О роли табличности в истории Как "напёрсточники" из Парижа ... не дали пообедать Путину и Трампу...

    ...когда лидеры вошли, оказалось, что в последний момент таблички поменяли местами. 
    И Владимир Путин оказался за просторным круглым столом напротив Дональда Трампа, то есть недосягаемым для разговора с ним. 
     Даже соль попросить было бы бесполезно. 
    А поначалу это выглядело так: слева направо — Эмманюэль Макрон, Дональд Трамп, Владимир Путин, Антониу Гутерриш…
    Такой оказалась цена неожиданной, в последнюю секунду, подмены табличек.
    Да это же просто наперсточники какие-то!

11 ноября президент России Владимир Путин прилетел в Париж, чтобы принять участие в торжествах по случаю окончания Первой мировой войны. 

Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников замечает, что Владимир Путин, про которого говорили, что у него не будет продолжительной встречи с Дональдом Трампом, а будет встреча в лучшем случае «на ногах», на самом деле едва не прообедал с президентом США не меньше полутора часов. 

О том, почему и этого не случилось,— в репортаже нашего спецкора из Парижа.

Эмманюэль Макрон встречал гостей более чем из 70 стран у входа в Елисейский дворец.

 Без сомнения, для французского президента очень много значат тактильные ощущения.

 Я видел, как он встречал, например, президента ЮАР Сирила Рамафосу. 

Тот вышел из машины, подошел к Эмманюэлю и Брижит Макрон и был просто обласкан французом, который гладил его по плечу, потом потрогал за локоть, подержал за руку, словно медиум, который видит человека насквозь со всем его прошлым и будущим, но для этого надо по крайней мере на мгновение задержать его руку в своей. 

И Эмманюэль Макрон держал и сейчас, и потом, когда подошел, например, австрийский канцлер и венгерский премьер — всякий раз чуть дольше, чем было, по-моему, необходимо для соблюдения всех протокольных формальностей.

Рискну сказать, что на самом деле тут не было, надо полагать, ничего личного, просто Эмманюэль Макрон хотел продемонстрировать, как он дорожит тем, что каждый из них приехал к нему в Париж в этот день, и чтобы это выглядело тепло, что ли.

Но придирчивый журналист нашел бы во всем этом много занимательного (и конечно, это колено Дональда Трампа, на котором все тот же Макрон при встрече остановил свою руку).

Последней к французскому президенту буквально подбежала Ангела Меркель и при этом быстро прошла мимо него — и все, на ней церемония закончилась. И госпожа Меркель выглядела так, словно ей было неудобно за что-то во всей этой истории.

Но и в этом случае на самом деле все, думаю, было проще: торопилась не оказаться последней.

Впрочем, стать самой последней ей в этот день не грозило: эту честь Владимир Путин никому бы не отдал.

А пока остальные лидеры, которых встретил Эмманюэль Макрон, использовали Елисейский дворец как зал ожидания и через несколько минут уже выходили, чтобы сесть в автобусы и двинуться к Триумфальной арке на Елисейских Полях. 

Шел дождь, и сильный в это время, и больно было видеть, что под зонтом идет только господин Макрон (учел, видимо, горькие уроки финала чемпионата мира по футболу). 

Остальным зонтов не предложили, и они шли под этим дождем с поникшими, казалось, головами, чуть не волоча ноги по гравию двора Елисейского дворца, и, честное слово, напоминали мне военнопленных той самой войны, чье окончание они сейчас намерены были отпраздновать.

Под временным навесом, где они встали возле арки, было, впрочем, сухо. 

Сначала к остальным гостям подъехал Дональд Трамп, а через некоторое время и Владимир Путин, который поздоровался с французским президентом, потом с американским: 

пожал руку, поднял вверх большой палец (взглянул при этом скорее на Меланию Трамп, так что можно считать, что большой палец относился прежде всего к ней) и в стиле Эмманюэля Макрона погладил Дональда Трампа, уже отходя, по руке, словно стараясь не обратить на свой жест ничьего внимания,— но, конечно, обратил внимание всех, кто решил посмотреть в это время прямой эфир из Парижа.

