Орас Верне «Битва при Фонтенуа»
XVIII век в Европе – столетие просвещенных монархов, блестящих фавориток и авантюристов, философов и романистов – пропах изысканными духами, порохом и кровью. Тусклый ум одних заслоняло ослепительное великолепие балов и маскарадов, слава других грозно сверкала на солдатских штыках и офицерских шпагах. За излишней роскошью дворцов и вычурными фасадами в стиле барокко разрастались трущобы, а сквозь скрипичные переливы придворных оркестров часто пробивалась сухая барабанная дробь.
Еще не остыли жерла пушек в «прениях» о польском наследстве, а европейские правители уже энергично потирали руки в преддверии нового имущественного спора. В те далекие времена не знали еще международного арбитражного суда и прочих труднопроизносимых для современников Вольтера терминов, так что к решению проблемных вопросов и защите государственных интересов охотнее всего привлекались адвокатские команды в несколько десятков тысяч человек, завербованных, в зависимости от места проживания, за деньги или рекрутским набором. Переполненные планами и желаниями, хмурились государственные мужи. Пышные парики с венценосных и придворных голов осыпали пудрой карты, на которых была изображена империя Габсбургов.
Еще недавно могучая, Австрия переживала нелегкие времена. Из конфликта за польское наследство страна вышла ослабленной. Закончилась в 1738 г. подписанием сепаратного мира с Турцией война, которая велась в союзе с Россией. Двумя годами ранее, в 1736 г., в возрасте 72 лет скончался один из самых выдающихся полководцев Габсбургской монархии – генералиссимус принц Евгений Савойский. Казна была пуста, а состояние армии – плачевно.
Последний представитель мужской линии Габсбургской династии император Карл VI не имел наследников мужского пола. Судьба распорядилась так, что тяжелый скипетр Священной Римской империи должна была взять в свои руки его дочь Мария Терезия. Правила престолонаследия, переплетенные с традициями, были строгими и четкими: власть передавалась наследнику, но не наследнице. Создавались условия для прецедента, суть которого сводилась к средневековой процедуре общегерманских выборов нового императора. Трехсотлетнее правление Габсбургов висело на волоске. Понимая, какой повод к смутам и другим опасным явлениям может привести прерывание династии, Карл VI еще на заре своего почти тридцатилетнего царствования решил законодательно упрочить свое шаткое положение с наследниками. В 1713 г. он издает так называемую Прагматическую санкцию, согласно которой допускалась передача власти дочери императора ввиду отсутствия сыновей. Император потратил много времени, сил и золота, чтобы добиться у соседей признания этого документа. Соседи задумчиво кивали, прикидывая про себя все выгоды сложившейся ситуации. Старый ворчун Евгений Савойский настоятельно советовал своему монарху не опираться на бумажные гарантии корыстных соседей, которые не преминут воспользоваться трудностями Австрии. Лучшим гарантом Прагматической санкции, по мнению полководца, должна была служить хорошо вооруженная и обученная армия. К его мнению не прислушались.
20 октября 1740 г. Карл VI скончался. Смерть императора вызвала оживление в европейских дворах, и его причиной были явно не сборы на поминальный обед. Еще не перевели дух после стремительной скачки гонцы и посыльные, принесшие для кого-то печальную, а для кого и радостную весть, а соседи монархи начали отдавать распоряжения о грядущей военной кампании, которая должна была выразить их особое мнение относительно Прагматической санкции. Все обещания и гарантии, данные покойному ныне Карлу VI, стремительно приобрели ценность и вес гусарского обещания жениться на наивной и доверчивой служанке. У многих окрестных государств внезапно возникли к Австрии территориальные претензии. Каждый ссылался на старинные права и договоры, потрясал пожелтевшими пергаментами с неразборчивыми подписями. Молодой король Пруссии Фридрих II скромно претендовал на Силезию, курфюрст Баварии Карл-Альбрехт высказывал претензии на все владения Габсбургов, руководствуясь старыми династическими связями. Свои полновесные пять золотых дублонов вставила Испания, ссылаясь на исторические родственные отношения. Среди толкотни больших и сильных к австрийскому пирогу тянула руки маленькая Саксония. Во Франции в развернувшемся кризисе увидели возможность разделаться с давним соперником в Европе, восстановить пошатнувшуюся после царствования Людовика XIV гегемонию. Боевые действия начались уже весной 1741 г. вторжением прусских войск в Силезию. Уже 10 апреля Фридрих II и его фельдмаршал Шверин наголову разбили австрийцев у Мольвица. Баварцы вскоре вступили в Верхнюю Австрию и продвинулись в Богемию.
