«Мысль о предательстве не покидала…» Киевский котёл. Ну, а виновен, как всегда, Сталин...

Мифы и рифы... Киевский котёл.

Миф звучит так: Верховный Главнокомандующий Сталин лично виновен в трагедии Киевского «котла» осенью 1941 года, хотя Жуков заблаговременно предупреждал его об этой угрозе, но он его выгнал с поста начальника Генерального штаба.

Он хорошо известен многим читателям по ряду кинофильмов, особенно по разыгранной в них сценке, когда Жуков говорит Сталину о необходимости оставления Киева, а Сталин назвал его высказывание чепухой. После чего Жуков якобы потребовал освободить его от поста начальника Генерального штаба, а Сталин его выгнал с этого поста. Должен также заметить, что у мифа как бы две основных составляющих:

- непосредственно военная составляющая, то есть конкретные военные причины, приведшие к окружению Киевской группировки советских войск, и

- неуклюжие попытки Жукова и его присных переложить всю ответственность за эту катастрофу непосредственно на Сталина.

Начнем с последней. Жуков утверждал, что его крутой разговор со Сталиным из-за Киева имел место 29 июля 1941 г. Но в том-то все и дело, что когда открылись архивы, то с абсолютной точностью выяснилось следующее. 

В указанный день Сталин его не принимал. «Журнал посещений И.В. Сталина в его кремлевском кабинете» беспристрастно свидетельствует, что 29 июля 1941 г. нога крутозвездного «провидца» порог кабинета И.В. Сталина не переступала! 

До этого он был у Сталина лишь 20 июля и вновь побывал у него на приеме лишь 5 августа 1941 г. Сталин не видел никакой необходимости в общении с таким «провидцем», для которого пребывание во главе «мозга армии», сиречь Генштаба, оказалось не то чтобы «не по Сеньке шапка», а и вовсе непосильной ношей - ведь Жуков «органически ненавидел штабную работу» (Из характеристики данной ему Рокоссовским К.К.).

Не было в кабинете Сталина ни Г.М. Маленкова, ни столь ненавистного Жукову Л.З. Мехлиса, которые, согласно брехологическим «Воспоминаниям и размышлениям», якобы подпевали Сталину во время будто бы имевшего место 29 июля 1941 г. «крутого разговора» из-за Киева. 

Не было в тот день, 29 июля 1941 г., в кабинете И.В. Сталина и особо ненавистного Жукову Л.П. Берия, о якобы имевшем место присутствии которого во время никогда не имевшего место «крутого разговора» из-за Киева Жуков нагло лгал Константину Симонову. 

Ну а тот, понятное дело, с достойным лучшего применения прилежанием растрепал эту маршальскую брехню миллионам имевших несчастье искренне верить им обоим читателей. Растиражированная в миллионах экземпляров, но особенно же кинематографом глупая и подлая байка о «крутом разговоре» со Сталиным из-за Киева есть наглая ложь самого маршала Жукова! 

Но самое любопытное состоит в том, что указанные выше факты можно было бы и не приводить - вполне достаточно было бы тихого упоминания малоизвестного факта: 

С 20 июля 1941 г. начальником Генерального штаба РККА вновь стал мудрый ас Борис Михайлович Шапошников!

Теперь о военной составляющей...

 Самое поразительное в трагедии Киевского «котла» состоит в том, что гитлеровское командование заранее не планировало окружение Юго-Западного фронта совместным ударом групп армий «Юг» и «Центр»! Более того. Это окружение явилось случайным развитием совершенно другой операции гитлеровского командования! 

Об этом свидетельствуют мемуары командующего 3‑й танковой группы Германа Гота, исследования немецкого военного историка Вернера Гаупта и отечественного историка К. Быкова (Киевский «котел». М., 2007), а также других. Причем они приводят более чем убедительные обоснования. Но самое потрясающее в истории Киевского «котла» 1941 г. заключается в том, что до 5-7 сентября немцы и сами-то не знали, что им предстоит создать Киевский «котел»! Согласно дневниковым записям Ф. Гальдера, впервые и всерьез о Киевском «котле» Гитлер заговорил только 5 сентября 1941 г.!

В то же время и, к сожалению, нельзя не отдать должное и начальнику Генерального штаба Сухопутных войск Германии генералу Францу Гальдеру. Дело в том, что вероятность возникновение ситуации, которая может вынудить к подобным действиям, он предвидел фактически еще 22 февраля 1941 года. 

