Политическая роль Русской Православной Церкви

Если мы хотим говорить о роли Русской Православной Церкви в пропагандистско-информационной войне Кремля, то мы должны сделать шаг назад в историю и посмотреть на ситуацию в Советском Союзе, где пропаганда была неотъемлемой частью деятельности режима. Первые большевики имели агитационно-пропагандистский отдел в Центральном Комитете Коммунистической партии. За годы новой экономической политики (1921-1928) этот отдел агитации и пропаганды вырос в огромную бюрократическую структуру более чем из тридцати подотделов печати, образования, науки, театра, радио, кино, учебных центров и издательств. Все это было так хорошо организовано, что послужило образцом для Йозефа Геббельса, когда он стал министром пропаганды Гитлера. Нацистская пропаганда использовала даже советские плакаты, меняя только тексты.

Почему Путин приписывает центральную роль Русской Православной Церкви

Но какова роль пропаганды? Пропаганда играет двойную роль. Во-первых, она рекламирует благодеяния и преимущества режима. Во-вторых, она нападает на систему и политику своих противников. Пропаганда содержит позитивное и негативное послание. Оба элемента важны. В Советском Союзе позитивный посыл был прост: Советский Союз был первой страной в мире, где пролетарская революция имела успех. Поэтому Советский Союз был образцом. Это был авангард мирового освобождения пролетариата. У страны, как таковой, была универсальная миссия. Негативный посыл советской пропаганды заключался в нападении на «врагов рабочего класса», которыми были капиталистические страны, эксплуатировавшие свой рабочий класс и народы в колонизированных ими странах. В этом советском пропагандистском нарративе религии не было места. Религия была, по словам Маркса, «опиумом для народа», а также в речах Ленина: «опиумом для народа». Это было ложное сознание, и с ним следовало бороться, потому что религия, обещавшая небеса в загробной жизни, мешала рабочим совершить революцию. Когда в 1961 году Юрий Гагарин стал первым человеком, полетевшим в космос, он лихо сказал: «Здесь нет Бога».

Распад Советского Союза изменил все это в одночасье. Новая Россия уже не была авангардом мировой революции. Коммунизм потерял свою привлекательность. Советский Союз не только был далек от того равноправного и справедливого общества, каким он притворялся, но он был экономической моделью, которая показала, что государственный коммунизм был вопиющим провалом. Как положительные, так и отрицательные стороны советской пропаганды утратили свое содержание. Потому что, как могла Новая Россия нападать на капиталистические страны в тот самый момент, когда она сама вводила капиталистическую экономику? И как она могла выступать в качестве защитника колонизированных общин, когда Советский Союз был последней европейской страной, которая деколонизировалась?

В новой России Бориса Ельцина была полная идеологическая пустота. Старые идеалы и ценности исчезли, а новые еще не были разработаны. Именно в этой ситуации идеологической неразберихи Владимир Путин стал новым фактором власти. Фактически, одним из первых действий Путина было устранение этой идеологической пустоты. В 1998 году Ельцин назначил Путина директором ФСБ, наследной организации бывшего КГБ. При этом, Путин также стал секретарем Совета национальной безопасности Российской Федерации. Этот совет выработал новую концепцию национальной безопасности, которая была утверждена Ельциным 17 декабря 1999 года. Это был один из последних указов, подписанных Ельциным. Через две недели он отречется от престола в пользу Путина. Концепция была построена вокруг совершенно новых идей. Например, обеспечение национальной безопасности Российской Федерации должно включать в себя «духовное обновление России» и «государство должно поощрять…духовно-нравственное развитие общества». Этот акцент на духовных ценностях в Концепции национальной безопасности был совершенно новым. Будучи секретарем Совета Безопасности, Путин оказал значительное влияние на эту формулировку. В автобиографической книге под названием «Первое лицо», опубликованной несколько месяцев спустя, он сказал, что он «будет бороться за сохранение нашего географического и духовного положения», и признался, что носит на шее православный крестильный крестик. Путин точно знал, как он хочет заполнить идеологическую пустоту: а именно, предоставив Русской Православной Церкви центральное место в новой российской идентичности. Это был, по сути, мастерский удар. Почему? Потому что его выбор поразил многих зайцев одним выстрелом. Превращение Русской Православной Церкви в центральную идеологическую опору новой России имело, по меньшей мере, шесть преимуществ. Церковь напоминала, так сказать, швейцарский армейский нож. Швейцарский армейский нож имеет множество функций. Он имеет ножевые лезвия и другие различные инструменты, такие как маленькая пила, пилочка для ногтей, ножницы, отвертка и консервный нож. То же самое, по-видимому, относилось и к Церкви. Она располагает, по меньшей мере, шестью преимуществами для режима. В чем именно заключались эти шесть преимуществ?