В сложившейся нелегкой ситуации молодая императрица не потеряла присутствия духа. Мария Терезия получила мужское воспитание – ведь отец изначально готовил ее к роли главы государства. Она обратилась за помощью к венграм. Венгрия с 1687 г. была составной частью Габсбургской монархии и издавна славилась своей феодальной вольницей. На произошедшем 11 сентября 1741 г. Прессбургском сейме Мария Терезия проникновенно обратилась за поддержкой к местному дворянству, держа на руках полугодовалого младенца и будущего императора Иосифа. Ее речь была встречена восторженным ревом и саблями, выхваченными из ножен. Энтузиазм венгерской шляхты подогревался еще и посулами дополнительных вольностей и привилегий. Война разрасталась – традиционно она затронула уже и итальянские владения Габсбургов. Венгерская знать, выполняя обещание, собрала внушительное ополчение, которое и усилило собственно имперские войска.
Англия с некоторой тревогой наблюдала за эскалацией конфликта. Полный крах Австрии не входил в ее планы – это автоматически усиливало бы извечного и непримиримого соперника, Францию. Подвергнув тщательному анализу дебит и кредит, лорды сочли совершенно уместным ссудить значительные суммы австрийцам для укрепления обороноспособности. Мало того, при посредничестве Англии Мария Терезия в 1742 г. подписала мирный договор с Фридрихом II, уступив ему Силезию. Позже к нему присоединилась и Саксония. Сократив тем самым количество противников Австрии до приемлемого количества, в Лондоне посчитали возможным и собственное участие в предприятии. В Нидерландах началось формирование 45-тысячной английской армии. Сардинский король Карл Эммануил, решивший в сложившейся суматохе немного прирастить свое маленькое государство в союзе с Францией, был успокоен небольшими уступками австрийских земель в Ломбардии и крупной английской денежной премией. Карлу Эммануилу было все равно, кого поддерживать, а тут еще и платили, поэтому Сардинское королевство присоединилось в войне к Австрии. Другой французский союзник, Неаполитанское королевство, был выведен из войны более прямым, но действенным способом. На рейд Неаполя прибыла английская эскадра, включающая, кроме всего прочего, шесть бомбардирских кораблей. Командующий эскадры адмирал Мартин вежливо потребовал у короля соблюдения нейтралитета и отзыва всех войск, сражавшихся против Австрии в Северной Италии. В противном случае англичане собирались подвергнуть город массированной бомбардировке, а на размышление Его Величеству выделили всего один час. Король согласился. Отдохнувший от баталий, Фридрих II справедливо решил, что одной лишь Силезии «маловато будет», заключил тайный союз с Францией и вновь вступил в войну против Австрии. Вся война за наследство Карла VI напоминала непрекращающийся банкет со значительной примесью мордобоя: гости приходили без приглашения, ели, пили, дрались, мирились, уходили, не попрощавшись, и возвращались вновь. Центром противостояния Англии и Франции, кроме колоний и океана, стали Нидерланды. Именно здесь и засияла звезда маршала Франции Морица Саксонского.
