Олигархи предложили сдать Дальний Восток США?

Без доступа к современным западным технологиям страну ждет невиданный экономический кризис

Пока россияне тренируются жить во враждебном окружении, власти и особо приближенные «эффективные» менеджеры отчаянно уламывают зарубежных «партнеров» стать совладельцами углеводородных проектов на Дальнем Востоке.

Последние годы «Роснефть» весьма активно продвигает идею создания завода Восточной нефтехимической корпорации. Речь идет о комплексе переработки нефти и газа в Приморском крае мощностью до 12 миллионов тонн в год. Стоимость проекта составляет более 1,3 триллиона рублей (около 20 миллиардов долларов). Таких денег у «Роснефти» нет, но самое важное — у РФ нет технологий и оборудования, чтобы построить самостоятельно такое производство. Попытки закинуть удочку с этим предложением китайцам успеха не имела (Поднебесная вообще к российской нефтянке относится крайне сдержано), и сейчас углеводородные менеджеры с таинственным видом пускают туман о возможном участии в этом проекте американской ExxonMobil:

«Партнером может стать американская ExxonMobil. Россия начала с ней переговоры об участии в новых нефтегазовых проектах, несмотря на подготовку США новых санкций, сообщило Bloomberg в начале октября со ссылкой на два близких к российскому правительству источника: Россия предложила несколько вариантов участия Exxon в проектах добычи природного газа, переработки и нефтехимии.

«Ведомости» выяснили, что «Роснефть» рассматривает в том числе возможность в партнерстве с ExxonMobil построить ВНХК на Дальнем Востоке, рассказали два человека, близких к участникам переговоров Exxon и «Роснефти», и подтвердили два высокопоставленных чиновника. Среди рассматриваемых сейчас возможностей — передать ExxonMobil более 50% в проекте строительства ВНХК в обмен на соразмерные инвестиции, знают два собеседника «Ведомостей». «Если владельцем более 50% ВНХК станет ExxonMobil, это будет означать, что проект будет принадлежать американской компании, а „Роснефть“ будет в нем миноритарным акционером. Это может избавить проектную компанию от [угрозы] санкций США», — объясняет один из них".

Как мы уже неоднократно писали, в РФ есть лишь две сферы, которые являются определенными индикаторами ее состояния: это добыча и вывоз сырья (углеводородного, в первую очередь) и военное строительство. При этом внутри «сырьевого» контура огромное значение имеют углеводородные проекты в Арктике и на Дальнем Востоке. Объясняется это тем, что в России постепенно исчерпываются запасы относительно «легкодоступной» нефти на континентальных месторождениях, а заменить их можно в первую очередь за счет шельфовых проектов. И тут таится главная проблема: Москва крайне стеснена в их разработке практически полным отсутствием собственных технологий и оборудования. А из-за санкций США разработка новых (после 2014 года) шельфовых проектов фактически приостановлена. Все, что пока удалось создать до санкций — это проект «Ямал СПГ» (совместное предприятие НОВАТЭК, французской Total и китайской CNPC стоимостью до 27 миллиардов долларов). При этом без финансирования со стороны китайских банков и европейского оборудования даже этот затянутый проект не состоялся бы (более мелкий проект — платформа «Приразломная» компании «Газпром нефть»).

Хуже всего в этой ситуации пришлось «Роснефти», которая вынуждена была, например, из-за геополитических «побед» получить остановку всех своих проектов с американскими и другими зарубежными партнерами. Среди них были перспективная разведка и добыча нефти в Карском море совместно с ExxonMobil, а также строительство Дальневосточного завода СПГ. Удастся ли сейчас затащить американскую компанию в углеводородные проекты на Дальнем Востоке — большой вопрос. Но выбор как таковой отсутствует: «Роснефть» заметно деградирует и перемещается во вторую-третью лигу участников мирового углеводородного рынка. И тут дело даже не в обидном отказе Китая приобрести 19-процентный пакет акций российской компании. Просто для понимания: «Роснефть» добывает на 40% больше сырой нефти, чем ExxonMobil. Однако, ее выручка более чем в два раза ниже, чем у американского визави (64,8 против 142 миллиардов долларов), не говоря уже о капитализации (74 против 334 миллиардов долларов)!

Что будет дальше? Реализация шельфовых проектов в РФ и раньше шла с серьезным опозданием. Если в ближайшие несколько лет страна не получит заметной западной помощи в их продолжении, то это может грозить падением объемов добычи нефти и неуклонным ростом средней себестоимости добывающейся

Арктические, восточносибирские и дальневосточные проекты сейчас — это будущее РФ как сырьевой державы в 20−30-е годы XXI века. Если их сейчас не освоить, то через 5−10 лет РФ может плавно превратиться в Украину без борща и на вечной мерзлоте: уже сейчас эксперты преспокойно говорят о падении добычи нефти в Западной Сибири на 17−18% к 2024 году. Но мы же не маленькие и понимаем, что в этом регионе уже более 10 лет идет устойчивое падение объемов добычи «черного золота», которое с каждым годом только ускоряется. Поэтому падение на 18−20% от уровня 2017 года можно смело ожидать не в 2024 году, а года так на 3−4 раньше.

