Никто в мире так не доволен своей властью, как россияне

Итоги голосования по поправкам в Конституцию РФ усилят персональную ответственность чиновников и поставят перед правительством страны новые задачи, уверен премьер-министр России Михаил Мишустин. Кроме того, он отметил, что результаты плебисцита подтвердили поддержку курса, предложенного главой РФ Владимиром Путиным.

По данным ЦИК, поправки поддержали 77,92% проголосовавших. Против изменений высказались 21,27%. То есть российские чиновники теперь еще больше утвердятся в том, что в мире нет никого кроме россиян, кто бы так сильно любил свою власть. И так сильно был ею доволен.

Неслучайно пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков назвал итоги голосования триумфом доверия к президенту РФ Владимиру Путину. При этом сам Путин в 2018-м набрал 76, 69%…

— Явка на голосовании по поправкам превзошла и явку 1993 года, когда референдум по Конституции был совмещен с выборами в Госдуму первого созыва, и предыдущие парламентские выборы 2016 года, — считает директор Института свободы Федор Бирюков.

— Что послужило поводом к резкому пробуждению интереса граждан к голосованию, побудило людей прийти на избирательные участки? Причин несколько. Во-первых, впервые за долгие годы политические вопросы стали предметом такого активного и живого обсуждения в обществе. Тут, надо сказать, постаралась и власть, и оппозиция. Противники поправок сработали настолько топорно, состряпали и запустили такое количество очевидных фейков, так назойливо и глупо вели свою контрпропаганду, показав себя просто проплаченной массовкой, что вызвали закономерное отторжение даже у людей, обычно настроенных нелояльно к власти. Впрочем, официальная пропаганда за участие в голосовании также была далека от идеала. Но она раздражала граждан куда меньше, чем навязчивая истерика «борцунов» с поправками.

Само содержание поправок носит абсолютно позитивный характер. Для большинства россиян просто не было причин голосовать против. А голоса «ЗА» — это голоса и за Путина, и за сильную Россию будущего, за традиционные здоровые ценности, и, кстати, против ненавидимых чиновников, на которых теперь налагается ряд конституционных ограничений, а также против опозорившейся оппозиции, особенно ее радикально-либерального фланга.

То есть сейчас, когда в обществе перестал действовать объединяющий эффект «крымского консенсуса» и пошел очередной социально-политический раскол, поправки сформировали новый — «конституционный консенсус». Продолжительность его эффекта будет зависеть от того, как государство станет практически реализовывать принятые изменения в Основной закон страны. И не когда-то в неопределенной перспективе, а прямо здесь и сейчас. Власть получила хороший козырь в виде «национализированной» Конституции. Но если чиновники будут мухлевать и жульничать в прежних масштабах, то ход игры существенно изменится.

«СП»: — А как же протестное голосование в Ненецком автономном округе? Не похоже на «консенус»…

— Оно вызвано прежде всего абсолютно провальной кампанией за объединение НАО с Архангельской областью в рамках предстоящих выборов архангельского губернатора. Эта политтехнологическая провокация вызвала ожесточенное неприятие и элит, и населения НАО. Как результат — большинство ненецких избирателей высказались против поправок, отыгрались на Конституции. Что ж, это хорошая демонстрация того, что «стратегия запредельного цинизма» политтехнологов старой школы, которые привыкли считать народ стадом баранов, больше не работает. И власти, особенно в регионах, обязаны пересмотреть свое отношение к избирателям. А то, что итоги голосования в НАО не стали фальсифицировать, внушает сдержанный оптимизм.

— Тему голосования можно считать в России закрытой, — уверен политолог Андрей Милюк.

— Вчера даже самым непонятливым объяснили, что вопрос о власти в нашей стране не решается на избирательном участке.

У оппозиции есть две идеи фикс: единый кандидат и наблюдатели.

Впервые за долгое время такой «кандидат» появился: нет поправкам в Конституцию. И что же, власть прекрасно справилась. Часть голосов она «откусила» благодаря «народным» поправкам — красивым, но ни к чему не обязывающим; часть голосов были просто нарисованы.

Если мы приглядимся к пресловутому «молчаливому большинству», то увидим там целый спектр мнений по поводу поправок и участия в голосовании, и он очень сильно далек от 78% одобрения и 68% явки. Заметьте, даже при 100% явке противников поправок, результат остался бы тем же. Это говорит нам о том, что итоговые цифры могут быть любыми, победитель известен заранее.

