Дмитрий Рой, автор
Год назад в России начался «марш справедливости» Пригожина и «Вагнера». Потом было наступление на Москву и загадочная остановка, не доходя до нее. Которая в итоге стоила Пригожину жизни.
Эти два дня потрясли Россию. Полным бездействием властей и силовых структур, а также воодушевлением местного населения, приветствовавших Пригожина и «вагнеров». Судорожные единичные попытки каких-то отдельных командиров подразделений неясной подчиненности остановить «марш» попросту сбивались на ходу и на лету. А на МКАД несколько десятков солдатиков, явно не понимая, что происходит, оборудовали позиции из мешков с песком.
Пригожин мог войти в Москву точно так же, как в Ростов, без всякого сопротивления и при полной поддержке масс.
Федеральные власти и силовые министры словно растаяли как сахар в горячем чае. Пригожин мог войти в Москву точно так же, как в Ростов, без всякого сопротивления и при полной поддержке масс. И тогда бы это уже был не «мятеж», а революция. А вчерашние противники с радостной слезой во взоре присягнули бы ему на верность.
Пригожин совершил только одну ошибку: начав мятеж, не пошел до конца.
И за эту ошибку он заплатил жизнью. Поскольку тот страх, который испытал Кремль, он ему никогда и ни при каких бы условиях не простил. Поскольку главный урок его выступления заключался в том, что легитимность режима у российского населения равна нулю. У населения и партайгеноссе из «Единой России» даже не возникло и мысли формировать ополчение на защиту режима. Просто потому, что в него никто бы и не стал вступать.
И уж тем более никто не решился бы это ополчение вооружать, поскольку в те дни никто не мог гарантировать, что, получив оружие, ополчение не повернуло бы его против власти. Но Пригожин при всей его внешней брутальности не был ни революционером, ни вождем. Он был бизнесменом, хотя и позиционировал себя воином. Для которого «договориться» было более привычно, чем «заставить».
И потому в конкретный момент 23 июня, когда перед ним встала альтернатива либо войти в Кремль, либо выбрать бомбу в самолете, он выбрал бомбу, инстинктивно сохранив верность той питерской номенклатуре, которая и возвысила его от простого уголовника до «повара Путина», позволив готовить очень острые блюда.
А второй секретный урок из этой истории заключается в том, что как бы ни кичился Кремль своей системой государственного управления, она в корне уступает частной инициативе. За короткое время Пригожин и его единомышленники сумели создать высокоэффективный «Вагнер», достаточно успешно оперировавший от Африки до Ближнего Востока. А параллельно – целую «империю Пригожина», включавшую в себя рудники, месторождения, перерабатывающие заводы, транспортную инфраструктуру и даже сеть медиа.
После ликвидации его мятежа российские генералы клялись и божились президенту Владимиру Путину, что на месте мятежного «Вагнера» возникнет «Российский африканский корпус», еще более мощный и еще более эффективный как в политическом, так и в экономическом плане. Пока им удалось только раздербанить наследство Пригожина и «Вагнера». Что же касается эффективности новой структуры на поле боя и на территориях присутствия, то здесь все под вопросом.
Пока слов больше, чем реальных дел. И плотное сотрудничество с ГУ ГШ (бывшее ГРУ) не слишком-то помогает. Как говорилось год назад в материале о дальнейшей судьбе «Вагнера», мозги генералов работают несколько по-иному. Но «наследники» Пригожина не теряют надежды. Посмотрим, как и что у них получится.
Оценили 8 человек
8 кармы