Путь к маршальскому жезлу
Будущий полководец Франции родился 28 октября 1696 г. в Нижней Саксонии. Его матерью была графиня Аврора фон Кёнигсмарк. Отцом являлся Август II, курфюрст Саксонский и король Польский, известный как Август Сильный. Молва и сплетни приписывали любвеобильному монарху более 300 внебрачных детей, и граф Мориц был одним из этой внушительной когорты. До 12 лет отец оплачивал его обучение, а потом отдал на попечение известному в то время авантюристу графу фон Шуленбургу. Мальчику присвоили звание прапорщика и в 13 лет отправили воевать во Фландрию в армию Евгения Савойского. Мориц лично принимал участие в сражении при Мальплаке. На момент подписания Утрехтского мира, положившего конец войне за испанское наследство, ему исполнилось 17 лет. Мориц имел уже значительный боевой опыт, успев повоевать во Фландрии и Померании.
В 18 лет юношу против воли женят на 14-летней обладательнице огромного приданого Виктории фон Лебен. Молодой супруг по-своему распорядился состоянием жены, содержа на ее деньги в полном порядке и великолепии кавалерийский полк и некоторое количество дам. Военное ремесло ему нравилось – в начавшейся войне Австрии против турок он принимает участие в осаде Евгением Савойским Белграда. Финансовые ресурсы супруги его стараниями истощились раньше ее терпения, и Мориц решил перейти на французскую службу, считая ее более перспективной. Не отличающийся скромностью нравов высший свет Парижа с радостью принял в свои ряды свежее пополнение. Молодой человек становится близким другом регента герцога Орлеанского, управлявшего государством в промежутке между правлениями Людовика XIV и его правнука Людовика XV. Получив под командование полк, состоявший из немецких наемников, Мориц занялся его тщательным обучением, уделяя много времени огневой подготовке и тактике.
Столица Франции была переполнена соблазнами – они сами находили к нему дорогу. Роман с известнейшей актрисой того времени Адриенной Лекуврёр стал резонансным даже в отнюдь не склонной к удивлению парижской верхушке. Ведь за графом Саксонским (таким титулом удостоил его отец в 1711 году), или просто Саксом, тянулась репутация грубого солдафона. Это было не совсем так – изучению трактатов по фортификации и военному искусству, математике и другим наукам Мориц уделял значительное количество своего молодого времени. Состояние его юной супруги давно уже было пущено на ветер, их брак – расторгнут. В 1725 году оказался вакантным трон герцогства Курляндского, и у молодого человека появилась вполне отвечающая реалиям той эпохи мысль завладеть им. Вдовствующая герцогиня Курляндская, не кто иная, как Анна Иоанновна, племянница Петра I, сама была не против стать во главе хоть и небольшого, но государства, поскольку занимала должность регентши. Граф де Сакс (так называли Морица во Франции) решил оказать ей в этом посильную помощь, жениться на неунывающей вдове и таким образом объединить их притязания. Для осуществления столь смелого замысла необходимы были соответствующие финансы. Многие женщины в Париже охотно помогали графу в его предприятии, а его возлюбленная, Адриенна Лекуврёр, продала свои драгоценности. Экипированный всем необходимым и в первую очередь смелостью и авантюризмом граф отправился свататься.
На герцогиню Курляндскую он произвел гораздо большее впечатление, чем она на него, тем не менее операция была продолжена. Граф поселился во дворце и зажил на широкую ногу. Курляндский парламент (лантаг) утвердил Морица Саксонского новым герцогом Курляндским, а сама Анна Иоанновна дала согласие на брак. Но тут в дела сердечные вмешалась большая политика. Вассальное герцогство являлось сферой интересов России и людям со стороны, всевозможным графам с подмоченной репутацией, тут были не рады. Весной 1727 г., когда умерла императрица Екатерина I, Александр Меньшиков, ставший на некоторое время единоличным правителем империи, решил окончательно разобраться в курляндской политике. Он отдал приказ генерал-аншефу Ласси вступить в герцогство во главе контингента из нескольких полков и выдворить Морица восвояси. Русские офицеры арестовали весьма многочисленную свиту герцога и его канцелярию. Сам Мориц с отрядом из 300 человек перебазировался на остров Фишгольм на Усмайтенском озере, где и окопался, воздвигнув кое-какие укрепления. Ласси спокойно встал лагерем поодаль, не предпринимая попыток штурма. Чутье авантюриста подсказывало Морицу, что Париж, может быть, и стоит мессы, но герцогство Курляндское вовсе несоизмеримо по себестоимости с собственной головой. Поэтому под покровом темноты экс-герцог бежал с острова на лодке. Его отряд сдался русским войскам. Есть и другая версия, согласно которой незадачливого жениха специально дискредитировали перед вдовой. Провожая ночью домой одну из фрейлин герцогини, он был весьма некстати опознан старушкой-служанкой, поднявшей тревогу. Акции разоблаченного графа де Сакса в глазах Анны Иоанновны упали с оглушительным грохотом. Являлась ли так некстати раскричавшаяся бабушка агентом российских спецслужб – об этом романтическая история умалчивает.