В п. 3 директивы Гальдера от 22 февраля 1941 г. он предписывал командующим ГА «Север» и «Центр» не допускать никакого разрыва между ними и быстро подтягивать все резервы за южным крылом ГА «Центр» во избежание угрозы флангового контрудара, то есть со стороны КОВО (с 22 июня - ЮЗФ). Но это предвидение в принципе - начальник Генерального штаба по определению обязан предвидеть различные ситуации. 

В то же время прошу обратить внимание на следующее. Сама эта директива Гальдера, если вдуматься в ее содержание, свидетельствует об очень нелицеприятном факте. Дело в том, что, во-первых, из текста директивы, по сути дела, сквозит уверенность в возможности глубокого прорыва войсками ГА «Центр» будущего фронта советской обороны в полосе компетенции ЗАПОВО, то есть на Белорусском направлении. Иначе, зачем такое серьезное предупреждение командующему?! Но в таком случае автоматически возникает вопрос, а с чего это у Гальдера проявилась такая уверенность?! 

А не с того ли, что наше высшее военное командование в первом полугодии 1941 г. откровенно похерило особое стратегическое значение Белорусского направления, о чем уже говорилось при анализе предыдущих мифов, и о чем, к глубокому сожалению, гитлеровцам стало известно?! 

Во-вторых, почему еще 22 февраля 1941 г. Гальдер опасался возможного контрудара войск КОВО по южному (то есть правому) флангу ГА «Центр»?! Понимаете, в чем дело-то?! Ведь принципиальная схема его опасений совпадает с принципиальной схемой советского контрнаступления по основному, официально утвержденному плану отражения агрессии! 

Согласно разработанному Шапошниковым наиболее предпочтительному варианту контрнаступления (после сдерживания и отражения первого удара, и по сосредоточению основных сил), оно должно было развиваться с плацдарма КОВО (ЮЗФ) с общим поворотом на север. А если вспомнить ещё, что 4 февраля 1941 г. резидент советской военной разведки в Белграде сообщил в Центр о том, что югославскому генштабу известно о новом советском оперативном плане, включая и принципиальную суть контрнаступательной части этого плана. И тогда же было указано, что в Югославии активничала не только советская военная разведка, но и абвер. Так вот как теперь прикажете относиться к предвидению Гальдера?!

Гадать с ответом, конечно же, не будем. Отметим главное. Гальдер напрасно заранее предвидел, казалось бы, обязательную реакцию нашего Генштаба. Даже после того, когда стало известно о захвате гитлеровцами Минска, то есть когда впервые и возникла тревожившая Гальдера еще в феврале 1941 г. ситуация, начальник ГШ генерал армии Г.К. Жуков никак не отреагировал. 

А телеграмма от 29 июня 1941 г. секретаря Гомельского обкома Компартии (большевиков) Белоруссии Ф.В. Жиженкова на имя Сталина, в которой он отмечал «большую угрозу не только для Гомельского участка фронта, но и серьезную угрозу прорыва противника в тыл Киевского участка фронта». 

Секретарь обкома еще 29 июня 1941 г. увидел то, что даже Жуков в своей лживой байке о якобы имевшем место его собственном предвидении Киевской катастрофы отнес лишь на 29 июля! 

Хуже того. Даже после трагического известия о падении Минска Жуков так и не поставил уже тогда вопрос о срочном нанесении мощного контрудара по южному флангу ГА «Центр» силами группировки КОВО (точнее, Юго-Западного фронта), хотя в тот момент силы для этого еще были. А ведь это могло коренным образом изменить ситуацию уже тогда, летом 1941 г. 

Более того. Возникшая тогда ситуация имела, по меньшей мере, двоякое решение. Первое только что было указано. А второе - молниеносным сильным контрударом расправиться с резко вырвавшимся вперед первым оперативным эшелоном гитлеровских войск на Белорусском направлении. Впрочем, возможность контрудара за него разглядел сам Сталин, чье указание Жуков впоследствии приписал себе, позабыв, правда, изменить стиль речи - сам-то он никогда так не выражался. 

Это указание - свидетельство того, что Сталин (и Шапошников) действительно своевременно увидели вероятную угрозу будущего поворота войск ГА «Центр» на юг для окружения войск ЮЗФ. 27 июня через Жукова Сталин передал командующему ЗФ генералу Павлову директиву следующего содержания: 

«Имейте в виду, что первый механизированный эшелон противника очень далеко оторвался от своей пехоты. В этом сейчас слабость как оторвавшегося первого эшелона, так и самой пехоты, двигающейся без танков. Если только подчиненные вам командиры смогут взять в руки части, особенно танковые, то можно было бы нанести уничтожающий удар как по тылу для разгрома первого эшелона, так и для разгрома пехоты, двигающейся без танков. Если удастся, организуйте сначала мощный удар по тылу первого эшелона противника, двигающегося на Минск и Бобруйск, после чего можно с успехом повернуться против пехоты. Такое смелое действие принесло бы славу войскам Западного округа»[1]. 

