Великий хапок...или тайны МУТНОГО ВРЕМЕНИ. (часть 2)

Часть 1:  https://cont.ws/@Gnuss/1164107

Продавцы воздуха

Одним из главных «моторов» Великого Хапка стали биржи и банки. Спору нет, в любой стране с развитой рыночной экономикой биржа является жизненно необходимым компонентом, но на Западе за ней присматривают и крепко держат в узде, памятуя, что, к примеру, именно безудержные финансовые спекуляции стали одной из причин американского кризиса 1929 года.

Однако в нашей стране и биржи демонстрировали российскую самобытность, не имеющую ничего общего с цивилизованной практикой. Дело в том, что, как я уже мельком упоминал, существовали два вида цен: низкие государственные и высокие биржевые. Дальнейшее представить нетрудно. Госпредприятия на паях с частными фирмами и частными лицами учреждали биржи, сначала получая неплохие денежки на продаже брокерских мест. Потом все основные сделки госпредприятия, от поставок сырья до продажи готовой продукции, шли через биржу. То, что было куплено по низкой цене, продавалось по высокой. Получалась жирная сверхприбыль, немыслимая в любой западной стране. На подобных махинациях взмыл известный в свое время «светоч рынка» Боровой. Как только биржи отжили свое, моментально сдулся и Боровой, ничего толком не умевший, кроме как ловить рыбку в мутной воде…

Тогда же в стране в совершенно уж устрашающем количестве расплодились частные банки. Открыть их для определенной категории людей оказалось не труднее, чем купить мороженое. Новорожденных банков насчитывалось едва ли не больше, чем во всем остальном мире.

Американцы после кризиса разделили свои банки на две разновидности: инновационные и коммерческие. Первые, как легко догадаться из названия, занимаются инвестициями. А вот вторые такого права лишены и представляют собой, собственно, лишь нечто вроде сберегательных касс. Инвестировать куда бы то ни было деньги клиентов им категорически запрещено. Наши банки подобными тонкостями себя не утруждали, занимаясь всем сразу и чем попало – лишь бы получить навар. Я в свое время был знаком с человеком, который официальнейшим образом зарегистрировал фирму, согласно уставу занимавшуюся привлечением частных инвестиций для постройки частного космического корабля, чтобы полететь на Марс. Для этого даже не пришлось давать особых взяток – только неизбежные, рутинные. Таково уж было тогдашнее законодательство, позволявшее многое…

К чести моего знакомого следует уточнить, что он проделал это исключительно ради шутки, «прикололся», как выражается молодежь. Вставил официальную бумагу в рамочку и повесил на стену. Даже не пытался «привлекать инвестиции», а ведь мог бы это делать на законнейшем основании!

Увы, другие оказались не столь щепетильными… Новорожденные банки быстро освоили новый вид производства из прозрачного воздуха осязаемых, материальных денег. Центральный банк выдавал кредиты под 120 процентов, а частные банки, проделывали то же самое уже под 300 процентов. Естественно, заработал нехитрый механизм: «отблагодарив» чиновника, от которого это зависело, какой-нибудь «Крутьвертьбанк» получал кредит под 120 процентов и пускал его в оборот уже под ставку в 300. Неплохую денежку зашибали и так называемые уполномоченные банки, каким-то образом получившие право работать с бюджетными деньгами, направляемыми на различные государственные нужды. Характерный пример – Владимир Гусинский. О нем мы, впрочем, поговорим чуть погодя, а пока что рассмотрим в качестве примера другую крайне колоритную личность – хотя, в общем, ничем не примечательную среди прочих банкиров…

Прошу любить и жаловать: Александр Смоленский, глава банка «Столичный». В свое время работал в хозяйственном управлении Министерства стройматериалов СССР. Наработал себе тюремное заключение. Судимость, впрочем, у него была не одна. За колючкой наш герой занимал, скажем так, не самое престижное положение – поскольку получил там кличку, какую приличным людям не дают. Одна известная журналистка, дама интеллигентнейшая, писала об этом так: «Смоленский, получивший ласковое прозвище Баба Шура…»