Вторая идея фикс — наблюдатели. Есть такое популярное мнение, что если заставить наблюдателями от оппозиции все участки в стране, то можно переломить ход спектакля, и тогда… А о том, что будет тогда, в Кремле уже позаботились: растянули голосование на неделю и лишили оппозицию даже призрачного шанса остановить возможные вбросы.

Теперь задача наблюдателей не отстоять голоса своих кандидатов, а просто зафиксировать тенденции. Но мы и так знаем, насколько честные выборы у нас в стране.

Пора уже прекратить «гонку вооружений» с властью. На каждую мобилизацию сторонников оппозиции на выборах, Кремль будет отвечать новыми правилами голосования. Здесь у него преимущество, здесь он определяет политическую повестку. Единственная возможность захватить лидерство в предвыборной гонке — это активный бойкот.

В таком случае вопрос ставится не о победе какого-то кандидата, но о легитимности управляемых выборов в принципе. Когда сторонники участия в выборах говорят, что бойкотом ничего не добиться, они счастливо забывают, что и по итогам выборов особо ничего не меняется. В их головах создается фантом упущенной победы — ах, если бы еще чуть больше сил удалось приложить… За этим миражом можно гоняться вечно. У активистов оппозиции выросли дети, на подходе внуки, а они все еще верят в скорое поражение Путина на выборах. Нет, если вы не пойдете короткой дорогой — через бойкот выборов — ваши внуки состарятся при Путине.

Очень хорошо, что в Кремле сравнивают свой «триумф» с голосованием 1993 года. Это же такая прекрасная иллюстрация преемственности власти. В 1993 году для принятия нужной Конституции пришлось расстрелять из танков Парламент, в 2020 ограничились всего лишь административным ресурсом и политическими манипуляциями.

Несомненно, это большой прогресс, но суть процесса осталась та же. Победившая сторона всего лишь закрепляет на выборах уже достигнутый в уличной политике результат.

По словам политконсультанта Александра Сегала, организаторы не придумали по смыслу ничего нового, и этим лишили себя даже минимально объективных социологических данных о реальном мнении населения.

— Власть сначала хочет, чтобы итоги совпали с пожеланиями, то есть задает принцип. Потом, когда результаты совпали с заданным прогнозом, странным образом начинает верить в то, что сама же и задала. Иллюзорная картина, которую конструировала власть, предстала в перевернутом виде и стала иллюзией для самой власти.

Это очень старый механизм формирования иллюзий власти, он прекрасно описан еще Марксом в «Оправдании мозельского корреспондента».

Результат может выполнять две инструментальные задачи: формальная легитимация («вы же сами проголосовали») и реализация принципа фактической несменяемости.

Непонятно только, зачем столько шума создавали.

«СП»: — По словам Мишустина, результаты подтвердили поддержку курса Путина. Так ли это? Голосуя за поправки, голосовали за Путина? Кстати, почему Путин в 2018 году набрал меньше?

— Думаю, всё проще: с мест отчитались по контрольным цифрам с перевыполнением, и теперь власти продолжают с помощью формальных уловок убеждать население (и себя), что большинство согласно с текущей политикой. Повторю: управляющие не хотят менять систему управления, поэтому довольно быстро сами поверят в реальность цифр. И обманутыми в результате окажутся сами власти.

«СП»: — Мишустин считает, что итоги усилят персональную ответственность чиновников и поставят перед правительством страны новые задачи. Так ли это? Что-то вообще реально изменится теперь?

— Мало что изменится. Разве что риторика станет несколько более безапелляционной. В стране «ручное управление». Поэтому оперативно-тактические шаги могут быть любыми, и прогнозировать их бессмысленно: они задаются краткосрочными задачами и рефлексивными реакциями на внешние вызовы. Но главное-то в том, что при этом не поменялась стратегия. Она по-прежнему лежит в рамках простейших целей: прибыль и накопление. А в этой ситуации, во-первых, любые меры социальной поддержки выглядят как издержки и затраты, то есть противоречат этой стратегии. И во-вторых, сохранилась главная угроза. Она состоит в том, что, пытаясь сохранить статус-кво путем а) краткосрочных стабилизирующих мер и б) реакций на внешние вызовы, власть сама становится объектом внешнего «рефлексивного управления». Ее действия вынужденно становятся реакцией на чужую активность, то есть делают ее объектом чужой стратегии.

via