Однако Павлов в очередной раз проигнорировал указания Центра, прежде всего потому, что в этот момент он уже окончательно терял даже остатки управления своими войсками.

Более того. Сталин и Шапошников еще 25 июня 1941 г. увидели вероятную опасность для ЮЗФ в зеркальном по отношению к опасениям Гальдера виде. И потому в 20 ч. 10 мин. 25 июня 1941 г. Сталин и Шапошников подписали директиву Ставки ГК «О формировании и задачах группы армий Резерва Главного Командования» с приказом о создании в Брянске группы армий. Сталин не мог допустить краха ЮЗФ и потому загодя стал создавать Брянский фронт - чуть восточнее того места, где гитлеровцы впоследствии нанесли свой удар в тыл Юго-Западного фронта и тем завершили окружение нашей группировки.

 Проще говоря, Сталин планировал ликвидировать совместными усилиями Брянского и Юго-Западного фронтов уже тогда обозначившуюся потенциальную угрозу возможного поворота гитлеровских войск с центрального направления на юг. То есть в тыл ЮЗФ.

Когда же угроза гитлеровского прорыва в тыл ЮЗФ достигла своего пика, а поддержанное командующим Юго-Западным направлением маршалом Буденным командование ЮЗФ обратилось к Сталину с просьбой о разрешении отхода, то Иосиф Виссарионович 11 сентября предложил единственно возможный, а потому-то и единственно верный вариант действий. Сталин предложил часть войск ЮЗФ развернуть строго на север, чтобы отчаянным сопротивлением совместно с Брянским фронтом воспрепятствовать окружению всей группировки.

 И одновременно небольшую часть отвести восточнее - на рубеж р. Псёл, где срочно создать новый оборонительный рубеж, и уж только затем отводить туда основные силы группировки. Ведь речь шла о громадной группировке советских войск - свыше 600 с лишним тысяч человек с громадным количеством оружия. То было самое разумное, полностью адекватное обстановке, исключительно достойное воина решение - спасение боем! 

А запретил Сталин всего лишь немедленный отход ЮЗФ, который мог мгновенно превратился бы в паническое бегство с непредсказуемыми последствиями, тем более что, к глубокому сожалению, у ЮЗФ к тому моменту уже был такой печальный прецедент. Постановка задачи на спасение основной группировки боем, подчеркиваю это особо, была единственно разумной в той обстановке, поскольку являла собой достойный стратегический ход, а соответственно и выход из создавшегося к тому моменту положения.

Сорвали же возможность реального спасения группировки фактически три трагических обстоятельства. 

Во-первых, наиподлейший обман командующего ВВС Жигарева, который, зная, что у него нет свободного истребительного полка в районе выгрузки войск Брянского фронта, бодро наобещал Сталину прикрыть войска Еременко с воздуха и даже умудрился еще и по телефону подтвердить Сталину исполнение этого приказа! В результате Брянский фронт был выбомблен гитлеровской авиацией. 

В гневе от происшедшего Сталин едва не ударил Жигарева в своем кабинете, а затем выгнал его со словами: «Подлец! Вон!» Однако даже абсолютно праведный гнев Сталина уже ничего не мог исправить - Брянский фронт ничем серьезным помочь ЮЗФ не смог. Да и Еременко был еще тот брехун - уж так брехал, что Сталин впоследствии всю войну постоянно сомневался в нем, как в человеке, не способном отвечать за свои слова. А после убийства Сталина Еременко вулканом исторгал из себя лживые и клеветнические проклятия в адрес Сталина.

Во-вторых, командующий ЮЗФ генерал Кирпонос, получив вышеуказанную директиву лично от Сталина, отколол такой финт, что до сих пор все гадают - зачем? После получения директивы лично от Сталина настаивавший на отходе и поддержанный ради этого Буденным, Кирпонос вдруг категорически отказался ее исполнять, заявив Иосифу Виссарионовичу, что командование фронтом и не помышляло об отходе?! А ведь он же сам еще 17 августа спрогнозировал ход будущего окружения возглавляемой им группировки!

