Казнокрадство и монархия. Дело о хлебопоставках... и никого не наказали, вернее наказали, но не тех...

Летом 1906 года в нескольких губерниях России случился недород. Он был вызван засухой, и тем, что русская деревня в 1905-1906 годах бунтовала….Были разгромлены хранилища страховых запасов. Начался голод.

Недоставало семенного зерна.

Министерство внутренних дел возбудило вопрос об ассигновании экстраординарных средств для закупки казной 10 миллионов пудов зерна. Дело было поручено товарищу министра внутренних дел, заведующему продовольственной частью империи, действительному статскому советнику Владимиру Иосифовичу Гурко…

Обычно в случае казенного заказа на продовольствие проводился, как сказали бы сейчас, открытый тендер. Давали объявление в крупнейших газетах об условиях поставки. Хлеботорговые фирмы объявляли бы свои условия. Министерство выбирало бы самую низкую отпускную цену.

Однако, министерство заключило договор с Эриком Леонардом Лидвалем, братом знаменитого архитектора, Федора Лидваля, известным на рынке продавцом бесшумных ватерклозетов и владельцем игорных клубов. В результате получив 2,3 миллиона рублей задатка, Лидваль поставил всего 915 тысяч пудов вместо обещанных 10 миллионов. Пришлось искать новых поставщиков и заключать новые контракты. Казна потерпела огромные убытки.

Слухи о скандальном провале сомнительной сделки дошли до редакции кадетской “Речи”, которая и ознакомила читателей с подробностями дела. Быть может, в другое время скандальную историю удалось бы замять. Но текущая политическая обстановка в стране не позволила это сделать. Разворачивалась кампания по выбору депутатов во 2-ю Государственную думу. Либеральная пресса еще пользовалась остатками свободы слова, дарованной царским манифестом 1905 года, и для нее представилась заманчивая возможность обвинить в коррупции Владимира Гурко, не скрывавшего своей ультраправой ориентации.

01 декабря (18 ноября) 1906 года. Русское слово

ТЕЛЕФОНЪ

(Отъ нашихъ корреспондентовъ).

ПЕТЕРБУРГЪ.

Дело Гурко - Лидваля

Дело Гурко-Лидваля постепенно разрастается, захватывая все новых и новых лиц. Оказывается, подряд был рассчитан на то, чтобы с каждого пуда можно было нажить от 10-ти до 15-ти коп. Подрядовые цены 85, а рыночные - 70к. На 10 милл. пудов это составило бы крупную сумму.

ПЕТЕРБУРГ, 22-го ноября.

Дело Гурко - Лидваля

Вокруг дела Гурко-Лидваля разыгрывается целая вакханалия, Группа сановников, так или иначе замешанных в деле или же не желающих допустить такого крупного бюрократического скандала, каким грозит раскрытие всех деталей дела, начала бешеную атаку за то, чтобы потушить дело и не дать комиссии Голубева выполнить возложенную на неё задачу. <...>

ТЕЛЕФОНЪ

(Отъ нашихъ корреспондентовъ).

ПЕТЕРБУРГЪ.

Дело Гурко - Лидваля

В высших сферах оборот, которое приняло дело, вызвал неописуемый переполох. Большинство "возмущено"нарушением старинных традиций, выразившемся в том, что "предали своего" и не постарались по обыкновению,как-нибудь замять вопрос. Особенно же действует на высших сановников то обстоятельств, что "дело" не сходит со столбцов печати, которая забирается в такие области, о затрагивании которых она, по откровенному заявлению одного высокопоставленного лица " при Плеве и мечтать не смела". <...>

Рисунок из иллюстрированного приложения №14 к газете "Киевская речь", 1906 г.

Административные вести

История с поставкой хлеба голодающим фирмой Лидваля грозит принять для г. Гурко довольно неприятный оборот. В дело оказывается замешанной известная в Петербурге г-жа Э. По слухам, П.А. Столыпин решил предать Гурко суду. В осведомленных кругах считают отставку Гурко неминуемой.

Рисунок из газеты «Киевская Речь»

Ситуация с договором Гурко—Лидваль была настолько вопиющей, что власти объявили о начале следствия для предания вице-министра суду Сената. Впрочем, все понимали: это дело постараются спустить на тормозах. Не только русские, но даже и французские обозреватели, анализируя положение в России, выражали уверенность, что «следствие будет затянуто с таким расчетом, чтобы раньше успели пройти выборы».

ПРИЛОЖЕНИЕ к №4

БЕРЛИН, 6(19),I.   Печать оживленно обсуждает дело Гурко-Лидваля. "Vossische Zeitung" предлагает пари сто против одного, что главные виновники останутся безнаказанными. <...>

Портреты предков на стене;

Их жест немногословен -

Хоть уличен Гурко вполне,

Но впрочем… невиновен;

Из доказательств таких,

Какие перед нами,

Поставщик не из плохих,

Мы их знаем сами.

Карикатура из журнала "Красный Факел", 1907 г. №1.