Вернувшись во Францию, оконфузившийся в устроении выгодной партии граф не скучал и не падал духом. Вскоре начался конфликт, вошедший в историю как Война за польское наследство (1733–1735), вызванный смертью отца Морица, Августа II. В этом противостоянии Франция поддержала своего кандидата на польский престол – тестя Людовика XV, Станислава Лещинского. Французский король был женат на его дочери Марии. Боевые действия между французскими и австрийскими войсками разворачивались в Италии и Германии. По иронии судьбы, Мориц теперь сражался против своего бывшего командующего и наставника принца Евгения Савойского. Граф особенно отличился летом 1734 г. во время осады крепости Филипсбурга в Германии. Французскими войсками командовал герцог Бервик, который был убит метко выпущенным ядром во время обхода траншей. Тем не менее гарнизон крепости был принужден к сдаче. Граф де Сакс, проявив себя с самой положительной стороны как умелый и опытный командир, закончил войну генерал-лейтенантом. Начиная с этого периода, карьера Морица начинает неуклонно идти вверх. Он был действительно талантливым и одаренным человеком и полководцем. Не последнюю роль в восхождении его звезды при дворе стало знакомство с маркизой де Помпадур, оказывавшей огромное влияние на короля. Всесильная фаворитка была благосклонна к де Саксу, хотя считала его «ничего не понимающим в тонкостях любви».
Новая война, уже за Австрийское наследство, принесла графу настоящую славу. С началом боевых действий генерал-лейтенант был отправлен во главе экспедиционного отряда на помощь курфюрсту Баварскому, чьи войска вторглись в Австрийскую Богемию. Именно под его руководством в ночь с 26 на 27 ноября 1741 года была взята Прага. При этом граф проявил свои качества командующего. Укрепленный город был подвергнут ложным атакам с различных сторон, мешая противнику концентрировать резервы на одном направлении. Когда австрийцы в своих попытках отбить нападение оголили ряд участков, Мориц Саксонский приказал атаковать уже по-настоящему и в наиболее уязвимом месте. Подобравшись к стенам, французы выяснили, что их штурмовые лестницы не имеют достаточной длины. Генерал, обнаружив стоящие неподалеку виселицы, приказал нарастить лестницы короткими лесенками, ведущими к парапету, и штурмовая группа из пятидесяти человек успешно перебралась через препятствие. Часовой, застигнутый врасплох, был зарублен на месте. Прага была взята малой кровью, после штурма не было мародерства. Мориц Саксонский под страхом расстрела на месте запретил своим солдатам разбегаться по городу и грабить.
В следующем, 1742 году, под его руководством 19 апреля была взята крепость Эгер, считавшаяся неприступной. Франция испытывала дефицит талантливых военачальников высокого уровня, да и успехи австрийцев становились все более очевидными. При дворе начинают толковать о том, что протестант Мориц Саксонский может быть назначен маршалом. Особого выбора у Людовика XV, лично хорошо знавшего полководца, не было. Вопреки интригам недоброжелателей 26 марта 1744 г. Мориц Саксонский удостаивается звания маршала Франции. Король поручил ему организацию высадки в Англии претендента на английский престол из дома Стюартов Карла Эдуарда. Предназначенные для высадки войска начали концентрироваться возле Дюнкерка, однако плохая погода и бдительность англичан помешали этой затее.