В-третьих, посланный в самый критический момент на ЮЗФ Тимошенко, вместо того чтобы немедленно организовать спасение Киевской группировки, изволил четверо суток валандаться вместе с Хрущевым в доме отдыха обкома КП(б) Украины, что в 20 км от Полтавы! Видите ли, знакомился с обстановкой… четыре дня! Гитлеровцы прут как угорелые - как будто их хренов Адольф всем им зады скипидаром смазал, - Киевская группировка вот-вот попадет в неразрываемые тиски гигантского «котла», а он в доме отдыха да на пару с Хрущевым четыре дня знакомился с обстановкой! Отдыхать, что ли, приехал?!

Затем, как с печи свалившись, 16 сентября 1941 г. - до начала трагедии Киевского «котла» оставались считанные часы, - направляет к Кирпоносу И.Х. Баграмяна с устным приказом на отступление!

  И это после того, как в войсках уже был оглашен суровый приказ Сталина № 270 от 16 августа 1941 г., который однозначно подчеркивал, что за отступление без письменного приказа - расстрел неминуем?!

После того как в войсках стало известно о суровом, но закономерном приговоре командующему ЗФ генералу Павлову и ряду его подчиненных?! Зачем надо было так подставлять командующего фронтом? Да и только ли самого комфронта, под командованием которого находились 627 тыс. чел., из коих 612 тыс. угодили в плен? Неужели столь трудно было напечатать приказ об отступлении - ведь включая всю атрибутику письменного военного приказа, это максимум полстраницы! Неужто при маршале не было ни одного адъютантишки, чтобы напечатать приказ?!

То есть, образно говоря, такими своими действиями Тимошенко самолично вогнал последний гвоздь в символический гроб для Кирпоноса и его войск - ведь отступать без письменного приказа он не мог и не смел, как, впрочем, и не мог не видеть, что трагический финал для возглавляемых им войск вот-вот грянет со страшной силой. 

Подчеркиваю, что он видел его еще с 17 августа. Хотя до такого положения дел дошел он сам, приведя за собой к краю пропасти свыше 600 тыс. человек! 

Великий Рокоссовский еще пятьдесят лет назад указал на то, что Кирпонос то ли вовсе не знал обстановки, то ли попросту не хотел ее знать! А когда командующий фронтом ведет себя подобным образом, то, выражаясь словами Великого Полководца, «Горе Войскам, Ему Вверенным»! 

Что не знал обстановки - исключено - еще раз обращаю внимание на то, что Кирпонос сам спрогнозировал ход грядущей катастрофы еще 17 августа. Следовательно, попросту не хотел знать и учитывать (или что-то другое). Потому-то и неудивительно, что «Горе Войскам, Ему Вверенным» грянуло со страшной силой - Киевский «котел» замкнулся!

* * *

Несколько слов в отношении «или что-то другое». Отличающийся въедливой дотошностью авторитетный современный историк Ю.И. Мухин, завершая в своей известной книге «Если бы не генералы» (М., 2006) детальный анализ причин трагедии ЮЗФ, в резюме в отношении командующего фронтом Кирпоноса отмечает: 

«Все советские генералы в целом восхваляют храбрость Кирпоноса, ставшего Героем Советского Союза на войне с финнами, но даже из этих панегириков выпирают странности.

1. Накануне войны Кирпонос попытался воспрепятствовать приведению войск Киевского особого военного округа в боевую готовность. Напомню, что начальник штаба округа генерал Пуркаев вспоминал, что Кирпонос запретил выводить дивизии на рубеж недостроенного и не имеющего оружия Владимир-Волынского укрепрайона.

2. Это Кирпонос с Бурмистенко убедили Сталина, что вопреки предложению Буденного не надо оставлять Киев и отводить войска Юго-Западного фронта на рубежи реки Псёл.

3. Кирпонос проигнорировал приказ Тимошенко об отводе армий фронта за Псёл, мотивируя этот отказ формальной причиной отсутствия письменного приказа, хотя тылы фронта уже были отведены на этот рубеж (в то же время нельзя забывать вышеприведенный антураж передачи этого устного приказа. - А.М.).

4. Когда Кирпонос все же отдал приказ о прорыве и отводе войск, то тут же обезглавил фронт, прекратив командовать им.

5. Кирпонос не выходил из окружения, а фактически ждал, когда в колонне штаба погибнет как можно больше вверенных ему людей, и этим фактически подставил их немцам для уничтожения.

Если последние три пункта можно как-то объяснить трусостью и подлостью Кирпоноса в условиях предстоящего поражения вверенных ему войск, то как понять первые два пункта - ведь Кирпонос вредил советскому народу и тогда, когда угрозы поражения вверенных ему войск еще не было. И остается вопрос: так это просто трусливая подлость Кирпоноса или еще довоенный замысел помочь немцам?»[2].