Ну что же, интеллигентная дама может и не знать, что подобные «ласковые» прозвища типа Бабы Шуры или Тети Маши дают на зоне исключительно субъектам, выполняющим крайне специфические функции. Я проверял через знакомых, знающих проблему, скажем так, изнутри: ага, вот именно, кто ж не знал Бабу Шуру…

В общем, неисповедимыми путями, после очередной отсидки, Смоленский всплыл в кооперативном движении, а там и создал помянутый банк «Столичный». Основные клиенты у банка были… как бы это выразиться поделикатнее… странноватые. Например, глава биржи «Алиса» Герман Стерлигов, годик-другой державшийся на плаву, хваставший огромным состоянием, но потом тихо и незаметно обрушившийся в неприкрытую нищету. Пару лет назад бывший миллионер участвовал в одной из мелких избирательных компаний Красноярска, и выглядело это шизофренически: дерганый мужичонка в дикой бороде водил по городу лошадь, которая везла телегу с гробом, что-то там символизировавшим. Числился в клиентах Смоленского и Артем Тарасов, тоже поначалу лелеявший наполеоновские планы по преобразованию экономики России. Последний раз о нем слышали недавно, когда он пытался впарить российскому правительству заурядную бриллиантовую заколку для волос, принадлежавшую одной из многочисленных родственниц императрицы, и почему-то именовал эту цацку «короной»…

Но, будучи на плаву, эта компания поживилась неплохо. Как легко догадаться, опять-таки благодаря близости к государственной казне. Ухитрившись каким-то образом создать единую группу совместно с Агропромбанком, Смоленский получил около трех триллионов рублей (в формате 1997 года) «для кредитования производителей сельскохозяйственной продукции».

Помянутые производители лучше жить не стали – в отличие от самого Смоленского, сумевшего присосаться и к кредитам крупных западных банков. Правда, когда западные финансисты потребовали кредиты вернуть, уверяя, что так уж у них принято (кто бы мог подумать: кредиты, оказывается, полагается возвращать!) денег у Смоленского не оказалось.

Успел он засветиться и в скандалах с авизо. Авизо – это, в просторечии говоря, всего-навсего платежное поручение, которое один банк посылает другому, чтобы тот выдал конкретную сумму денег конкретному лицу.

В эту игру сумели сыграть многие. Каждое авизо имеет свой кодовый номер, и, если кто-то посторонний смог его узнать, это то же самое, как если бы знать код похищенной из чужого кармана кредитной карточки. Дальнейшее понятно: аферист, пользуясь известным ему кодом, посылает в некий банк ничем не обеспеченную платежку, которую там принимают за настоящую – и выдают деньги сообщнику.

Хитрушка тут в том, что некоторая часть фальшивых авизо (крайне незначительная) проходила через банки Грозного, в те времена еще не превращенного в лунный пейзаж. И трудами оставшихся неизвестными деятелей была поднята газетная шумиха, намертво впечатавшая в сознание обывателя термин «чеченские авизо» – с упором на первое слово. Многие и до сих пор продолжают верить, наивные, что аферу с фальшивыми авизо провернули «злые чечены» – хотя главная роль там принадлежала субъектам, не знавшим по-чеченски ни слова и ни в одном тейпе отроду не состоявшим. Дымовая завеса, как и в истории с Панамской аферой и «делом Дрейфуса», сработала превосходно.

Между прочим, российские следователи, работавшие в связке с австрийской уголовной полицией, установили, что в Австрию по фальшивому авизо перебросили 25 миллионов долларов вовсе не чеченцы, а Смоленский со своими подельниками. К сожалению, вялотекущее расследование в конце концов так и заглохло – злые языки связывали это с тем, что Смоленский был близок с Руцким, который в то время находился еще в силе и сам рулил загадочными коммерческими центрами вроде фонда «Возрождение».

