Настоящий обвал. Как падение цен оздоровило послевоенную экономику СССР

Продажа колбасных изделий в Елисеевском магазине в Москве. 1952 г.

«Вчера все магазины торговали по новым, сниженным ценам. Каждый человек мог убедиться, насколько возросла его реальная заработная плата».

Газеты с такой передовицей вышли 65 лет назад - 2 апреля 1953 г. И это не было перво­апрельской шуткой. Днём ранее в СССР объявили о снижении цен - шестом и самом масштабном за послевоенный период.

Жить стало лучше

Сама политика снижения цен новостью не была - такое случалось и до войны. Скажем, в апреле 1937 г. вышло постановление Совета народных комиссаров СССР «О снижении розничных цен на промтовары широкого потребления», согласно которому с июля 1937-го носки, чулки, трикотажное бельё и детская одежда подешевели на 5%, ситец, шерстяные и льняные ткани, модельная обувь, галоши и папиросы - на 10%, а игрушки, патефоны, парфюмерия и оконные стёкла - на все 15%. Так что знаменитая реплика Сталина «Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее» вполне соответствовала текущей реальности.

Москва, Сухаревский рынок, 1928 г. На «чёрной бирже» золотой червонец стоил 18 рублей. Обмен бумаги на золото. Как в России превращали одни деньги в другие

Но послевоенные мероприятия можно смело назвать не снижением, а настоящим обвалом цен. Начиная с отмены карточек и денежной реформы 1947 г. и по 1953 г. они проводились регулярно. Цены снижали практически на все товары - и продовольственные, и промышленные. В отчётах на равных фигурируют квашеная капуста, мороженое, ветчина, пиво, косы, вилы и тележ­ные колёса, швейные машинки, шляпы, посуда, охотничьи ружья, валенки, водка, ковры, автомобили. Чтобы привести полный список, нужен формат бухгалтерской «простыни», поэтому для примера скажем, что не были забыты даже презервативы и клизмы, целомудренно поименованные как «Резиновые изделия санитарии и гигиены».

Разумеется, цены снижали постепенно. Но последнее снижение 1953 г. дало настолько впечатляющую картину, что её не грех показать отдельно (см. инфографику).

Как сыр в масле?

Замечание вроде «Ну и что? Цены снизили, а на прилавках всё равно хоть шаром покати» кажется резонным, но только на первый взгляд. Вот фрагмент репортажа из журнала «Совет­ский Союз», журналист которого посетил московский Гастроном № 1: «Продажа ветчины по сравнению с мартом увеличилась вдвое, животного масла - в полтора раза, а различных вин - втрое больше, чем за то же время до снижения цен. Значительно повысился спрос на шоколадные конфеты, пирожные, торты и другие кондитерские изделия. Особенно много магазин продал за эти пять дней фруктов, цены на которые, как известно, снижены наполовину».

Может быть, так только в столице? Известно же доморощенным экспертам, что москвичи как сыр в масле катаются, в то время как страна живёт впроголодь. Однако вот что творится в Сталин­граде - городе, уничтоженном войной чуть ли не целиком: «Горожане проявляют повышенный интерес к таким подешевевшим продуктам питания, как колбаса, мясо, сливочное масло, рыбные консервы, вино и чай. Сельчане же выстраиваются в очереди за сортовым хлебом и сдобой, свежей и солёной рыбой, маргарином». В цифрах это выглядит ещё более впечатляюще. Так, в марте в Сталинградской обл. ежедневно продавали примерно 7,6 т колбасы. А в апреле после снижения цен - почти 22,5 т. Сливочного масла стали продавать 12,9 т в день против прежних 3,7. Чая - по 201 кг ежедневно, а до снижения цен продавали в среднем 93. И финальное: «Такая картина характерна для всех торговых предприятий страны».

Словом, цены снижены, реальный доход советского человека увеличился, но возникает вопрос из фильма «Иван Васильевич меняет профессию»: «За чей счёт банкет? Кто оплачивать будет?»

Нестрашные убытки

Оплачивало государство. Убытки от этих мероприятий были существенные. Первый этап снижения цен сделал в бюджете прореху размером 57 млрд руб. «Эта сумма представляла собой чистый убыток, который нужно было покрыть, и он был покрыт благодаря росту производительности труда, подъёму производства товаров массового потребления и снижению себестоимости продукции» - так звучало объяснение, данное в прессе Председателем Совета министров СССР Г. Маленковым, который знал, что говорил, поскольку именно он руководил процессом. К его словам нужно прибавить ещё один момент. Значительную часть бюджета государства в СССР составлял налог с оборота. 

А оборот, судя по резко возросшим продажам, увеличился очень даже неплохо. Собственно, вот цифры из докладной записки Маленкову от 8 декабря 1953 г. - спустя 8 месяцев после самого масштабного снижения цен: «Общий объём налога с оборота за 1952 г. составил 247 млрд руб., а в текущем году ожидается поступление в размере 243 млрд руб.». Да, убыток в целых 4 млрд. Но это, во-первых, меньше, чем несколько лет назад, а во-вторых, более чем терпимо, если на кону стоит восстановление экономики страны после Великой Отечественной. Повышение покупательной способности рубля, улучшение его курса по отношению к иност­ранным валютам, внутренние инвестиции в рынок, его оживление, развитие многих и многих отраслей народного хозяйства - вот чем было по большому счёту послевоенное снижение цен. Чистая прагматика с весомым и приятным бонусом - «повышение благосостояния советского народа». 

Главное, что ни то ни другое нельзя назвать мифом - рынок и впрямь укрепился, да и крестьянская поговорка «Пришёл Маленков, поели мы блинков» тоже родилась не на пустом месте. Редчайший в нашей истории случай, когда и хотели как лучше, и получилось весьма неплохо.

Источник