Такой жест, между прочим, мог многое означать: с человеком, насчет которого Владимир Путин считал, что его ничего с ним не может связывать, такой жест невозможно было и представить. А так — я тут, приехал, все в порядке, обсудим еще, а то сейчас, видишь, некогда, тут у них вон что… В общем, чужого человека или человека, с которым расстались не друзьями, так не приветствуют.

Начала самой церемонии я не видел, потому что в это время шел от Триумфальной арки обратно к Елисейскому дворцу, куда лидеры должны были вернуться на обед. В какой-то момент очень уж низенько пролетели французские истребители, оставляя за собой сине-бело-красный след, и стало ясно, что церемония началась.

Во дворе Елисейского дворца теперь были только журналисты. Среди всех королевной выглядела корреспондентка «Первого канала» Наталья Юрьева, которая нашла в себе силы крикнуть президенту Украины Петру Порошенко, когда тот вместе с остальными лидерами брел по гравию сквозь дождь к своему автобусу: 

«А в каком качестве тут участвует Украина? Как страна, которая в составе Российской Империи участвовала в войне?» 

Наталья Юрьева обратилась к Петру Порошенко на английском, слишком, видимо, хорошо зная, что на вопросы на русском тот не отвечает, и это имело неожиданный эффект: коллеги Петра Порошенко поняли вопрос и некоторые громко засмеялись. 

Если бы не это, украинский президент, без сомнения, вопрос бы проигнорировал, а тут, услышав этот смех, решил, видимо, что если оставит вопрос без ответа, то уйдет, может быть, униженным или даже оскорбленным. 

И он бросил в ответ, тоже на английском: «Учите историю!» 

Ничего особенного эта мысль его не означала (она по крайней мере не отменяла тот факт, что Украина и правда была тогда в составе Российской Империи), но нельзя было, с другой стороны, сказать, что Петру Порошенко нечего оказалось произнести в ответ.

В крохотном пресс-центре Елисейского дворца, где некоторые журналисты в этот торжественный день с шести утра страдали без кофе и еды (кофе в единственной машине закончился даже раньше, чем два евро, которых он стоил, в карманах журналистов), шла между тем прямая трансляция церемонии, к которой странное безразличие проявляли, мне казалось, французские журналисты в пресс-центре.

Тем более что в какой-то момент одной журналистке прислали видео трехминутной давности, которое они все теперь смотрели с бесконечными и безостановочными повторами, наслаждаясь видом полуголой, как ей и положено, девушки из Femen, которая вдруг бросилась под колеса машины американского президента, немного промахнулась, но все-таки затормозила весь остальной кортеж (да и автомобиль Дональда Трампа тоже в результате встал, а вряд ли должен был, если иметь в виду, что безопасность президента США прежде всего: наоборот, надо было по идее прибавить газу). 

Ее не сразу остановили, под руки аккуратно увели из-под кортежа, а потом хотели отвести еще дальше, но она была не согласна и повалилась на брусчатку, открыв миру все, что собиралась, в том числе и надпись поперек всего, что собиралась открыть: «Fake peace!» Ее личная церемония в этот день, без сомнения, удалась.

Французским журналистам эта история, по-моему, нравилась все больше и больше, она разнообразила их унылую жизнь в пресс-центре, и теперь они ревниво посматривали вокруг (в том числе на мой бедж: им казалось, наверное, что именно они, четверо в этой комнате, являются единственными обладателями, а то и носителями этого эксклюзивного знания). А в это время видео уже летело вверх в хит-параде всех социальных сетей, пока не остановилось, потому что выше уже было только небо.

Тем временем Эмманюэль Макрон на Елисейских Полях шел вдоль строя почетного караула. 

Он шел прямо, повернув и даже свернув голову набок, направо, так идут солдаты по Красной площади в день парада 9 Мая, но он, конечно, отличался от них, и прежде всего тем, что был в пышном гражданском шарфе, а вышагивать при этом старался совсем по-военному, и глаза его горели, и тоже по-военному, он, кажется, и вправду был увлечен и, может быть, даже заранее растроган. Но этот шарф… Даже странно, как нелепо начинала выглядеть вся эта страсть, захватившая его, в сочетании с этим пышнющим шарфом.

