Изменения в образовании

Академик РАН Георгий Георгиев о проблемах отечественного высшего образования и научной деятельности

Отпор оттоку

Наша наука переживает очередной кризис. Талантливая молодежь уезжает на Запад либо после окончания высшего учебного заведения, либо после защиты кандидатской диссертации. Даже руководители сильных лабораторий жалуются, что им становится все сложнее набирать аспирантов и молодых сотрудников, когда под них появляются ставки.
Главные причины оттока молодежи из науки - это, на мой взгляд, высокая степень бюрократизма в организации исследовательской сферы; недостаточное финансирование лабораторий, даже работающих на мировом уровне; низкие зарплаты аспирантов и научных сотрудников; неуверенность ученых в завтрашнем дне; отсутствие доступного жилья; возможность уехать из страны, получив бесплатное образование. Серьезной проблемой является и состояние приборной базы: только самые привилегированные учреждения могут похвастаться наличием необходимого современного оборудования. Есть и “локальные” факторы, важные для отдельных областей науки. Так, химики и биологи могут много рассказать о том, как неповоротлива и громоздка отечественная система снабжения реактивами. Если в США на получение необходимых для работы препаратов уходит максимум неделя, у нас - многие месяцы.
Эффективно работать и на равных конкурировать с западными коллегами в таких условиях непросто. В то же время на Западе существует дефицит аспирантов и постдоков (молодых ученых, защитивших диссертацию), “рабочих лошадок” науки. Поэтому двери для талантливой молодежи из России всегда открыты.
Хочу предложить свои вариан­ты борьбы с проблемами, стимулирующими эмиграцию интеллекта. Уверен, применение этих рецептов будет способствовать усилению российской науки.

Обуздать формализм!

Наблюдая за своим руководителем, молодой ученый, видит, что основную часть времени тот тратит на составление всевозможных планов и отчетов и постепенно превращается из ученого в канцелярского работника. И ладно бы кто-то всерьез был озабочен качеством работы ученых. Вовсе нет. Отвечающим за науку чиновникам нужны только видимость, выполнение исходящих свыше указов и приказов. В итоге сильные работы, публикуемые в высокорейтинговых изданиях, учитываются наравне со статьями в “мусорных” журналах. Перспектива положить жизнь на написание бессмысленных бумаг, конечно, не радует талантливого молодого человека, мечтающего стать руководителем перспективного исследовательского коллектива и внести серьезный вклад в науку.
Для борьбы с формализмом и бюрократизацией необходимо создание специального органа, куда в качестве экспертов вой­дут работающие на мировом уровне ученые разных специальностей, хорошо знающие болевые точки нашей науки. А исполнителями выработанных ими рекомендаций должны стать люди, имеющие широкие административные возможности. Как мне кажется, в такую комиссию не зазорно входить президенту РАН, министру науки и высшего образования, представителям других министерств и ведомств, к примеру, таможенных органов.

Не скупиться на науку

Всем известно и почему-то считается нормальным, что на так называемое государственное задание средства выделяются в количестве, достаточном лишь для выплаты весьма скромных зарплат и поддержания инфраструктуры института - отопления, энергоснабжения. На саму научную деятельность денег практически не остается. Получать гранты по теме госзадания запрещено. Как ставить эксперименты, не имея реактивов и оборудования, никого не интересует.
Не радует и ситуация с оплатой труда в науке. Если зарплаты ученых в последнее время выросли, то аспирант академической организации получает около 8 тысяч рублей в месяц - меньше прожиточного минимума. А вот в том же Сколково аспирантская стипендия составляет около 70 тысяч рублей. При этом аспиранты из Сколково часто ведут исследования в институтах РАН, работая бок о бок с академическими. Такое положение явно противоречит здравому смыслу и, несомненно, способствует разрушению нашей науки.
Известно, что наиболее ответственная часть экспериментальной работы выполняется молодыми высококвалифицированными специалистами. На Западе это постдоки, соответствующие нашим молодым кандидатам наук. Они не занимают руководящие должности. Их зарплата в России - 18 тысяч рублей в месяц, а в США - 4 тысячи долларов. Примерно в 14 раз больше!
Мне могут возразить, что доходы наших аспирантов и молодых ученых, работающих в лабораториях, поддержанных крупными грантами, больше, чем приведенная мною выше цифра. Да, в некоторых лабораториях удается поднять зарплату аспирантов до 40 тысяч рублей, а молодых кандидатов наук - до 100-120 тысяч. Но это, скорее, исключение, чем правило.
В итоге сильный ученый, уже имеющий семью, в поисках высокой зарплаты и стабильности решается на эмиграцию. Чтобы сократить отток высококвалифицированных кадров, надо поднимать зарплаты в науке. Частично проблему можно решить за счет ликвидации слабых лабораторий, но высвободившихся средств явно не хватит. Государство должно увеличивать финансирование науки! Как рассказывали мне немецкие коллеги, именно так поступило их правительство. Когда эмиграция в США научной молодежи приобрела массовый характер, в Германии подняли уровень зарплат молодых ученых до американского стандарта.