Маршал получил под командование французскую Мозельскую армию, оперирующую против австрийцев в Эльзасе. Его действия были успешны, и в 1745 году он уже возглавляет вторжение в Австрийские Нидерланды. Тут была сосредоточена почти 50-тысячная союзная группировка, в состав которой входили английские, голландские и ганноверские войска. Командовал этим войском, красноречиво названным «Прагматической армией», Уильям Август, герцог Камберлендский, третий сын короля Георга II. Серверное направление считалось у французского командования приоритетным. В поход вместе с армией отправился сам король Людовик XV со своей весьма многочисленной свитой, включавших всевозможных экспертов, знатоков и консультантов, практическая польза от деятельности которых равнялась нулю. Вся эта разношерстная богато разодетая толпа только мешала нормальному функционированию штаба своими интригами и бесполезными советами. Сам Мориц сильно страдал от водянки, его перевозили в специальной коляске. Встретившись с Вольтером, поинтересовавшимся, как можно участвовать в военной компании в таком болезненном состоянии, граф ответил: «Речь идет не о жизни, а о действии». Свой план наступления во Фландрии он подготовил еще осенью 1744 года, принимая во внимание сильные и слабые стороны своих войск и противника.
Наступление во Фландрии. Битва при Фонтенуа 11 мая 1745 года
Герцог Камберлендский
Учитывая свое превосходство на море, союзники смогли не только сконцентрировать крупную армию в Австрийских Нидерландах, но и обеспечить ее всем необходимым. Большие склады провизии, амуниции, боеприпасов были созданы в Генте, Турне и Ауденарде. 20 апреля 1745 г. преисполненный надежд на славу и желания победоносно дойти до Парижа 24-летний герцог Камберлендский достиг Брюсселя, главной точки сбора союзных войск. В рапорте домой он сообщил, что располагает 31 тыс. пехоты и 12 тыс. кавалерии. Однако все подходившие подкрепления довели численность армии до 50–55 тыс. человек. В вопросах командования молодому герцогу помогали два опытных генерала: австриец граф Кенигсек и командующий голландским контингентом принц Вальдек. Вскоре к ним присоединился и возглавлявший ганноверцев генерал де Вендт.
Мориц Саксонский выехал из Парижа в армию 31 марта. 20 апреля он уже был в своей операционной базе в Мобеже, где по разным оценкам было сосредоточено 95 тыс. человек (70 тыс. пехоты и 25 тыс. конницы). Кампанию было решено начать немедленно. Уже 21 апреля французский авангард отправился на север. План маршала сводился к взятию под контроль всего верхнего устья Шельды, то есть сердца Австрийских Нидерландов. Кроме того, предполагалось захватить ряд вражеских городов и крепостей – в первую очередь Гент и Турне, тем самым лишив противника необходимых для ведения боевых действий запасов. Кавалерийский корпус графа д’Эстре совершил обманный маневр в направлении Монса, что ввело в заблуждение герцога Камберлендского и состоящих при нем генералов насчет предстоящих действий неприятеля.
Пока союзники топтались у Брюсселя, собирая и обрабатывая противоречивую разведывательную информацию в ожидании появления главных сил французов у Монса, Мориц Саксонский подошел к крепости Турне и 30 апреля осадил ее. Его замысел состоял в выманивании противника на себя угрозой осады важной для него крепости и нанесения поражения до того, как «Прагматическая армия» получит дополнительные подкрепления. Замешкавшиеся союзники (герцог Камберлендский долгое время не располагал данными, ни где точно находятся французы, ни какова их численность) подошли к окрестностям Турне 9 мая и натолкнулись на неприятельские пикеты. Маршал плодотворно использовал отведенное ему время в выборе удобной для обороны позиции у деревни Фонтенуа, где им были замечены подходящие для расположения артиллерии высоты.