Трудно сказать, в какой мере на вторую часть этого вопроса отвечает нижеприводимый факт, но он настолько красноречив, что не привести его просто нельзя. Буквально за сутки до того, как система особых отделов в лице 3‑го Управления НКО СССР вернулась на Лубянку, то есть 16 июля 1941 г., Жуков и Тимошенко, а именно им с февраля 1941 г. подчинялось это Управление, отдали удивительный приказ. Проще говоря, сподобили начальника этого управления, майора госбезопасности А. Михеева, накатать компрометирующую Кирпоноса справку по агентурным и иным данным особистов.

 Если внимательно проанализировать эту справку, то любой может убедиться в том, что в основном компромат объективный [3]. 

Так вот что это означает?! Что же выходит-то в итоге? Что Жуков и Тимошенко загодя стали готовить на плаху голову Кирпоноса - своего же дружка, который согласно их же «безграмотному сценарию вступления в войну» должен был, «гремя огнем, сверкая блеском стали», нестись за бугор в немедленный встречно-лобовой контрблицкриг а-ля Тухачевский, но, как и сами авторы этого «сценария», живым уже не нужен был ни тому ни другому?! Так, что ли, надо понимать сей факт?!

 Но если так, то тогда должно выходить… впрочем, не буду стращать читателей - и без автора этих строк нетрудно догадаться, что должно выходить в таком случае… Кстати говоря, и самого начальника ликвидированного 17 июля 3‑го Управления НКО СССР майора госбезопасности А. Михеева тоже направили начальником Особого отдела Юго-Западного фронта, где он и погиб вместе с Кирпоносом. Ну и что все это должно означать?! Все концы в воду, что ли?!

* * *

Ну а 17 сентября (по немецким данным - 15 сентября) трагедия окружения Киевской группировки стала фактом - кольцо окружения замкнулось. К тому же оно было не кольцом в прямом смысле слова, а имело форму равнобедренного треугольника, каждая сторона которого была равна примерно 500 км. Общая площадь - около 135 500 кв. км. За беспрецедентно неадекватное (если не сказать похлеще) боевой обстановке решение дружка Тимошенко и Жукова - Кирпоноса - своими жизнями заплатили свыше 600 тыс. человек! Ведь в Киевской стратегической оборонительной операции участвовали, кроме ЮЗФ, три армии ЦФ и ЮФ, часть сил Пинской флотилии. Всего: дивизий - 44, бригад - 6, УРов - 12. Общая численность - 627 000 человек. Безвозвратные потери - 616 304 человека.

А виноват, как всегда, Сталин… Да еще с подачи Жукова! Сталин, который четырежды разгадывал замыслы гитлеровцев и давал Кирпоносу очень дельные указания! 

Первый раз еще 25 июня, когда стал создавать Брянский фронт, 

Второй раз 4 августа - о спешном создании прочной обороны по Днепру севернее и южнее Киева, потребовав одновременно обеспечивать фланги от танковых ударов гитлеровцев. Кстати, когда это было сделано, гитлеровцы не смогли форсировать Днепр в полосе фронта Кирпоноса.

 Третий раз - 19 августа, когда Сталин раскусил замысел гитлеровцев ударить во фланг и тыл фронта, с тем чтобы обойти Киев с севера и юга. Тогда же от Кирпоноса потребовали удерживать Киевский укрепленный район и быть готовым к отражению удара с юга. Тем не менее Кирпонос пропустил удар со стороны Кременчугской группировки вермахта. 

И четвертый раз - 11 сентября предложив часть войск ЮЗФ развернуть строго на север, чтобы отчаянным сопротивлением совместно с Брянским фронтом воспрепятствовать окружению всей группировки. И одновременно небольшую часть отвести восточнее - на рубеж р. Псёл, где срочно создать новый оборонительный рубеж, и уж только затем отводить туда основные силы группировки. Ведь речь шла о громадной группировке советских войск - свыше 600 с лишним тысяч человек с громадным количеством оружия.

Так в чем же виноват Сталин?! И он ли единолично должен быть виноватым за трагедию Киевского «котла»?!

[1] ЦАМО РФ Ф. 8 Оп. 930688. Д. 63. Л. 205-206.

[2] Мухин Ю.И. Если бы не генералы. Проблемы военного сословия. М., 2006. С. 197.

[3] ВИЖ. 1994, № 2. С. 7-8.

ИСТОЧНИК:     http://baldin.ru/article/read/...