Эмманюэль Макрон прошел и мимо ветеранов, стоявших возле своих знамен, а скорее державшихся за них (думаю, это были все-таки ветераны не Первой мировой), и сел на свое место, а они-то, они остались стоять и простояли так всю церемонию, сидели только те из них, кто прибыл сюда уже в инвалидной коляске. И это зрелище — несколько десятков удобно устроившихся на стульях мировых лидеров и несколько стоящих около них ветеранов — так ведь и не идет из головы.

Им всем сыграл на виолончели немолодой японец, и одна французская журналистка в пресс-центре вдруг встрепенулась и признала в музыке Равеля, но остальные ее застыдили тем, что это Бах, хотя даже мне было очевидно, что это кто-то третий.

Французский президент вышел к микрофону, чтобы произнести главную речь этого дня. Да, это были даже два микрофона, но ни один из них почему-то не сработал, и Эмманюэль Макрон несколько секунд с выражением, казалось, просто открывал рот. К нему в конце концов подбежала девушка с резервным микрофоном в руках. Церемония вызывала, таким образом, все больше вопросов.

Французский президент говорил долго (может быть, мне так казалось, потому что я все время думал об этих ветеранах, стоявших на ногах).

— Нам понадобилось много времени, чтобы последний вагон с нашими солдатами вернулся на родину,— говорил французский президент, заглядывая в текст речи, лежавший перед ним, и было ясно, что он придает большое значение своим собственным словам, потому что, как правило, он ведь выступает, не надеясь ни на какие бумажки, они ему просто не нужны, а тут он опасался, видимо, произнести не так хоть одно слово.

Он говорил, как французы сражались в этой войне рука об руку с США и со странами Тихого океана (хотя вроде был сейчас не на саммите АТЭС), и ни словом не упомянул страны поближе.

Вообще в речи Эмманюэля Макрона было много прочувствованных мест — и никаких оценок: любая из них, без сомнения, задела бы хоть одного из присутствующих.

— Будем надеяться вместо того, чтобы бояться,— резюмировал Эмманюэль Макрон.

Потом сквозь строй волонтеров буквально протиснулась африканка со своим микрофоном. Она была ярко одета в нечто национальное, африканское, или даже наднациональное африканское (настолько все розово-голубым было на ней) и подошла вплотную к лидерам, которым громко спела, обращаясь при этом то к одному, то к другому. Французские журналистки в пресс-центре при этом немедленно, конечно, начали обсуждать певицу, и во что ее вырядили, и где ее такую вообще нашли… И в общем, лучше бы знакомая российская журналистка мне все это не переводила. И эти люди запрещают Марин Ле Пен ковыряться в носу!..

Между тем чем ближе к лидерам подходила певица, тем более неловкой становилась ситуация: камера невольно выхватывала их лица, некоторые из которых выглядели уже крепко спящими. Другие лидеры пока еще только зевали (то есть готовились ко сну). Смена часовых поясов?.. Погода (сыпал этот мелкий дождь, делавший настроение таким же пасмурным, как небо)?.. Молодежный оркестр Европейского союза под управлением Василия Петренко исполнил «Болеро», и под конец, когда темп стал максимально быстрым, все лидеры вдруг встали. Я сначала подумал, что это музыка оказалась такой духоподъемной (они, по-моему, готовы были не только встать, а и в пляс пуститься), но потом разобрался: они встали просто вслед за Эмманюэлем Макроном, которому было положено подойти сейчас к Вечному огню, взять меч, раскалить его на огне и передать ветерану.

И вот теперь все эти люди в некоторой растерянности стояли, не зная, что им делать дальше, но, с другой стороны, стояли недолго: церемония вдруг закончилась (я в который раз подумал о ветеранах, на этот раз с облегчением).

Теперь все они должны были вернуться в Елисейский дворец на обед. 

Лидеры долго ждали автобуса, и я подумал, что Владимир Путин и Дональд Трамп тут, на автобусной остановке, могли бы уже и поговорить впервые за день. 