Как бы там ни было, «финансовая империя» тихонечко и незаметно прекратила существование. Смоленский остался в живых и на свободе и притих, как мышь под метлой – в полном соответствии с законами рынка: оплошавшие и неразворотливые оказываются за бортом…

Впрочем, Смоленскому еще повезло. Потому что в иные периоды нашей истории банкиров отстреливали, как куропаток. Один за другим гибли главы частных банков с названиями красивыми и не очень. Специфика работы, знаете ли. На газетных снимках и на телеэкране они мелькали в окружении многочисленных напряженных охранников, и лица у них были стянутые. Сплошь и рядом после очередного убийства оставшиеся в живых банкиры в голос заверяли общество в своей честности и кляли на чем свет стоит происки криминалитета. Но верилось плохо – циники давно подметили, что просто так, с бухты-барахты, никто и никогда не убивает банкиров. Выражаясь вульгарно, банкир обязан был крепко накосячить, чтобы получить пулю…

В общем, частные банки внесли свой весомый вклад в сколачивание неправедных состояний и разворовывание общенационального достояния, поскольку в массе своей были не более чем паразитами, разбогатевшими исключительно благодаря сращиванию с коррумпированными чиновниками и грязными махинациями.

Не зря настоящие капиталисты, настоящие предприниматели, знаковые, как говорится, фигуры прямо-таки с лютой ненавистью относились к «торговцам воздухом». Эндрю Карнеги, американ-ский «стальной король», в своих воспоминаниях подробно рассказывает, как сторонился всевозможных финансовых спекуляций и посылал подальше пытавшихся втянуть его в биржевые игры (в английском оригинале слово «спекуляция», как и в русском языке, носит самый уничижительный характер).

Другой «король», автомобильный, Генри Форд, всю свою сознательную жизнь яростно отстаивал несложную схему организации американской экономики: производство и торговля должны находиться исключительно в частных руках, а вот банки, все до единого, должны принадлежать исключительно государству. Потому что производители и торговцы получают честный доход от выпуска и реализации конкретной продукции – зато банкир делает деньги из воздуха, посредством комбинаций с чужими деньгами, чем вредит реальной экономике…

Эта точка зрения, поддержанная отнюдь не коммунистами и не сторонниками всеобщего равенства, едва не восторжествовала в 1933 году в США. Как впоследствии российские финансисты, американские банкиры в период кризиса (который был в немалой степени плодом их собственных усилий) начали требовать, чтобы государство оказало им срочную финансовую помощь. При том, что совсем недавно те же самые банкиры выступали против планов правительства выдавать пособия безработным и бедствующим фермерам… 

 Это переполнило чашу терпения – и в Белый дом к президенту пришли сенаторы Лафолетт и Костиган (не коммунисты, вообще не левые), потребовавшие национализировать частные банки. Рузвельт их проект не принял, но какое-то время колебался. Сложись обстоятельства иначе, сегодня частных банков в США не было бы вовсе…

Умонастроения в Российской империи были примерно теми же самыми. Существовал некий неписаный (но свято соблюдавшийся) табель о рангах, по которому российские предприниматели делились на несколько групп – две, можно так выразиться, почтенных и одну презираемую. К первой группе относились промышленники и фабриканты, крупные оптовые торговцы, а также финансисты, но исключительно те, кто кредитовал промышленность и занимался страховым делом. Вторая уважаемая категория занималась исключительно торговлей, неважно в каких масштабах. А вот к группе презираемой относились как раз те, кто делал деньги из воздуха, независимо от их состояния и размаха. Знаменитый заводчик Рябушинский так и писал: 

«В московской неписаной купеческой иерархии на вершине уважения стоял промышленник-фабрикант, потом шел купец-торговец, а снизу стоял человек, который давал деньги в рост, учитывал векселя, заставлял работать капитал. Его не очень уважали, как бы дешевы его деньги ни были и как бы приличен он сам ни был. Процентщик…»

Как видим, полнейшее совпадение взглядов и отечественных, и заокеанских предпринимателей. Это и был тот самый «мировой опыт», к которому следовало приобщаться в первую очередь, но довольно долго бал правили как раз «процентщики». Те самые, о которых Рузвельт сказал: 

«Они провалились из-за собственного упрямства, своей неспособности, признали свой провал и бежали… Они не имеют воображения, а когда его нет, народ погибает. Ростовщики бежали со своих высоких постов в храме нашей цивилизации».

