Факиры.
Сэр! Каким бы профаном я ни была в отношении законов солнечной системы, но я настолько твердо верю в гелиоцентрическую журналистику, что подписываюсь на «The Sun». Следовательно, я видела ваши замечания по поводу моего «иконоборства» в сегодняшнем выпуске.
Бесспорно, для скромной иностранки большая честь быть распятой между двумя выдающимися личностями вашей великодушной страны — несомненно добрым дьяконом Ричардом Смитом в синих марлевых брюках и соловьем ивы и кипариса Дж.Вашингтоном Чайлдзом, магистром гуманитарных наук. Но я не индусский факир и, следовательно, не могу сказать, что наслаждаюсь распятием, особенно незаслуженным. Я даже и представить себе не могла, что буду раскачиваться на дыбе, пронзенная стрелами вашей сатиры. Я не приглашала журналистов на представление. Я не искала дурной славы. Я лишь поселилась в тихом уголке вашей свободной страны и, поскольку много путешествовала, стараюсь рассказать западной публике, какие необычные вещи наблюдала на Востоке. Если бы я могла воспользоваться этой привилегией у себя на родине, то меня бы, разумеется, здесь не было. Но поскольку я здесь, то «скажу всю правду и посрамлю дьявола», как гласит ваша старинная английская поговорка.
Репортер из «The World», посетивший меня, написал статью, в которой перемешал свои воспоминания о моих чучелах обезьян, канареек, тигровых голов и пальм с эфирной музыкой и бесшумно проносящимися двойниками адептов. Это была очень интересная статья, и, конечно, автор не хотел показаться предвзятым. Если в ней усмотрят, что я отрицаю непреложность законов природы или предполагаю возможность чудес, то виноват либо мой плохой английский, либо легкомыслие самих читателей.
Нет никого, кто бы так непреклонно верил в непреложность и универсальность законов природы, как оккультисты. Так пусть же прах великого Ньютона покоится с миром. Отрицается не принцип закона гравитации или необходимость тяготения центральной силы к солнцу, но предположение, будто помимо закона притяжения тел к центру земли, являющегося самым наглядным примером гравитации, не существует никакого другого, равно непреложного, закона, который при некоторых условиях не мог бы опрокинуть первый. Если даже раз в сто лет видят, как стол или факир поднимается в воздух без всякой видимой механической причины, то это свидетельствует о проявлении естественного закона, о котором наши ученые еще не имеют ни малейшего представления. Христиане верят в чудеса; оккультисты же чтят их даже меньше, чем набожные ученые, как например, сэр Давид Брюстер. Продемонстрируйте оккультисту неизвестный ему феномен, и он никогда не будет утверждать a priori, что это фокус или чудо. Он будет искать причину в области причин.
В 1854 году по Парижу ходил анекдот про астронома Бабинэ; в то время шла настоящая война между Академией и «вальсирующими столами». Этот скептик науки заявил в «Revue des Deux Mondes», что левитация мебели без физического контакта «так же невозможна, как и вечный двигатель». Спустя несколько дней, во время эксперимента на спиритическом сеансе, в его присутствии в воздух поднялся стол, без всякого физического контакта, после чего Бабинэ сразу же отправился к зубному врачу и удалил коренной зуб, который ему сильно повредил иконоборческий стол во время своего воздушного полета. Но отзывать статью было уже слишком поздно.
Думаю, девять человек из десяти, включая редакторов, будут утверждать, что волновая теория света — одна из наиболее твердо доказанных. И тем не менее, если вы откроете статью в «The New Chemistry» (Нью-Йорк, 1876), написанную профессором Джосайем П.Куком-младшим из Гарвардского университета, то вот что вы прочитаете: «Я не согласен с теми, кто считает волновую теорию света окончательно доказанным принципом науки... [она] требует сочетания таких свойств в эфире пространства, которые, как я полагаю, едва ли еще осознаны». Что же это, как не иконоборство?
Надо помнить и то, что сам Ньютон заимствовал корпускулярную теорию у Пифагора и его предшественников, от которых он ее узнал, и только позднее en desespoir de cause ученые приняли волновую теорию Декарта и Гюйгенса. Кеплер настаивал на магнитной природе Cолнца. Лейбниц приписывал движение планет возмущениям эфира. Борелли же предвосхитил открытие Ньютона, хотя он и не смог доказать его столь убедительно. Гюйгенс и Бойль, Хоррокс и Гук, Галлей и Рен — все имели представление о тяготении к Солнцу и об истинном принципе уменьшения действия этой силы, пропорционально обратному квадрату расстояния.
О гравитации последнее слово еще не сказано; ее ограничения останутся непознанными до тех пор, пока природа Солнца не будет лучше понята. Только сегодня начинают осознавать (смотри лекцию «Солнце и Земля» профессора Балфура Стюарта, прочитанную в Манчестере, а также лекцию профессора Мейера «Земля как огромный магнит») внутреннюю взаимосвязь между пятнами на солнце и положением небесных тел. Только сегодня начинают говорить о межпланетных магнитных притяжениях. Пока под гравитацией будут понимать лишь магнитное притяжение и отталкивание, лишь одно из проявлений магнетизма в бесконечных корреляциях сил в эфире пространства — «этом гипотетическом посреднике», как называет его Вебстер, я смело говорю, что немудро и несправедливо отрицать факты левитации факиров или столов. Тела с противоположной полярностью притягивают друг друга; тела с одинаковой полярностью отталкивают друг друга. Итак, допустим, что любое тело, имеющее вес, будь то человек или неодушевленный предмет, может под воздействием какой-то причины, внутренней или внешней, изменить свою полярность на полярность того места, на котором оно стоит, — и что же тогда помешает ему подняться в воздух?
Прежде чем уличить меня во лжи, когда я утверждаю, что наблюдала левитацию как людей, так и предметов, сначала нужно отвергнуть многочисленные свидетельства лиц более известных, нежели моя скромная персона. Мистер Крукс, профессор Tюри из Женевы, Луи Жаколио, ваш д-р Грей и д-р Уорнер и сотни других — могут, от первого до последнего, подтвердить феномен левитации.
Я удивлена, как мало даже редакторы вашего эрудированного издания «The World» знакомы с восточной метафизикой вообще и с брюками индусских факиров в частности. Недопустимо писать о том, что эти святые нищенствующие монахи, исповедующие религию Брахмы, вышли из буддийских монастырей Тибета; но еще более непозволительно одевать их в широкие шаровары при совершении религиозных обрядов. Это так же недопустимо, как если бы индусский журналист изобразил преподобного мистера Бичера входящим на кафедру в скудном облачении факира — дхоти, набедренной повязке, «и ничего больше». Следовательно, объяснять часто наблюдаемые на открытом воздухе левитации свами и гуру куском железа, спрятанным под одеждой, настолько же разумно, насколько объяснять «бессознательным чревовещанием» постукивания и наклоны стола, как это делает месье Бабинэ.
Вы можете возражать против возможности акта вынимания внутренностей из человека, но я заявляю, что сама видела, как это делается. Это, как вы говорите, «замечательно», но все же не удивительно. Ваше предложение, что д-ру Хаммонду следует посмотреть на это самому, заслуживает внимания. Наука от этого только выиграет, а ваш скромный корреспондент будет оправдан. Однако можете ли вы дать гарантию, что он представит миру скептиков пример «достоверного сообщения», если его наблюдения опрокинут излюбленные теории того, что мы условно называем наукой?
Madame Blavatsky on Fakirs, «Banner of Light», Boston, Vol. XLI, April 21, 1877, p. 8
Оценили 8 человек
23 кармы