Позиции французской армии были хорошо укреплены. Они состояли из поддерживающих друг друга огнем редутов, баррикад, завалов и засек. Оставив маркиза Дрё-Брезе примерно с 21 тыс. человек блокировать Турне, остальная армия заняла позиции между деревнями Фонтенуа и Антуан. Обе армии были примерно равны по численности. У союзников было 53 тыс. человек в 52 батальонах и 85 эскадронах (21 тыс. англичан, 8 тыс. ганноверцев, 22 тыс. голландцев, 2 тыс. австрийцев) и 93 орудия. Французы располагали 48 тысячами человек в 55 батальонах и 101 эскадроне (32 тыс. пехоты и 14 тыс. кавалерии) при 80 орудиях. Враги маршала немедленно начали нашептывать королю о необходимости отступления, однако вопреки ожиданиям монарх публично поддержал своего полководца, призвав безоговорочно подчиняться его приказам и первым подать в этом пример. У короля хватило мудрости довериться профессионалам, а не декоративным придворным. К тому же, романтическая история повествует, что Людовик дал обещание своей бывшей и уже умершей любовнице герцогине де Шатору лично побывать на поле битвы, как настоящий монарх. Так что король, сопровождаемый юным Дофином, выехал на позиции.
В 2 часа ночи 11 мая союзные войска закончили развертывание для атаки. Британцы и ганноверцы располагались на правом фланге, голландцы и небольшой австрийский контингент – на левом. Вскоре большая батарея, состоявшая, по разным оценкам, из 40 или 50 орудий, открыла огонь по французским позициям, стреляя, правда, с большого расстояния. Эта бомбардировка продолжалась почти три часа. Французы вскоре начали отвечать. Одним из первых ядер был тяжело ранен в ногу генерал Джеймс Кэмпбелл, которому на момент сражения было 73 года. Перед смертью старый вояка невозмутимо заметил, что свое он, похоже, уже оттанцевал.
К 6 утра союзники перешли к активной фазе сражения. Их основной удар осуществлялся во фланг. Замысел герцога Камберлендского и его советников состоял в обрушении французского левого крыла и последующей всеобщей атаке. Атаку возглавил бригадный генерал Инголсби с двумя полками пехоты, шотландскими хайлендерами и приданным для усиления ганноверским полком. Под барабанный бой союзные батальоны начали движение. Впереди их ждал лес Барри, который, к досаде англичан, оказался занят французскими стрелками. Инголсби остановился и попросил инструкций у начальства, поскольку сомневался в численности противника, – в лес лезть не хотелось. Герцог Камберлендский, лично прискакав к месту событий, сделал бригадному генералу внушение о пользе исследования лесных опушек. Все это время густые линии союзников стояли абсолютно без дела и вскоре стали удобной мишенью для французской артиллерии, обильно опустошавшей их ряды.
На правом фланге дела шли немногим лучше. Во-первых, атакующая здесь кавалерия осталась в самом начале без командования (старик Кэмпбелл являлся командиром кавалерии), во-вторых, распоряжавшийся в этом месте генерал Вальдек хоть и закончил сосредоточение раньше союзного правого фланга, но не имел точных сведений о качестве французских укреплений. Наступающие голландцы и следующая за ними конница были встречены плотными ружейными залпами из французских редутов. К началу одиннадцатого первая серия атак союзников потерпела неудачу – они были отбиты на всех направлениях. Деревня Фонтенуа и редут Эу, ключевые французские позиции, взяты не были.
Герцог Камберленд, перегруппировав силы, принял решение атаковать повторно, нанося главный удар в узком месте между лесом Барри и Фонтенуа. Это было наиболее слабым пунктом французской позиции – Мориц Саксонский считал, что это место хорошо простреливается артиллерией, и не возводил тут редутов. По деревне наносили удар голландцы и переброшенные сюда хайлендеры. Атака шотландцев была неистовой и стремительной. Защищавшая Фонтенуа отборная пехотная бригада Дофина встретила атакующих плотным огнем. Голландцы побежали первыми, лишь мужественные хайлендеры ворвались на французские позиции и были отбиты с большими потерями. На направлении главного удара герцог сосредоточил почти 15 тыс. пехоты и конницы, построенной в шесть шеренг. Англичане наступали под артиллерийским огнем под барабанный бой. Артиллерия наносила большие потери, но тут были сосредоточены лучшие и наиболее боеспособные подразделения, включающие гвардию. Французы дрогнули и начали отступать.