Требуется стабильность

Важнейшим фактором, препятствующим утечке мозгов, является уверенность ученого в завтрашнем дне. Если человек получает серьезные фундаментальные результаты или создает передовые технологии, он должен иметь гарантии того, что обеспечение таких работ не прервется. К сожалению, нынешняя система получения грантов организована так, что финансирование даже сильных работ может прекратиться.
Гранты на фундаментальные и поисковые исследования, позволяющие работать на приличном уровне, сегодня у нас дает только Российский научный фонд (РНФ). Средства большинства грантов Российского фонда фундаментальных исследований и деньги, выделяемые по программам Президиума РАН, совершенно недостаточны. Поэтому прекращение финансирования от РНФ, как правило, делает невозможным продолжение серьезной работы.
Приведу пример, показывающий, во что это может вылиться. В 2017 году закончились трехлетние гранты ведущим лабораториям (20 млн рублей в год) и научным группам (5 млн). Сначала исполнителям было обещано продление финансирования еще на два года в случае успешной работы и выполнения всех принятых на себя обязательств. Однако потом, возможно, в связи с финансовыми проблемами было принято решение о сокращении числа грантов на лаборатории почти в два раза, а на научные группы - в три раза.
Молодая сотрудница нашего института, имевшая двух талантливых аспирантов, выполнила все требования по публикациям. Более того, научная группа под ее руководством сделала важное, конечно же, незапланированное, открытие в смежной, но близкой области. К сожалению, в России не всегда можно найти квалифицированных экспертов по всем направлениям. Приглашенные для оценки данной работы эксперты “не заметили” открытия. И хотя они не сделали сколько-нибудь существенных замечаний по отчету, но (видимо, выполняя план по сокращению) поставили ему низкие баллы. Группа осталась без финансирования. Аспиранты, к тому времени уже выступившие на международных конференциях с сообщениями о своем открытии, попали в поле зрения руководителей зарубежных научных организаций. После прекращения финансирования работы оба получили немало предложений от потенциальных работодателей и в итоге эмигрировали в Америку, разумеется, вместе с результатами. Получается, что значительная часть денег была выброшена на ветер или, точнее говоря, подарена нашим зарубежным конкурентам.
Что можно сделать, чтобы такое не повторялось? Считаю, что в стране должно быть несколько хорошо финансируемых фондов, чтобы сильные лаборатории и ученые имели постоянную финансовую поддержку. Кроме того, фондам не следует в спорных случаях опираться на мнение только одного-двух экспертов. Реализуя программу Президиума РАН “Молекулярная клеточная биология”, мы тщательно отработали систему объективных оценок, экспертизы и результативной апелляции. Этот опыт открыт, с ним можно познакомиться на сайте molbiol.edu.ru.