Это действительно серьезная проблема для экономики России, которая с каждым годом становится все более болезненной. Возможно, что в этой связи, а возможно и потому, что финансовые ресурсы РФ оказались достаточно скромными, военное строительство плавно переводится на «запасные» рельсы. От каких-то проектов полностью отказываются (комплекс «Баргузин»), какие-то проекты сдвигаются (программа по флоту, платформа «Армата» и другие), плюс в последние два года власти усиленно пальпируют вопрос увеличения «выпуска гражданской продукции на предприятиях ВПК»:

«Денис Мантуров отметил, что диверсификация ОПК заложена в качестве одного из основных ориентиров во всех госпрограммах. По его словам, предприятия ОПК имеют хорошие компетенции в медтехнике, продукции для нефтегазового машиностроения и других.

«Поэтому по тем параметрам, которые вы поручили реализовать — к 2030 году выйти на параметр 50% производства гражданского сегмента предприятиями ОПК, — мы идем с небольшим даже опережением», — сказал Мантуров, добавив, что к 2020 году объемы производства гражданской продукции ОПК могут составить 20% вместо плановых 17%".

Как показывает практика, в очередной раз пережить «конверсию» большинство предприятий военно-промышленного комплекса (ВПК) не смогут. Но капитанов российской экономики это мало смущает. Если сейчас внимательно мониторить ситуацию на ряде предприятий ВПК, то там из-за сокращения гособоронзаказа уже начались увольнения персонала. Мы в этом году уже описывали ситуацию на «Мотовилихинских заводах», крупнейшем производителе систем реактивного залпового огня и артиллерии в РФ. На днях поступила информация о массовых сокращениях персонала на Новосибирском авиационном заводе имени В.П. Чкалова (филиал АО «Компания «Сухой»). Причина банальна: оборонный заказ снизился, и военное производство в прежних объемах оказалось не нужно.

В этой связи пошли достаточно интересные и относительно взвешенные сообщения о готовности ряда военных «вундервафель», которыми ранее российская пропаганда неустанно грозила «зарубежным партнерам». Многострадальный проект межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) РС-28 «Сармат» (призван заменить снимаемые уже сейчас с вооружения старые советские МБР Р-36М2) будет доведен до ума не ранее 2021 года. Именно тогда начнется серийное производство этих ракет на Красноярском машиностроительном заводе:

«Серийное производство новейших межконтинентальных баллистических ракет (МБР) «Сармат» планируется начать в 2021 году, тогда же первый полк с этими ракетами, как ожидается, заступит на боевое дежурство. Об этом сообщил ТАСС источник в российском оборонно-промышленном комплексе.

«Срок окончания летно-конструкторских испытаний „Сармата“ и принятия его на вооружение — 2021 год. Тогда же должно начаться серийное производство носителей, а на боевое дежурство должен заступить первый ракетный полк в составе командного пункта и двух шахтных пусковых установок», — сказал собеседник агентства".

Напомним, что в начале 10-х годов текущего столетия срок постановки РС-28 на боевое дежурство назывался в пределах 2014−2015 годов. Пропаганда так живописала возможности этого чудо-оружия:

Утопить пол-Калифорнии одним ударом: на что способна МБР «Сармат»

Новейшую ракету «Сармат» могут запустить в сторону Гавайев

Российский «Сармат» «множит на ноль» американские системы ПРО

В Америке испугались русской ракеты «Сармат», которая накроет их через Южный полюс

«Самая страшная ракета Путина»

Военный эксперт: с ракетой «Сармат» мы опередили американцев лет на десять.

Тяжелые ракеты «Сармат» разместят под Красноярском и Оренбургом.

Пропагандисты не унимались. В итоге годы прошли, и ничего кроме постоянно переносимых сроков принятия на вооружение и запуска в производство так и нет. Чуть «получше» ситуация с комплексом РС-26 «Авангард», который также должен был поразить зарубежных «партнеров» в самое сердце. Сам комплекс является апдейтом старых «Тополей» и «Ярсов» (РС-24), и первоначально должен был быть принят на вооружение еще в 2014—2015 годах. Сейчас пропагандисты уверенно говорят о 2019 годе. Примечательно, что полноценные пусковые испытания РС-26 идут с 2011 года (это намек тем оптимистам, кто считает, что «Сармат» обязательно уложиться в 2−3 года).

В целом же ситуация в России, изображающей для потребителей «противостояние» с США, такова: никаких принципиально новых образцов техники на вооружение армии (не считая отдельных модернизаций боевых самолетов) не поступило. То, что закупается, является результатом «допиливания» позднесоветских разработок (крылатые ракеты «Калибр», ОТРК «Искандер», вертолетная техника, РС-26 «Авангард» и так далее). С военным флотом ситуация безрадостная, с МБР «Сармат» — неопределенная, про танки «Армата» лучше не упоминать. В нефтегазовой сфере своя драматика: в ближайшие годы ожидается существенный спад в добыче нефти на «старых» континентальных месторождениях и рост ее себестоимости на тех, где она еще добывается (в первую очередь, в Западной Сибири). Решить проблему путем ввода в строй новых проектов на шельфе Арктики и Дальнего Востока из-за санкций США и отсутствия финансирования пока не совсем реально.

Автор: Станислав Воробьев