- Зоя? - девчушка озадаченно сощурилась, - а зачем она Вам?

- Статью в районной газете буду про неё писать. Об ударном труде.

Конопатая поставила пустое ведро на землю и, по виду, озадачилась ещё сильней.

- Может, спутали чего? - на вид ей было лет десять, никак не больше, - я Зоя, других тут нету,

Алина засомневалась. Уж больно не вязался выстроенный ею образ с присутствующей тут действительной наличностью. В холщёвом платьишке, левая ладошка обмотана тряпицей, маленькая, как воробей. Только рыжий.

- Ты? - переспросила Алина с недоверчивой улыбкой - А это тебя на неделе отметили в лучшую сторону по прополке? Может быть нет, может быть, всё-таки есть ещё кто-то с таким именем?

- Меня! - девочка провела под носом замотанной в тряпицу ладошкой, - было дело. А что?

- Давай отойдём, поговорим ненадолго...

- Ну, ладно, давайте, только сейчас бригадиру скажу... - девчушка шмыгнула на секунду куда-то внутрь, снова вышла, - давайте вон, под берёзки в тенёк отойдём, чтобы не мешать никому... Только ненадолго! Мне ещё мешки надо пересчитать...

- Хорошо-хорошо! - сели на травянистый холмик - расскажи о себе кратко, о родителях, сколько лет тебе, как учишься - Алина достала блокнот и недлинно отточенный карандашик.

Девочка замешкалась, крутя в руке сорванную травину.

- Да не знаю... С тридцатого года, учусь нормально, как все, папка в Ленинграде погиб под обстрелом, когда эвакуацию обеспечивал, он милиционером был... Мама в колхозе. Чего тут расскажешь... Брат на фронте, офицер.

Алина пометила основное на блокнотном листке, вновь повернулась к девочке.

- Зоя, скажи, а полоть трудно?

- Трудно - Зойка кивнула утвердительно - трава окрепла уже, корни плохо идут, и этот год очень много осота, а он острющий, так дерёт... Одна рука поджила уже, а вторая ещё болит, мама лечит...

Она вытянула руки к гостье из района, показывая свои ладошки. Алина увидела на свободной от тряпицы ладони красные поперечные следы заживших недавно ранок.

- А нету у вас каких-нибудь рукавиц, может быть, чтобы так руки-то не обдирать?

Зойка заулыбалась.

- Мне мама сшила верхонки-то, да ими неудобно, они толстые, а травинка попадается иной раз мелкая, что не ухватишь... Ничего! До свадьбы заживёт!

- Но как же ты так всё-таки и взрослых обошла? Технология какая-то у тебя была своя? Какие-то передовые подходы?

- Да какой там подход... - замялась девочка - Никаких нету подходов, просто...

Из Подтоварника донёсся девичий крик: "Зойка-а-а! Ты где?! Пересеяли, где ты?! Зойка!"

- Сейчас! Минуточку! - Зойка засобиралась - Мне бежать уже надо... Всё уже?

- Да, почти... Так что же про подходы-то?

- Подходы? - вздохнула конопатая Зойка - У меня брат воюет, ранили его, он чуть поднялся, так сразу обратно на фронт, фашистов бить. Бьёт на совесть, даже наградили. А мы тут для фронта всё растим, делаем, отправляем. Стараемся, чтоб хорошо, чтоб рядочками... А эта трава - она как фашисты. Никто сюда не звал, а она...

Алина увидела, как Зойкино лицо вдруг стало серьёзным, сосредоточенным, израненные ладошки сжались в кулачки.

- Зойка! Иди быстрей, работа стоит! - вновь донеслось из Подтоварника. Боковую стену белить уже закончили, бабы взялись переставлять лестницы наперёд, мальчишка на телеге, держа вожжи с провисом и покрикивая на лошадь, тронулся к дороге.

Зойка схватила своё ведро.

- До свиданья, побегу я, а?!

- Ну, беги... До свиданья! Спасибо!!!

- Приезжайте ещё! - рыжая улыбнулась Алине на прощание и, сверкая босыми ногами, побежала по утоптанной тропке к Подтоварнику .

-- 2024 --

мкд: https://dzen.ru/obyvatel