В конце концов и в России «ростовщиков», процентщиков потеснили, но до того они успели порезвиться всласть. Еще в 1996 году тогдашний глава Администрации президента Егоров подал президенту докладную записку, где говорилось, что через коммерческие банки, принадлежащие Потанину и Ходорковскому, прокручивались бюджетные деньги, предназначенные для выплат зарплат и пенсий. Вывод был таков: «Цифры показывают, что фактически осуществляется субсидирование определенных коммерческих банков в объемах, превышающих дотации на содержание армии и сельского хозяйства, вместе взятых».

Этим-то и плохи «процентщики», подобные вышеперечисленным – тем, что они ничего не создавали, а пользовались чужим. Глупо было бы уверять, будто отечественные фабриканты вроде Рябушинского, Путилова и Морозова, американские промышленники вроде Форда, Карнеги и Дюпона были ангелами и никогда не нарушали законов, а все до единого их червонцы и доллары имели честное происхождение. Не настолько уж они были идеалистами, и не зря именно Форду молва настойчиво приписывает фразу:

  «Все свои миллионы я нажил честным путем. Начиная со второго».

И, тем не менее, есть одно принципиальнейшее различие. Те, кого я только что перечислил, создавали, казенно выражаясь, материально-техническую базу капитализма в Российской империи и США. Они выпускали автомобили и паровозы, производили ткани и станки, кастрюли и электростанции. И, кроме того, тратили немалые деньги на нужды всего общества – не по приказу власти, а по собственной душевной потребности. Купец Третьяков основал картинную галерею, о которой нет смысла подробно рассказывать ввиду ее известности, а Эндрю Карнеги по другую сторону океана финансировал научные учреждения и библиотеки. И дело тут не только в том, что он таким путем искал налоговых послаблений. Есть еще и знаменитая история с «шотландской долиной».

Дело в том, что Карнеги был родом из Шотландии – и возле его родного городка раскинулась красивейшая долина посреди лесистых гор, принадлежавшая местному лорду, куда доступ всем посторонним был закрыт. Став миллиардером, Карнеги заглянул в родные места, купил означенную долину и передал ее в дар городу – с непременным условием сделать там место отдыха, доступное всем без исключения…

Кто-нибудь из наших пресловутых олигархов совершал нечто хотя бы отдаленно похожее? Расходы на покупку заграничных футбольных команд и грудастеньких моделей не в счет…

Кстати, один-единственный многозначительный пример. В лабораториях мощнейшего американского химического концерна «Дюпон» разработано более 2 тысяч новейших технологий. Известный всему миру нейлон – это разработка «Дюпона». Наши «прихватизированные» предприятия подобным похвастаться решительно не в состоянии, поскольку служат главным образом дойными коровами…

И, наконец, коли уж мы заговорили о финансовых аферах, нельзя не упомянуть хотя бы вкратце вовсе уж неприкрытое облапошивание соотечественников посредством тех самых «пирамид», что были известны еще прекрасной Франции начала восемнадцатого столетия. Их было превеликое множество – «Чара», «Тибет», «Хопер» – но в памяти в первую очередь остались две: МММ и «Властилина».

История слишком свежа, чтобы излагать ее подробно. Механизм самый незатейливый: людей приглашали сдавать денежки в «надежные» фирмы вроде «Л. Алиса и К. Базилио, инкорпорейтед», обещая выплачивать супервысокие доходы, и какое-то время в самом деле честно выплачивали, за счет новых вкладчиков. В этой истории масса разнообразнейших аспектов. 

Можно порассуждать о слепой жажде наживы, превышающей любые инстинкты самосохранения – у меня, например, просто-напросто не укладывается в сознании, почему наши сограждане уже после краха очередной пирамиды и возрождения ее в чуточку измененном виде несли туда же последние рубли. Можно пофилософствовать (с привлечением множества заграничных примеров) о том, что подобное легковерие не обязательно наша российская специфика – достаточно вспомнить, например, как в относительно недавнее время французские аферисты ухитрялись вновь и вновь «продавать» вполне вменяемым соотечественникам-бизнесменам не то что акции «золотых рудников в Антарктиде», а даже Эйфелеву башню (которую правительство якобы решило пустить на металлолом ввиду ветхости).