Но этого не случилось. 

Российский президент давал в это время короткое интервью телекомпании Russia Today, в котором рассказал, что в целом одобряет идею альтернативных вооруженных сил Европейского союза, которую несколько дней назад сформулировал Эмманюэль Макрон (и на нее уже успел отозваться Дональд Трамп, который сказал, что лучше бы европейцы сначала как надо финансировали НАТО), потому что это лишний раз ведет к многополярности мира.

Корреспондентка Russia Today спросила, не заедет ли российский президент в штаб-квартиру телекомпании в Париже (он говорил, что постарается, недавно в Сочи, на пленарном заседании Валдайского клуба), и российский президент, сославшись на тяжелый график, сообщил, что не успеет. 

Но и то, что он подошел к RT прямо на церемонии, говорило о том, что он намерен был обозначить свое особое отношение и даже, может быть, пристрастие к этой компании: RT и «Спутник» уже традиционно не аккредитовали на церемонию в Елисейском дворце, и это блицинтервью было, скорее всего, ответом именно на это.

 В конце концов, Владимир Путин в этот день не сказал ни слова ни одному французскому телеканалу.

Через некоторое время кортеж российского президента был уже во дворе Елисейского дворца. 

Машина Aurus Senat казалась здесь просто огромной. Тем не менее она неожиданно изящно развернулась и встала дверками к крыльцу дворца — в отличие от машины американского президента, которая так и уткнулась бампером в это крыльцо, а потом пыталась выехать, но сразу не смогла, и для маневра пришлось даже убирать роту почетного караула…

Владимир Путин молча прошел во дворец, а Дональд Трамп в ответ на вопрос, удалось ли пообщаться с Владимиром Путиным, остановился, внимательно дослушал и участливо сказал французской журналистке: «Гуд ланч», притом что не мог не понимать, что ланч будет сейчас у него, а она все это время, пока он не выйдет, так и останется мокнуть под дождем.

Остается сказать, что на обеде неожиданно возникла интрига с рассадкой Дональда Трампа и Владимира Путина. Дело в том, что до самого начала обеда таблички с их фамилиями стояли рядом. То есть они должны были оказаться соседями и неизбежно общались бы часа полтора. И тогда это можно было бы считать в каком-то смысле полноценными переговорами, против которых, по некоторым данным, были организаторы церемонии, не желавшие, чтобы все задуманные ими торжества стали исключительно фоном для такой встречи.

Может быть, именно поэтому, когда лидеры вошли, оказалось, что в последний момент таблички поменяли местами. 

И Владимир Путин оказался за просторным круглым столом напротив Дональда Трампа, то есть недосягаемым для разговора с ним. Даже соль попросить было бы бесполезно. А поначалу это выглядело так: слева направо — Эмманюэль Макрон, Дональд Трамп, Владимир Путин, Антониу Гутерриш…

Такой оказалась цена неожиданной, в последнюю секунду, подмены табличек.

Да это же просто наперсточники какие-то!

И после обеда всех интересовало только одно: так говорили или не говорили между собой Владимир Путин и Дональд Трамп?

То есть попытка заслонить этой информацией саму церемонию все-таки присутствовала, и когда Владимир Путин вышел из Елисейского дворца, ему прокричали:

— Удалось ли вам пообщаться с Дональдом Трампом?
Российский президент подтвердил:
— Да.

По информации “Ъ”, они и в самом деле разговаривали, встав из-за стола, но не дольше пары минут, и в основном говорили о том, что надо обязательно встретиться в Аргентине.

Еще на один вопрос — удачной ли была эта встреча — российский президент развел руками, что кто-то тут же, разумеется, интерпретировал: как такая встреча могла быть удачной?

Но смысл был, по всей видимости, совсем другой. Владимир Путин не мог ответить толком и дал им это понять: ну я же иду в пятидесяти метрах от вас, вы же видите, что никак…

Все понимают, что от их личной встречи зависит так много. Но они при этом не рвутся непременно взять и обсудить все (ну хотя бы договор о РСМД) как можно скорее.

Не потому ли, что сами-то они понимают, что и от такой встречи уже ничего не зависит?