Английская и французская гвардии обмениваются любезностями
На поле боя столкнулись французские и английские гвардейцы, и именно тут произошел легендарный случай, когда лейтенант гвардейских гренадер Чарльз Хей снял шляпу, достал фляжку, отпил из нее и поприветствовал французов, приглашая их стрелять. По другой версии, бравый лейтенант выразил надежду, что враг не побежит столь поспешно, как это было ранее. Французские офицеры были не менее любезны. В этот критический момент сражения придворные начали уговаривать Людовика XV покинуть поле боя, ибо «все конечно», однако зарождавшуюся панику пресек на корню маршал Мориц. Морщась от боли, он покинул свою коляску и взобрался в седло. Против продавливающих линию англичан были брошены все наличные резервы, включая тяжелую конницу и швейцарских гвардейцев. Герцог Камберлендский лично подбадривал свои страдающие от жестокого огня полки. Французские атаки замедлили его продвижение.
Маршал Мориц получил сведения, что атака на Фонтенуа успешно отбита, и приказал перебросить бригаду Дофина на угрожающее направление, оставив на прежних позициях лишь заслоны. В бой была брошена славящаяся своей «любовью» к англичанам ирландская бригада, сформированная из эмигрантов. Маршал шел на риск, оголяя другие участки линии, но, как впоследствии оказалось, риск оправданный. Бой шел на кинжальной дистанции – обе стороны несли потери. Англичане и французы обменивались насмешками и ироничными любезностями, но постепенно давление на союзников возрастало. Когда к месту кризиса были подтянуты несколько батарей конной артиллерии, чаша весов окончательно опустилась в пользу Морица Саксонского. Истекающие кровью англичане начали отступать в относительном порядке, несмотря на большие потери и не прекращавшийся огонь. Преследование противника было ограниченным – французская конница находилась в полном расстройстве после отражения вражеской атаки.
Потери сторон были велики: союзники потеряли от 10 до 12 тыс., французы – 6 или 7 тысяч. В Западной Европе это была самое кровопролитное сражение со времен знаменитой битвы при Мальплаке в 1709 году. Вечером переполненный впечатлениями король Людовик XV вместе с дофином Луи Фердинандом посетил поле битвы, усеянное убитыми и умирающими. Потрясенному юноше он сказал: «Видите, какого количества крови стоит триумф. Кровь наших врагов – еще и кровь человеческая. Истинная слава состоит в удержании от нее». Битва при Фонтенуа стала последним сражением, в котором принимал участие король Франции.
Дальнейший ход компании в Нидерландах был благоприятен для французов. Маршал очистил ключевые крепости от вражеских гарнизонов, нанес поражения войскам союзников в 1746 г. при Року, а в 1747 – в кровопролитной битве при Лауфельде, где он вновь встретился с герцогом Камберлендским. Удачные действия графа де Сакса позволили вернуть пошатнувшийся военный престиж Франции. Война за австрийское наследство закончилась в 1748 г. подписанием Аахенского мира, в целом сохраняющего довоенный статус. За заслуги перед короной Морицу было присвоено звание главного маршала Франции, предпоследнего в истории. Скончался полководец в возрасте 54 лет, оставив после себя написанный собственноручно трактат «Размышления», где маршал рассуждал о войне и военном искусстве. В нем он доказывает необходимость постоянного кадрового офицерского резерва и всеобщей воинской повинности. Книга была весьма популярна в военных кругах Европы, которая уже приближалась к новому масштабному конфликту, именуемому Семилетней войной.
Автор Денис Бриг
Оценили 5 человек
6 кармы