Но есть ли смысл? Единственное, что мне хотелось бы сделать как автору немалого числа детективных романов – построить версию. Не имея твердых доказательств, трудно утверждать что-то со всей определенностью, но вот лично меня крайне настораживает явное несоответствие между личностями устроителей пирамид и масштабом их деятельности. Братья Мавроди, по некоторым данным, собрали с миллионов вкладчиков десять миллиардов долларов. Владелица «Властилины» Валентина Соловьева прибрала к рукам примерно сто миллионов долларов. И это при том, что Мавроди до того промышляли исключительно торговлишкой тем и этим, а Соловьева закончила восемь классов и один курс педучилища. Быть может, они и были гениями афер, но все же, все же… Чересчур грандиозны масштабы деятельности. Разворачивавшейся, кстати, в полном соответствии с учебными пособиями по психологической войне, увидевшими свет еще в конце пятидесятых годов прошлого века.

Не угодно ли обширную цитату?

«Для применения средств пропаганды сначала выискиваются слабые места в моральном состоянии противника, так называемые психологические слабости. Все это тщательно изучается, оценивается, и в соответствии с выводами применяются различные приемы психологической войны, могущие принести наибольший эффект… используются факты, уже известные противнику, в которые он верит, для того, чтобы прикрыть ими истинные цели своей пропаганды. Рекомендуется учитывать культуру, стремления народа, его музыку, шутки, обычаи, а также в максимальной степени использовать художественные средства пропаганды, которые наиболее доступны для понимания и больше привлекают внимание противника».

Замените «пропаганда» на «рекламная компания», «противник» на «потенциальный клиент пирамиды» – и освежите в памяти экранные похождения Лени Голубкова и его дебиловатых родичей. Есть схожесть с трудами теоретиков психологической войны? Еще какая…

А посему напрашивается версия, что за трудами по созданию пирамид типа МММ стояли отнюдь не бывшая кассирша парикмахерской Соловьева и не мелкие торговцы Мавроди. Невозможно отделаться от впечатления, что из-за кулис МММ торчат те же олигархические ушки. Что таким путем наши старые знакомые пытались перекачать в свой карман те денежки, что еще сохранились у россиян после всех ухищрений Чубайса и Гайдара. А кстати, где денежки? Ни у Соловьевой, ни у Мавроди их вроде бы не нашли, большая часть добычи куда-то испарилась…

Не я эту версию впервые придумал, но лично мне она кажется безусловно имеющей право на существование…

 Приключения термина «залог»

Бал правили «большевики». То ли умышленно, то ли неосознанно, но Гайдар и Чубайс (что давно и не мною подмечено) даже в названиях своих работ, даже в выступлениях практически повторяли большевистских руководителей. Ленин написал книгу «Государство и революция». Гайдар – «Государство и эволюция». Одна из программных статей Гайдара, вышедшая в 1998 г., именовалась «Советы постороннего» – но именно так называлась самая важная из предоктябрьских статей Ленина, опубликованная в «Правде» за четыре дня до того события, которое одни именуют «революцией», другие «переворотом». 

Широко известны фразы из знаменитой речи Сталина 4 февраля 1931 г.: 

«Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». 

Чубайс же заявил: 

«Нашей целью является построение капитализма в России, причем в несколько ударных лет, выполнив ту норму выработки, на которую у остального мира ушли столетия».

Это чистейшей воды неприкрытый большевизм: пытаться за несколько лет повторить то, на что у остального мира ушли столетия. Сталин, по крайней мере, строил нечто реальное. Страшной, неподъемной ценой, но все же – строил. Есть, знаете ли, некоторая разница между тем, чтобы поднять страну из разрухи, и насаждением капитализма, как насаждение картошки в старые времена – когда впопыхах людям забывали объяснить, как же с новомодным «земляным фруктом» обращаться, и те в простоте своей ели не клубни, а плоды с кустов, и травились, и умирали, после чего уцелевшие поднимали бунты против «отравы»…

…Итак, подавляющая часть бывшей государственной собственности была распродана по бросовым ценам. 

