Проблемы Украины с правоохранительными органами никак нельзя назвать уникальными. Более того, эти проблемы типичны (в прошлом и/или настоящем) для большей части постсоветского пространства.
Ситуация вокруг убийства мужчины полицейскими в поселке Кривое Озеро Николаевской области вызвала очередную волну ядовитых комментариев в адрес как украинской полиции в частности, так и постмайданной Украины в целом.
Однако происходящее с украинскими правоохранительными органами дает повод для вполне серьезных размышлений безо всякого ерничества.
Проблемы Украины с правоохранительными органами никак нельзя назвать уникальными. Более того, эти проблемы типичны (в прошлом и/или настоящем) для большей части постсоветского пространства.
Отличием является то, что Украине никак не удается вырваться из неуклонно ухудшающегося «дня сурка». Это особенно бросается в глаза и болезненно для национального чувства на фоне двух главных объектов сравнения: России и Грузии.
Россия по уже сложившейся традиции выступает как воплощение зла и антиобразец, а Грузия – как идеальный пример того, как надо и как хотелось бы.
Ирония судьбы в том, что оба образца (и позитивный, и негативный) достигли серьезных успехов в реформе правоохранительных органов. Более того, при массе различий российские и грузинские реформы в этой сфере имеют определенное сходство и похожие методы.
Главной особенностью грузинской реформы стало внешнее финансирование и, по сути, управление. Грузия получила необходимые средства, которые ей позволили провести быструю и радикальную реформу милиции.
Она превратилась в полицию, которая на постсоветском пространстве уже много лет выступает предметом восхищения и приводится как пример того, «как надо». Более того, именно грузинский образец является важнейшим позитивным кейсом, который Запад ставит себе в заслугу, обещая то же самое другим российским соседям.
Россия по понятным причинам действовала самостоятельно, платила за «банкет» из собственного кармана, а сама правоохранительная реформа заняла достаточно длительное время.
Однако содержательно она была вполне похожа на грузинскую: обновление кадрового состава, повышение зарплат, внедрение новых стандартов работы с гражданами, избавление от дискредитировавших себя кадров, личная ответственность руководства за действия подчиненных и так далее.
В обоих случаях – и в Грузии, и в России – реформа дала свои результаты. Рядовые граждане имеют возможность их регулярно наблюдать в повседневной жизни.
Например, превращение традиционно хамоватых с серьезным избыточным весом инспекторов ГАИ в вежливых, подтянутых и готовых прийти на помощь автомобилистам сотрудников ГИБДД произошло постепенно, местами незаметно, но от этого не стало менее тектоническим сдвигом.
Стала ли в результате реформ грузинская и российская полиция абсолютно безупречной и состоящей из рыцарей без страха и упрека? Очевидно, нет.
Критики в их адрес более чем хватает, а скандалы из-за злоупотреблений и правонарушений по-прежнему возникают регулярно (хотя и не так часто, как раньше). Однако отслеживание новостей о полиции на Западе давно уже развеяло отечественные иллюзии по поводу того, как оно «там».
Похоже, двойственность природы правоохранительных органов в современном мире является неизживаемой. Добропорядочные респектабельные граждане сталкиваются с полицией и получают самый положительный опыт от взаимодействия с ней.
Однако для правонарушителей и представителей неблагополучных слоев общества общение с полицией может оказаться куда менее приятным, а может закончиться и вовсе фатально. Регулярно отстреливаемые американской полицией безоружные негры и психически нездоровые граждане являются тому наглядным примером.
Сложности Украины с реформированием полиции заключаются сразу в нескольких проблемах, главная из которых в непреодолимой пропасти между имеющимися желаниями и наличествующими возможностями.
Украине хочется, чтобы у нее был реализован грузинский вариант: пришел великий Старший Брат, дал денег и молниеносно все переделал. Однако то, что возможно в менее чем четырехмиллионной Грузии, нереализуемо на 40-миллионной Украине.
Это просто физически невозможно, даже если бы Западу искренне хотелось ей помочь и если оставить за кадром вопросы национального суверенитета.
Украина вопреки собственным желаниям куда больше похожа на Россию: огромная, с многомиллионным населением страна. Это приводит ее к неизбежной дилемме: либо сама, либо никак.
А если сама, то, как показывает российский опыт, это медленно, неповоротливо, с огромной инерцией, многочисленными срывами и результатом, который начинает проявляться только спустя годы.
Для общества, которое убеждено, что проблемы страны можно решить государственным переворотом, не слишком привлекательный путь.
В результате в реформе полиции Украина идет тем же путем, что и во всех остальных реформах. Путем культивирования карго-культа: привлечения грузинских кадров, переименования милиции в полицию, внедрения новой формы и «Приусы» для киевских патрульных.
События в Кривом Озере спустя три года после того, как в соседней Врадиевке местные жители в отместку за изнасилование милиционерами односельчанки спалили отделение милиции, могли бы и не быть показателем отсутствия позитивных системных изменений.
В конце концов, кошмарная история с пытками и последующей смертью человека в казанском отделении полиции произошла также спустя три года после дела Евсюкова. Проблема в том, что никаких других позитивных фактов у нашей юго-западной соседки тоже нет, включая беспрецедентный рост криминальной активности в стране.
Наверное, именно в несоответствии самоощущения Украины и реальности кроются главные причины ее проблем. Взрослая корпулентная тетя, чувствующая и ведущая себя как маленькая девочка и ждущая, что окружающие решат ее проблемы, только в собственных глазах выглядит очаровательно.
Пока Украина не повзрослеет и не возьмет на себя ответственность за свою жизнь, никаких изменений к лучшему ждать не стоит. А поскольку ни малейших проблесков в этом отношении не наблюдается, неудивительно, что будущее страны наблюдатели обычно описывают в жанре постапокалиптики.
Оценили 17 человек
17 кармы