Российская пропаганда EffortPilly

Как реализовалось на практике это новое сотрудничество между Кремлем и Русской Православной Церковью? Одним словом, для обеих сторон это сотрудничество было: отлично. В 2007 году министр иностранных дел Сергей Лавров отметил, что Церковь и его министерство «работали, рука об руку…делаем вместе одну большую работу, очень необходимую для страны». Уже перед войной против Украины Церковь сыграла важную роль в войне нервов, которую вела Москва против Киева до начала военных действий. Летом 2009 года, например, патриарх Кирилл совершил десятидневное турне по Украине, много рассуждая об «общем наследии» и «общей судьбе» России и Украины. Виктор Янукович, который в то время был лидером оппозиционной Партии Регионов, сопровождал Кирилла в поездке в Донецк.

Однако сотрудничество между Кремлем и Церковью не было улицей с односторонним движением. Уже в сентябре 2003 года Путин связался с митрополитом Лавром в Нью-Йорке. Лавр был предстоятелем РПЦЗ - Русской Православной Церкви Заграницей - церкви, основанной русскими эмигрантами, бежавшими из России после Октябрьской революции. Предложение Путина о примирении двух Церквей было принято, и в мае 2007 года был подписан Акт о каноническом общении. Это слияние привело к тому, что один миллион членов Церкви в тридцати странах оказался под контролем Москвы - только в США это включало сеть из 323 приходов и 20 монастырей. Вскоре после этого Кремль начал восстанавливать церковные здания в западных странах, что привело к многочисленным судебным разбирательствам - например, в Нью-Джерси, в Калифорнии, а также в Биаррице и Ницце во Франции, а также в Лондоне.

Высказывания Лаврова о том, что Церковь и его министерство «работали рука об руку», не могут быть более правдивыми. Это стало ясно и из той роли, которую церковь играла на международных форумах. Министерство иностранных дел, например, организовало в марте 2008 года выступление Кирилла, который в то время еще возглавлял департамент внешних церковных связей, перед Советом по правам человека Организации Объединенных Наций. В своем выступлении Кирилл атаковал аборты, эвтаназию, а также «крайние феминистские взгляды и гомосексуализм». Он также высказался за создание в ООН «Консультативного совета религий». Создание такого совета будет означать, что осуществление прав человека будет отнесено к так называемым «традиционным ценностям». Речь Кирилла была частью атаки Кремля на права человека. За год до этого Лавров уже предлагал создать такой «совет религий» при ООН с задачей защищать «религиозные и традиционные ценности». Верховный комиссар ООН по правам человека Нави Пиллэй отвергла эти попытки поставить права человека в зависимость от так называемых религиозных, традиционных или культурных ценностей. «Ни в одной стране, - сказала она, - ни одна женщина, ни один мужчина или ребенок никогда не требовали права подвергаться пыткам, казням без суда и следствия, голодать или лишаться медицинской помощи во имя своей культуры». Это интересно, потому что удивительная идеологическая преемственность между Советским Союзом и постсоветской Россией, которая в основном нацелена на идеологические атаки либеральной демократии, свободы личности, прав меньшинств и универсальных прав человека, остается по существу той же самой. Разница в том, что сегодня эти нападки совершаются не во имя коммунизма, а во имя истинного, традиционного, православного христианства.

Источник: dostoinstvo2017.ru (весь текст)