Свердловский промышленный гигант, завод «Уралмаш», ушел за 3 млн 720 тыс. долларов,

Челябинский металлургический комбинат – за 3 млн 730 тыс.,

Ковровский мехзавод (крупнейший производитель стрелкового оружия) – за 2 млн 700 тыс., Челябинский тракторный – за 2 млн 200 тыс.

Для сравнения – средняя европейская хлебо-пекарня «тянет» на 2 млн долларов, цех по выпуску «вагонки» – 4,5 миллиона…

Доходило до ситуаций, здравым рассудком не воспринимаемых. Перед самым началом Великой Распродажи московский Останкинский мясокомбинат приобрел новейшего импортного оборудования на 35 млн долларов. Комбинат был оценен… в 3 млн 100 тыс. долларов. На мой негуманный взгляд, инициаторов подобных сделок не стоит даже до тюрьмы доводить…

А впрочем, наряду с уже состоявшимися олигархами в торгах участвовали и самые что ни на есть простые граждане. Некий скромный труженик из далекой Тюменской области Василий Юрьевич Тимофеев (о котором и сегодня ровным счетом ничего не известно) одним махом ухитрился приобресть 210 миллионов акций «Газпрома», заплатив за них 2 миллиарда 100 миллионов рублей. Поскольку у нашего народа нет ничего святого, тут же объявились циники, болтавшие, что под этим имечком скрывается некто Черномырдин, но эти безответственные сплетники, скорее всего, попросту не знали, что в Тюменской области зарплаты у простых работяг очень высокие, позволяющие в два счета приобрести кусок «Газпрома»…

Тем временем «молодые реформаторы» (которых кто-то прозвал «мальчики в розовых штанишках», а другие именовали и вовсе уж непечатно) придумали новое дело – так называемые залогово-кредитные аукционы.

В чем тут суть?

В 1995 году вдруг обнаружилось, что у правительства нет денег. Доходы были около 37 млрд долларов, а расходы – примерно 52 млрд. Дефицит, таким образом, составил 15 млрд долларов. Денег не было – поскольку правительство их отдало в долг частным банкам под гораздо меньший процент, нежели тот, под который само же брало в долг у других…

А деньги требовались до зарезу. Но те же самые частные банки, которым правительство регулярно благодетельствовало, отказались давать кредит без залога, то есть материального обеспечения. И правительство объявило, что на эти условия оно согласно. В залог пойдут принадлежащие государству контрольные пакеты акций тех предприятий, что пока распродать не успели: «Норильского никеля», «ЮКОСа», «Сибнефти». Нераспроданными к тому времени оставались только акции оборонки, нефтяные и частично металлургические пакеты, закрепленные в федеральной собственности, и еще кое-что. Но слишком уж лакомые кусочки – как же наши хищники могли допустить, чтобы хоть что-то не попало в их жадные лапы! Тем более что продавать больше было нечего.

Впервые идею заложить государственные акции в банки для получения кредитов озвучил на одном из заседаний правительства в марте 1995 года Владимир Потанин, президент «Онэксим-Банка». Внакладе он, само собой, не остался.

Акции само же правительство оценило почему-то в смешные деньги, не соотносившиеся не только с рыночной стоимостью предприятий, но и с их годовой прибылью. Более того: в проект федерального бюджета на следующий год не закладывалось ни рубля на выкуп залогов у банков! А следовательно, свои акции правительство выкупать и не собиралось. Речь определенно шла о примитивной передаче помянутых предприятий в частные руки – фактически задаром.

Так и произошло. «Норильский никель» – мировой монополист по производству целого ряда драгоценных металлов, поставщик на мировой рынок более 40 процентов платины и так называемой платиновой группы, производитель более 90 процентов никеля и 60 процентов меди в России, производитель золота и серебра, обеспеченный рудами на ближайшую сотню лет. Годовая прибыль комбината – около полутора миллиардов долларов (есть еще кое-какие производства, о которых и словечком не заикнемся, потому что есть такое понятие – «государственная тайна»).

И вся эта благодать досталась Потанину и его группе… за сто семьдесят миллионов долларов. Всего сто семьдесят миллионов! Примерно то же самое, как если бы купить в автосалоне новенький, совершенно исправный шестисотый «мерс» за серебряный доллар.

