Безгосударственность и революция

Для любого разумного человека народное восстание может рассматриваться как средство или неизбежность, но не может оно рассматриваться как самоцель. Видеть самоцель в смуте – верх безответственности и морального помешательства. Именно поэтому мы упорно предупреждаем об угрозе подмены понятий: когда вместо РЕВОЛЮЦИИ массам подсунут НЕКРОЛЮЦИЮ. Некролюция – это слом старого мира без строительства нового: ломать не строить, обычно управляются быстро, после чего проваливаются на уровень… ниже предшествовавшего! Если власть свергается силой, не имеющей цивилизационной повестки, то итогом всегда является ухудшение и примитивизация жизни, какой бы плохой жизнь до некролюции не была. Ибо есть пределы роста – но нет пределов падению. Из любого «плохого» всегда есть шанс сделать худшее!

Революции в ОТЦ (Общей Теории Цивилизации) рассматриваются не как перелом, а как возобновление заглохшего движения. Они, подобно дефибриллятору[1], заводят остановившееся сердце прогресса. Помните, из фильмов:

-Мы теряем его! Разряд! Ещё разряд!

Тело дёргается от разряда тока – и, если медикам повезёт, остановившееся сердце снова обретает предусмотренный природой пульс. Это отношение изначально внесено в саму корнесловицу слова «РЕ*ВОЛЮЦИЯ»[2]. Ре*волюция – перезапуск (Re-*) некоей Voluntas[3]. С которой, очевидно, что-то страшное случилось, раз её приходится перезапускать «с толкача».

Ошибка многих в том, что революция (если она революция, а не пьяный погромный путч) не создаёт нового общества, а реставрирует вечное общество, которое до революции разрушено процессами гниения и деградации.

В рамках ОТЦ как норму мы видим непрерывный и преемственный процесс восхождения цивилизации. Он в целом соответствует своим отраслям и секторам: норма развития физики - есть накопление знаний по физике от Аристотеля до Алферова, норма развития литературы - составление единого свода от "Слова о полку Игореве" до современных романов. Сбои и переломы в непрерывном процессе восхождения цивилизации - это аномалии, патологии процесса. Когда пишут новые книги, в дополнение к старым, это нормально; а когда книги сжигают - это аномалия и патология общества.

У идеального вечного общества – вечные ценности, идеалы, вечное направление движения[4], если оно не испортилось. Потому о революциях уместно сказать словами Евангелия: «не здоровым нужен врач, но больным». Революция должна не переделать базовые основы общественной нравственности, а вернуть их на прежнее место, откуда они выпали (если они очевидным образом выпали). ВПРАВИТЬ ВЫВИХ - ЕСЛИ ВЫВИХ НАЛИЦО И НЕОПЕРАБЕЛЬНО НЕ ЛЕЧИТСЯ.

И потому, например, исторический большевизм говорит с массами о попранной справедливости, хорошо известной этим массам, хотя теоретически марксизм отказывается рассматривать революцию, как возрождение, реставрацию, и рассматривает её (без должных оснований) – как конструирование чего-то принципиально нового, противоположного прежним эпохам.

Это, мягко говоря, странно: если в прежние эпохи утверждалась любовь к детям, культ семьи – что же тут можно изменить? Призывать ненавидеть детей и отрицать семью?! Но это же безумие! Понятно, что революция говорит – «не нарушить закон я пришла, а исполнить».

Понимая это, мы поймём и качественное, фундаментальное отличие революции от её антипода с чертами близнеца, некролюции. Некролюция для Революции то же самое, что антихрист для Христа: внешне похожи, по сути – противоположны.

Примеры революционного действия мы можем найти в Евангелии, где они апеллируют к Ветхому завету. Как известно, Христос, «…сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, [также] и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул. И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли. При сем ученики Его вспомнили, что написано: ревность по доме Твоем снедает Меня»[5]. Слова, которые вспомнили ученики Христа, записаны в Псалме 68:10 Ветхого Завета.

То есть: имеется прямое и очевидное революционное действие. Но оно вписано в традицию, восходящую к началу времён и истории. «Не нарушить пришёл, но исполнить», «Ревность по доме твоём снедает меня» - именно эти принципы делают революционера настоящим, и отделяют его от бесноватого левака.

Отметим, что действия Христа прямо-революционны. Именно поэтому иудеи и пристают к нему: «каким знамением докажешь Ты нам, что имеешь власть так поступать?». Если человек видит вопиющую несправедливость, неправду. И возмущается не только на словах, как «розовые» социал-демократы, а подняв «дубину народной войны»[6], как «красные» - то ведь он отталкивается от хорошо уже ему и окружающим знакомого представления о справедливости!

Если бы он не опирался на хорошо УЖЕ знакомую традицию – он был бы просто хулиганом, «безобразником, и никем больше» (как говорил Ф.М. Достоевский). Толстовская «дубина народной войны» поднимается во имя попранной справедливости, с детства знакомой борцам, а не просто так, от нечего делать! А если не так, если дубину подняли без ясных оснований в традиции – то перед нами разбойники, бандиты. Которых, конечно, тоже хватает в истории любой революции. И вопрос в том, что революция не может исчерпываться одним разбоем, что она – по сути – вовсе не в разрушении старого состоит, а в восстановлении попранной справедливости.

Если некоторые марксисты этого не понимают – то тем хуже для этих «некоторых марксистов». Ибо со своей «новой моралью» они выпадают из ОТЦ, из единства цивилизации и её движения вверх, прогресса. Нет никаких старой или новой морали, а есть мораль – и аморализм.

+++

Улучшить жизнь можно, лишь вернув обществу утраченные и растоптанные идеалы, а не придумывая новые. Ибо цель – сделать всё для человека, а не для таинственного мутанта, которого собираются произвести на месте человека. А человек – как феномен – УЖЕ состоялся. Это мутант может быть или не быть, а человек – есть. Раз есть человек (как вид), значит, есть и базовые установки оптимальности для его бытия (высшая справедливость). Верните человеку его родовые нормы – тогда честь вам и хвала. Иные пути – для мутантов и безумцев…

[1] Дефибриллятор — прибор, использующийся в медицине для электроимпульсной терапии нарушений сердечного ритма. Первая попытка завести остановившееся сердце электрическим ударом (дефибрилляция) начинается с 4000 В, при последующих попытках напряжение увеличивается до 5000—7000 В.

[2] Ре* - приставки возобновления (реконкиста, реванш, репост и т.п.), «волюция» - в латинском языке «воля», «движение» (отсюда «волюнтаризм», «деволюция», «эволюция и т.п.) Получается, в сочетании, в переводе на русский язык: РЕВОЛЮЦИЯ = ВОЗОБНОВЛЕНИЕ УГАСШЕЙ ВОЛИ. Воли кого? Чего? С нашей точки зрения – воли к прогрессу, к развитию цивилизации. Это дело было поручено власти, но власть сгнила, не справилась, стала непреодолимой преградой развитию – и потому, чтобы запустить остановившееся сердце цивилизации, применяется (в крайних и экстренных случаях, в условиях клинической смерти государства и народа, никак не ранее) - дефибриллятор по имени «революция».

[3] Voluntas – лат. «воля», может так же рассматриваться как «осознанное движение в определённой волей направлении».

[4] Суть вечного движения от пещер и дубин к Звёздам и атомным электростанциям – в возможности для каждого человека и исторической необходимости для человека вообще обрести космическое могущество в обладании самим собой и природным миром вокруг себя в органическом единстве с Вечностью.

[5] Ин 2:15-17

[6] Выражение Л.Н. Толстого.

Александр БЕРБЕРОВ