Право на отъезд

В нашей стране даже платное обучение не покрывает всех расходов на студента. Между тем многие талантливые ребята по окончании вуза в силу обозначенных выше причин уезжают из России. Это, конечно, касается не всех специальностей, а только тех, на которые существует спрос на Западе. К ним относятся молекулярная и клеточная биология, информационные технологии, многие разделы физики. При этом во многих странах стоимость образования существенно выше, чем у нас. Поэтому, приняв меры по улучшению состояния науки в стране, нужно будет подумать о том, чтобы ограничить свободную эмиграцию подготовленных специалистов.
Прежде всего следует установить, на какие специальности существует спрос за рубежом. В менее интенсивно развивающихся областях науки можно оставить все по-прежнему, а остальные необходимо срочно реформировать. Образование в таких сферах должно стать платным, а цены - покрывать все расходы государства на обу­чение. Право на свободную эмиграцию по окончании вуза могут получать только те, кто полностью оплатил обучение и не получал стипендию. Таких вряд ли будет много - дети богатых родителей редко избирают тяжелые научные профессии.
По сути, вместо бесплатного высшего образования вводится “кредитное”: государство, как и сейчас, все оплачивает, но на основе беспроцентного кредита. В госрасходы входит и стипендия, ее размеры могут варьировать в определенных пределах, студент выбирает вариант, который ему подходит. Кредит оформляется договором, имеющим силу и в России, и за рубежом. После окончания вуза молодой ученый должен проработать в российской науке 15 лет, после чего кредит автоматически гасится. В случае же эмиграции он должен вернуть кредит в полном объеме.
Это, конечно, не означает, что ученый не имеет права покидать страну для участия в научных конференциях или для проведения совместных исследований с зарубежными коллегами. Но все эти выезды за рубеж должны согласовываться с дирекцией института и не превращаться в постоянную работу за рубежом. За 15 лет сильный ученый, несомненно, получит в России отличную позицию и, вероятно, уже не захочет уезжать.
С этими предложениями я обратился к Владимиру Владимировичу Путину во время его встречи с учеными в Сочи в 2001 году. Реакция президента была позитивной. Но тогда закона о кредитном образовании не было, а обратной силы законы не имеют. На мой взгляд, такой закон следует сейчас срочно разрабатывать, учитывая, что действовать он начнет только через пять лет после того, как подписавшие контракт первокурсники закончат обучение.

Квартирные казусы

Часто молодые люди приезжают учиться в центр с периферии, где нет подходящих научных учреждений. По окончании вуза талантливых ребят готовы взять в аспирантуру или на работу по месту обучения, но тут возникает пресловутый “квартирный вопрос”. Понятно, что на аспирантскую стипендию квартиру не снимешь. Далеко не всякая, даже очень сильная лаборатория может оплачивать аспиранту проживание. При возникновении семьи, с появлением детей квартирные проблемы возникают не только у ученых с периферии, но и у местных жителей.
Многие общежития Академии наук ликвидированы или превращены в гостиницы, проживание в которых зачастую стоит дороже аренды жилья. Некоторые ребята пытаются выкрутиться, снимая квартиру далеко от места работы, и тратят много времени на дорогу. Помыкавшись так несколько лет, они приходят к мысли об эмиграции.
Выдача молодым ученым жилищных субсидий, частично покрывающих стоимость жилья, не решает вопрос. Во-первых, получить такую субсидию непросто. Во-вторых, можно уехать за рубеж, а спустя некоторое время квартиру продать. Такая же ситуация возникает и в тех редких случаях, когда люди получают жилье бесплатно. Один из наших сотрудников, получивший от Москвы жилплощадь, передал ее жене, развелся и эмигрировал в Германию.
Как же быть? Один из вариантов - предоставление молодым ученым беспроцентного кредита от государства на покупку жилья. Решивший уехать из страны должен полностью вернуть кредит независимо от срока работы в России или передать квартиру государству. Обнуление кредита происходит только при достижении пенсионного возраста, а также в случае инвалидности или смерти. Второй вариант - строительство служебного жилья для научной молодежи в районах, где расположены институты. Построенные квартиры должны выдаваться прежде всего успешно окончившим аспирантуру талантливым молодым ученым - с возможностью их приватизировать только по указанным выше основаниям.

Георгий ГЕОРГИЕВ, академик РАН