Всего состоялось 12 залоговых аукционов. Перечислим их все:

3.11.95. Выставлено 40,12% акций «Сургутнефтегаза» Победил негосударственный пенсионный фонд (!) «Сургутнефтегаз». В общей сложности заплачено 300 млн долларов США.

17.11.95. Выставлено 38% акций РАО «Норильский никель». Победил ОНЭКСИМ-Банк. Заплачено 170,1 млн долларов США.

17.11.95. Выставлено 15% акций АО «Мечел». Победило ТОО «Рабиком» (к тому моменту – владелец большого пакета акций). Заплачено 13,3 млн долларов США.

17.11.95. Выставлено 25,5% акций «Северо-Западного речного пароходства». Победил Банк МФК. Заплачено 6,05 млн долларов США.

7.12.95. Выставлено 5% акций «Лукойла». Победил сам «Лукойл». Заплачено 141 млн долларов США.

7.12.95. Выставлено 23,5% акций «Мурманского морского пароходства». Победило ЗАО «Стратег» (фактически – банк МЕНАТЕП). Заплачено 4,125 млн долларов США.

7.12.95. Выставлен 51% акций «Сиданко». Победил банк МФК (фактически – консорциум из МФК и «Альфа-групп»). Заплачено 130 млн долларов США.

7.12.95. Выставлено 14,87% акций «Новолипецкого металлургического комбината». Победил Банк МФК (фактически – «Ренессанс Капитал»). Заплачено 31 млн долларов США.

8.12.95. Выставлено 45% акций «ЮКОСа». Победило ЗАО «Лагуна» (фактически – банк МЕНАТЕП). Заплачено 159 млн долларов США.

11.12.95. Выставлено 20% акций «Новороссийского морского пароходства (Новошип)». Победило само пароходство. Заплачено 22,650 млн долларов США.

28.12.95. Выставлено 15% акций АО «Нафта-Москва». Победило ЗАО «НафтаФин» (фактически – менеджмент самого предприятия). Заплачено 20,01 млн долларов США.

28.12.95. Выставлен 51% акций «Сибнефти». Победило ЗАО «Нефтяная финансовая компания» (фактически – консорциум Березовского и Абрамовича). Заплачено 100,3 млн долларов США.

В общей сложности с этих аукционов в бюджет поступило около 1 млрд 100 млн долларов США.

Прикажете и это именовать «честной игрой»?

Вмешаться в распродажу попыталась организация с немаленькими вроде бы возможностями – Счетная палата Российской Федерации. В отправленном ею Генеральному прокурору документе сообщалась масса интереснейших вещей. Например, из-за того, что Министерство финансов в нарушение установленного порядка поместило в банк «Менатеп» государственные средства по заниженной процентной ставке, казне был нанесен ущерб в миллион долларов.

Цитирую впрямую:

 «В 8 из 12 аукционов стартовая цена передаваемого в залог пакета акций была превышена на символиче-скую величину. При этом или несколько участников имели одного и того же гаранта, или один из участников являлся гарантом остальных, или участники являлись гарантами друг друга. Тем самым подтверждается наличие предварительных договоренностей между участниками аукциона».

Проще говоря, никакой честной борьбы не было. Сидевшие в зале, хотя и старательно делали вид, что знать друг друга не знают, были одной шайкой-лейкой, сговорившейся заранее. Между прочим, в США за подобные штучки можно отсидеть в тюрьме очень-очень много лет… И выйти на свободу разве что ногами вперед.

Цитирую далее: «Задаток за коммерческие фирмы, в нарушение правил проведения залоговых аукционов, вносили выступающие гарантами коммерческие банки. Комиссия по проведению залоговых аукционов создала условия для фиктивного проведения аукционов. В результате федеральный бюджет недополучил значительную часть средств».

Дело дошло до того, что генпрокуратура стала готовить иски о признании недействительными всех двенадцати залоговых аукционов, проведенных в 1995 году. Основанием для исков должны были стать формальные нарушения законодательства при проведении аукционов (кстати, на этом основании еще не поздно деприватизировать всю промышленность России!). Например, тот факт, что документы Госкомимущества не регистрировались в Минюсте, а перечень предприятий, акции которых передавались в залог, утверждался не Правительством, а первым зампредом ГКИ.