Разбирательство тянулось почти год. За это время успели распустить 2-ю Государственную думу, после чего царь  подписал новый, более реакционный избирательный закон. Новые сенаторы ограничились туманной формулировкой: Гурко сдал Лидвалю подряд «по частной внеслужебной рекомендации». Официально его обвинили только в превышении полномочий. Приговор, вынесенный ему, был не особенно суровым: отрешение от должности с воспрещением 3 года поступать на государственную службу.

В тюрьме же оказались... разоблачители-журналисты: редактор газеты «Речь» Крамалей и журналист Изнар.

 После оглашения сенатского вердикта, снявшего с него обвинение в коррупции, Владимир Гурко поспешил привлечь газетчиков к суду за клевету. Обоих приговорили к трехмесячному заключению...

Сенатор Варварин, который вел расследование подвергся высочайшей опале, император отказался ввести его в Государственный совет, несмотря на неоднократные представления.

Николай II перед зданием, где размещался Правительствующий Сенат и Святейший Синод. 1911 г. Булла

Николай II , как и его предшественники, полагал, что несколько сотен тысяч казенных рублей не повод для отставки человека, преданного политически, да еще из прославленной семьи. Он находил, что Гурко стал жертвой своих консервативных, истинно монархических убеждений. Через несколько месяцев после приговора суда государь помиловал Гурко, а в 1910 году назначил камергером своего Двора.

С 1912 года Владимир Иосифович Гурко становится одним из виднейших ораторов верхней палаты российского парламента– Государственного совета. После революции в эмиграции Гурко написал мемуары, где обвинил в своих неприятностях прессу, хлеботорговцев и Столыпина.

www.starosti.ru 

Источник:    https://ljwanderer.livejournal...

Русская деревня до революции хронически голодала - это непреложная истина, опровергающая сказочки о "кисельных берегах". Надежным свидетелем может послужить автор написанных в эмиграции воспоминаний А.Н. Наумов, бывший в 1915-1916 гг. министром земледелия. Он участвовал в борьбе с "самарским голодом" еще в конце прошлого века, когда "небывалые недороды 1897-1898 гг. повлекли за собой почти повсеместное недоедание, а в ряде районов настоящий голод с его последствиями - цингой и тифом". "Что же мне пришлось увидеть? Россия фактически не вылезает из состояния голода то в одной, то в другой губернии, как до войны, так и во время войны".

Видный сановник Ламздорф оставил схожие воспоминания:

"От просящих хлеба нет прохода. Окружают повсюду толпой. Картина душераздирающая. На почве голода тиф и цинга". Мало того, министр иностранных дел Гире "в ужасе от того, как относятся к бедствию государь и интимный круг императорской семьи". Царь... не верит, что есть голод! За завтраком в тесном кругу "он говорит о голоде почти со смехом". Находит, что раздаваемые пособия только деморализуют народ, вышучивает тех, кто уезжает в губернии, чтобы наладить помощь. Такое отношение к бедствию "разделяется, по-видимому, всей семьей".

Когда общественность сама пыталась организовать хоть какую-то помощь, этому мешали те же сановники. Полковник А.А. фон Вендрих, инспектор министерства путей сообщения и фаворит царя, посланный особоуполномоченным в пострадавшие от голода районы, дезорганизовал грузовое движение на центральных магистралях, загнал в тупик одиннадцать тысяч вагонов с зерном, шесть с половиной миллионов пудов подмокли и стали гнить. Доложили царю. Николай раздраженно отмахнулся:

"Не говорите о нем вздора, это достойный офицер. Всяких побирающихся будет много, а таких верных людей, как Вендрих, раз-два и обчелся".

Вендрих просто гноил отправленный голодающим хлеб.

Алабин, председатель Самарской губернской земской управы, получив крупные взятки от хлеботорговцев, отправил голодающим гнилую муку, а в другие районы – зерно с примесью ядовитых семян куколя и других сорняков.

Начались эпидемии, люди гибли от отравления. Алабина отдали под суд, но оправдали ввиду "неумелости".

Еще один фаворит царя, товарищ министра внутренних дел Гурко, которому было поручено создать резерв зерна, за взятку переуступил свои полномочия иностранцу Лидвалю, а тот вообще сорвал поставки. Наумов, говоря о голоде, особо подчеркивал "неподготовленность административных верхов, их неспособность обеспечить снабжение, учет и размещение по стране имеющихся запасов". Так стоит ли удивляться, что по всей стране горели помещичьи усадьбы и идиллические "дворянские гнезда"?

Александр Бушков "Россия, которой не было"

p.s.

«Народ голоден оттого, что мы слишком сыты. Разве может не быть голоден народ, который в тех условиях, в которых он живет, то есть при тех податях, при том малоземелье, при той заброшенности и одичании, в котором его держат, должен производить всю ту страшную работу, результаты которой поглощают столицы, города и деревенские центры жизни богатых людей?»

Лев Николаевич Толстой

   Источник:    https://skaramanga-1972.livejo...