Только толку от всего этого нет и сегодня…

Тем временем произошло замечательное событие: вместо Чубайса, ушедшего в первые заместители премьера, главой Госкомимущества был назначен Владимир Полеванов, бывший губернатор Амурской области, бывший геологоразведчик золотоносных площадей на Колыме. Работал в приполярном Урале, на островах Северного Ледовитого океана. Технократ, практик, государственник. Если хотите узнать о таких мужиках побольше, почитайте Пикуля (хотя бы «Богатство») и Олега Куваева («Территория». По этому произведению недавно был снят отличный фильм).

И тут грянуло… Дальневосточный Терминатор, надо полагать, ошалел от того, что увидел вокруг. И действовать начал жестко. Для начала велел отобрать у всех иностранных граждан пропуска в здание Госкомимущества, справедливо считая, что нечего допускать иностранцев в учреждение, где копится серьезнейшая стратегическая информация, какую любая нормальная страна охраняет тщательнейшим образом.

Потом он остановил очередную приватизационную задумку – передачу в частные руки Сахалинского морского пароходства, в течение многих лет обеспечивавшего так называемый северный завоз. Потому что инициаторы этой идеи так и не смогли внятно ответить Полеванову на простой вопрос: кто и как в дальнейшем будет обеспечивать жизнедеятельность городов и поселков Дальнего Востока и Крайнего Севера?

И – наивный человек! – пошел к Чубайсу, которому сообщил, что, по его первым впечатлениям, разгосударствление экономики в России носит антигосударственный и антинародный характер. В качестве примера сослался на опыт в бывших странах Варшавского договора, мягко скажем, весьма отличавшийся от российской действительности.

Толку не было. Однако Полеванов не успокоился, заявив: 

«Если подтвердятся предположения, что разгосударствление этих (следовал длинный список) предприятий алюминиевых и оборонных отраслей противоречит государственным интересам, возможна их национализация». 

И отдал распоряжение приостановить торговлю акциями алюминиевых заводов, чтобы не допустить получения контрольных пакетов акций иностранными фирмами.

И написал обширное письмо тогдашнему премьеру Черномырдину. Где наглядно доказал, что главная цель приватизации, «формирование слоя частных собственников, содействующих созданию социально ориентированной рыночной экономики» оказалась невыполненной – вместо «слоя» образовалась кучка олигархов. Что повышения эффективности приватизированных предприятий опять-таки не получилось, поскольку олигархи «снимают пенки», не делая крупных капиталовложений, а значит, не заменяется устаревшее оборудование, не внедряются передовые технологии, нет ни улучшения управления, ни серьезных исследований рынка. Что социальной защитой населения и не пахнет. Что финансы так и не стабилизировались. Что за два года «приватизационной лихорадки» в бюджет поступило в два раза меньше доходов от нее, чем в Венгрии (!). Что не получилось «здоровой конкурентной среды». Что за приватизацией тянется длиннейший шлейф уголовных преступлений, от взяток до заказных убийств.

Наконец, резко упала эффективность системы защиты государственных секретов. Иностранцы получают сплошь и рядом доступ к ценнейшей научно-технической информации, что влечет за собой не какой-то там идеологический, а вполне реальный коммерческий ущерб. И вдобавок через подставные фирмы внедряются в российский оборонный комплекс.

Полеванов вовсе не выступал «против приватизации». Он лишь предлагал воздержаться в будущем от «больших скачков» типа «разрушим до основанья, а затем…» Предлагал защитить государственные интересы в стратегически важных отраслях промышленности.

Другими словами, против» большевиков» выступил грамотный управленец, типичный технократ.

Однако помянутые «большевики» его очень быстро сожрали – Полеванова сначала убрали из Госкомимущества, а там и вовсе уволили с государственной службы. Государственная Дума и Московская областная дума в обращениях к президенту фактически поддержали Полеванова, призывая умерить «революционные» темпы приватизации. Не подействовало.

А тем временем в поисках выхода из очередного кризиса задумали очередную «пирамиду» – на сей раз уже не отдавая ее в част-ные руки…

Источник:

https://libking.ru/books/sci-/...